Часть I.
Глава 1.
Смерть – живое олицетворение людских страхов. Кто-то встречает ее с досадой и мыслью о том, сколько всего не сделал благодаря не прошеному визиту старухи с косой, а кто-то находит умиление в ее пришествии, оттого что жизнь наскучила, в ней ничего не течёт, а только стоит. Стоит и тает подобно куску льда, оставленному на солнце, и чем сильнее в свое время ударила жизнь, тем сильнее и интенсивнее солнечный луч.
И вот, в серой комнате на вершине небоскреба "Бэллтауэр" – всемирной корпорации по разработке и продаже инновационных технологий, в комнате свободной от освещения, свободной от живых существ раздался голос:
– Я уже думал, ты про меня позабыла, и решила оставить дальше гнить здесь.
– Ни к чему было торопить события, всем рано или поздно суждено со мной встретиться, – промолвила смерть томным, немного хриплым голосом и села в кресло с искусно вырезанными ножками и подлокотниками, обитое черной кожей.
И из тени вышел Ричард, одетый в серый смокинг. Он, перешагнув через бездыханное тело и сев в кресло напротив, положил револьвер на стол и зажег сигарету. Ричард не помнил того, как нажал на курок, но возможно так и встречают смерть – боль и страдания удел живых. Их разделял только небольшой столик, ножки которого были выкованы в том же стиле что и вырезаны кресла, а верх был из черного мрамора, на котором виднелись белые прожилки. На столе стояли два бокала и бутылка виски.
– Выпьешь? – спросил Ричард, дружелюбным голосом обращаясь к смерти как к давно потерянному другу.
– Не откажусь.
Ричард налил им по четверти бокала. Выдохнув густой клуб, дыма он откинулся на кресло и начал смотреть в потолок с почти лучезарной улыбкой.
– Вижу, тебя не беспокоит, что ты покидаешь этот мир навсегда.
– Еще бы меня это беспокоило! Нас учили быть счастливыми и быть довольными благодарным за то, что имеешь, отрицая, при этом, наше естественное желания иметь больше чем имеешь. Хотя может быть они и были правы, ведь если просто сосредотачиваться на том что имеешь, то можно не страдать из-за того что может показаться несбыточной мечтой. Ведь когда человек чего-то искренне желает он либо получает это и, выполнив свое предназначение, становится овощем, либо же человек просто грезит наяву сидя перед телевизором и ничего в его жизни не меняется после чего, по сути, он становиться тем же овощем. А как быть тем, кто в поисках своего места в мире перепробовал все, а истину упустил?
– Не считаешь ли ты, что лучше, когда человек не имеет никаких страстей.
– Знаешь, я пробовал, когда работал поваром в закусочной, тоже отвратительная участь.
Ричи снова затянулся сигаретой и выпустил дымок.
– Тогда какую жизнь ты бы хотел видеть?
– Никакой, больше никакой. Устал я от нее и потому рад, что ты здесь.
– В юношестве ты почему то так не считал.
– Я был глуп! Я еще ничего не знал. Я не знал, как жизнь может катиться по наклонной, не знал какого это, когда единственная любимая покидает тебя, не знал какого это терять близких, не знал, как умирают мечты.
Резво и не запинаясь произнес Ричард словно ждал того когда его спросят и заранее подготовился
– Это не оправдание, суть в том, что ты умел радоваться и простым вещам, ты умел находить хорошее в плохом.
Ричард положил ногу на ногу…
Глава 2.
На заре времён.
… Весеннее утро, на улице была прекрасная погода, святило солнце, ветерок ласково обдувал кожу и слегка развевал волосы молодой Элизабет, что вышла на улицу со своим трехлетним сыном, Ей нужно было отвлечься от мыслей, от работы, от неудачно сложившейся материальной ситуации. Она думала, что просто сможет беззаботно играть с сыном в песочнице, но мысли ее никак не покидали. Только вроде бы оправилась от развода, со стыдом и чувством вины вспоминала события двухлетней давности, спрашивала себя: «А может, все-таки, не стоило тогда сворачивать с пути, ведь свобода была в одном шаге над пропастью, может все-таки стоило прекратить свое бренное существование, а может я не вправе решать если не свою то, судьбу сына?» Но она гнала от себя эти мысли, ей было страшно сделать столь серьезный шаг, она боялась, что ее будут обвинять даже после смерти, и потому не решалась.
