- С ума сошёл? – Царь выразительно покрутил пальцем у виска. – Просто это… Ну, он же тогда, получается, человек семейный, так?
- Ну да… - кивнул зам.
- Значит и льготы должен иметь, как все семейные, - выкрутился Царь. - Подарок на день семьи и что там у нас ещё положено…
- Ну, по идее, да… - согласился Гордеев. – Я займусь этим.
- А этот Александр… Что он из себя представляет? – Кирилл изо всех сил старался разыгрывать равнодушие, но даже его самообладание дало трещину, когда в ответ Евгений расплылся в радостной улыбке и, подняв вверх большой палец, заявил:
- Вот такой пацан!
Ну и как это понимать, скажите, пожалуйста? Помнится, когда вот этот самый рыжий индивид узнал об ориентации самого Царя, он чуть ли не охоту на ведьм возглавил. А тут на тебе – “Вот такой пацан!”. И со Стасом у них отношения более чем тёплые… Где логика?
- Ты что, знаешь его? – подобрав челюсть с пола, уточнил он.
- Да мы, можно сказать, семьями дружим! – бздыньк! Челюсть спланировала на прежнее место. – Сашка же с моей учится вместе!
Ах ты ж… Засада! Это известие будет похуже того, первого, о сожительстве. Как-то, ловя краем уха эти все “сюси-пуси”, “да, милый”, “конечно, заинька”, Кирилл представлял себе Сашеньку эдаким ветреным и пустоголовым студентом-первокурсником, а то и вовсе школьником, сидящим, свесив ножки, на шее у Стаса. На этом, в общем-то, и строилась предполагаемая стратегия – быть противоположностью. Возраст и опыт против глупости и детства в заднице, готовность дать и помочь против бесконечного “дай” и “хочу”… А тут такой кульбит! Маринка-то Женина кандидатскую писала. И не абы какую, а в юриспруденции… А значит, Сашенька наш, во-первых, как бы не старше самого Кирилла был, а, во-вторых, далеко не дурак – дураки юристами не становятся. Ну, и в-третьих, как только закончит с кандидатской, начнёт такие деньги зарабатывать, что Киру и не снились…
- Вить… - простонал Царь в трубку телефона, едва за замом закрылась дверь. – Фиг с тобой, учи меня сопли размазывать!
========== кошки-мышки ==========
Ночь. Спальня. Разгромленная кровать. Вверх. Вниз. Тяжелое хриплое дыхание. Мягкий лунный свет, проникая сквозь плетение колыхающегося на сквозняке тюля, бросает сюрреалистичные пятна серебра на белоснежные простыни. Стон. Долгий гортанный стон. Треск рвущегося шёлка, беспощадно скомканного сведёнными в судороге пальцами. Вверх. Вниз. Полутона. Полумрак. Рука, запутавшаяся в волосах. Серый в призрачном свете луны отпечаток пятерни на бедре. Вверх. Вниз. До упора, до боли, до нового стона. И снова вверх. Переплетённые пальцы. Влажная дорожка от виска – по скуле, по шее, по ключице. Невыносимо медленно вверх… И резко вниз. Глаза в глаза. Два зелёных омута за тонкими стёклами очков…
- Тебе нравится? Ты же этого хотел?
Стоп! Какие очки? Кто занимается этим в очках? И с какой радости он опять снизу?!
Резко распахнув глаза, Кирилл вынырнул из объятий ставшего уже привычным своего личного эротического кошмара. Это уже даже не смешно! Чёртов Магичев снился практически каждую ночь. Не помогал ни горячий чай с коньяком в постель, ни доведение тела до полуобморочного состояния на тренажёрах, ни даже проверенный годами способ: два оргазма на сон грядущий. Выпроводив очередного залётного, он закрывал глаза и снова видел бледного в серебряном свете блондина над собой: “Ты же этого хотел?” Нет, конечно! Или да? Наваждение какое-то…
А днём лунное сумасшествие окрашивалось новыми красками. У Кирилла складывалось навязчивое впечатление, что этот юнец просто играл с ним, как сытый и довольный жизнью кошак, только что отпавший от миски отборных сливок, с несчастным мышонком. Вроде жрать не хочется, но для поддержки тонуса необходимо. Или не играл? Что-то он совсем запутался…
Изначальный план действия, состоявший из двух предельно простых этапов – заинтересовать и соблазнить – с головокружительным успехом прошёл первый уровень и глухо застрял на втором, как немцы под Москвой в сорок первом. Стас абсолютно точно обратил на Кирилла внимание. Куда бы тот ни шёл, чем бы ни занимался, теперь за ним пристально следил задумчивый взгляд чуть прищуренных глаз. Задорный смех и вечно сопровождавшие блондина байки о том, как он “вчера с Сашенькой на рыбалку ездил” мгновенно обрывались, стоило начальнику нарисоваться на горизонте. И так всегда предельно собранный и вежливый до оскомины парень превращался в ходячее пособие по деловому этикету. Руки так и чесались встряхнуть его хорошенько и проорать на ухо: “Отомри!”
