- К черту больницу, – отмахнулся Ив. Он принялся мерить крошечную гостиную шагами. – Я четко сказал вам, что у меня есть план, я просил вас подождать. Вы поступили вопреки мне! Чего вы добились, а?
- Мне жаль, что так получилось, – вздохнул мужчина и опустился в кресло. – Ты думаешь, мне нравиться хорониться в этом клоповнике от ищеек Коеси? Нет, конечно! Но что делать? Ты обвиняешь меня в том, что я все испортил? Значит, нам уже не добраться до Акутагавы?
- Я этого не говорил, – усмехнулся Ив вдруг. – Мой план сработал и, если бы меня не подстрелили, я бы уже доставил вам Акутагаву.
Мидзогучи тут же встрепенулся:
- Что?! Но как, объясни!
- Очень просто. Тем утром, пока Юки был в душе, я поместил в его наручные часы «спящий» маячок-ретранслятор. Спящим его называют потому, что обычно его помещают на объект выключенным, и он имеет дополнительный аккумулятор, позволяющий ему включаться от удалённого сигнала. Такой маячок нельзя обнаружить приборами – он невидим, пока его не включить – тем более его не обнаружить в электронных часах. Мой план был таков: я повесил на Юки еще и обычного «жучка», чтобы усыпить бдительность тех, кто будет его обыскивать. Так и случилось, они нашли то, что искали – и успокоились.
- А сейчас ты включил второго «жучка»?
- Да, – кивнул Ив. – На ваше счастье, аккумулятору хватило мощности, чтобы маячок ретранслировал через спутник сигнал. Я знаю место. Это Объединенные Арабские Эмираты, Абу-Даби. Мне немедленно нужен самолет достаточной мощности, чтобы совершить перелет, а так же надежные люди, минимум двое из которых должны быть неазиатской наружности. Свяжитесь с нужными людьми на границах – нам нужно спешить, потому что маячок после включения будет работать сутки, затем аккумуляторы иссякнут.
Мидзогучи удивленно смотрел на Ива, он впервые видел того таким: глаза юноши горели всепоглощающей одержимостью, дьявольской страстью. Он выглядел так, будто вот-вот умрёт, но оставался безумно красивым, таким притягательным…
- Хорошо, конечно, – с расстановкой проговорил Мидзогучи. – Ты получишь самолет и людей, я оплачу все расходы. Всё, что хочешь, только доставь мне Акутагаву.
Ив мрачно усмехнулся ему в ответ.
Уже в полдень он и еще пятнадцать якудза уже садились в самолет. Это был небольшой транспортник, предназначенный для почтовых перевозок, с плохой системой поглощения турбулентной тряски. Когда самолет поднялся в воздух и вошел в зону турбулентных потоков, Ив, не смотря на то, что принял перед этим обезболивающие таблетки, стал судорожно кашлять, а после и вовсе потерял сознание. Многочасовой перелет превратился для него в череду болезненных обмороков, перемежающихся с бодрствованием – Ив без конца глотал таблетки и запивал их водой, стараясь, чтобы сопровождающие его члены банды не заметили его слабости.
Когда они приземлились на территории Арабских Эмиратов, Ив почувствовал себя лучше. Он распорядился, чтобы с ним отправились те несколько якудза, что имели европеоидные черты лица, остальные обязаны были дожидаться на борту самолета, чтобы не привлекать к себе внимания. Достав машину, они направились туда, куда указывал специальный отслеживающий прибор в руках Ива – и оказались у маленького транспортного аэропорта, близ Абу-Даби.
- Здесь же аэропорт! – заметил один из якудза, когда машина притормозила у невысокой ограды, за которыми находились взлетно-посадочные полосы. – Мы тут никого не найдём!
Ив ничего не сказал ему. Открыв дверцу, он вылез из машины и, продолжая сверяться с прибором, пошел на сигнал. Перепрыгнув через ограду, он приблизился к насыпи, поросшей колючим кустарником, и остановился. Потом, нагнувшись к кустам, вытащил оттуда часы: те самые, что Тэкесима снял с руки Юки и отбросил в сторону, перед тем как посадить его на вертолет. Ив, сжав часы в руке, поднялся по насыпи и оказался на взлетно-посадочной полосе.
Он огляделся по сторонам, что-то прикидывая в уме.
- Похоже, что они нас всё-таки обхитрили, – сопровождающие его якудза вскарабкались на насыпь вслед за Ивом. – Здесь они совершили пересадку и теперь один черт найдёт их!