Пока Элизабет была целиком и полностью погружена в свое сознание, маленький Ричард беззаботно веселился сидя в песочнице. Каждый раз, приходя в эту песочницу, им двигала одна коварная цель – он строил пирамиды из песка, и прокладывал в них тоннели, и каждый раз пирамиды становились все больше, а тоннели все глубже. После каждого своего триумфа он садился на край песочницы и смотрел на свое творение с гордостью. И даже когда его ведерки и лопатки ломались, он не унывал и доделывал руками, не опасаясь простуды после холодного песка. Казалось бы, за здоровьем сына должна была следить Элизабет, но она была слишком увлечена своими проблемами. И даже если малыш Ричард заболевал, то Элиза не считала нужным тратиться на дорогостоящие препараты. Хватит пастельного режима и горячего чая. Но с другой стороны, может быть, она была права, ведь злоупотребление лекарствами портит иммунитет, но больше всего настораживала ее беспечность, то, что она называла смыслом жизни, имело в ее жизни не так уж и много смысла.
Время спустя Элизабет оставила приглядывать за сыном пожилой соседке Люси, а сама отправилась на работу. Как и до замужества, она работала в службе поддержки одного из ведущих операторов сотовой связи. Но только после развода существенно занизила свою самооценку. И это несмотря на то, что прежде ее самооценка была столь высока, что ни одному из смертных не было дано хотя бы мельком узреть те высоты, где она парила. Ходила на работу подобно зомби, возвращалась и просто ложилась спать. Мир грез как-никак приятней и легче, хотя, возможно, что и там все хорошо все складывалось, ведь Ричард не раз просыпался от ее разговоров во сне, где она активно с кем-то спорит и доказывает свою правоту. Работа на самом деле не была такой уж утомительной, чтобы возвращаться и валиться спать, просто Элизабет практически каждую минуту своей жизни занималась само копанием и жалела себя.
До кожи и костей проникнувшись жалостью к себе, она превратилась из сильной волевой женщины в унылое и жалкое подобие человека. Она считала, что счастье в семье складывается исключительно материальным достатком, а потому и решила посвятить свою жизнь погоне за прибылью, но как не странно, достаток в семье снижался прямо пропорционально ее рвению.
Ричард же тем временем чувствовал себя неплохо, со своей нянькой он почти сроднился, она научила его алфавиту, а следом и чтению, порядку расположения месяцев в году, и основам математики, Ричард впитывал все это подобно губке. Он получал дикое удовольствие от каждой новой партии знаний.
Выходя на прогулки под присмотром Люси, Ричард не знал скуки и безделья, он всегда находил себе занятие в одиночку или же в компании своих соратников, будь то игры в прятки или же тыканье палкой в уставшую от детских шалостей лягушку. На свой четвертый день рождения, когда Элиза сказала, что он может пригласить всех своих друзей, пришло только двое: Стелла и Джейк. Уже тогда он понял, что не каждый соратник в деле исследования поведения лягушек является настоящим другом. Но Ричард не унывал и считал что так даже лучше, в конце концов, торта больше достанется.
Джейк жил с бабушкой так как родители после развода были заняты своими делами и на сына не находилось времени. Но Джейк, как и Ричи не видели в этом такой уж проблемы. Джейк был веселым, не унывающим мальчишкой, с каштановыми волосами, и несколько небрежной причёской. Любой проблеме вставшей перёд ним он всегда говорил:
– Отстань, ты мне не нужна, а если я тебе нужен то пошли вместе.
Стелла же воспитывалась в очень религиозной семье. Все они были убеждены в непогрешимости системы образования, и к четырем годам Стелла была выдрессирована на чтение и математику за пятый класс. И, несмотря на практическую пользу полученных знаний, она не была в восторге от постоянного давления и впихивания в ее голову ненужной ей информации. Выходила на улицу Стелла исключительно на два часа в день. Но даже этого времени им хватало для того чтобы побегать по машинам, покидать слепленными кусками грязи или же пробраться на заброшенную стройку. Естественно родители не знали о том, как она бесится вместе с Джейком и Ричардом. Они видели Стеллу маленькой принцессой, но ей наоборот было куда больше по душе беситься с мальчиками, чем погибать от скуки, наливая воображаемый чай другим девочками. Вместе с ними она могла хоть ненадолго сбросить путы родительского гнёта…
…Вам хватало двух часов в день и несколько комков глины для того что бы почувствовать себя счастливыми, а сейчас ты пренебрегаешь бесценным даром жизни. А как же твои свершения?
– Но их больше нет. Стелла умерла десять лет назад. Мир не принял нас, мы были слишком честны с ним, я и сам чудом спасся. А Джейк так вообще до сих пор в тюрьме, если конечно не закончил жизнь как я. Что касается свершений, я пытался научить людей быть людьми, но, давай посмотрим правде в глаза, они никогда не выйдут из своей зоны комфорта ради каких-то абстрактных ценностей.
