- Афигеть… Санта-Барбара отдыхает… Витя, - позвал он притихшего и задумчивого друга, - а давай за семью, а?
- А давай! - мгновенно подхватил тот инициативу. - Но ты, дурик, хоть понял, к чему я тут душу изливал?
- Не-а… Совесть решил облегчить?
- Какая нафиг совесть, Кир? Так, рудиментарные зачатки… Не. Я просто пытаюсь сказать, что иногда всё совсем не так, как выглядит.
- И?
- И… Вам надо поговорить.
- С Алиской?
- Тьфу, дурак! Всё, Склизу больше не наливаем! Со Стасом, Кир.
- О чём?
- Об особенностях разведения пингвинов в условиях зоопарков ближнего востока!
========== Тут и сказочке конец… ==========
Они бы, наверное, ещё долго сидели так: Витя - травя анекдоты и забавные истории из собственной практики, Кирилл - добродушно посмеиваясь над своеобразным чувством юмора друга да лениво потягивая сигарету за сигаретой, Дэн - алчно обозревая остатки трапезы и просчитывая стратегические пути к захвату и немедленному потреблению припасов. Царь с зятем вообще могли зависать вот так сутками. Не важно, с чего началась их дружба, важно, чем она стала. Мужчины понимали друг друга с полувзгляда, полуслова, а иногда и раньше, ещё до того, как мысль была озвучена.
- Скажи мне, - вскрывая очередную пачку “Мальборо”, поинтересовался Кирилл, - давно хотел спросить, да всё никак не удавалось. Почему ты нашу фамилию не взял, когда женился?
- А зачем?
- А ты представь, как звучало бы: “Здравствуйте, Вас будет оперировать сам Царь!” А? Как тебе?
- Ох, Кирюша, - Виктор, сжалившись, отдал псу на растерзание остатки нарезанных овощей и потрепал по ушам в ответ на печальный взгляд, брошенный тем в сторону кастрюли с шашлыками. - Не сечёшь ты ничего в психологии больных. Ну царь, ну и что? А так: “Добрый день, Вы к Мяснику?” Да половина пациентов после этого в срочном порядке выздоравливает сама без всякого хирургического вмешательства. Не-е-е. Я свою фамилию ни на что не променяю. Она у меня чудотворная, как святые мощи!
Отхохотавшись и дрогнув ещё по одной “за фамилию”, друзья неожиданно серьёзно посмотрели друг на друга и Виктор, сглотнув, выдал:
- Ты же понимаешь, что сейчас я с тобой не из-за Алиски, да?
- Конечно, - кивнул шурин. - Даже такой тормоз, как ты, за столько лет уже бы понял, каким замечательным засранцем я являюсь сам по себе! Не грузись, всё нормально. И знаешь, что… Я рад, что мелкая вышла замуж именно за тебя, и вообще…
Вот узнать, что там “вообще” было не судьба, поскольку именно этот момент безошибочно выбрала Витина благоверная, чтобы, нарушив телефонным звонком их трогательные признания про “мир, дружбу, жвачку”, тактично поинтересоваться:
- Ты домой вообще собираешься? Сколько можно?
- Да, мой генерал! - вскинувшись, отдал телефону честь кардиолог. - Уже еду!
- Пьяный?
- Как стёклышко! - возмутился, чуть качнувшись, мужчина. - Кир, подтверди?
- Остекленевший! - на глаз определил тот состояние родича, вызвав новую волну праведного гнева со стороны сестры.
Посиделки пришлось сворачивать в срочном порядке, ибо узнавать на собственной шкуре, что конкретно подразумевалось под “сейчас приеду и такое вам устрою”, никто из них не желал. Поскольку и приедет, и устроит, и именно “такое”. В общем-то, Алиса не была ни склочной, ни сварливой, но, выражаясь её же словами, некоторые периодически нарываются. Ну, а что поделать, если выпить да потрындеть ни о чём Царь любил только в компании собственного зятя? Они вообще не были такими уж большими адептами крепкого алкоголя, да и напиваться до поросячьего визга и белочек в скафандрах - не напивались, но попробуй объясни тоску русской души по хорошему собеседнику под стопарик коньячка разъярённой русской же женщине. А потому, как и было сказано, друзья шустренько собрались и трусцой выдвинулись в сторону Кировой машины.
