После школьной суматохи жизнь в доме бабушки казалась ей скучноватой, но Оливия, почти не потратившая свою зарплату, теперь возила мать на разнообразные экскурсии.
– Чудесно, – проговорила миссис Хардинг, устроившись на верху экскурсионного автобуса, объезжающего знаменитые места. – Сверху все смотрится совсем по-другому. – Она обернулась к Оливии. – Я думаю, бабушка рада остаться дома одна. Она так долго жила сама по себе, что ей утомительно мое постоянное присутствие.
Оливия кивнула.
– Я понимаю, мама. Я надеюсь, что после этой четверти мисс Кросс примет меня на постоянную работу, и тогда ты сможешь переехать ко мне. Флигель хоть и маленький, но на двоих. Ты могла бы снова заниматься делами женского комитета, украшать церковь перед службами, ездить за покупками – как в прежние времена.
За два дня до конца ее отпуска миссис Фицгиббон, отвечая на телефонный звонок, позвала Оливию.
– Это тебя. Мужчина, но не Родни. Возьми-ка трубку.
Оливия взяла, а миссис Фицгиббон бесстыдно уселась в кресло подслушивать.
– Да? – резко произнесла в трубку Оливия.
– Голос как клинок, – сказал ей в ухо мистер ван дер Эйслер. – Вы думали, это Родни?
Она повернулась спиной к бабушке, чтобы та не видела, как ее лицо осветила счастливая улыбка.
– Нет. Какой сюрприз!
– Я повезу Нелл в школу, мы захватим вас по пути.
– Да, но я…
– Едете на два дня раньше, я знаю от Нелл. Она поживет у бабушки до начала занятий.
– Ну… хорошо.
– Оливия, умоляю вас, перестаньте мычать и слушайте, что я скажу. Мы заедем за вами через два дня. В десять утра.
Он положил трубку, даже не попрощавшись, и она тоже положила трубку на рычажки.
– Кто это был? – потребовала ответа бабушка. – Не очень-то ты о себе рассказываешь.
– Нечего было рассказывать, – сказала Оливия и пошла искать маму.
Когда два дня спустя они его поджидали, мать поинтересовалась:
– Я сварила кофе, как ты думаешь, Оливия, он выпьет?
– Не знаю, мама. По телефону он был такой строгий. Может, торопится передать Нелл бабушке.
– Ну, если он пожелает, кофе готов, – проговорила миссис Хардинг. – Я надеюсь, он задержится хоть на несколько минут: наша бабушка очень хочет на него посмотреть.
– Этого я и боюсь, – сказала Оливия. Мистер ван дер Эйслер был точен, в десять стоял перед дверью – красивый, уверенный, в элегантном твидовом костюме. Из окна машины выглядывала Нелл, и Оливия тут же предложила:
– Заходите, пожалуйста, наверное, Нелл хочет пить, а у нас только сварили кофе. Или вы страшно спешите?
– Кофе – это замечательно, и Нелл, я знаю, обрадуется, если наконец увидит, где вы живете.
Он открыл девочке дверцу машины, малышка подскочила к Оливии и подняла личико для поцелуя.
– Как же хорошо, что вы возвращаетесь в школу! – воскликнула она. – Я хочу, чтобы вы остались у нас навсегда.
Оливия грациозно склонилась к девочке.
– Спасибо за добрые слова, Нелл. Заходи, выпьешь лимонаду.
В прихожую вышла мать. Мистер ван дер Эйслер пожал ей руку, улыбнулся с высоты своего роста и приятным голосом сказал все, что положено при знакомстве, а потом представил Нелл.
– Кофе готов. – У миссис Хардинг перехватило дыхание. С каким роскошным мужчиной знакома Оливия! В мыслях миссис Хардинг уже видела дочь в свадебной вуали и флердоранже. – Заходите, познакомьтесь с моей матерью.
Миссис Фицгиббон восседала в любимом кресле – том самом, – и одного взгляда на нее мистеру ван дер Эйслеру было достаточно, чтобы превратиться во врача у постели больного. Мистер ван дер Эйслер заговорил сдержанно, но почтительно – олицетворение преуспевающего человека, который знает себе цену.
