Ему нужно работать, объяснил он, но потом смягчился. В ее присутствии, объяснил он Ким, ему трудно сосредоточиться на всем остальном. Вики снова испытала потрясение. Оказывается, ради кого-то он может и позабыть о своей распрекрасной работе!
Впервые в жизни Вики задумалась. Наверное, приятно, когда мужчина признается, что в твоем присутствии ему трудно сосредоточиться на всем остальном. К тому же Тони говорил тихо и нежно, а глаза у него словно подернулись пленкой…
Он неслышно вошел в кухню, и Вики вздрогнула.
– Зачем вы моете посуду? – нахмурился он, увидев, чем она занимается. – Лу все уберет утром. – Он сел на стул у стола.
– Подумаешь, мне нетрудно. – Вики включила посудомоечную машину. – Глупо оставлять на ночь целую гору немытых тарелок. – Кстати, Ким и пальцем не шевельнула, чтобы помочь ей. Но Вики ее понимала. Такие ухоженные холеные руки невозможно портить прикосновением к грязной посуде!
Вики покраснела под его пристальным взглядом. Она, наверное, сейчас выглядит настоящим страшилищем!
– Вам не платят за мытье посуды, – раздраженно напомнил ей Тони. – Вы не кухарка.
– Ну и что? Когда я вижу, что надо что-то сделать, я беру и делаю. – Странно. Он только что провел вечер с женщиной, на которой собирается жениться, но отчего-то пребывает в дурном настроении. – Я вам еще… нужна? Я устала…
– Еще нет и девяти! С чего бы вам уставать? Не слишком ли спокойную жизнь вы тут ведете?
– Не нужно срывать на мне свое дурное настроение. – Вики почувствовала, что внутри нее нарастает непонятная злость. – Если вы расстроились из-за того, что Ким вернулась в Майами, я не виновата! Она могла остаться здесь на ночь. Ведь Мартина сейчас нет. Уверена, он ничего не имел бы против, даже если бы был дома.
– Не смешите меня. Конечно, я не расстроился из-за того, что Ким уехала в Майами. Да и с чего мне расстраиваться? Если вы забыли, я напомню: именно я предложил ей уехать! Завтра мне предстоит нелегкий день. И я не хочу, чтобы она целый день скучала и ждала, что ее будут развлекать. – Должно быть, изумление было написано у Вики на лице, потому что Тони сдвинул брови и сжал губы. – По-моему, вас что-то гнетет. Что случилось? Выкладывайте! Нечего мучиться и глотать слезы.
– Я не мучаюсь. Просто… странно как-то вы говорите о женщине, которую любите и на которой собираетесь жениться. – Вики казалось, что влюбленный человек должен отзываться о своей любимой с беспредельной нежностью… – Разве вам не хочется все время проводить со своей невестой? Уверена, вы вполне можете взять один выходной…
– Она мне не невеста.
– Но вы, кажется, говорили…
– Я сказал, что, возможно, настало время остепениться и обзавестись семьей. Мне скоро тридцать два. С возрастом все труднее становится без конца менять подружек. Ким будет для меня идеальной женой, но это не значит, что я уже просил ее руки.
– Понятно.
Ее лицо было настолько выразительным, что Тони вспылил. Что плохого в том, что он объективно относится к институту брака? Он помнил порывистость матери, которая, едва похоронив мужа, тут же бросалась под венец, причем все ее браки заканчивались плачевно. Из своего жизненного опыта он вынес твердое убеждение: брачный союз должен быть выверен и основан на реальности. Супруги не должны витать в облаках. Тони был уверен, что Ким прекрасно знает, чего хочет. Она отвечает всем необходимым для идеальной жены требованиям. Он открыл рот, собираясь разъяснить свою точку зрения, как вдруг Вики спросила:
– А как же любовь? Где романтика? Где волшебство?
– Ради всего святого! Вы необъективны к Ким, потому что она вам не нравится…
Вики, к собственному удивлению, поняла, что он прав, и вспыхнула.
– Неправда!
Тони ничего не ответил.
Молчание затянулось, и, дабы избежать неловкости, Вики нерешительно произнесла:
– Она очень… очень…
– Ну, какая? Жду с нетерпением, что вы скажете.