Странно, но несмотря на субботний вечер, традиционно отмечаемый в Москве километровыми пробками, дороги были практически пусты. МКАД встретил их против обыкновения не истошным пибиканием осатаневших водителей, а мягко ложащимся под колеса асфальтом. За приоткрытым окном мелькали чуть в отдалении яркие огни столицы, родич, расслабившись, задремал под мерное шуршание шин да тихий шепот радио. А Кирилл всё думал.
Как же быть, как быть?
Запретить себе тебя любить?
Не могу я это сделать, не могу…*
Забытые слова когда-то популярной песни настолько перекликались с мыслями самого мужчины, что он, не отдавая себе отчёта, начал негромко подпевать, хотя никогда не любил попсу, а тем более мальчуковые группы.
Лучше мне уйти,
Но без грустных нежных глаз твоих
Мне не будет в жизни доброго пути…*
Да, наверное, правильнее будет уйти. Даже не уйти, нет - сдаться, отойти в сторону, уступить, ещё даже и не начав сражаться. Кто он такой, чтобы вмешиваться в жизнь уже сложившейся пары, чего-то требовать, на что-то надеяться. Что он для Стаса? Одноразовое развлечение? Ничего не значащая интрижка на стороне, когда дома ждёт тот, к кому он убегает каждый вечер. Но почему тогда в голове бьётся, мечется, настойчиво требует внимания одна единственная мысль - что-то не сходится, что-то не так. Умом Кирилл всё прекрасно понимал - многие пары позволяют себе время от времени гулять на сторону, чтобы сохранить огонь в собственных отношениях. Но сердце, чёртово сердце не хотело верить, решительно отказывалось сбрасывать блондина с того пьедестала, на который он неведомо как и когда вскарабкался. Такой правильный даже в своих “неправильностях”, абсолютно идеальный для Кирилла, словно заточенный создателем специально под него - как он мог принадлежать кому-то другому? Это же ошибка, какая-то дурацкая ошибка.
Ну ответь мне “нет” при встрече,
Чтобы стало сердцу легче.
Я так больше жить, поверь мне, не могу…*
Да, решено. Он поговорит со Стасом и потребует выбирать. Или он, или Саша - третьего не дано. И пускай шансов практически нет, это не важно. Зато он будет точно знать. И тогда, возможно, перестанет терзаться и сатанеть каждый раз, слыша это ненавистное “Сашенька”. Переболит, перетрётся и отпустит. Открывая пятый десяток, Царь получил замечательный урок на всю оставшуюся жизнь - играя с кем-то, подталкивая его к краю, прежде всего убедись, что не ты жертва на самом деле и не тебе падать в пропасть в конечном итоге. А как бы хотелось не упасть, а взлететь. Распахнуть подрезанные когда-то, ещё в юности, крылья, вздохнуть полной грудью и воспарить над землёй. Выше, выше, к самым облакам, туда, где рождается чудо. Но зарастить старые раны и разбудить уснувшую когда-то, словно заколдованную, душу не просто, тут нужно настоящее волшебство. Занятно, как подходят их фамилии - Царь и Магичев. Заколдованный принц и спешащий на помощь добрый волшебник. Только вот спешит он не к Кириллу, и не ему дарит своё волшебство, не ему даёт крылья.
Нет! Он просто не может ждать до понедельника! Они поговорят прямо сейчас, и будь что будет. И, высадив опешившего приятеля возле подъезда, Кирилл, даже не попрощавшись, рванул в Черёмушки. Откуда он знал адрес? Да оттуда же, откуда и всё остальное, разве это важно?
