Сейчас Кэтрин Хармон Флетчер больна и находится в доме для престарелых в Анкоридже, близко от дочери. Эллен, мать Сойера, слишком много страдала из-за Кэтрин. Но и ее сейчас нет в Хард-Лаке. Она снова вышла замуж, живет в Британской Колумбии и счастлива, как никогда раньше. Сойер был рад за мать. Он понимал, что она заслужила это после стольких лет несчастливого брака.
— А как насчет Перл? Она ведь собиралась переезжать к дочери, — напомнил ему Бен.
Сойеру ужасно не хотелось, чтобы старая женщина уезжала, но она уверила его, что пришло ей время уйти на покой, тем более что никого из подруг уже здесь не осталось.
— Перл не тронется с места, пока не подготовит себе замену, — сказал Сойер.
Несколько минут Бен молча обдумывал вопрос.
— А как насчет большого дома? Знаю, там уже много лет никто не жил, но…
— Большого дома? — повторил Сойер. — Ты шутишь?
— Конечно, потребуется некоторый ремонт.
— Некоторый ремонт! — Сойер почувствовал, что смахивает на попугая, повторяя каждое сказанное слово, но идея была безумной. Дом в чудовищном состоянии. Потребуются месяцы работы и тысячи долларов, чтобы привести его в порядок. Если бы это было возможно, они бы так и сделали, вместо того чтобы возиться с домишками. Те хоть по крайней мере не разваливаются.
Дом частично сгорел в тот год, когда умер отец, и ни один из трех братьев так и не собрался восстановить его. Мать всегда ненавидела этот дом, он стал для нее символом ее несчастливого замужества, и она воспользовалась пожаром, чтобы запереть его навсегда. Сойер давно бы снес дом, но тот напоминал ему об отце, которого он любил и который так трагически погиб.
Бен вытер рукой лоб.
— Ты прав. Это не пойдет. Хотя жаль. Сойер не совсем понял: говорит ли Бен о заброшенном доме или о ситуации с Эбби?
Простого решения явно не найти.
— Ума не приложу, что, черт возьми, с ними делать.
Бен какое-то время молча, что было для него совсем не характерно, и внимательно разглядывал Эбби и детей, а потом повернулся к Сойеру.
— Ты всегда можешь отослать ее обратно. — Его голос звучал нарочито безразлично.
— Знаю.
— Ты так и сделаешь?
Сойер почувствовал укол сожаления.
— Не вижу другого выхода, а ты?
— Просто произошла ошибка, — сказал Бен. — Ничьей вины тут нет. Ей надо было предупредить Кристиана насчет детей.
Сожаление впивалось все глубже. Похоже, от него не избавиться. Конечно, Кристиану надо было спросить. Но теперь это не имеет значения. Она уже тут, ей негде жить, и ему придется разбираться с этим.
Лучше Эбби уехать сейчас, уговаривал себя Сойер, пока он не начал искать предлога, чтобы оставить ее здесь.
Глава 4
Сойер знал, что ему не победить на конкурсе популярности в «Хард-Лаке, если он объявит, что Эбби Сазерленд с детьми придется уехать. Наилучшим решением проблемы, признал он после серьезных размышлений, было, чтобы Эбби сама пришла к такому выводу, пусть и не без его подсказки.
Он дождался, когда все наконец кончили есть, и подошел к столику, где она сидела рядом с Перл.
— Пойдемте, я покажу вам домик, — предложил он.
Она нерешительно взглянула на него, как будто не была уверена в его мотивах.
— Буду вам признательна.
— Сойер, — проговорила Перл, кладя ему руку на плечо.
Он уже знал, что собирается сказать старая женщина. Как и он, Перл, видимо, давно сообразила, что Эбби и дети не смогут жить в крохотной лачужке на самой окраине городка.
— Когда я смогу увидеть вашего пса? — радостно спросил Скотт.
— Скоро, — пообещал Сойер. Игл не любил незнакомцев, собака не подпустит к себе мальчика, пока как следует не познакомится с ним. Сойер решил привести Скотта в дом вечером и показать ему собаку, не отвязывая. Ребенок все равно уедет задолго до того, как пес признает в нем друга.
— Если это не слишком сложно, мне бы хотелось поглядеть и на библиотеку, — сказала Эбби.