Короче, внимания он добился. Но, как вы понимаете, не совсем того, на которое рассчитывал. При этом он никак не мог избавиться от ощущения, что Стас чего-то выжидает, и, в общем-то, готов пасть к его ногам, стоит нажать на правильную кнопку. Об этом говорило абсолютно всё. То странное напряжение, внезапно возникшее между ними, от которого, казалось, искрил сам воздух и становилось тяжело дышать. То, как блондин выискивал его глазами на корпоративах. Эта внезапно появившаяся у Магичева манера, быстро превратившаяся в привычку, обращаться по рабочим вопросам напрямую к Кириллу, вместо своего сеньора (прим.: “сеньор” – глава группы аудиторов, ведущих дела одной фирмы). Даже то, что он внезапно стал задерживаться допоздна на рабочем месте – раньше Царь как-то не отмечал за парнем такого рвения. Тот работал хорошо и продуктивно, но ровно в пять ронял ручку и сваливал домой. А теперь вот генеральному даже посчастливилось стать невольным свидетелем первой на его памяти ссоры голубков, когда Стас рявкнул в ответ на очередной звонок благоверного:
- Хватит истерить! Что ты, как маленький?! Мне надо задержаться!
А ведь никакой необходимости в этом, на самом-то деле, не было… Он искал возможности остаться с Кириллом наедине? Почему тогда, добившись своего, ничего не предпринимал? Ждал, что мужчина сам сделает первый шаг? Но он уже делал, и не один, к слову, а всё вхолостую. Собственно, “благодаря” этим “шагам” Стас и начал вести себя столь настороженно в его присутствии.
Первой спикировавшей в кювет ласточкой была ошеломительная в своём провале попытка Царя сюсюкать. Господи, он даже не хотел думать о том, как выглядел со стороны! С трудом собрав в кучу свои мысли и пинком загнав на чердак сознания гордость и отчаянно возражавшее эго, он нажал на коммуникаторе нужную кнопку и вздрогнул, дождавшись хрипловатого и удивлённого:
- Да, Кирилл Анатольевич?
- Стас…ик, - выдавил, чуть запнувшись. – Дорогой, Вы не могли бы зайти ко мне?
- Э… Что? – удивление в голосе собеседника стремительно нарастало. – Кто это?
- Кирилл Анатольевич, - опешил Царь. – В смысле это… Ну… К чему формальности в личной беседе, правильно? Можно просто – Кир.
- Ага… - Магичев подозрительно закашлялся и уточнил: - Так мне, Кирилл Анатольевич, зайти к Вам для личной беседы?
- Стасик, - второй раз получилось уже проще, - мы же договорились – Кир.
- И?.. – продолжал упорствовать тот. – Для личной, Кир?
И тут Царь сплоховал. Прощёлкал тему клювом. Упустил момент. Пролетел, как фанера над Парижем. Лоханулся, короче.
- Не… Нет, вообще-то… - чего-то испугавшись, дал он задний ход. – Захвати отчёт своего клиента за прошлый квартал. Мне надо кое-что уточнить…
- Уже иду, Кирилл Анатольевич, - парень аккуратно, но явственно выделил голосом вежливое обращение. – Пара минут.
Конечно же, с отчётом всё было в порядке. Может, у Магичева и занимало больше времени разобраться с бумагами, чем его более опытным коллегам, но уж если он ставил где-то свою подпись, то можно быть уверенным – копать дальше просто некуда. На этом фоне спешно придуманные вопросы Царя звучали просто смешно.
- А ты проверил протоколы?
- Конечно.
- А запросы в банки делал?
- В первую очередь.
- И что они ответили?
- Эм… - с трудом подавляемое удивление и настороженность. – Со страницы одиннадцать по двадцать шесть, Кирилл Анатольевич. А что не так?