Он даже не задумался о том, дома ли будет парень, один ли, что ему сказать и как. Да и как тот отнесётся к внезапному вторжению в личное пространство, да ещё и при наличии далеко не желанного свидетеля, коим, без сомнения, в данной ситуации являлся сожитель. Мир словно разделился на чёрное и белое. О каких муках совести и сомнениях могла идти речь, когда единственно важной вещью стала необходимость увидеть Магичева и сказать, наконец, всё то, что уже давно крутится в голове, но обрело конкретную форму лишь теперь. И заглянув в эти невозможные глаза, найти там хотя бы отголосок.
Магичев был дома. Сонный, взъерошенный, без очков, сразу видно - только что с постели, в одних тонких пижамных штанах, он выглядел таким родным и домашним… Впрочем, волшебство момента было тут же разрушено им самим, когда он резко отпихнул руку Кирилла от звонка и прошипел:
- Тихо! Сашку разбудишь…
Значит, не один. Ну что ж. В любом случае, отступать Кир не собирался.
- Пустишь нас? - сглотнув внезапный комок, скорее попросил он, чем спросил.
- Нас? - вскинул брови парень и, выглянув на лестничную клетку, удивлённо присвистнул. - Привет, красавчик. Тебя как зовут?
- Это Дэн, - Кир отдёрнул подавшегося было вперёд кобеля. - Не бойся…
- Да я не боюсь, - перебил Магичев и, присев перед псом на корточки, осторожно погладил холку. - Хороший мальчик… Кушать хочешь?
Надо ли говорить, что на этом вопрос любви или нелюбви немца к хозяину квартиры был решён? Ещё бы так просто можно было решить их проблему… Как ни странно, домой Стас их запустил без лишних вопросов и отговорок, только ещё раз попросил не шуметь. Даже предложил Киру чай, и только закончив хлопотать на кухне, уселся напротив, выразительно приподняв бровь, словно предлагая объясниться.
- Я, наверное, не вовремя? - конечно, он не вовремя, но как-то же надо начать…
- Да нет, я просто не ожидал, - опроверг его догадку Магичев. - Ты извини, что я вчера так сбежал, просто…
- Саша, да. Я понял, - перебил его Царь. - Он спит?
- Ага. Еле уложил. Что-то он разошёлся сегодня…
Кирилл поморщился. Обсуждать сексуальные игрища любимого и любимого любимого - это не то, зачем он сюда пришёл. И как же бесит этот полный нежности взгляд, с которым Стас говорит о том парне!
- Ты мне нравишься, - зло, совсем не так, как собирался, выплюнул Кирилл. - В самом деле нравишься. Давно уже… Подожди, не перебивай, - остановил он готового что-то сказать блондина. - Я просто только сейчас это понял. Но… Я не смогу так, понимаешь?
- Не сможешь как? - уточнил тот и добавил: - Для меня вчерашнее тоже много значит.
- Так почему ты тогда?.. Пхх, - выдохнул мужчина, заставляя себя успокоиться. - Я понимаю, что у нас всё только начинается, а этот твой Сашка уже давно часть твоей жизни, но… Короче, Стас. Выбирай.
- Выбирать?
- Да. Здесь и сейчас. Или я, или он.
- Стой, - Магичев отставил свою чашку и недоумённо уставился на любовника. - Погоди. Что значит выбирать? Как я могу выбирать между вами?
- Да без разницы, как! - вспылил тот. - Хоть жребий бросай, хоть от балды. Я не смогу по-другому!
- Кир, ты в своём уме? - Стас, кажется, всё ещё пребывал в шоке. - Ты хоть понимаешь, что требуешь?
- Да.
- Тогда - он, - парень решительно поднялся со своего места и направился к выходу, жестом приглашая мужчину следовать за собой. - Не думал, что тебе это будет так важно. Но, по-моему, ответ слишком очевиден, чтобы нужно было ехать за ним через полгорода.
- Ты прав, очевиден, - согласился тот, ища в полумраке прихожей свою обувь. - Но мне надо было это услышать.
- Мог бы и позвонить, - в голосе Магичева явно слышались раздражение и обида. Э-э-э… Обида? Это он-то обижен?