– Очень элегантная, – уверенно заявила Вики. – Очень утонченная. И, конечно, очень красивая, и у нее безупречные манеры. – Вики показалось, что она описывает очень дорогую фарфоровую куклу.
– Элегантная, утонченная, красивая, безупречная, – перечислил Тони добродетели своей невесты, загибая пальцы. – Но все же не совсем подходит для роли жены?
– Я этого не говорила. К тому же мои соображения не в счет.
Тони встал и посмотрел на часы. Вики вздохнула. Ясно! Разговор закончен, потому что ее соображения его не волнуют.
– Завтра в девять утра я провожу важную конференцию по телефону. Я бы хотел, чтобы вы перепечатали для меня несколько писем. Нам надо закончить к пяти, так что придется вам поторопиться. Хотя… мы можем продолжить работу после того, как вернемся от Мартина. Или у вас были другие планы на вечер?
– Нет, – сказала Вики, жалея, что у нее нет планов на вечер. Пусть Ким пустая, красивая кукла, однако она готова поспорить, что та не будет торчать дома после шести вечера и шесть дней в неделю коротать вечера у телевизора. Ее размеренная жизнь вдруг показалась ей невыносимо скучной. Она с нетерпением ждала, когда Мартин вернется из больницы, а Тони уедет и жизнь снова войдет в привычную колею.
4
– Неплохо, – сказал Тони, отходя от стола и глядя на Вики, как ей показалось, с легким удивлением. – Ни одной опечатки! Разве я не говорил, что вы справитесь?
– Сейчас десять минут восьмого. – Вики еле удержалась, чтобы не зевнуть во весь рот. Ей показалось, что она намертво прикована к стулу. Любое резкое движение вызывало ломоту и боль во всем теле. – У меня было достаточно времени для того, чтобы все исправить.
– Нет, вы не правы. Вы работаете все лучше. И не принижайте свои достоинства. Вы способная ученица!
Вики едва удержалась, чтобы не съязвить в ответ. В последние четыре дня они работают с половины девятого утра до половины восьмого вечера, прерываясь только для визитов к Мартину. Где те спокойные дни, когда они тихо гуляли с Мартином по саду или неспешно печатали его мемуары? Уютный кабинет Мартина, где все располагало к неспешной спокойной работе, превратился в современный офис, где немыслимо было свернуться калачиком в уютном кресле. Даже отпроситься в туалет было сложно. Тони очень неохотно соглашался сделать короткий перерыв в работе.
– Мы закончили на сегодня? – Вики уныло посмотрела в окно. Лучи заходящего солнца освещали покрытые листвой ветви деревьев; на лужайке лежали тени.
– Но не хотите же вы сказать, что устали? – Тони нахмурился, и ей сразу расхотелось жаловаться или признаваться в собственной слабости. – Я уже объяснял вам, что это дело крайней важности, процесс назначен на сентябрь, и нужно успеть собрать все материалы, для чего мы и посылаем запросы… Мы немного выбились из графика из-за того, что вчера утром я ездил в Майами. Может быть, в следующий раз, когда я туда поеду, я возьму вас с собой. Вы будете присутствовать на моей встрече с клиентом и все запишете, и тогда мне не придется потом диктовать…
– Нет, нет! – горячо запротестовала Вики. – Я не ваша секретарша…
– Но вы работаете на меня, печатаете письма под диктовку, отвечаете на телефонные звонки… Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь в этом и заключается работа секретарши.
– Я только временно выполняю ее обязанности, – возразила Вики, осторожно ступая на ковер сначала одной ногой – кажется, все в порядке, нога не затекла, – потом другой. – Мне приходится вам помогать, потому что вы находитесь в чрезвычайных обстоятельствах. Я не могу ехать с вами в Майами на встречу с клиентом.
Тони удивился. Всегдашняя застенчивость девушки сменилась ослиным упрямством. Однако он не рассердился, как рассердился бы две недели назад, потому что за время работы с ней кое-что понял. Вики привыкла к его стилю работы и больше не боится его. Да и вообще она вовсе не такая трусиха, какой он себе ее представлял. У нее есть твердость в характере, ее не так-то просто переубедить. Вот как сейчас. Он насмешливо поднял руки вверх и лукаво подмигнул ей.
