Мужчина преодолел расстояние, разделяющее их, и прикоснулся к шелковистым волосам юноши. Тот никак не прореагировал на его прикосновение. Тогда мужчина зашел ему сзади, обнял за тонкую талию и привлёк его бедра к себе. В паху разлилось острое желание. Ив оставался неподвижным – ничем не выдавая своего удовольствия или, наоборот, неудовольствия – его сердцебиениё оставалось спокойным, пуль не учащался, дыхание было равномерным. Зеленые глаза Ива так же демонстрировали его равнодушие к происходящему.
- Неужели у тебя нет других страстей, кроме страсти убивать? – шепнул мужчина, лизнул бледную мочку его уха.
- Чем плоха эта страсть? – равнодушно откликнулся Ив.
Руки Мидзогучи скользнули ему под водолазку, совсем как до этого – руки Киемори.
- Тем, что ты не отвечаешь мне взаимностью. А ведь я так тебя хочу… – произнес мужчина. – Если бы ты хоть чуть-чуть был взволнован моим прикосновением – я бы тут же тебя трахнул. Впрочем, всё равно, рано или поздно – я тебя поимею. И ты мне не откажешь, ведь сейчас ты не отталкиваешь мои руки – значит и потом не оттолкнешь!
В глазах Ива появилась усмешка, но Мидзогучи не увидел её – ведь он стоял сзади. Когда мужчина отпустил его и ушел к рабочему столу, взгляд юноши вновь стал безразличным ко всему.
- А на счет куража… Ты знаешь, нам нельзя светиться. Если бы ты устроил резню, все пошло бы не так как мне надо, – Оябун сел в кресло. Он вновь поглядел на голову Киемори, и вздохнул во второй раз. – Тебя не интересуют политические игры, а меня – интересуют.
- Тут вы правы, политика меня не интересует, – пожал плечами Ив. Мидзогучи поднял на него взгляд и увидел, как тот, не обращая внимания на него внимания, слизнул языком с ладони каплю крови. Чужой крови.
«Представляю, как чувствуют себя его жертвы!, – подумал Мидзогучи. – Одно дело – убивать по необходимости. Другое – ради удовольствия. Я допускаю убийства, но только тогда, когда они необходимы. А вот это создание – машина для уничтожения всего живого. Тебя как будто запирают в клетке с голодным волком. От одного его присутствия стынет кровь в жилах...» – Что теперь, Оябун? – неожиданно спросил его Ив. – Близкий друг и соратник Коеси Мэриэмона мертв. Что дальше? Чего вы добились своей политикой?
- Это предупреждение Мэриэмону, – ответил Мидзогучи.
- Это как слону дробина. Если вы с Коеси Мэриэмоном враги – почему вы просто не уберете его? Я уверен, что смог бы добраться до него.
- Не всё так просто, Ив, – поморщился мужчина. – Ты думаешь, что убийство решит всё. Нет, к сожалению, убийство в данном случае ничего не решит. Да, сначала я и он были соратниками, затем он сперва лишил меня права голоса в совете, затем отнял долю доходов, ну а под занавес – изгнал из организации. При том, что Борекудан контролируют более 90% всего бизнеса в стране, мне пришлось довольствоваться крохами того, чем они побрезговали. Я создал синдикат «Сики», но ты сам знаешь, он – ничто перед властью Коеси Мэриэмона. Он мерзавец, предатель и клятвоотступник – но при этом Коеси избран советом старейшин Борекудан на место главы Якудза. Он не пришел к власти силой – он обрёл это всё при помощи авторитета. Если он вдруг умрёт по моей вине – на меня обрушится гнев всего Борекудана. А я хочу снова стать его частью, а не быть раздавленным им!
Ив сел в кресло напротив него и любопытством посмотрел на Мидзогучи.
- Значит, вы предпочитаете отсиживаться в норе как крот, брать то, от чего отказались другие и ждать лучших времен? – спросил он. – Вы довольны своей маленькой шайкой бестолочей-бандитов. Как скучно. Мне ведь совсем некого будет убивать.
- Ошибаешься, я не собираюсь отсиживаться, – возразил Мидзогучи. – У меня большие планы. И, сюрприз для тебя, красавчик мой, ты играешь в них далеко не последнюю роль. Вот, держи…
Он вынул из ящика стола плотный белый конверт и положил его рядом с отрезанной головой.
- Что это? – Ив даже не прикоснулся к конверту, пристально глядя на мужчину.
