Распространению этого поверья (или упадку идеала разума) весьма (если уж поговорить с духом по душам) благоприятствуют те трудности, в которых запуталась нынешняя свободная мысль: современная физика, кардинальные вопросы математики, развитие психологии, всего лишь прямолинейное, не больше и не меньше того. Недостаточное оплодотворение философии (точными или) естественными науками и ее, философии, применение больше посредством чувств, нежели разума. Скачкообразность искусств. Разлад между чувством и интеллектом.
Ср. по контрасту знаменитое изречение: если исходные условия даны etc.
Прочие видимые выражения того же: "марксистское" учение о том, что порождения духа якобы суть лишь проявление (поверхность) экономических и политических взаимосвязей.
Неприязнь к духу стара и могущественна. (Сюда же, возможно, относится
и наука фактов как таковая)
Несомненно и учение (или все, что позволяет себя как таковое
истолковать) о том, что идеи суть лишь кажимостные проявления
инстинктов (влечений).
II. 2. Сходное развитие, однако, могло бы способствовать вере во что-то вроде всемогущества идей.
"Склонность естественных наук, почти до парадоксальности ".
Ярко выраженная аффектная психология есть одновременно и самая
неподконтрольная, самая богатая озарениями
Политические идеологии кулака суть прибежища для всяческих
лиризмов. Сила духа отрицается здесь самым духовно-буйным образом.
Возрождение платонизма, гегельянства и сходные мелкие симптомы.
III. Черн. набр., стр. 33: Утверждение: жизнь сообразуется с аффектами, а не с идеями! см. о возникновении аффектных идей. Возражение: идеи есть не что иное, как упорядоченные аффекты. (В той мере и поскольку они не являются истинами).
Идеи есть продукт природы (жизни); природа (жизнь) есть продукт идей. (Можно также: природу называть идеями, жизнь - идеалами).
Или также: отношение высшей жизни к действительной.
Человек подчиняется как своим страстям, так и упорядочивающим их идеям - в различных степенях их сложного взаимоотношения.
Там же, справа ссылки на ограничения и двусторонность, 2 ветви и т. п. (Сообр. 3 - "Судьб. людск." 2 - прим. 1,4,7, см. переход к следующему тексту, а также "Судьб. людск.", напр. прим. 3.)
Ч.Ч. - 169 -> 155 - справа - прим. стр. 4: Мир зиждется на праве и неправе, вперед и назад
Ч.Ч. 181 упоминает: Безнадежная роль духовного человека.
Ч.Ч. 181 и 160 -> 43: Продуктивная и ограничивающая сфера. Любовь и разум. Сфера опыта, зла нужно вывести из противоречия со сферой любви и разума
Если любовь, т. е. разум - но тогда и красота.
Ср. II В. Ч. 29, стр. 1
Если так называемую действительную жизнь считать жизнью вожделений - я бы даже назвал ее жизнью аппетитов, если бы не было среди этих аппетитов некоторых весьма неаппетитных. Жизнь грубых потребностей: голод, секс, власть, зло, добро
Это все в роде заложенные влечения (инстинкты) Заложенные в личности стимулы (доминирующие...)
В идее _нужно_ (пред. страница), однако, _разделять значения_:
Представление. Максима (принцип). Обусловленные преобладающим аффектом родственные круги мысли, типичные мыслительные ходы: по сути, духовное поведение в целом, но внутри неких окказионально заданных границ. Имеется в виду не само поведение, а содержание его.
Человеком движут, управляют им аффекты и идеи.
Часто употребляемые значения: понятие, идея (?) в платоновском смысле. Мыслительное вообще. Мысль, ведущая и основная мысль, ведущее представление, понятие разума, содержание мысли, воззрение, взгляд, мыслительный образ, духовный образ
Исходный пункт: жизнь сообразуется с аффектами - а не с идеями!
Это неприязнь... начало психологии чувств
Это односторонность. Признак присутствия морали.
Можно было бы заключить: идеи суть упорядоченные аффекты. Этим, однако, самое главное, решающее не сказано: сущность этого порядка. Само по себе это правильно; идеи возникают из аффектов, аффекты подвержены влиянию идей.