— Конечно, — ответил Сойер дружелюбно, испытывая, однако, острое чувство вины. Когда он последний раз говорил по телефону с матерью, то упомянул, что они наняли библиотекаря. Эллен очень обрадовалась, что ее дар городу наконец-то будет приносить пользу.
Сойер усадил всех в пикап и повез по так называемой главной дороге. В городке было еще несколько маленьких безымянных боковых улочек.
— А это что? — спросила Сьюзен, указывая на небольшую деревянную постройку около магазина, и засмеялась. — Похоже на маленький домик на ходулях.
— Это называется тайник. Там держат запасы продуктов, чтобы до них не добрались медведи и другое вороватое зверье.
— На Аляске полно медведей, — заявил Скотт важно. — Я прочел об этом в книгах, которые мама приносила из библиотеки.
— А почему тайник стоит на ногах, одетых в серебряные чулки? — спросила Сьюзен.
— Они оловянные, — объяснил Сойер, — и скользкие, чтобы не влезли те, кто умеет ловко карабкаться.
— Я бы даже и не пытался вскарабкаться на них, — проговорил Скотт.
— Не думаю, что Сойер имел в виду мальчиков, — сказала сыну Эбби. — Речь шла о животных.
— А-а.
— Им все еще пользуются? — спросила Эбби.
— Наверное. Не знаю, что Пит держит там летом, но зимой он служит морозильником.
— Понятно.
— Да, это наша главная улица, — объяснил Сойер, продолжая ехать по грязной дороге; пыль из-под колес облаком вздымалась за ними.
— Я думала, здесь все еще лежит снег, — сказала Эбби. Казалось, она исключительно из вежливости пытается поддерживать разговор.
— Ну нет. Он тает раньше. — Сойер понимал, что должен использовать любую возможность и внушить Эбби представление о том, как жестоки бывают здесь зимы и как тосклива жизнь с декабря по февраль, но боялся, что она сразу же разгадает его умысел. Он предпочел действовать более деликатно в своем старании убедить ее вернуться назад в Сиэтл.
— Это школа? — спросил Скотт, указывая на здание слева от дороги.
— Да.
— Какая маленькая!
— Да. У нас только два учителя. Один для младших, другой для старших классов. В прошлом году у нас было двадцать пять учеников.
— Бен сказал, что скоро приедет новая учительница для младших классов, — вспомнила Эбби.
— Правильно. — Учителям жилье предоставлял штат. Это был один из лучших домов в городке, со всеми современными удобствами. По сравнению с хибаркой, приготовленной для Эбби, он казался настоящим дворцом.
Они проехали мимо большого дома с уродливыми следами пламени на стенах. Сьюзен прижалась личиком к стеклу, и Сойер ожидал очередных вопросов, но она промолчала.
— А где же наш домик? — спросила Эбби, когда они выехали на самую окраину города.
— Недалеко.
Она оглянулась, пытаясь определить расстояние между городом и ее новым домом.
Сойер остановился перед группой домишек и указал на тот, что они предназначали для Эбби. Глядя на него сейчас глазами женщины, Сойер почувствовал свою вину перед ней. Идея затащить женщин на север, предложив жилье и землю, была порочной с самого начала.
— Это и есть те домики, о которых рассказывал ваш брат? — Эбби пыталась говорить спокойно, но ее потрясение было очевидно.
— Да. — Наступил момент, которого так боялся Сойер.
— Мы что, должны тут жить? — недоверчиво спросил Скотт.
— Боюсь, что так.
Сьюзен открыла дверцу и выбралась из машины. Малышка уперла руки в бока и выдохнула:
— Это же груда мусора.
Сойер молчал. Честно говоря, он был с ней согласен.
— Это напоминает тот домик, где вы морозите мясо зимой, только без ходулей, — пробормотал Скотт.
Эбби молча вошла внутрь. Сойер не пошел за ней. Он и так знал, что ждет ее там: односпальная кровать, грубый стол со стулом, плита да небольшой запас провизии, размещенный на убогих полках.
— Мам, — закричал Скотт, — мы не можем здесь жить!
— Это немного меньше, чем мы рассчитывали, — сказала Эбби. Казалось, у нее согнулись плечи под тяжестью разочарования.
Все еще держа руки на бедрах и расставив ноги, Сьюзен оглядывала домишко.