- Да нет-нет… Всё в порядке. Просто, уточняю. Эм… - думай, Кир, думай! – Стасик, а вот эти выкладки, - ткнул он наугад в один из абзацев. – Ты не мог бы объяснить мне поподробнее?
- Определение уставного капитала предприятия? – что?! Блин, куда он ткнул?! – А-а-а… Вы мне что, экзамен устраиваете? – Магичев, наконец, расслабился и пожал плечами. – А я всё голову ломаю – что за “личная беседа”? Кирилл Анатольевич, может, опыта у меня и мало, но уж прописные-то истины я знаю. Не стажёр же. Уставной капитал это…
Через двадцать минут чрезвычайно довольный собой Стас покинул кабинет чрезвычайно недовольного собой директора. Посюсюкал, называется. Мало того, что все эти заранее заготовленные “зайки, пупсики и котики” наотрез отказались слетать с языка, несмотря на все предшествующие репетиции перед зеркалом, так ещё и утвердил парня в мысли, что видит в нём лишь нерадивого и безалаберного работника! Чёрт… Так, стоп! Последнее ещё можно исправить!
- Стасик… - позвонил он снова. – Я тут подумал… Тебе, наверное, показалось, что я не особо высокого мнения о твоих способностях…
- Ну… - протянул тот. – А разве Вы не это хотели сказать?
- Нет-нет, что ты, - вдох-выдох, сглотнуть, и… - Дорогой. Нет, конечно. Что бы ты хотел в качестве извинения, - эх, была, ни была, - милый?
- Чуть меньше фамильярности, - неожиданно зло бросил Магичев и тоном, имеющим весьма далекое отношение к нежности, добавил: - Милый!
Честно сказать, подобрав с пола челюсть в тот момент, Царь решил было, что всё. Хана. Казанова хренов - облажался со всех сторон, не успев даже начать. Но… Но именно с этой досадной и крайне неприятной ситуации и начались все эти взгляды и игры в кошки-мышки, после которых Кириллу неизменно снились весьма сомнительного содержания сны со Стасом в главной роли. Реальный же Магичев явно выжидал, пока мужчина сделает правильный ход.
И случай вскоре не замедлил представиться…
========== адюльтер ==========
Случай, как уже было сказано, не замедлил представиться. В другой ситуации Кирилл счёл бы, наверное, это дело не заслуживающим даже упоминания, но, учитывая, как всё сложилось…
Короче, Царю стукнул сороковник. Дата круглая, особенно последняя цифра, и как он не пытался отвертеться, а проставляться пришлось, причём с размахом, достойным его царственного положения. За этим самым тщательным образом проследил Гордеев лично. Рыжая заноза, будь он не ладен с его любовью к корпоративам, почуяв печенью, что начальник собирается зажать пьянку, в буквальном смысле взял того за горло.
- Вот, - выложил он на стол перед опешившим Кириллом рекламный буклет какого-то клуба. - В пятницу, в шесть. И чтоб был как штык, я уже людей пригласил!
И никакие попытки именинника отмазаться не возымели должного эффекта. Так что, как и было озвучено в приказном порядке, в тот самый день, когда не хотелось видеть никого и ничего, Царь методично надирался в дорогущем загородном клубе, почти с ненавистью взирая на веселящихся во всю сотрудников. Чему радуются, спрашивается? С чем поздравляют?
Не то, чтоб Кирилла резко тюкнул в темечко кризис переходного возраста - по-хорошему, до него ещё лет десять можно спокойно дышать - и всё же, кое-какие невесёлые мысли о жизни в целом и своём в ней месте в частности устроили небольшой флеш-моб в его мозгах. А уж смешавшись с алкогольными парами, начали такое выдавать, что достопочтенному Фрейду, будь он жив, оставалось бы только молча аплодировать стоя. Совсем не к месту вспомнился вдруг Стас - тот самый, из далёкой и туманной юности - и захотелось завыть волком. Не по самому парню, нет. Та любовь уже давно забылась, поросла быль-травой и осталась лишь на пыльных полочках памяти тёплым и светлым воспоминанием, сдобренным изрядной толикой грусти и сожаления. Но шансы, упущенные шансы…
В последнее время он всё чаще поглядывал с какой-то затаённой завистью на сестру с мужем, на своих давно уже устроенных друзей, да даже на Магичева с его Сашенькой! Разве мог он знать тогда, почти двадцать лет назад, громко хлопая дверью и демонстративно затыкая уши, не желая слушать никаких оправданий и объяснений, что и открывая пятый десяток будет всё ещё помнить свою даже не первую любовь? Прыгая, как заводной, из одной постели в другую - страсти ли он искал, жаркого секса и новых ощущений, или же повторения того неуловимого чувства правильности происходящего, когда ты точно знаешь, что вот тут, сейчас ты на своём месте? Всё так, как и должно быть, и пускай весь мир отдохнёт. Так было только со Стасом. У каждого человека в этой жизни есть своя половинка. Тот, кто его дополняет, превращая маленький внутренний мирок в одну целую и необъятную вселенную. И свой шанс на это единение он безжалостно сломал собственными руками.