Это отношение взаимодействия, в различных степенях и функциях.
- Мой интерес направлен не на его психологию. Это интерес содержательный. Порядок зависимых от чувств идей. (Тут как раз надо с чувством.) Если этого порядка нет: вперед, назад и т. д.
Бляй (правда, еще молодой Бляй) /"Жизнь", 294/ говорит: большой литературе для опоры нужна доктрина.
Вот почему сегодня писатели - только фрагментисты, а литература всего лишь дополнение.
Примеры самовредительства через занятия философией: Гельдерлин, Блейк.
Называет свое кредо: радикальный классицизм. Знаменательным образом в подтверждение цитирует, помимо Данте, еще и Шекспира.
Восхваляет в Суинберне - 270 - то, что у него за самим художественным выражением забываешь, почти не воспринимаешь то, что выражается. При этом само это художественное выражение описывается как немузыкальное, создающее непрочные, рассыпающиеся представления.
268: Гюго, Броунинг, Бодлер, Кардуччи - Верлен, Георге, Гофмансталь, Борхардт.
А что, если назвать всех этих "совершенных" поэтов явлениями периферийными и даже запериферийными?
Чистые патетики? Еще лучше: чистые жестикулянты?
Верно, что вся их сила свободно (и, что важнее - не раздробленно) направляется на созидание образов. Но разве только эта красота - красота? Тогда не было бы красоты во всех поколениях, а только на каждые 3 - 5 столетий.
Нет образа без содержания. Так и их образы - они изменяют содержание времени. На свой, особый, - возможно, уже чуть тронутый тленом? - лад.
Но этот принцип - Бляя и, возможно, Борхардта - со всею очевидностью противостоит моему, представленному в речи о Рильке, принципу содержания, способного к саморазвитию, самовозвышению.
Где у Борхардта готовое содержание? Только фиктивное, как у Георге.
Воспоминание: как я бросил лирику, потому что мне казалось, что я не могу найти личную, то есть отвечающую складу моего духа форму выражения. "Соединения" суть, вероятно, мыслительная лирика.
Но моя форма нашлась бы, вероятно, не в направлении классического, а в области аллитерационно-тонического и примитивного стиха. ("Уж солнце клонилось...", "Изида и Осирис"). Борхардт, Георге, Гофмансталь классицисты.
В гранках статьи вычеркнул - об отношении активиста к эстету. Можно было бы назвать это еще о писательстве поучительном и вымученном, потому как активист пишет поучительные стихи.
Неиспользованный пример: писатель знает, что он имел в виду, лишь когда он это уже написал. Все подступы к размышлениям о языке как форме выбросил.
Роман
1) Когда говорят о романе воспитания, романе образования, всякий раз неизменно и незримо присутствует "Мейстер". Процесс становления личности. См. формация.
Однако бывает ведь становление (воспитание, образование) и в более узком, но одновременно и в более объемном смысле: становление духовного человека свершается в каждом важном переживании. Это органичная пластичность человека. В этом смысле всякий известный, именитый роман есть роман воспитания.
Можно, однако, и размежевать: вхождение в уже имеющееся воспитание (как систему знаний) - и приключение воспитания. "Мейстер" был вторым и стал первым. Тут начало эклектики.
Особую роль в понятии воспитания и образования играет интеллектуальное. А Гете всегда и всюду подразумевает еще и - воспитание чувств. Сегодняшнее словоупотребление отдает энциклопедическим словарем. См. вопрос, почему я не так трактую психоанализ.
2) Роман воспитания, становления одной личности - это одна из разновидностей романа. Роман становления идеи - это роман как таковой.
(В "Терлесе" и то, и другое не распознали либо путали.)
Послушание, приятие партийного мировоззрения среди прочего есть еще и эрзац полностью отпущенного, инстинктивного образа действий. Имеет в себе целью: совместные автоматические реакции. Злополучная промежуточная стадия: действие по велениям разума или по собственному, личному решению.
Выдумка: "Все - выдумки..." ("На дне", стр. 88)
Выдумка, способность что-либо придумать означает на языке народа - быть смышленым, иметь фантазию, и высоко ценится. Лишь образованный человек начинает делать различия между мышлением и жизнью, а полуобразованный так и вовсе завел моду дискриминировать мышление.