- Фотографии. Они тебе понадобятся во время задания. Ты должен найти одного человека, точнее – мальчишку. Этот мальчишка – единственный сын Коеси Мриэмона и весьма неуловимая птица. Появляется то тут, то там – всегда под разными фамилиями, нигде не учится дольше полугода, у отца дома бывает редко. В последний раз, как мне доложили, он «засветился» где-то с четыре месяца назад в одной японской школе, но, после того как его папочка стал министром – его быстро забрали оттуда и снова замели следы. Школа находится в пригороде Киото, называется «Масару-Мидзухара» и…
- Что за чушь, – фыркнул Ив презрительно. – Я не буду этим заниматься. С той работой справиться любой дурак, зачем отнимать у меня время?!
- А что ты скажешь, если все мои люди потерпели неудачу, разыскивая его? – Мидзогучи покачал головой. – Ты не представляешь, как отец прячет его! Раньше мы с Коеси дружили, и я не понаслышке знаю, как сильно он любит сына. Он готов ради него на всё! Если ты найдёшь его – и мальчишка окажется в моих руках – то Коеси сделает всё, что я ему прикажу. Это будет мой триумф.
Ив некоторое мгновение молча смотрел на него немигающим взором. Потом взял конверт и сунул в него руку: в нём лежало всего две фотографии.
- К сожалению, это всё, что есть, – сокрушенно произнес Мидзогучи. – Самая последняя сделана полтора года назад, другая и раньше. С тех пор он, конечно, мог несколько измениться… Его зовут Акутагава.
На первой фотографии был запечатлен подросток – высокий, поэтому казалось, что он старше своих лет. Акутагава, одетый в майку и джинсовые шорты, сидел на бордюре и, демонстрируя коленки, покрытые ссадинами, смотрел куда-то в сторону, его губы упрямо сжаты. Сколько ему здесь? Одиннадцать, двенадцать лет?.. На другом снимке он был сфотографирован по пояс – на нем была желтая футболка с эмблемой школы, а в руках баскетбольный мяч. Тут он был явно старше – шире в плечах, мускулы стали рельефнее, лицо взрослее…
- Красивый мальчик, с этим не поспоришь. Лицом пошел в свою мать – а она у него была чудо как хороша, – заметил Мидзогучи. – А вот характером он в отца. Такой же сучий потрох и стервец.
Ив убрал снимки обратно в конверт, легко поднялся с кресла и направился к двери.
- Запомни, Ив, – громко сказал Мидзогучи вслед ему. – Он нужен мне живым! С остальными делай что хочешь, но Акутагаву доставь мне живым – а дальше я сам распоряжусь.
Юноша ничего не ответил ему и бесшумно скрылся за дверью.
*Оябун – глава мафиозной группировки
2
Двадцать четвертого августа, в понедельник, в небе над Токио не было и малейшего облачка – и солнце от души палило городские джунгли.
Небольшого роста и щуплый на вид мужчина в дорогом, но вульгарном синем костюме-тройке, поднялся по ступенькам метрополитена и вышел наружу. Метро было элементом конспирации – перед этим он оставил свой автомобиль рядом с другой станцией, чтобы, спустившись в подземку, пару раз сменить поезда и только потом отправиться в нужном направлении. Комати Кёно – так звали мужчину – гордился своим умением путать следы. Поглядев на наручные часы и поняв, что опаздывает на назначенную встречу, он поспешно зашагал по улицам Касумигасэки.
По утрам и в конце рабочего дня эти тротуары наполнялись людьми в однообразных деловых костюмах с аккуратными стрижками – неуловимо безликих и заурядных, независимо от роста и комплекции. Вокруг, разделённый узкими улочками, возвышаются непритязательные коробки зданий из железобетона и стекла. Касумигасэки – район, примыкающий к императорскому дворцу, и прозванный «административным» из-за того, что в нём были сосредоточены практически все важнейшие министерства и связанные с правительством учреждения.
Наконец, мужчина увидел то, что ему было нужно. Прямо напротив небоскреба с громадным золотым логотипом «Ниппон Тадасу» – на первом этаже одного из зданий располагалось бизнес-кафе, а снаружи к нему прилепилась летняя веранда, украшенная искусственным плющом. Это кафе – как и все прочие ему подобные заведения в этом районе – обслуживало служащих местных контор, офисов и учреждений, предлагая недорогие ланчи. Сейчас, когда обеденный перерыв давно закончился, а до вечера было еще далеко – кафе пустовало. Ив сидел на веранде в тени навеса, на столе перед ним стоял чай со льдом; его лицо закрывали большие солнцезащитные очки, волосы были аккуратно собраны в хвост, а легкая белая сорочка расстегнута на груди.