— Это место похоже на груду мусора, — повторила она, покачав головой.
— А где тут ванная? — спросил Скотт с недоумением, взглянув на единственную комнату.
— Позади есть отхожее место, — сообщил Сойер. — Вот тут можно пройти.
— Что такое «отхожее место»? — спросила Сьюзен у матери.
Эбби устало прикрыла глаза.
— Иди за братом, и все сама поймешь. Дети исчезли, и Эбби повернулась к Сойеру. Он почти ожидал, что она закричит на него, назовет его и брата лгунами, обманом заманившими ее сюда, обещав жилье. Вместо этого она спросила:
— А эти двадцать акров?
— Они в нескольких милях восточное, — попытался объяснить он. — У меня в конторе есть карта, я покажу вам позже, если у вас появится желание взглянуть.
— Вы хотите сказать, что хижины не стоят на этих двадцати акрах?
— Нет, — ответил он, сгорая от стыда и вины. Когда они впервые обсуждали детали соглашения, все звучало как-то иначе. Не совсем так. В конце концов, компания брала на себя все затраты по переезду женщин. Но под убитым, злым взглядом Эбби Сойер почувствовал себя лжецом. Даже хуже, чем лжецом. Он предпочел бы, чтоб она накричала на него.
— Понятно, — произнесла Эбби после долгого молчания. Она проговорила это так тихо, что Сойер еле расслышал ее.
Он сжал кулаки, чтобы удержаться от порыва схватить ее за плечи и потрясти, приводя в чувство. Она что, всерьез думает остаться? Кристиан и другие так стосковались по женщинам, что готовы были обещать им луну с неба, лишь бы они приехали в Хард-Лак. Он не оправдывал и себя. Он тоже участвовал в этом обмане.
— Я нашла отхожее место, — проговорила Сьюзен, демонстративно зажимая нос. — Там воняет.
— Что же нам делать? — удрученно спросил Скотт.
— Ну, — задумчиво произнесла Эбби, — нам просто надо поставить пару раскладушек и добавить два-три стула.
— Но, мама…
Сойер заглянул внутрь и мысленно застонал.
— Мы представим себе, что это такая игра, — сказала Эбби детям, пытаясь их ободрить. — Как будто мы пионеры…
— Я не хочу играть, — заныла Сьюзен.
— Может, есть какое-то помещение, которое мы могли бы снять? — спросил, с надеждой глядя на Сойера, мальчик.
— К несчастью, нет. — Ему было больно разочаровывать ребенка, но он не был волшебником и не мог мгновенно построить им дом. Он взглянул на Эбби, которая продолжала безучастно смотреть на домишко. Она, видимо, старалась взять себя в руки.
— Вы можете показать мне сейчас библиотеку? — спросила наконец Эбби. Ясно, она хочет увидеть всю картину, прежде чем на что-то решиться. Ну что ж, это разумно. Сойер надеялся, что как только она по-настоящему осмыслит ситуацию, то примет разумное решение. Единственное разумное решение.
Они снова забрались в пикап. По дороге сюда семейство было радостно возбуждено, теперь, угнетенные и разочарованные, все трое молчали.
Сойер с трудом подавлял желание сказать ей, что лучше всего сейчас же уехать, понимая, что даже намека на решение не должно исходить от него. Если его спросят, он скажет, но решение она должна принять сама.
Деревянный дом, предназначенный под библиотеку, когда-то принадлежал его деду. Адам О'Хэллорен обосновался в этих местах в начале тридцатых годов. Он искал золото, но вместо того, чтобы сколотить себе состояние, основал поселок.
Когда пришла весть, что Кристиан нанял библиотекаршу, сюда перетащили сотни ящиков с книгами из дома Эллен, где сейчас жил Кристиан.
Будущая библиотека состояла из трех больших комнат. Как только Эбби вошла туда, ее снова постигло разочарование.
— Мне понадобятся полки для книг, — произнесла она безжизненным голосом. — Книги нельзя хранить в ящиках.
— В доме нашей матери есть какие-то шкафы. Я позабочусь, чтобы утром их перенесли сюда. Она стремительно подняла на него глаза.
— Дом вашей матери свободен? Сойер понял, о чем она подумала.
— И да, и нет. Мама снова вышла замуж и уехала из штата, теперь там живет Кристиан. Сейчас, как вы знаете, он в отъезде.