- Они где-то неподалёку, – сказал Ив, покачав головой. – Я это чувствую. Я найду их.
- Да как?
- Осмотрим окрестности. Здесь удобное место для связных – небольшой аэропорт, рядом деревенька. Я думаю, они часто пользуются этим местом как перевалочным пунктом. Мы подождем, понаблюдаем, если наткнемся на что-то странное, то начнем копать, – Ив бросил часы на асфальт и ударом ноги сломал их. – Я всегда довожу начатое до конца!
Ждать ему пришлось несколько дней. Люди Мидзогучи наблюдали за аэропортом круглые сутки и, наконец, произошло то, чего так ждал Ив: во вторник к аэропорту подлетел вертолет и привычно сел на одну из полос. Из него выпрыгнули несколько мужчин арабской внешности, они выгрузили тележку с несколькими коробками, после чего все, кроме одного, сели обратно в вертолет и он быстро поднялся в небо. Араб, что-то насвистывая себе под нос, покатил тележку в сторону здания аэропорта. Он не успел и пикнуть, когда якудза догнали его, скрутили, и, несколько раз ударив для острастки, запихнули в машину.
Его привезли в дом на окраине деревни – старый, с заколоченными окнами и дырявой крышей. В комнате мужчину бросили на пол и обступили со всех сторон, держа наготове пистолеты. Ив, одетый в джинсы и легкую куртку из той же ткани, разговаривал с арабом сам, без переводчика, удивив своих сопровождающих знанием арабского языка:
- Ты видишь эти пушки? – спросил он, кивнув на огнестрельное оружие в руках якудза.
Араб, обливаясь холодным потом, кивнул головой. Ив вынул из кармана джинсов складной нож и тот пружинисто раскрылся у него в руке, демонстрируя остро отточенное лезвие:
- Когда я начну срезать с тебя кожу, – продолжил юноша, присаживаясь на корточки подле перепуганного мужчины, – будет намного больнее, чем если тебя сразу пристрелят. Как именно ты хочешь умереть?
- Что вам надо? – закричал араб в ужасе. – Чего вы от меня хотите?!
- На кого ты работаешь?
- Я?
- Ты видишь здесь другого обосравшегося от страха человека? – ухмыльнулся Ив, поигрывая ножом. – Конечно, ты! Кто твой хозяин?
- Я не знаю! – отчаянно ответил мужчина. – Я работаю на том острове совсем недавно, меня наняла служба безопасности хозяина этого острова. Я никогда не видел этого хозяина, говорят, он нефтяной магнат. Я работаю садовником и еще иногда помогаю отправлять и получать почту, транспортные пересылки. В такие дни я получаю выходные, как сегодня.
- Кто живет на острове?
- Там живет один парень. Азиатской внешности – то ли японец, то ли китаец. Смазливый такой… и имя у него такое странное… – пленник с силой нахмурился, пытаясь вспомнить. Он понимал, что от того зависит его жизнь.
Ив аккуратно достал фотографию Акутагавы и показал её мужчине:
- Это он?
- Да! Сейчас он выглядит взрослее, чем на фото, но это несомненно он! – подтвердил араб. – Его имя Аку… Акутагава, кажется.
Ив улыбнулся, неторопливо убирая снимок обратно в куртку.
- Теперь ты мне расскажешь про этот остров, не так ли? – осведомился он, состроив очаровательную гримасу игривого котенка.
Когда несчастный мужчина ответил на все его вопросы, то Ив, удовлетворенно кивнув, встал с корточек. Якудза, поняв маневр, тут же приготовились стрелять, но юноша их остановил:
- Я сам.
- Пожалуйста, прошу вас, отпустите! – взмолился мужчина. – Я всё вам сказал!
Ив сделал шаг к нему, крепко схватил за волосы и одним уверенным движением перерезал ему глотку. В горле жертвы забурлило, темная кровь, пенясь, полилась наружу. Ив не сразу отпустил мужчину, он подождал немного, разглядывая его тускнеющее лицо и вылезшие из орбит глаза, и только после этого оттолкнул труп от себя. Поглядев на якудза, юноша все так же очаровательно улыбнулся:
- Ну что ж, идём.
- Вот ты где!
Юки невольно вздрогнул от звука голоса Тэкесимы. Он сидел за маленьким столиком на кухне, угрюмо склонившись над приготовленным Фынцзу сэндвичем, и был настолько погружен в свои раздумья, что не услышал, как на кухню вошли Тэкесима и Ботаник. Одетые в цветастые рубашки и ничем не похожие сейчас телохранителей, они сели за столик рядом с Юки.
