Смотрите, какие красивые и необычные птицы перелетают там, на ближайших деревьях! Это свиристели. Свиристель величиной со скворца и своим ярким, длинным и мягким оперением обращает на себя внимание. Уже издали можно его узнать по винно-красно-бурой окраске, длинному хохлу на голове, желтым полоскам на крыльях и красным пластинчатым придаткам на хвостовых и второстепенных маховых перьях.
В подмосковных лесах свиристели показываются обычно с середины октября; часть их откочевывает дальше на юг, часть задерживается у нас, смотря по обилию корма, почти на всю зиму. Эти птицы держатся небольшими стайками и питаются главным образом различными ягодами: рябиной, бузиной, калиной, можжевельником и другими, которые они истребляют в весьма значительном количестве. Ранней весной начинается обратное движение свиристелей в леса северной тайги, где эти птицы гнездятся летом.
На опушках садов и лесов, около деревень можно видеть, как шумной большой компанией перелетают по деревьям стайки чечеток. Эти хорошенькие птички необычайно подвижны и хорошо заметны по своим пунцово-красным шапочкам. Вот их шумная ватага обсыпала ветки раскидистой ольхи; мы видим, как перепрыгивают птички с ветки на ветку, перекликаясь между собой, и вдруг все разом снимаются и перелетают волнистым полетом на соседние деревья, причем все время слышится их громкое «чи-чи-чи» или «чет-чет».
В некоторые годы вместе с обычной чечеткой зимой у нас встречается белая чечетка, отличающаяся от обычной, кроме более светлой окраски, коротким тупым клювом. Чечетки — наши зимние гости, прилетающие к нам с севера. Ранней весной они вновь откочевывают на свою суровую родину, в тайгу. Около построек и на лесных опушках можно встретить, кроме чечеток, красивых щеглов, знакомых нам чижей и овсянок. Иногда из леса раздается громкий и скрипучий голос сойки, которая хотя и совершает значительные кочевки, но все же не боится зимних холодов.
Зимой мы встречаем близ строений и других вороновых птиц: галок, сорок и ворон; любопытно, что последние становятся в зимнее время менее осторожными, чем летом, в период гнездования.
Не боится зимы и оседлый ворон, легко отличающийся от вороны сплошной черной окраской, крупными размерами и массивным толстым клювом.
Из далекой и пустынной тундры зимой к нам прилетают очень миловидные пуночки. Пуночка немного крупнее воробья и заметна своей яркой окраской, состоящей из пестрой смеси снежно-белого, черного и ржавого оперения. Эти птицы летают большими сообществами, главным образом по дорогам. Часто на зимней дороге можно видеть, как пестрая стайка этих красивых птичек взлетает, испуганная проезжающими санями, и садится где-нибудь в стороне.
Типичные оседлые птицы нашего леса — филин и сова-неясыть (Лесная сова не остается у нас на зиму.)). В зимнее время они добывают себе разнообразную пищу.
Если обследовать землю около дерева, на котором присаживается сова, то можно убедиться в ее полезности: на зиму под деревом скопляются иногда целые залежи отрыгнутых погадок, целиком состоящих из непереваренных остатков (шерсти и косточек) съеденных совой мышей.
В некоторые годы к нам прилетает поздней осенью и зимой очень красивая обитательница северных тундр — белая полярная сова. Значительно крупнее неясыти, она только немного уступает по размеру большому филину. Старая птица — снежно-белого цвета, тогда как у более молодых замечается черная штриховка по общему (основному) белому фону. Увидеть эту далекую северную гостью можно только изредка, когда она, словно снежный ком, сидит где-нибудь на бугре занесенной рыхлым снегом пашни, около лесной опушки.
Из дневных хищников зимой можно изредка встретить ястреба-тетеревятника. Кроме него, зимуют, совершая кочевки, соколы-сапсаны и красивые мелкие дербники, принадлежащие к группе так называемых благородных соколов. Сапсанов и дербников можно иногда наблюдать в зимнее время под самой Москвой. Там сапсаны ловят ворон, голубей и галок, а дербники — воробьев.