За кофе Оливия наблюдала, как ее чопорная бабушка сделалась сама любезность. Нелл между тем бродила по комнате, разглядывала фотографии и безделушки. Оливия поднялась, чтобы показать Нелл музыкальную шкатулку, стоявшую на боковом столике, когда миссис Фицгиббон заметила:
– Оливия ничего не умеет. Ей никогда не приходилось работать, и теперь, подчинившись печальной необходимости, она обнаруживает свою полную неприспособленность. Впрочем, я – старая женщина и должна мириться с разочарованиями, которые преподносит жизнь.
Оливия догадалась, что она и есть одно из этих разочарований, и была сердечно тронута словами мистера ван дер Эйслера:
– Хочу вас поправить, миссис Фицгиббон. В своей школе Оливия выполняет очень нужную работу, а забота о детях требует терпения, доброты, понимания. Директриса говорила мне, что Оливия у них на вес золота. – Потом он повернулся к миссис Хардинг. – Для вас, должно быть, большая радость услышать об успехах дочери. Это хорошая школа, и окрестности там очень красивые. Наверное, вы могли бы навещать Оливию?
– Да, она уже пригласила меня пожить с ней в учебное время. Я знаю, что мне там понравится.
Миссис Фицгиббон громко вздохнула:
– Хорошо тебе, ты еще молодая, можешь ездить, наслаждаться жизнью. А я, увы, останусь здесь одна.
Мистер ван дер Эйслер непринужденно заметил:
– Я думаю, вам будет нетрудно найти компаньонку, миссис Фицгиббон. – Он поднялся. – Вы должны меня извинить, но нам пора ехать. Бабушка Нелл ее ждет.
Они несколько задержались, пока Оливия водила Нелл наверх – после того, как девочка объявила звонким голоском:
– На всякий случай… А то вдруг в дороге будет невтерпеж. Дядя Хасо спешит.
– Совсем позабыли о скромности, – проскрипела миссис Фицгиббон.
– Вам хватит одного сиденья на двоих, – проговорил мистер ван дер Эйслер, пристегивая Оливию и Нелл ремнем безопасности. Он поставил вещи в багажник, потом уселся рядом и плавно тронул с места.
– Мне не нравится ваша бабушка, – объявила Оливии Нелл. Ее крестный отец постарался кашлем скрыть смешок.
– Она старенькая, – вступилась за миссис Фицгиббон Оливия. И добавила: – Наверное, когда ты состаришься, то тоже будешь говорить вслух то, что другие думают про себя.
– Она сказала, что вы – одно из ее разочарований.
– Ну что же, наверное, так и есть, с ее точки зрения. Видишь ли, она хотела, чтобы я была маленького роста, изящная, чтобы замуж вышла, когда была совсем молодая.
– А разве вы не молодая?
– Боюсь, не очень…
– Зато вы очень красивая. Я постараюсь подыскать вам мужа, – важно сказала Нелл.
Мистер ван дер Эйслер деловито заметил:
– Женщины, в большинстве, предпочитают сами выбирать мужей.
Оливия, покраснев, осторожно проговорила:
– Я всегда думала, что выбирают мужчины.
Мистер ван дер Эйслер усмехнулся.
– Это не так. Они могут воображать, что выбирают, но все решает женщина.
– Я выйду замуж за принца, – объявила Нелл, и Оливия похвалила ее намерение. Обсуждение этой темы затянулось – уже скрылись из виду последние пригороды, и они мчались по шоссе.
Возле Бата, к удивлению Оливии, они свернули в Чиппенем, и она удивилась еще больше, когда машина въехала на узкую деревенскую дорогу.
Мистер ван дер Эйслер взглянул на часы.
– Вовремя, – заметил он. – Бабушка ждет.
– А в школу… – начала Оливия.
– После ленча. Леди Бреннон просила сначала привезти вас к ней.
– Но я же с ней незнакома.
– Да, вы пока незнакомы, – проговорил он таким безапелляционным тоном, что она не нашла, что сказать в ответ.
Увидев леди Бреннон, Оливия пожалела, что у нее нет такой бабушки – она лучилась улыбкой от удовольствия, что всех их принимает у себя, обнимала внучку, втягивала в разговор Оливию. Они сидели в старомодной столовой, и их потчевали бараниной, молодой картошкой и овощами, выращенными, по уверению леди Бреннон, в ее саду.
– Вы любите деревню? – спросила она. Оливия ответила, что да, любит, что в юности жила неподалеку от Эрли-Гилфорда. Правда, Оливия не стала вдаваться в подробности, а хозяйка дальше не расспрашивала. После прогулки по саду мистер ван дер Эйслер предложил отправиться в путь.