- Прошу прощения, опоздал, – коротко сказал Комати, отодвигая стул и непринужденно присаживаясь напротив юноши.
Ив ничего не ответил ему. Он неторопливо закурил, явно ожидая, что Комати начнет разговор первым.
«Малолетний засранец!» – подумал мужчина. Официально Комати Кёно был частным детективом и считался лучшим в своем деле. Но, помимо легальной практики, он часто был «помойной крысой» мафии – по заказу преступников собирал информацию о людях и организациях, разыскивал тех кто бежал и скрывался, практиковал промышленный шпионаж. Таких «крыс» как он – якудза презирают, но, понимая пользу и необходимость – прибегают к их услугам. Щедрые вознаграждения за хорошую работу и перспектива умереть мучительной смертью предостерегают «помойных крыс» разглашать те секреты, свидетелями которых они становятся; «крысы» дотошны, внимательны и молчаливы. «Крысы» работают на того, кто платит – часто оказывая услуги обоюдным врагам, но при этом сохраняя нейтралитет. Комати знал о том, что Мидзогучи ненавидит Коеси Мэримона за исключение из централизованной преступной организации Борекудан. Когда тот поручил ему найти сына Мэриэмона, «Крыса» не удивился – того следовало ожидать!
- Здесь всё, что я собрал за последний месяц, – вытащив из портфеля пластиковую папку, Комати бросил её на стол. – Информация на Мэриэмона, на «Ниппон Тадасу», на всех, кто работал на него за последние семь лет. Всё окружение, все возможные варианты. Так же информация о том, где и когда был замечен Акутагава – и при каких обстоятельствах.
- А вы, похоже, много работали! – ухмыльнувшись, сказал Ив. – Странно, что вы ничего не добились.
- Если бы мне дали это задание весной, проблем бы не было, – пожал плечами Комати.
- О, господин Комати, вы, кажется, оправдываетесь! Видимо, вы действительно – при всех ваших незаурядных талантах – сплоховали. Ай-ай-ай, неужели вы теряете хватку?
Комати хотелось ругнуться в ответ, но он сдержался. Как «помойная крыса» он был осведомлен о необузданной жестокости того молодого человека – совсем недавно появившегося в окружении Оябуна Мидзогучи. Только на прошлой неделе он убил человека, занимавшего не последнее место в преступном сообществе и бывшего другом Коеси Мэриэмона, и вот сейчас тот юноша спокойно сидит напротив главного офиса «Ниппон Тадасу» – легального детища Коеси – и, как ни в чем ни бывало, попивает чай со льдом! Этот парень или дьявольски умён или просто сумасшедший!
Когда в пятницу стало известно об убийстве Киемори, Комати ради спортивного интереса стал собирать информацию о том, кто мог совершить это дерзкое преступление. Но выяснить удалось лишь то, что Киемори покинул «JaZZ At JazziZ» в сопровождении красивого молодого человека, оказавшегося в клубе благодаря VIP-карточке своей спутницы. Женщина же практически не знала этого молодого человека – они были знакомы всего несколько дней и он вскружил ей голову. Однако сотрудники довольно хорошо запомнили внешность юноши: европеоидный тип лица, зеленые глаза, безумно красив. Комати, однажды уже видевший Ива в офисе Мидзогучи, сделал закономерные выводы; помимо всего прочего именно Мидзогучи была выгодна смерть Киемори – одного из казначеев Мэриэмона в Борекудан. Поняв, что в руках у него ключ от крупного вознаграждения, сыщик навёл о юноше справки, но обнаружил, что прошлое Ива – это поддельные удостоверения личности и фальшивые банковские чеки, благодаря которым тот умело заметает следы. Кто был этот юноша, прекрасно изъясняющийся на японском языке, на самом деле – оставалось для Комати тайной.
Комати откашлялся, пытаясь скрыть раздражение:
- Господин Мидзогучи сказал мне, чтобы я оказал вам всю посильную помощь, – произнес он после паузы. – Поэтому, когда вы позвонили мне, я предположил, что вам нужно это досье. Вот оно. Извольте откланяться, у меня есть еще дела…
Комати поднялся было, испытывая желание поскорее уйти, но слова Ива остановили его:
- Мне не нужно это досье, господин Комати. Я пригласил вас сюда для того, чтобы спросить вас кое о чем, а не получить от вас эти бесполезные бумажки.