Наконец, в более глухих местах, вдали от большого города, в некоторые зимы появляются редкие у нас орлы-беркуты.
Этот орел очень красив: у него золотисто-рыжая голова, темно-бурое оперение и черный хвост с белым основанием (у очень старых орлов ширина белой полосы у начала хвоста сильно сокращается и основная часть хвоста становится серой с черноватым узором). Размах крыльев беркута больше двух метров. Беркут — самый мощный и крупный орел нашей фауны. Зимой он охотится преимущественно на зайцев.
Посмотрим, как проходит зимняя жизнь тетеревов. Они держатся стаями, перекочевывая с места на место и придерживаясь главным образом густых березняков, где кормятся березовыми почками. В сильные морозы тетерева забираются глубоко в снег. Делают они это весьма своеобразно: тетерев с дерева или прямо с полета бросается в снег и пробивает его верхний затвердевший слой; затем птица просовывает голову под снежный пласт и, работая крыльями, забирается в рыхлую снежную массу. В сильные метели стая остается иногда под снежным заносом в течение нескольких дней. Вспугнутые тетерева поднимаются из-под снега с сильным шумом и большой быстротой. В морозное тихое утро среди зимы нередко можно слышать токованье тетеревов. Обычно токуют одиночные птицы и всегда на деревьях. Зимой тетеревов преследует ястреб-тетеревятник.
По следам мелких зверей
Во время зимних прогулок мы можем заметить, что на снегу в разных направлениях тянутся всевозможные следы млекопитающих. Особенно обращает на себя внимание мелкий узор мышиных дорожек. Они начинаются обычно от нор, выходящих на снежную поверхность, и теряются у следующей норы. Если поставить около самого входа норы небольшой капкан с мясной приманкой, то мы вскоре удостоверимся, какие именно виды выходят на снеговую поверхность. Надо помнить, что зимой зверьки очень голодны и не брезгуют никакой приманкой. Оказывается, что по снегу бегают лесные мыши, рыжие полевки и особенно часто землеройки. Приглядевшись внимательно, нетрудно различить следы мышей и полевок: мыши подвижнее, они делают ловкие сильные прыжки длиной в 30 сантиметров, причем отпечатки их лапок тесно сближены. Обратите внимание, что за отпечатками лапок на снегу заметна прямая полоска в виде легкой бороздки, — это след от длинного хвоста. Что же заставляет этих мелких зверьков предпринимать подобные путешествия?
Мне случалось находить следы, несколько объясняющие это явление. Я наблюдал подточенные стволы высоких зонтичных растений со свалившимися зонтиками, из которых были подобраны и съедены все семена. Думается, что эта работа была произведена именно мышами и рыжими полевками, так как землеройки питаются в это время преимущественно насекомыми.
Подобно землеройкам, крот также не подвержен зимней спячке. Часто, если снег неглубок, можно видеть кучки свеженакопанной земли, чернеющей над белым снежным покровом. Когда снег неглубок, крот частенько выбирается на поверхность. Глубокая извилистая бороздка тянется тогда от норки к норке; если хорошо присмотреться, то видно, что на этой бороздке заметны отпечатки задних лапок. Передние, неуклюжие лапы крота, служащие животному для копанья, почти не оказывают ему помощи при обычном беге; эти лапы оставляют на снегу лишь слабые отметины. Крот не совершает больших перебежек по снежной пелене; бороздка его следов тянется на протяжении всего нескольких метров и обрывается у следующей норки, ведущей вниз, к земле. Под глубоким снегом крот делает обширные галереи. На случай зимней голодовки крот иногда собирает себе запасы корма. Эти запасы в подавляющем большинстве случаев состоят из земляных червей, у которых крот откусывает головной конец, чем и парализует их.