- Мог бы и не спать со мной, имея другого любовника! - вспылил Кирилл.
И тут произошло абсолютно неожиданное. Вместо того, чтобы бросить в ответ очередную колкость, Стас коротко выдохнул и… расхохотался! Громко, заливисто, словно и не он всего полчаса назад просил не шуметь, заботясь о Сашином покое.
- Погоди, да погоди же ты! - вырвал он из рук Царя обнаруженные тем, наконец-то, кроссовки. - Стой… Ты что, думаешь, что Сашка мой любовник?
- Глядя на твою реакцию, - удивлённо пробормотал Кирилл, - уже начинаю сомневаться.
- Идём, - снова хохотнул парень, утягивая его за собой в сторону внутренних комнат. - Идём, идём. Неужели ты думаешь, что, будь у меня любовник, я бы вчера?.. Господи, Кир, сколько же тараканов в твоей голове…
Приоткрыв дальнюю дверь, он обернулся к мужчине, ещё раз хохотнул - как-то дурашливо, совсем по-детски и, кажется, облегчённо - и отступил в сторону, позволяя Кириллу увидеть… детскую. Да-да, именно детскую - ничем другим эта комната просто не могла быть. Яркие красочные обои на стенах со знакомыми героями диснеевских мультиков, с потолка свешивается огромная, около метра в размахе, модель самолёта, куча игрушек в углу… А нет, в углу не куча, а так - кучка. Куча вот по полу разбросана. На окне занавеска с тракторами. Небольшая кровать, стилизованная под кузов грузовика и… Не сдержавшись, Кирилл шумно выдохнул. Надо же, а он даже и не заметил, как затаил дыхание, заходя в комнату.
- Знакомься, это Саша, - прошептал ему на ухо Стас и, обойдя застывшего соляным столбом Царя, поправил сбившееся одеяло на вольготно раскинувшемся на кровати белобрысом пацанёнке лет шести-семи.
- Так Саша это…
- Мой сын, - закончил за него Магичев. - Я просто поверить не могу, что ты знал, где я живу, но не знал, что у меня есть ребёнок. Ты же наверняка читал моё резюме…
- Читал… - мужчина всё никак не мог прийти в себя от неожиданного открытия. Мысли носились в голове, толпясь, как солдаты-салаги на тренировочном построении, суетливо и неумело, но всё же выстраиваясь в стройный логичный ряд.
Солнышко… Хороший мой… Люблю тебя… Его Сашка с моей вместе учится… Ну конечно, вместе - Женькина младшая дочка как раз пошла в первый класс! И почему он сразу на жену-то подумал? Да и резюме это… Ведь он же собственными глазами видел стандартное “+1” в графе о семейном положении. Как же далеко должна была отъехать крыша, чтобы, игнорируя очевидное, самому себя так запутать? Это же сколько он мучился сам, мучил Магичева, трепал нервы друзьям и сотрудникам просто так? Просто потому, что не спросил вовремя, не поговорил, не сказал? Не выслушал… Как и в тот раз, с тем Стасом… Вот уж нет! Больше такой ошибки он не допустит!
- …теперь понимаешь, - вернувшись к реальности, он обнаружил, что парень что-то пытается объяснить ему, пытаясь заглянуть в глаза, - что не могу я выбирать между вами. Я никогда не…
- Знаешь, - перебил его Кирилл, глупо и все ещё немного шокированно улыбаясь. - Я бы хотел попробовать полетать с тобой. С вами обоими, - поправился он. - Если ты не против.
- Полетать? - не понял блондин. - Кир, ты мне нравишься. Я знаю, что я не подарок, но…
- Ты не подарок, солныш, - и так легко и привычно слетело с губ это дурацкое “солныш”, как-будто он всю жизнь его так называл. - Ты лучше. Ты волшебник. Ты грёбаный, мать его, волшебник!
…а кто слушал - молодец!
Комментарий к Тут и сказочке конец…
* Кирилл слушал “Алёшкина любовь” в исполнении “Иванушки International”