Сердце Комати сжалось от дурного предчувствия.
- О чем спросить? – удивился он.
- Что именно вы, по приказу Коеси Мэриэмона, НЕ сообщили Мидзогучи – когда предоставили ему это якобы достоверное и в высочайшей степени точное досье?
Лицо сыщика залила болезненная желтизна. Он, судорожно сглотнув, быстро огляделся по сторонам, потом перевел взгляд на молодого человека.
- Если вы думаете убежать, то напрасно. Вы полагаете, что здесь – в этой вшивой бюрократической чащобе и среди бела дня – я ничего вам не сделаю? Ошибаетесь. Вы будете мертвы прежде, чем успеете позвать кого-либо на помощь. Знаете, почему я назначил встречу именно здесь? – Ив кивнул в сторону здания, принадлежащего «Ниппон Тадасу» – Чтобы, в случае вашего упрямства, забросить ваш труп в это уютное гнездышко Коеси Мэриэмона. Такой презент, конечно, впечатлит его меньше, чем обезглавленный Киемори, но лично вам, я думаю, будет уже наплевать на такие нюансы.
Ив снял очки, с улыбкой рассматривая встревоженного мужчину. У Комати перехватило дыхание: на него смотрели глаза хищника. Глаза существа, живущего и питающегося за счет насилия и убийства. Глаза отрицающего все человеческие законы зверя. Глаза маньяка, с которым невозможно договориться, ибо действует он не ради вознаграждения, а ради удовольствия – которое получит, убивая тебя. Комати, будучи «помойной крысой», много чего повидал и испугать его было нелегко – не потому что он был так смел, а потому лишь, что от всей той грязи, низости и жестокости, с которыми он ежедневно имел дело – он очерствел душой и отчасти воспринимал прозу жизни как отморозок. Но сейчас он испугался.
- Сядьте, господин Комати.
Комати вновь опустился на стул, чувствуя, как холодный пот струится по спине. Под застёгнутым пиджаком у него был пистолет тридцать восьмого калибра – однако не могло быть и речи, чтобы воспользоваться им! Не понятно, что на уме у этого парня, но многолетний опыт подсказывал Комати, что действовать импульсивно сейчас не стоит – иначе ответная реакция будет столь же импульсивной.
- То, чем я занимаюсь, – начал он осторожно, – вынуждает меня придерживаться нейтралитета. С чего вы взяли, что я, выполняя заказ господина Мидзогучи, что-то сделал не так по приказу Коеси Мэриэмона?
- С того, что вы самая настоящая помойная крыса. Вы не упустите шанс подзаработать – тем более что Мэриэмон ворочает огромными деньгами и всегда щедр на вознаграждение. Я уверен, что когда Мидзогучи дал вам задание, вы тут же известили об этом его прямого врага. И неплохо на этом нажились, не так ли? Мэриэмон не глуп, он позволил вам собрать информацию для Мидзогучи – чтобы тот ничего не заподозрил – однако вы при этом упустили что-то важное, что могло каким-либо образом угрожать Акутагаве. И вот мой вопрос: что это было?
- Я н-не п-понимаю… – Комати начал заикаться. – Это в-ваши д-домыслы…
- Я повторяю свой вопрос в последний раз, – оборвал его Ив. – Что именно вы не включили в это досье?
Мужчина молчал с минуту, бессильно опустив голову и разглядывая свои руки. Когда он снова посмотрел на юношу, лицо его было искажено отчаянием:
- Сначала дайте мне слово, что, после того, как я скажу вам – вы позволите мне спокойно уйти.
- Я ни пальцем не пошевелю, даже если вы отсюда побежите, – усмехнулся Ив. – Но если только информация будет стоить того.
Комати взволнованно наклонился вперед, вперившись в него взглядом:
- Информации немного. Но она есть. Это связано со школой, той самой, где учился Акутагава – «Масару-Мидзухара». Коеси Мэриэмон потребовал, чтобы в досье не попала информация о том, что директор этой школы, его зовут Такеши Садзабуро, и он – были знакомы в молодости. Давным-давно Мэриэмон и Садзабуро состояли в одной анархистской группировке – «Бамбуковые стебли», несколько раз были подвергнуты аресту, слыли друзьями «не-разлей-вода». Потом их пути разошлись. Садзабуро приложил усилия, чтобы скрыть своё тёмное прошлое – получил хорошее образование, сделал карьеру, завел семью...