Зимняя жизнь куньих хищников
Изучая на снегу следы различных млекопитающих, мы можем натолкнуться на характерную тропу куницы. Следы лап куницы поставлены наискось и находятся близко друг от друга, отчетливо вырисовываясь на мягком снегу. Часто след ведет к дереву и теряется потом на значительном протяжении, так как ловкое млекопитающее иногда долго передвигается по деревьям, не сходя на землю. В зимнее время, только в сильные морозы, куница забирается в дупло и засыпает. Зимний мех куницы и близкого к ней хорька делается более пушистым, длинным и весьма ценится в пушной торговле.
Особенно изменяется мех ласки и горностая. Мы видели, что летом эти стройные и красивые хищники отличаются своей рыжей и бурой окраской спинки и белым брюшком. В зимнем мехе ласка становится сплошь снежно-белой; у белого горностая темным остается лишь кончик хвоста. Если подобрать шкурки ласок и горностаев, добытых в течение весны или осени, т. е. в периоды линек, то можно заметить, как происходит смена бурой шерсти на чисто белую; иногда попадаются линяющие зверьки пегой расцветки. Таким образом, у этих хищников очень ясно сказывается явление сезонной изменчивости мехового покрова.
Что делает зимой белка?
На рыхлом снегу очень часто можно видеть следы белок: четыре лапки отчетливо отпечатываются на белой поляне. Впереди вы увидите отпечаток двух больших — задних лапок, сзади двух меньших — передних. Во время прыжков при помощи которых передвигается белка, лапки одновременно ставятся в тесную кучку, имеющую общие очертания трапеции. Иногда пушистый хвост белки также смахивает полоску снега, оставляя свой легкий отпечаток.
Белки. (Рис. В. А. Ватагина)
Много еловых и сосновых шишек используется также дятлами и клестами. Дятел зажимает шишку в какой-нибудь расщеп коры, в «станок», и долбит, выклевывая между чешуйками семена. Взъерошенная, с расклеванными чешуйками шишка часто падает на землю. Таких расклеванных шишек иногда около какого-нибудь дерева скопляются целые груды. По первому взгляду можно сразу сказать, кто лакомился семенами — белка или дятел.
Клесты обрывают шишки и, придерживая их лапками, извлекают семечки своими своеобразными клювами; слегка потрепанные шишки падают на землю.
Мышам и полевкам достается большая пожива; рыская по лесному грунту, эти грызуны могут вдоволь полакомиться недоеденными семечками, обильными остатками от «стола» клестов и дятлов.
Обычно после года обильного урожая шишек следуют годы слабых урожаев или неурожаев. Так, в подмосковных лесах урожаи еловых шишек разграничены сроками в три-четыре года. На следующую весну после урожая белки зачастую спускаются на землю и подбирают шишки, сброшенные клестами. Оказывается, что клест оставляет недоеденными в сброшенной шишке в среднем до ста пятидесяти семян, служащих пищевым запасом грызунам, мышам и белкам.
Много неожиданного приходится иногда «прочитать» по следу. Как-то зимой на охоте я шел по краю старого леса; дальше начиналось занесенное снегом поле, виднелись овины, чернели деревья. Неожиданно я заметил следы лисицы; она выгнала из леса к опушке белку, очевидно пробегавшую перед этим по снегу и не успевшую свернуть к ближайшему дереву. Наверное, перепуганная белка огромными прыжками помчалась по снежному полю к овинам, где стояло несколько берез. Этот план, несомненно, погубил грызуна. Лисица стремительно преследовала белку, что было видно по следам. Вот лисица, изловчившись, прыгнула, но промахнулась и только по инерции несколько зарылась в снег, оставив на нем довольно глубокий отпечаток; невдалеке от овинов хищник снова стал настигать белку, еще прыжок — и новый промах. Вот до березы уже недалеко — спасется ли белка? Нет: красное пятно на снегу (следы крови), измятый снег (отпечатки последнего, рокового прыжка) и клочок серой шубки грызуна красноречиво говорили о другом. Все кончено — белка лишь немного не добежала до спасительной березы…
Белка не подвержена зимней спячке: только в сильные морозы забирается она в свое гнездо — гайно — или дупло и мирно спит, свернувшись и прикрывшись пушистым хвостом.