В каких случаях людей ведут? 1) через насилие 2) лестью, заговаривая зубы или, по меньшей мере, стараясь никого не отпугнуть. Пример: большие писатели.
17-й и 18-й век верили: убеждениями.
Так как же оно на самом деле?
Как мне, писателю, быть? И еще: должно государство быть гуманным или и т. п.? Это все тот же самый вопрос. Является ли Томас Манн большим писателем? Это, как минимум, в большой мере часть другого вопроса: хороша ли демократия? (Вероятный ответ: демократия хороша, хотя он - писатель не большой.)
Современная история. Почему предыдущее поколение так любило Стриндберга, Ведекинда? Я утверждал: само это поколение слегка декадентское. Они сами нечто говорят о своем чувстве времени. Например, о совести. Они себе это растолковали, и это играет свою роль. Точно так же историк раскапывает нечто и кладет в основу. Это всегда работа со случайными гипотезами, и либо надо бы работать со всем их рядом и суммой, либо с их обобщением. Тут и вправду крочва еще сгодится.
Не являются ли Томас Манн и Р. Штраус оба маньеристами?
Психоанализ добился того, что о сексуальном (которое прежде было уделом романтики или низменного) стало можно говорить: это его невероятное цивилизаторское достижение. На фоне этого даже не слишком важно, какова его ценность с точки зрения психологии.
Всякая уверенность есть вещь лунатическая. (Лунатизм как первообраз всякой духовной уверенности.)
Вероятней всего, люди предпочитают, чтобы их заставляли чувствовать, нежели думать. Автор, напрямую апеллирующий к их мышлению, вызывает на себя шквал критики и сопротивления, отражающих систему личных убеждений читателя.
Политическая история и история искусств. В связи с некоторыми нынешними трудностями изящных искусств следующее рассуждение: на один серьезный поворот жизни приходится пять в искусстве - например, за последние сто лет: вся современность, как кажется, произошла из ровного, непрерывного движения прошлого, тогда как в литературе, например, мы имеем классическую, романтическую, эпигонскую, им- и экспрессионистскую (не считая: Бюхнера, Грильпарцера, Геббеля). Легче предсказать, каким будет мир через сто лет, чем то, как в этом мире через сто лет будут писать. Об этом даже задним числом - и то не получается пророчествовать.
К этому пометка: это иллюзия, что политическая и общая история проистекают более гладко. Но она понятнее. Ибо в ней больше рацио, больше однозначности (рацио и насилие, рацио и вожделение). История искусств находится под воздействием аффекта и определяется модой.
Политическая история содержит в себе больше бессмыслицы и состоит почти целиком из красивых случайностей и припадков жестокости.
Общая история более логична (последовательна), чем история искусств. Поскольку управляют ей расчет и вожделение, жажда власти (там, где расчет отказывает), ее образ несимпатично понятен, кажется даже (но только кажется) почти однозначно исчислимым. История искусств, напротив, в частностях исполненная высокого смысла (или, по меньшей мере, высоких помыслов) в целом становится бессмыслицей, поскольку предоставлена неуправляемой игре более высоких аффектов.
К теории запугивания. Невзирая на возвращение смертной казни и даже на чрезвычайное положение - два жутчайших разбойных убийства в один день! (одно, уже раскрытое, совершено двумя юношами 16-ти и 18 лет.) Как увязать друг с другом: а) чувство, владеющее каждым, что над ним висит угроза сурового уголовного наказания - это должно действовать запугивающе б) с тем, что угрозы эти не предотвращают преступлений? - Потому что преступления эти приходят из больших чисел. Среди стольких миллионов человек в любое время сыщутся несколько, на которых причинно-следственная связь угрозы не действует: например, необузданные подростки, а именно они такие преступления и совершают. Запугивание существует для нормы, но не для ненормальности (ненормальность в данном случае не означает патологию).
О тщеславии художника. Анекдот по известному образцу ("Таг"): знаменитый тенор замечает: "Настоящий гений всегда скромен. Бывают часы, когда я то и дело спрашиваю себя, действительно ли я величайший в мире певец".