– Сдаюсь! Я просто подумал…
– Мысль была неудачной. – Вики представила, как сидит рядом с Тони на каком-нибудь важном совещании, и у нее перед глазами запрыгали пятна. Важные совещания с важными шишками… Зря она старается. Хотя она определенно делает успехи, она все же еще не тянет на помощницу адвоката. Еще дома, на ее территории, куда ни шло, но едва ли он проявит к ней хоть каплю сочувствия, когда она попадет в незнакомую обстановку и растеряется. Да, она научилась не вздрагивать, когда он к ней обращается, однако Энтони Бейли-Кларк до сих пор внушает ей благоговейный ужас. Ей пришлось выслушать немало его телефонных переговоров. Когда он резко и отрывисто приказывал что-то своим собеседникам, Вики мысленно благодарила Бога за то, что на другом конце линии не она.
– Именно так вы говорили две недели назад, когда я предложил вам работать на меня. И с таким же настроением вы приступали к переустройству бассейна. – Его голубые глаза задумчиво оглядели ее, однако на губах у него заиграла едва заметная улыбка. Тони встал, запустил пальцы в волосы и направился к окну, где он и встал лицом к ней, прислонившись к подоконнику. – Уже поздно. Сегодня мы с вами неплохо потрудились.
– Если хотите, я допечатаю эти запросы, – предложила Вики виноватым тоном. Она понимала, что, если бы не она, Тони работал бы и работал – до бесконечности! Но он видит, что она устала и хочет есть.
– Ну уж нет. Я всегда стремился быть справедливым начальником!
Вики скептически оглядела его. В ответ на его губах снова заиграла насмешливая улыбка.
– Ведь мы действительно делали большой перерыв, когда навещали Мартина, так что вы еще не выработали свою норму. И потом, разве я не избавил вас от скуки? Неужели приятно слоняться по дому и ничего не делать?
– Вообще-то мне есть чем заняться.
– И чем же?
Вики опять упрямо вздернула подбородок и, отведя глаза, едва заметно пожала плечами.
Тони решил, что эта ее привычка больше всего раздражает его. Когда бы он ни обращался к ней с вопросом – как правило, личного характера, – на который она не хотела отвечать, она всегда пожимала плечами и отводила глаза с тем отвлеченным выражением, которое возбуждало в нем особенное любопытство и потому действовало на нервы. Однако сейчас ему не хотелось злиться.
– Есть хотите? – спросил он миролюбиво и сам себе ответил: – Наверняка. Последние полчаса ваш желудок издает сигналы «накорми меня»!
Вики вспыхнула и машинально прижала ладонь к животу.
– Знаете, Тони… вы не слишком тактичны!
– Но я ведь сказал правду. А теперь быстро идите к себе и переоденьтесь. Я приглашаю вас на ужин.
– Что?!
– Вы не ослышались. Я. Приглашаю. Вас. На ужин. Только поторопитесь. Возможно, вам захочется принять ванну и нарядиться.
– Но… куда же мы поедем?! Лу приготовила жаркое…
– Жаркое подождет. Послезавтра возвращается Мартин, и нам нужно обсудить, что будет после его возвращения.
– Обсудить? Нам?! – Вики вскочила. Глаза у нее сделались огромные как блюдца. Она изумленно смотрела на высокого красавца, который отвечал ей довольно нетерпеливым взглядом.
Да, она уже привыкла работать на него. Привыкла к его сухой и отрывистой манере вести беседу. Привыкла ежедневно возить его в город, в больницу к Мартину. Ей даже удавалось справляться со всеми ее новыми обязанностями и не особенно волноваться. Здесь, в кабинете, она, как правило, сидела, не поднимая глаз, покорно выполняла его распоряжения, задавала вопросы, если чего-то не понимала. Она привыкла время от времени ужинать в его компании на кухне. А по дороге в больницу они всегда говорили о Мартине, потому что оба успели очень соскучиться по старику. Но… неужели он действительно приглашает ее… в ресторан? Она отчаянно пыталась придумать какой-нибудь благовидный предлог для отказа.
– Вот именно. Сейчас. Я доделаю кое-какие дела и буду ждать вас в холле… скажем, в четверть девятого. По-моему, я дал вам достаточно времени на подготовку. Успеете? – Он подошел к столу и начал листать документы, а Вики попятилась к двери. Уже стоя на пороге, она нерешительно кашлянула.