Оливия проворно собралась и пошла к машине вместе с уцепившейся за нее Нелл. Перед тем как сесть в салон, она попрощалась с леди Бреннон и поблагодарила ее так мило, что хозяйка дома заметила мистеру ван дер Эйслеру:
– Очаровательная девушка. Мисс Кросс получила просто сокровище. Хорошо, что вы оказали ей покровительство, Хасо. Она не догадывается, что это были вы?
– Нет, пусть и дальше ничего не знает. Я рад, что она нашла достойную работу.
– Вы заглянете ко мне на чай перед возвращением в город? Мы еще не поговорили о Рите.
В школе он взял ключ от флигеля, открыл дверь, занес багаж Оливии и стал изучать помещение; медленно прохаживаясь вдоль стен, он разглядывал веселенькие дешевые эстампы, книжные полки. Перед камином остановился и взял лежавшую на каминной полке открытку.
– Ну-ну, значит, Родни приглашает вас на свадьбу? Не очень-то добрый жест. Все равно что повернуть нож в ране, да?
– Чепуха, – сказала Оливия. – Нет никакой раны. Если хотите знать, он пригласил меня, потому что мы давным-давно знаем друг друга.
Мистер ван дер Эйслер щелкнул по открытке ногтем.
– «С другом…» – Он перевернул открытку и прочел вслух: – «Я не знаю, как зовут твоего жениха, но мы надеемся, что он придет с тобой».
Оливия покраснела.
– Это вас не касается…
– Касается, Оливия. Может быть, я всего лишь случайный знакомый, но я не хочу, чтобы вас унижали. Вы пойдете?
Она услышала, как говорит ему, что пойдет.
– Это в каникулы, когда я свободна… И потом, свадьба состоится в Брэдфорде-он-Эйвон, наверное, невеста там живет.
– Я буду вас сопровождать. На вас будет очаровательное платье и такая шляпка, какую женщины надевают на свадьбу. И я вас не посрамлю – я буду в визитке. Вы останетесь в памяти Родни нарядная, беззаботная, уверенная в своем будущем.
– Вы шутите? – спросила Оливия.
– Вовсе нет. Свадьба – нешуточное дело.
Она резко сказала:
– Откуда вам знать? Ведь вы не женаты. – И тут же пожалела о своих словах. – Ох, извините меня, – пробормотала Оливия.
Мистер ван дер Эйслер мягко сказал:
– Ничего. Я пойду с вами на свадьбу, это самое меньшее, что я могу для вас сделать. – Он положил открытку на место и направился к двери. – Судьба все время неожиданно сводит нас, верно?
Она кивнула.
– Да, но знайте, вы не обязаны идти со мной на свадьбу. У вас могут быть дела…
– Лучше я своими глазами увижу, что Родни благополучно женился.
Он собрался уходить и открыл дверь, Оливия протянула ему руку.
– Большое спасибо, что подвезли меня, я вам очень благодарна. – Она добавила: – Нелл повезло – у нее такая добрая бабушка.
Он взял протянутую руку и сердечно улыбнулся.
– Чего не скажешь о вас, Оливия.
Оливия хрипло проговорила:
– Ну, она уже старая, а я не оправдала ее надежд.
Он наклонился и коснулся ее щеки губами.
– До свидания, Оливия.
Она стояла в дверях и смотрела, как он уезжает. Поцелуй потряс ее, но она не позволила себе об этом думать. Вернувшись в гостиную, Оливия взяла свадебное приглашение.
– Ненавижу, когда меня жалеют, – с горечью сказала она. – Вот уже два укола… и поэтому я не пойду на свадьбу к Родни.
Времени на раздумья не было. Устроившись в своем маленьком домике, Оливия присоединилась к остальным сотрудникам, обсуждавшим учебные планы, вместе с сестрой-хозяйкой тщательно проверяла спальни, потом, когда появились дети, помогала им разобрать и разложить вещи – несколько часов напряженной работы… А потом некоторые девочки плакали, просились домой, и надо было их утешать.
Недели поначалу тянулись медленно, потом замелькали. Оливия любила свою работу, несмотря на то что была всецело в распоряжении любого учителя. Она разрисовывала декорации для предстоящего в конце четверти праздника, показывала малышкам, как держать ракетку, и подавала улетевшие мячи, играла с девочками в лапту на лужайке, а в дождливые дни занимала их играми в спортивном зале. Время от времени замещала отлучавшихся по необходимости учителей и вела уроки чтения. Не последним ее делом было следить за одеждой детей, а также помогать сестре-хозяйке мыть им головы, возить к врачу, а однажды, когда заболела повариха, Оливия приготовила обед на всю школу.