Пойдемте ранним зимним утром изучать и распутывать заячьи следы.
Пожимаясь от охватившего нас холода, пробираемся мы на лыжах на огороды, к полосе кустарника, за которым сереет в морозной дымке недалекий лес. Лыжи поскрипывают по плотному снегу, мороз весело щиплет лицо, застывающий пар от дыхания серебрит края воротника.
Лес понемногу просыпается: с ближайших деревьев снялись галки и пролетели над гумном. В сереющем оголенном мелколесье стали меланхолично перекликаться снегири, пискнула болотная синичка. Восток зарозовел, и его отблеск мягким светом загорелся на белых сугробах.
Вот и след зайца — «малик», как говорят охотники. Его нельзя спутать со следами других зверей. При обычном, неспешном движении зайца можно ясно видеть, как этот зверек выносит почти одновременно задние лапы, тогда как передние ставит последовательно — одну за другой. На порозовевшем снегу видны синеватые ямки следов. Опытный охотник легко различит следы русака и беляка. Если сравнить следы этих зайцев, то у беляка отпечатки лапок больше и лежат друг к другу ближе, чем у русака; сами отпечатки задних лапок нередко более округленные и не так заострены, как у русака. У беляка разница между величиной отпечатка передних и задних лапок меньше, чем у русака, т. е. передние лапки оставляют у беляка больший след, чем у русака. Если мы будем идти по «ночным» следам зайца, когда он медленно перепрыгивал, останавливался и кормился, то на таком «жировом следу», как говорят охотники, можно увидеть и помет зайца. По этому помету легко узнать, с кем мы имеем дело: у беляка помет более округлой формы, без слегка вытянутого кончика, что характерно для русака. По жировому следу также нетрудно проследить, что делал заяц. Вот он лакомился в запушённом снегом капустнике и глодал мерзлую кочерыжку, вот он подошел к мелкому ольшанику и закусил корой свежего валежника: обнаженные, без серой коры, белеют осиновые ветки. Вот заяц подошел к самой дороге, поковылял по колеям, повернул резко влево и огромными прыжками в сторону скрыл продолжение жирового следа.
Далее заяц «жировал» по бурьянам и, когда вышел из них» сделал опять энергичный прыжок, прошел по старому следу лыжника, вернулся назад тем же следом. Заяц сделал, как говорят охотники, «сдвойку», затем огромный прыжок в сторону, называемый «скидкой» или «смёткой», далее он пошел к кустарникам, снова вернулся, причем один след тянется теперь рядом с другим, потом опять новый прыжок в сторону, отчего получилась петля и «скидка». После нескольких петель заяц сделал большой прыжок и залег в занесенный снегом куст, головой в сторону следа, откуда зверек мог ждать врага.
Заметив опасность, заяц быстро выскакивает из своего прикрытия, снег серебристой пылью вылетает из-под его задних ног; заяц быстро мелькает вдали, все ускоряя свой бег. Посмотрите на этот «генный» след: широко, косо и последовательно одна за другой оставили отпечатки задние лапки зайца, и еще дальше от них видны следы передних лапок; между этими следами и следующей парой отпечатков большой промежуток — результат прыжка.
Заячьи следы нередко перемежаются с лисьими. Словно в нитку, вытянулись лисьи следы, — или «нарыски». Вот пушистая рыжая красавица, сверкая на солнце красным мехом, бродила по полю, выслеживая мышей («мышкуя», как говорят охотники). На много километров тянется лисий след. Лисица, охотясь за мышами, использует встречный ветер, помогающий ей под снежной коркой «зачуять» мелких грызунов. Вот лисица остановилась, ткнулась носом в снег, стала рыть передними лапами, поднимая белое искрящееся облачко, вот она подпрыгнула, причем взметнула пушистым хвостом, а зубами цепко схватила шелковистую меховую тушку грызуна. Во время мышкования лисица добывает много мышей. А. Н. Формозов на протяжении двух километров нашел однажды до тридцати разрытых гнезд полевок! Не многие грызуны спасаются от острых зубов хищника.