- Ты чего здесь сидишь? – поинтересовались парни.
- Госпожа Фынцзу следит за тем, чтобы я ел, – мрачно ответил юноша. – Она думает, что я морю себя голодом. И она сказала, что я не выйду с кухни, пока не съем это.
- А где сейчас госпожа Фынцзу? – удивился Ботаник, оглядывая кухню.
- Не знаю. Вышла куда-то.
- Так что ты сидишь и тормозишь? Ты выброси сэндвич в окно и скажи, что всё съел!
- Заткнись, Ботан! – оборвал приятеля Тэкесима, дав ему подзатыльник. – Нечего давать дурные советы! Юки и так стал похож на скелет, а ты ему подсказываешь, как обмануть Фынцзу, которая только добра ему желает!
Раньше Юки бы улыбнулся, но сейчас у него не было совсем никакого настроения. С той ночи, как Юки признался Акутагаве в измене – тот перестал замечать его. Акутагава не разговаривал с Юки, избегал его – при этом никак не намекая на то, что Юки должен уехать. Уже неделю Юки не знал, что думать – Акутагава и отталкивал его, и, в то же время, не отпускал от себя – заперев на этом райском острове, среди этой кричащей роскоши. Юки бесцельно бродил по дому, у него все валилось из рук, он хотел услышать хоть слово из уст Акутагавы, но натыкался на ледяное молчание – и так день ото дня!... Невыносимо. Изматывающее. Мучительно.
«Что, если Акутагава никогда меня не простит? – думал Юки с замиранием сердца. – Господи, почему он просто не скажет, что думает! Пусть лучше изобьет и пошлет ко всем чертям, чем так молчит! Я не могу больше так! Просто не могу…»
Тэкесима переглянулся с Ботаником и, откашлявшись, начал:
- Мы тут с Ботаном подумали и решили спросить – ты чего с Акутагавой поссорился?
Щеки Юки стали пунцовыми.
- Я не ссорился с ним, – пробормотал он сбивчиво. Поняв, что они имели в виду, он смутился окончательно. – В смысле… То есть, да, я сделал кое-что, что обидело его. Сильно обидело.
- Так сильно, что вы теперь не разговариваете?
- Это он со мной не разговаривает, вы же сами всё видите, – отрезал Юки, кусая губы. – Я просил у него прощения, но… Он как будто не слышит меня…
- А ты попробуй поговорить с ним снова! – посоветовал Ботаник, залезая ему в тарелку и отламывая кусок сэндвича. Сунув его в рот, он стал энергично двигать челюстями: – Может, до этого ты плохо с ним разговаривал?
- О чем ты?
- Ты думал, почему ты вообще здесь оказался, Юки? И почему ты до сих пор здесь? – Тэкесима постучал по лбу пальцем. – У Акутагавы сложный характер, но он всегда знает, что делает! Он не отпускает тебя, хоть и сердится, значит, решил выпустить пар и выждать время. Смекаешь, Юки? Короче, ноги в руки и иди к нему, попробуй пробить эту стену снова.
Юки ошеломленно выпучился на него и Ботаника, и, недовольный их фамильярностью, воскликнул:
- Почему вы говорите мне это? Вас это не касается.
- Ошибаешься, брат, касается, – сказал Ботаник, доедая остатки его сэндвича. – Когда вы вместе и у вас всё хорошо, это значит, что у нас с Тэкесимой меньше работы. Смотрели-смотрели мы на вас, рассорившихся в пух и прах, и решили, что пора вмешаться. Юки, вот мой совет: будь по-настойчивей, и, сдается мне, Акутагава-таки не выдержит.
Юноша не нашелся, что сказать.
- Акутагава сейчас в библиотеке, – добродушно подсказал Тэкесима.
Юки отодвинул стул и встал из-за стола. Его колени мелко дрожали, пока он шел по коридору к библиотеке: он не знал, что может добавить нового к тому, что уже было сказано. Акутагава не верит, когда он говорит ему «люблю» – и не слушает, когда говорит «прости»! Скорее всего, сейчас он снова промолчит в ответ на все слова, что осмелится сказать Юки ему. Сейчас опять будет больно!
Когда Юки вошел, то увидел Акутагаву, расположившегося на кушетке с книгой, в его руках дымилась сигарета. Он выглядел всё таким же спокойным и уравновешенным, как будто его ничто не волновало. Юки нерешительно остановился на пороге, когда Акутагава поднял на него взгляд.
- Если мешаю, то я уйду, – выдавил Юки, забыв про совет Сугавары быть по-настойчивей.