— Понятно.
Поставив велосипед возле дома, внутрь заглянул мальчик, представившийся Ронни Гол-дом. Ронни и Скотт с любопытством уставились друг на друга.
— Хочешь со мной поиграть? — спросил Ронни.
— Мама, можно мне на улицу? Эбби кивнула.
— Только недолго, ладно? — Она посмотрела на часы. — Мне понадобится еще полчаса или немного больше, возвращайтесь к этому времени.
— Хорошо. — Скотт и Сьюзен исчезли вместе с Ронни.
Засунув руки глубоко в карманы, Сойер наблюдал, как Эбби вынула одну из книг, просмотрела ее и взяла другую. Она обращалась с книгами удивительно нежно и бережно. Становилось все мучительнее выносить затянувшееся молчание. Он собирался дать ей время, чтобы она убедилась, что не сможет жить в таких условиях, но если она не хочет признаться себе в этом…
— Ничего не получится, Эбби, — сказал он как можно спокойнее. — Это была гиблая идея — привезти женщин в Хард-Лак. Я очень виноват. Мне ни в коем случае не следовало соглашаться.
— Вы хотите, чтобы я уехала? — спросила она зловеще ровным голосом, не глядя на него.
Сойер не ответил. Не мог, потому что не желал больше врать и обманывать ее. Но вот что его удивило: оказывается, он был бы рад иметь возможность узнать Эбби поближе. Вместо этого ему приходится отсылать ее и детей обратно в мир, которому они принадлежат. Он постарался держаться как можно более сурово. Нечего винить во всем только себя.
— Вы ввели Кристиана в заблуждение, — сказал он грубо, так и не поняв, на кого больше злится: на Кристиана, Эбби или на себя.
— Я ввела Кристиана в заблуждение? — воскликнула Эбби, в ее голосе уже звучала истерика. — Вы меня оскорбляете.
Гнев, долго клокотавший внутри, прорвался наружу.
— Вы заставили его нанять вас, даже не упомянув, что у вас дети! — прорычал Сойер. — Я признаю, что в объявлении ничего не говорилось о семье. — Это надо будет исправить при первой же возможности! — Но вы должны были вести себя честнее, зная, что мы предлагаем жилье как часть контракта.
— Я должна была вести себя честнее? Вы побиваете все рекорды лицемерия! Мне было сказано, что я получу жилье и двадцать акров земли, но вы забыли упомянуть, что это лачуга размером с собачью конуру! — Она задохнулась от возмущения. — Как вы смеете заявлять, что я нарушила контракт? Я ведь приехала, разве нет?
— Вы нарушили дух нашего соглашения.
— Ах, оставьте! А что касается земли, так это тоже блеф! Вы забыли написать, что она настолько далеко от города, что до нее не добраться. Если уж пошла речь о том, кто нарушил соглашение, тогда давайте обсудим, что вы с братом сделали со мной и моими детьми.
Боль в ее глазах была столь очевидна, что Сойер не находил слов в свое оправдание.
— Ладно, — признал он наконец. — Мы совершили ошибку, но я оплачу вам обратный рейс. Это все, что я могу для вас сделать.
— Я остаюсь, — решительно возразила она. — Я подписала контракт и намереваюсь выполнить свои обязательства, несмотря… несмотря ни на что!
Сойер не верил своим ушам.
— Вы не сможете. Ее глаза сверкнули.
— Почему это не смогу?
— Вы же видели все собственными глазами. Вы не уместитесь втроем в этой лачуге, даже если поставите раскладушки. Может, вы еще как-то выживете летом, но, лишь только наступит зима, это станет абсолютно невозможно.
— Мы с детьми остаемся. — Эбби произнесла это таким тоном, что Сойер понял: никто и ничто не переубедит ее.
— Ну и отлично, — сказал он грубо. — Пусть будет по-вашему. — Ладно, пускай подумает еще ночь. К утру они будут стоять с багажом у самолета. Вообще-то он сомневался, что семейка продержится и это время.
Примерно через час Эбби, сидя на краю тоненького матраса, пыталась все хорошенько обдумать. Так близка к слезам она не была с того дня, когда решилась на развод. Сегодняшняя ситуация чем-то до боли напоминала тогдашнюю. Жизнь заставила ее признать, что она совершила ошибку. Очередную ошибку.