Что тогда произошло? По прошествии стольких лет он и сам не мог сказать с должной степенью уверенности. Будучи жутким собственником, он не смог стерпеть измены, а будучи молодым и бескомпромиссным - выслушать изменника. Громкий скандал, взаимные оскорбления, затаённая на долгое время обида и, как обухом по голове - неожиданное открытие, что никакой измены и в помине не было. А ведь парень столько раз пытался донести эту истину до его сведения, попирая собственную гордость. Только вот разговаривать было не с кем. Закусивший удила Кирилл не желал ничего слушать, а когда опомнился, поезд уже ушёл. Рядом со Стасом к тому времени был другой человек, они и по сей день вместе. Ещё одна счастливая пара, две половинки одного целого. Ещё одна красная тряпка Кировым тараканам.
А тараканы угорали по полной… Извернувшись таким невероятным кульбитом, каким умеет только сознание не желающего признавать истину человека, Кир решил… доказать миру, что любви нет. Вот нет, и всё. Чему тогда, спрашивается, он завидовал, наблюдая исподтишка за Алиской? О чём сожалел? Что втайне искал в каждом новом пришедшем-ушедшем? Ой, не задавайте вопросов, на которые не хотите получить честных ответов! На себя посмотрите со стороны… Как часто ваши действия и речи совпадают с реальными порывами души? Иногда проще прикинуться страусом и, спрятав голову в песок, уговаривать себя, что вой койота тебе лишь слышится. Только сам койот, к сожалению, не всегда в курсе ваших на него планов и, по большому счёту, ему глубоко индифферентно, за голову вас кусать или же за задницу.
Личный Киров членистоногий семейства псовых преспокойненько восседал себе напротив, время от времени поправляя свои пижонские очочки и с какой-то бесящей снисходительностью наблюдая за жалкими потугами мужчины в нехитром деле поиска смысла жизни на дне коньячного бокала. От участия в данном процессе блондин решительно отказался, чем добавил себе целую охапку минусов в карму. Видите ли, была у Царя мысль, не мудрствуя лукаво, споить того к чёртовой матери и разложить на ближайшей горизонтальной плоскости, вот только спаивался пока что сам искуситель. Ничего же не подозревающая жертва потягивала себе минералку, чему-то ухмылялась и элегантно отклоняла все попытки горе-казановы добавить градусов в свой стакан. Не лишённые изобретательности порывы Царя завязать беседу он, впрочем, охотно поддерживал и даже подбрасывал темы, когда фантазия мужчины начинала сбоить, настойчиво требуя завязывать с прелюдией и переходить к возмутительно трезвому десерту.
Ополовинив в одно лицо бутылку пафосного Мартеля и с грацией разбуженного посреди зимы медведя-шатуна прощупав готовность блондина к нехитрому делу прелюбодеяния, Кирилл решил, наконец, что подходящий момент настал и пора переходить в атаку.
- Стас…ик, - чуть наклонился он вперёд и, протянув руку через разделяющий их столик, накрыл ладонь того своей. - А как ты… Вы… ты смотрите на то, чтобы уединиться?
- Вам плохо? - парень по-своему интерпретировал его предложение. - Вам бы прилечь… Евгений Викторович, - повернулся он к сидящему по правую руку Гордееву, что-то увлечённо обсуждающему с главбухом, - Кирилл Анатольевич не очень хорошо себя чувствует…
- Интересно, почему… - хмыкнул тот, тонко намекая на толстые обстоятельства. Царь мысленно застонал - как пить дать, рыжий всё заметил и ещё не раз припомнит ему сие происшествие при случае.