Он снова бросил взгляд на карточку.
– Вы работаете у полковника Парнэлла?
– Да.
– Замечательное агентство. Самое лучшее.
Он начал действовать мне на нервы.
– Да, самое лучшее.
– Я слышал, там имелась вакансия на место оперативника. Я туда писал. – Он снова потер подбородок. – Но место уже было занято. Я много бы отдал, чтобы работать у полковника Парнэлла. Как вы считаете, будут еще вакансии?
– Может быть. Все зависит от кандидата. Полковник Парнэлл ищет сообразительных оперативников.
– Жалованье хорошее, да?
– Конечно.
– Для меня было бы счастьем работать у полковника…
И вновь он стал тереть свой подбородок, не глядя на меня. У него были честолюбивые мечты.
– Я сыт по горло этим Богом забытым городишкой!
– Теперь он приобретет широкую известность, – сказал я. – Убийство всегда занимает первые полосы всех газет.
Он вздрогнул, как будто в своих грезах совершенно забыл об убийстве, которое ему предстояло расследовать.
– Да, я как-то не подумал об этом. Господи, что же мне делать?
– Вызовите полицию штата, пока Джексон не зачервивеет.
Он стал заметно бледнее.
– Я не могу этого сделать! – Он с отчаянием посмотрел на меня. – Как бы вы поступили на моем месте?
– Ну, если бы я не мог вызвать полицию штата, я бы отправил туда санитарную машину и врача, сам бы поехал с ними, чтобы посмотреть все на месте. В конце концов, вы не располагаете ничем иным, кроме моего заявления.
Он сразу повеселел.
– Я так и поступлю, – сказал он, повернувшись за трубкой.
Я прошел к двери и посмотрел на шумную улицу, пока он разговаривал по телефону. Ситуация казалась мне достойной комикса, но я подумал, что если немного подбодрю Андерсона, то получу через него ценную информацию, с которой не стыдно будет вернуться к полковнику.
Когда он закончил разговор, я присоединился к нему.
– Санитарная машина уже едет, в ней будет доктор Стид. Он наш коронер. – Несколько неуверенно он посмотрел на меня. – Он очень старенький, но после шерифа он здесь самый важный житель. – Поерзав на месте, он добавил: – Полагаю, вы частенько сталкивались с делами об убийствах, верно?
Было ясно, что он жаждет услышать от меня «да», поэтому я решил не разочаровывать его:
– Мы занимаемся самыми разнообразными делами: убийствами, шантажом, похищением. Я вношу лепту в их расследование.
Он просиял:
– Я вот о чем подумал. Не согласитесь ли вы поехать со мной? Вы могли бы обнаружить то, чего я бы не заметил.
– Я не могу это сделать. Шерифу это не понравится. Он же не выносит соглядатаев. Мне не хочется иметь от него неприятности.
– Ох, он не доставит никаких неприятностей. Как только он примет свою порцию, он становится другим человеком. Я вас не обманываю. Вы нарвались на него в неподходящий момент. Он будет рад воспользоваться вашей помощью.
– Вам бы лучше спросить у него. Как долго он будет недосягаем?
– Ну, он появится примерно через пару часов, но спрашивать его не требуется. Вы его не узнаете, когда в следующий раз увидите. Его особенно любят в нашем городке после того, как он нагрузится скотчем.
Тут к нам подъехала старомодная машина «Скорой помощи». В ней сидели два цветных санитара в белых халатах и седовласый старец, которому было около восьмидесяти лет. Самое малое – семьдесят восемь, решил я. Его физиономия напоминала печеное яблоко, ходил он, волоча ногу.
– Это доктор, – сказал Андерсон, – доктор Стид. – Он пошел поздороваться со старичком.
Я дождался, когда помощник шерифа закончит разговор, потом Стид посмотрел на меня ясными, зондирующими глазами.
Я подошел к нему и пожал протянутую руку.
– Старина Фрэд Джексон, – заговорил он тоненьким хрипловатым голосом. – Плохо убит, ха? Это еще хуже. Билл рассказал мне о вас, молодой человек. Мы будем рады вашей помощи… По правилам нам надо позвать полицию штата, но мы любим руководить нашим городком без помощи извне. Точнее сказать, без постороннего вмешательства. Надеемся на ваш опыт в вопросах подобного рода.