Акутагава сбросил пепел с сигареты в пепельницу и молча вернулся к чтению книги. Ни «да», ни «нет». Юки закрыл дверь за собой, тихо прошел к креслу и сел в него, разглядывая книгу в руках юноши. Это были «Сравнительные жизнеописания» Плутарха на английском языке.
Юки облизнул губы, пытаясь подобрать новые и более убедительные слова, но сказал, в конце-концов, всё тоже самое:
- Акутагава, прости меня.
Юноша не посмотрел на него, но Юки заметил, что он больше не читает – взгляд Акутагавы остановился в одной точке. Значит, слушает. Значит, ждет, что Юки скажет дальше.
- Я дурак, я знаю, – продолжил Юки. – Мне нет оправдания. Я не такой, как ты, я… слабый. Мне самому тошно от того, какой я слабый…
- Заткнись, Юки, – Акутагава поморщился и захлопнул книгу.
- Прости меня!
- Заткнись! – повторил Акутагава и посмотрел ему прямо в глаза. – Ты ничего так и не понял?
Юки растерялся от его серьезного, испытующего взгляда:
- Что я должен был понять? – прошептал он. – Что ты будешь презирать меня теперь?
- Что я простил тебя еще тогда, той ночью.
Сердце Юки забилось быстрее после этих слов. Акутагава! Акутагава! Неужели, он прощен? Неужели сейчас Акутагава позволит ему приблизиться и поцеловать?...
В недрах дома раздалось несколько отрывистых хлопков, как будто лопались воздушные шарики. Потом что-то загремело на кухне, с шумом и дребезгом опрокинулось, зазвенело. Кто-то закричал в саду. Послышался топот в гостиной и снова отрывистые хлопки, глухие удары и треск… Акутагава вскочил на ноги, побледнев.
В саду началась стрельба – это не выстрелы – а самая настоящая автоматная очередь. Юки вздрогнул от резкого и непривычного звука, понимая – случилось что-то страшное.
- Сиди тут и не выходи! – бросил Акутагава Юки. Он распахнул дверь и выбежал в коридор.
- Акутагава! – Юки кинулся следом за ним, догнал его в гостиной и схватил за руку. – Я с тобой!
Акутагава смотрел вниз, на пол – там, рядом с антикварным диваном, лежал Тэкесима в луже крови. Одна его рука была вытянута вперед и продолжала сжимать пистолет. Юки прижал ладонь ко рту, чувствуя дурноту.
- Стой здесь, – Акутагава высвободил свою руку, и, быстро подойдя к Тэкесиме, присел рядом с ним и прижал пальцы к его шее, ища пульс. – Он жив! Но…
В тот момент из коридора, что вел на кухню, вышел Ив. Он с самым беспечным видом держал в руках пистолет, поигрывая им как игрушкой, а, увидев Юки – расплылся в улыбке:
- Ну здравствуй, Юки!
- Ты?! – только и сумел выдавить ошеломленный юноша.
Ив перевел взгляд в сторону – и заметил выпрямившегося Акутагаву. Глаза его тут же вспыхнули:
- Акутагава, я полагаю?
9
- Акутагава, я полагаю? – осведомился Ив с удовольствием.
Снаружи продолжали строчить автоматные очереди. В подсобных помещениях, углубленных в скальную породу, раздавались тугие стуки, как будто кто-то колотился чем-то тяжелым в деревянную дверь. На полу гостиной лежал окровавленный Тэкесима, возле него стоял со сжатыми кулаками Акутагава, Юки замер на середине большой комнаты – пораженный всем происходящим. Ив вальяжно остановился у стены, картинно прижав пистолет к плечу, и не сводил взгляда с Акутагавы.
Тому понадобилось две секунды, чтобы оценить обстановку. Он резко опустился на одно колено, хватая пистолет Тэкесимы, и, не поднимаясь, выстрелил в Ива с этой позиции. Юноша рванулся в сторону, в тот же миг уходя из зоны поражения, но Акутагава был готов к этому – его рука сместилась вслед за Ивом, нажимая на курок снова и снова, и тому пришлось убегать от догоняющих его пуль. Зазвенели разбиваемые пулями сервизы, дорогие вазы и коллекционные статуэтки в стенных нищах. Акутагава, поняв, что сейчас истратит последние пули в обойме, пытаясь подстрелить неуловимого парня – прекратил стрельбу, и, не спуская с Ива пистолета, вышел на середину гостиной.
- Тот самый Ив, я полагаю? – осведомился Акутагава в ответ.