Незаметно пролетела половина четверти, подошло время коротких каникул и – свадьбы Родни. Мистер ван дер Эйслер не давал о себе знать, и Оливия испытала разочарование. Но она решила, что поедет на свадьбу. Мисс Кросс никогда не отказывала ей в машине, даст и на этот раз, все равно в школе никого не останется.
В следующий выходной она поехала в Бат, чтобы приобрести соответствующий наряд. Свои летние платья она носила уже несколько лет, и Родни любое сразу узнает. Лучше всего подобрать что-нибудь дешевое и простое в серебристо-зеленых тонах, что оттеняло бы ее волосы и фиалкового цвета глаза.
После долгих поисков она нашла, что хотела. Гладкое нежно-зеленое узкое платье с коротким рукавом и скромным вырезом. Ткань выглядела, как настоящий лен, хотя, конечно, была синтетической. В магазине этими платьями был увешан целый ряд, но Оливия подозревала, что гости Родни едва ли заходят в подобные магазины, и никто не узнает, откуда ее наряд. От лучших времен у нее сохранились итальянские босоножки и хорошие перчатки темно-серого цвета. Оставалось решить вопрос со шляпой.
Кое-что ей понравилось, но цена была не по карману. Усталая и раздраженная, Оливия наконец увидела в универмаге совсем простую соломенную шляпку с широкими полями. В галантерейном отделе подобрала к ней ленту. Лента оказалась дорогой, но просто преображала шляпку и отлично подходила к платью. Остаток дня она провозилась, прилаживая ленту. Сзади на шляпке Оливия сделала большой бант. Может быть, это не модельная шляпка, но очень похоже…
Наступили каникулы, и на четыре дня школа опустела. Оливия уже заканчивала причесывать Нелл, когда девочка сказала:
– Я хочу, чтобы и вы поехали со мной к бабушке.
Оливия растрогалась.
– Дорогая моя, это было бы замечательно, но ты чудесно проведешь время с бабушкой. Я думаю, поджидая тебя, она приготовила много развлечений.
Нелл кивнула. И захотела узнать:
– А у вас когда-нибудь бывают развлечения?
– Послезавтра я иду на свадьбу, и у меня новая шляпка.
– Не на свою свадьбу? – забеспокоилась Нелл.
– Нет, моя дорогая. А теперь ступай, мисс Кросс ждет вас всех в холле к десяти часам.
И вот школа опустела. После того как забрали последних детей, остаток дня прошел в уборке и подготовке к их возвращению. На следующий день в школе оставалось всего несколько человек. Оливия, предоставленная самой себе, сначала долго гуляла, потом тщательно вымыла голову и обработала ногти. Мисс Кросс разрешила ей взять машину, так что все устраивалось. С еще влажными волосами, распущенными по плечам, Оливия вышла в сад позади флигеля, но ей тут же пришлось вернуться – в доме звонил телефон.
Мистер ван дер Эйслер с обычным спокойствием произнес:
– Хэлло, Оливия.
– О, это вы…
– Да, я. Разве я не говорил, что позвоню?
– Говорили. Только ведь свадьба завтра… Я думала, что вы забыли.
– Конечно, нет. Послушайте, мы должны быть в церкви минут за пятнадцать до невесты, так? Пятнадцать минут на дорогу, полчаса на то, чтобы поболтать и выпить кофе у вас. Свадьба в двенадцать, верно? Я буду у вас в одиннадцать.
– Очень хорошо, я к этому времени приготовлю кофе. Где вы находитесь? Я слышу плеск воды.
– Я закончил операцию, и сейчас тут идет уборка.
Она подумала, что бы сказать такое умное. И спросила:
– Вы не слишком устали? Я имею в виду, что завтра вам придется вести машину. Вы будете осторожны?
Мистер ван дер Эйслер подавил смешок.
– Я буду осторожен, Оливия.
– Вы, наверное, заняты. До свидания, спасибо, что позвонили.
Оливия вернулась в комнату, высушила волосы, строго приказывая себе не слишком волноваться: он просто сделал то, что обещал. Очень любезно с его стороны. Он решил, что для нее будет унизительно прийти одной на свадьбу к Родни, а отказаться – еще хуже, она представляла, какие поползли бы сплетни…