– Я готов сотрудничать с вами, сэр. Но полицию штата необходимо поставить в известность. Это убийство.
Он хитровато улыбнулся:
– Это я должен решить, молодой человек. Старику Фрэду не для кого было жить. Он мог и покончить с собой.
– А где же оружие? Его нет.
– Ну, посмотрим.
Стид сел в санитарную машину.
К этому времени обитатели Сирла собрались любопытной толпой глазеть на происходящее. Им было внове видеть санитарную машину перед офисом шерифа плюс коронера плюс какого-то незнакомца.
– Мы поедем в моей машине, – сказал Андерсон.
Мы уселись в старенький автомобиль и устремились следом за машиной «Скорой помощи» по главной улице Сирла, а потом по шоссе.
– Есть ли у Джексона родственники? – поинтересовался я.
– У него есть внук, но никто не знает, где он. Кроме него, у Джексона никого нет.
– Сообщал ли он вам об исчезновении внука?
– Да, приблизительно два месяца назад. Он передал записку с почтальоном о том, что хочет поговорить с шерифом Мейзоном. Ну, шериф поехал к нему. Возвратившись, он сказал, что Джексон поднимает шум из-за ничего. Парнишке определенно надоело жить с Фрэдом, вот он и сбежал. Мейзон решил, что нет оснований беспокоить полицию штата. Им и без того хватает дел о пропаже людей.
– Вы сказали, что Фрэд передал записку шерифу через почтальона? Так Фрэд получал корреспонденцию?
– Наверное. Точно не знаем. – Он посмотрел на меня: – Думаете, это важно? Я хочу сказать, вы считаете, что получение им писем является указующим звеном?
– Возможно. Просто мне показалось необычным, чтобы такой отшельник, как Фрэд, получал от кого-то письма.
– Я могу справиться у Джоша, он наш почтальон.
– Сделайте это. Спешить не надо.
Мы уже ехали по узенькой аллее, ведущей к домику Джексона. Санитарная машина поднимала клубы пыли. Андерсону приходилось ехать на порядочном расстоянии от нее.
Когда он наконец остановился перед домом, двое санитаров доставали носилки из машины.
Я прошел к дверям дома.
Доктор Стид стоял над останками Джексона. Черные мухи кружились над его шляпой. Зловоние в комнате было тошнотворным.
– Смотрите, молодой человек, – сказал доктор, указывая пальцем на пол возле ножек стула, на котором сидел Фрэд. – Кое-что вы не заметили.
На полу под стулом лежал маленький револьвер 22-го калибра марки «беретта».
– Именно так, как я и предполагал, – продолжал он. На его морщинистом старом лице было торжествующее выражение. – Бедняга покончил с собой. – Он рассмеялся каркающим смехом. – Молодой человек, впредь вам следует быть внимательным. Это явное самоубийство, в этом не может быть сомнений.
Понимая, что я являюсь неофициальным наблюдателем, я держал язык за зубами, хотя твердо знал, что револьвера под стулом не было, когда я выходил из домика, чтобы доложить о своей находке шерифу. В этом я мог бы присягнуть.
Когда Андерсон и я возвращались назад, следуя за санитарной машиной с трупом Фрэда Джексона, Билл сказал мне с упреком:
– Извините меня, мистер Уоллес, но меня поражает, что вы не увидели оружия. Я на самом деле решил, что нам придется расследовать дело об убийстве.
– Выше голову, – ответил я, доставая пачку сигарет. – Не исключено, что вы должны будете им заняться.
Я закурил и внимательно посмотрел на своего разочарованного собеседника.
– Доктор Стид говорит, что это несомненно самоубийство.
– Это он говорит.
– Вы так не считаете?
– Все может случиться в этом безумном мире. Старик завтракал. Потом перестал жевать и решил застрелиться. Быстренько пустил себе пулю в лоб и спрятал револьвер. После того, как я нашел его мертвым и уехал, он достал револьвер из тайника и положил его себе под стул, ну и снова стал покойником. Как я сказал, чего только не случается в этом безумном мире!
Несколько минут он молча вел машину, потом сказал:
– Вы, должно быть, разыгрываете меня, мистер Уоллес?
– Револьвера там не было, когда я нашел Джексона. Это попахивает историей с фиговым листком.