– Да? Что такое? – Голубые глаза нехотя оторвались от деловых бумаг.
– Н-ничего. Я просто думаю, что… нам было бы удобнее поужинать здесь и обсудить все, что вы хотите.
Тони нахмурился.
– Иными словами, вы отказываетесь?
– Конечно нет! Я просто не хочу, чтобы вы чувствовали себя… обязанным…
– С чего бы?
– Так сказать, обязательный широкий жест, потому что я работаю на вас и…
– Вики, перестаньте испытывать мое терпение. Я пригласил вас на ужин вовсе не из чувства долга, но, раз уж вы заговорили об этом, что тут плохого? Вы работаете куда лучше, чем мне казалось вначале, а я, хотите верьте, хотите нет, склонен вознаграждать хороших работников.
– Отлично! То есть… хорошо. Я просто хотела убедиться. – Она улыбнулась и стала почти красавицей. – Значит, в четверть девятого?
– Если вы сильнее навалитесь на дверь, то просто вылетите в коридор.
Его улыбка стояла у Вики перед глазами, пока она принимала ванну. Выйдя из ванной, Вики посмотрела на раскрытый платяной шкаф, после чего настроение у нее упало. Когда он увидит, как она одета, он наверняка покровительственно усмехнется. Ей вдруг ужасно захотелось чем-то его поразить, выкинуть какой-нибудь номер, который совершенно не вяжется с его представлениями о ней. Ведь она тоже может одеться вызывающе… вернее, могла бы, если бы у нее было что-то подобное, но быстрый взгляд вдоль вешалок напомнил ей, что данный тактический прием применить невозможно из-за отсутствия в ее гардеробе вызывающих вещей.
Вики выбрала приталенное платье в цветочек, а на плечи набросила короткий синий кардиган. Несмотря на сравнительно поздний час, на улице было еще тепло. Она придирчиво оглядела себя в зеркале. Ей удобно, и это главное. И потом, возможно, ей просто кажется, что в ярком вызывающем наряде она будет неотразима. Скорее всего, она будет выглядеть просто смешно, так как не умеет носить подобные вещи.
В те несколько раз, когда она надевала короткие юбки, она чувствовала себя в них ужасно неловко, и ее последний друг деликатно намекнул, что «вамп» не ее стиль. Он уверял Вики, что она похожа на ангелочка и ей совсем не стоит подражать в одежде девицам из квартала красных фонарей. Вики понравились слова про ангелочка, хотя ее немного раздосадовал намек на то, что не следует подчеркивать свою сексуальность. В конце концов, кому нужны ангелы? Она чуть не споткнулась, спускаясь по лестнице, так как перед ее глазами маячил образ Ким.
Внизу Тони не оказалось, и Вики отправилась на его поиски. Она обнаружила его в здании бассейна. Тони решил посмотреть, что сделано за день. Когда она тихонько позвала его, он как ни в чем не бывало продолжал осматривать новую кладку. Когда он все же повернулся в ее сторону, закончив осмотр бассейна, то и не подумал сказать, что она прекрасно выглядит.
Зато сам Тони переменился, и еще как! У Вики даже дух захватило. Она прислонилась к двери, чтобы не упасть. Он был в черном. Черные джинсы, черный джемпер, черный пиджак, небрежно наброшенный на одно плечо. Он был похож на опасного и прекрасно воспитанного разбойника. Впечатление усилилось, когда он направился к ней мягкой, кошачьей походкой.
Что с ней такое? Мысленно ругая себя за трусость, она стала болтать без умолку. Самой безопасной темой показался бассейн. Ей понадобилось двадцать минут, чтобы прийти в себя, хотя в машине она не сводила глаз с мужчины за рулем.
– Итак, что будете есть? – спросил он, когда тема бассейна исчерпала себя.
– Мне все равно. В еде я не привередлива.
– Приятно для разнообразия поужинать с женщиной, непривередливой в еде. – Тони улыбнулся и сосредоточился на дороге. – У Мартина завалялся справочник «Эверглейдс: лучшие рестораны и кафе». В нескольких кварталах от больницы есть неплохой итальянский ресторанчик. Вы не против?
– Конечно нет! Обожаю итальянскую кухню.