– С фиговым листком? Не понимаю.
– Послушайте, Билл, вы серьезно хотите работать в агентстве Парнэлла?
– Серьезно! – Голос у него зазвучал громче. – Да я готов отдать Бог знает что за то, чтобы выбраться отсюда и стать одним из оперативников полковника!
– О'кей, вы работаете заодно со мной, а я работаю заодно с вами, – сказал я, стряхивая пепел сигареты в окно машины. – Соответствующая рекомендация от меня сыграет важную роль. Полковник постоянно подыскивает сообразительного лояльного человека с полицейской подготовкой. И коли такой появляется, то находит ему место.
– Вы можете положиться на меня, мистер Уоллес, – с подкупающей искренностью воскликнул он. – Просто скажите, что вам нужно. Даю слово, я вас не подведу.
– Прекрасно. Я только что сказал, что дело фиговое. Мы, оперативники Парнэлла, так говорим, когда речь идет о прикрытии чего-то или кого-то. С тех пор, как Адам вкусил от запретного плода, он стал пользоваться фиговым листком для прикрытия своих аксессуаров. Соображаете? Фиговый листок, то есть прикрытие. Маскировка. Ширма.
– Так вы считаете смерть Джексона фиговым делом?
– Я уверен, что это так. Это убийство, Билл. Не ошибитесь. Вот что могло случиться: убийца мог находиться где-то поблизости, когда я приехал. Когда я ушел из домика, он мог возвратиться и подбросить револьвер. Я не уверен в правильности такого предположения, но это возможно. Мне кажется более правдоподобным, что револьвер подбросил доктор Стид. Он знает, что в случае, если Джексон убит, положено вызывать полицию штата, а это было бы концом Мейзона. Поэтому, как я считаю, когда вы сообщили ему по телефону, что Джексон убит, он схватил револьвер, опередил нас, сунул его под стул и тем самым обеспечил Мейзона фиговым листком.
– Доктор Стид никогда не пойдет на такой обман! – возмутился Андерсон.
– Вы молоды, Билл. Такие вещи случаются. Старые друзья хранят друг другу верность. С какой стати Стиду волноваться из-за убийства такого старика, как Джексон? А ведь из-за этого убийства у его друга Мейзона непременно будут неприятности. Версия самоубийства не требует вмешательства полиции штата. Да и потом, данное убийство меня не касается. Моя задача – разыскать его внука. Джексон поручил агентству сделать это. Но учтите, Билл, если вы действительно хотите работать в агентстве, я жду, что вы будете работать заодно со мною.
– Господи! Я потрясен, откровенно говоря, но вы можете вполне на меня положиться, мистер Уоллес.
– В таком случае единственное, что от вас требуется, это чтобы вы держали свой рот на запоре, а глаза и уши открытыми, – заявил я суровым голосом, глядя на его молодое взволнованное лицо. – Я вас насторожил, но ничего не говорите доктору Стиду, пусть он действует по своему разумению.
Полчаса спустя мы сидели вокруг стола шерифа: доктор, Андерсон и я.
Глядя на круглое, добродушное лицо шерифа, я думал о том, что не всегда алкоголь идет во вред человеку. Пинта скотча сотворила чудо с шерифом, сейчас он казался счастливее Санта-Клауса.
Он выслушал доклад доктора Стида, потом улыбнулся мне.
– Итак, у нас сравнительно небольшая неприятность, – сказал он. – Мистер Уоллес, разрешите вам сказать, что я наслышан о полковнике Парнэлле. И я горжусь, что смог познакомиться с одним из его работников. – Наклонившись вперед, он похлопал меня по руке. – Замечательное агентство. Превосходные работники!
– Благодарю вас, – сказал я.
– Маленькая ошибка, ха? – Он прищурил свои свинячьи глазки и неожиданно тихонько рыгнул. – Как бы ты ни был опытен, ты не гарантирован от ошибок. Так?
– Так, – согласился я.
Затем шериф посмотрел на доктора:
– Ларри, вы ездили туда и вы говорите, что этот бедняга застрелился… Правильно?
– В этом нет сомнений, – ответил доктор печально. – И меня это нисколько не удивило, Тим. Несчастный старик жил в тяжелых условиях, он потерял своего внука и страдал от одиночества. Понимаете, думая об этом, я скажу, что он поступил правильно. Я его не осуждаю. Быть без ног, причем никто за ним не ухаживал… Нет, лучше не жить.
– Да…
Мейзон снял свою шляпу, вытер вспотевший лоб и снова водрузил ее на голову. Его физиономия тоже приобрела скорбное выражение.
– Таким образом, нет необходимости вызывать полицию штата из-за этой печальной истории?
– Нет, конечно. Самоубийство не требует консультации с полицией штата, – твердо сказал доктор Стид.
Мейзон просиял и потер руки.
– Прекрасно. Я не люблю этих щелкоперов. Когда дознание, Ларри?
– Через пару дней. Я могу все подготовить быстро. Мы должны похоронить его за счет города, Тим. Вряд ли у него отложены какие-нибудь деньги на похороны. А мы можем себе это позволить.
– Вы правы. Отец национального героя. Вы сами с ними поговорите, Ларри.
Мейзон извлек из кармана бумажник и достал скомканный пятидолларовый билет.
– Я хотел бы внести свою долю. Остальные деньги вы сами соберете. Мы должны проводить его с почестями в последний путь.
Доктор положил деньги в карман и поднялся.
– Я всегда говорил, Тим, что у вас щедрое сердце. Я пошел. Организацию похорон беру на себя. – Он повернулся ко мне: – Рад был познакомиться с вами, мистер Уоллес. Сожалею, что ваш визит в наш маленький городок оказался таким печальным. Фрэдерик Джексон был прекрасным человеком. Его сын тоже… Мы, жители Сирла, гордимся ими обоими.
Я поднялся и пожал ему руку. Он заковылял к двери. На пороге он задержался и хитровато улыбнулся мне, затем вышел на солнцепек.
– Ну, а теперь, мистер Уоллес, – Мейзон заговорил, обращая ко мне сияющую физиономию, – полагаю, вы тоже хотите уехать? Как насчет того, чтобы выпить по стаканчику на прощание?
Он вытащил бутылку скотча из ящика письменного стола.
– Не сейчас, – ответил я, внимательно глядя ему в глаза. – Я пробуду здесь еще день-другой. Видите ли, шериф, Джексон поручил агентству найти его внука. Он заплатил нам, так что, хотя он и умер, все равно остается нашим клиентом.
Поросячьи глазки Мейзона как будто покрылись корочкой льда, он сразу утратил половину своего радостного настроения.
– Бессмысленно тратить время на поиски его внука. Он может находиться где угодно, ведь он покинул наши края уже целых шесть лет назад.
– И тем не менее мы должны попытаться его разыскать, шериф, – отрезал я, продолжая так же придирчиво смотреть ему в лицо. – Вы не будете возражать, если я порасспрашиваю окрестных жителей? Или вы предпочитаете сначала переговорить с полковником Парнэллом? Как я понял, вы не сообщили полиции штата о пропаже мальчика. Полковник, возможно, пожелает переговорить с ними.
Мейзон заморгал, как будто его ударили по больному зубу. Он извлек стакан из того же ящика и налил себе солидную порцию.
– Я не возражаю, мистер Уоллес. Делайте то, что считаете нужным, но, разумеется, это будет напрасной тратой времени.
– Мне платят за потерю времени, – заявил я, глядя мельком на Андерсона, который сидел тихонько, как благовоспитанный котенок, затем я повернулся и вышел на улицу.
Я решил позвонить полковнику, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги.
Чувствуя на себе любопытные взгляды жителей городка, я зашагал к тому месту, где стояла моя машина, и быстро поехал в Парадиз-Сити.
Одной из многих вещей, которым меня научил отец, было умение делать сжатый устный доклад, не выпуская никаких важных фактов, но избегая воды.
Парнэлл сидел неподвижно в своем кресле, его большие руки покоились на столе. Он выслушал, не перебивая, мое сообщение о проделанной работе.
Было 18 часов. Обычно он уходил в 17.30, и я обрадовался тому, что мой рапорт заинтересовал его до такой степени, что он, страстный поклонник гольфа, позабыл о своем вечернем раунде.
– Такова ситуация, сэр, на сегодняшний день, – закончил я, сообразив, что проговорил без остановки полчаса.