– Не надо недооценивать силу слова и человеческого разума. Да, многие пропустили мимо ушей то, что вы со Стеллой так отчаянно несли в мир. Но сколько людей считали вас, чуть ли не пророками? Сколько людей строило жизнь по вашим наставлениям? Все они готовы были поднять восстание по одному только вашему слову, или ты считаешь, что мнение меньшинства ничего не значит? Тогда ты ничем не лучше той толпы, что пропустила вас мимо ушей.
– Не смей так говорить! – затушив сигарету и вскочив с кресла, прокричал Ричард. – Если за мной прошла бы даже сотня сильных, то же станется с миллионами? Они мне не ровня! Я всю жизнь шел против потока, рисковал всем ради них, и не приклоняюсь не перед кем!
– Если бы ты всю жизнь шел против течения, то не сидел бы сейчас в этом кресле и не пил бы это виски. Построй ты идеальное общество как бы ты отнёсся к тем, кто мечтал свести твои планы на нет? Даже, казалось бы, у абсолютных истин есть свои сторонники и противники.
Ричард, успокоившись, сел обратно в кресло и, закурив новую сигарету, бросил взгляд в окно. Он задумался.
– Что же ты молчишь? Где твоя неутолимая жажда поступать наперекор мнениям и событиям?
– Ну, события сейчас складываются, как нельзя лучше, – с самодовольной улыбкой произнес Ричард.
– Я никогда не понимала тебя, ты с одной стороны нёс глас истины и праведной жизни в мир, а с другой, сам же нарушал законы.
– Законы писаны людьми, и не всегда верны, я не должен отвечать за чужое невежество…
… Вся беда троицы была в том, что одной из них, местной святоши, всегда не хватало, а потому Ричард большую часть времени проводил с Джейком. Джейк по натуре своей был ветреным и никогда не думал о последствиях, что и было причиной всех взлетов и падений в его жизни. Он был импульсивен и умел импровизировать, что не редко спасало его из передряги. Помимо Ричарда Джейк дружил с парой ушлых одноклассников Ронни и Алексом, многому у них научился, не теряя при этом своей индивидуальности.
Им шел восьмой год жизни, когда на улице стояла жуткая жара, брошенные на асфальт жвачки превращались в липкие лужицы. Казалось, что даже птицы не хотели покидать свои гнезда. Ричи и Джейк догуляли до соседнего района и спрятались под деревом от испепеляющей жары.
– Да солнце издевается над нами! – возмущенно сказал Джейк.
Ричи стёр пот со лба и, молча, плюхнулся на траву.
– Домой идти далеко, и еще могут не выпустить.
– Выбора нет, я не взял с собой денег.
– А зачем они нам? – с озорной улыбкой сказал Джейк.
– В каком это смысле?
– Ну, – Джейк замялся, – мы ведь ещё дети, и нам за это ничего не будет.
– К чему ты ведёшь? – с подозрением спросил Ричард.
– По дороге объясню.
Они встали и отправились в сторону торгового квартала.
– Значит план таков. Ты отвлекаешь продавца, а я лезу в холодильник.
– Что?!
– Я говорю, ты отвле…
– Я расслышал, – пробурчал Ричи, – но я не буду этого делать! Мне всегда говорили, что воровать – это плохо.
– Нет-нет, если брать быстро – это не кража, – усмехнулся Джейк.
Ричард нахмурился.
– Какой же ты зануда, – он закатил глаза. – Неужели тебе хочется помирать от жары или идти домой?
– Нет, но…
– Или всё-таки ты не прочь полакомиться холодным мороженным и остудиться в тени какого-нибудь деревца? Да и вообще, разве мы виноваты в том, что хозяин такой разиня и не углядел за своим добром?
– Даже не знаю…
– Да ладно тебе! Это всего лишь мороженное, и оно может спасти нам жизнь.
В словах Джейка Ричи находил долю правды. И все-таки он с неохотой подошел к прилавку и начал спрашивать о том, сколько стоит "вон то мороженное, а с чем оно?" и то же самое с остальными. Пока Ричи, запинаясь и нервничая, пытался связать свои слова во внятную речь, Джейк тем временем опустошал холодильник. И как только Ричи увидел, что Джейк подал сигнал, он извинился и отошел. Дойдя до угла, они рванули со всех ног. Бежали так быстро, как никогда не бегали, Ричи и не заметил того, как исчезло чувство вины, его место занял кипящий адреналин, он гнал его, что было сил. Пробежав несколько кварталов они уселись у того же дерева где сидели и изначально и начали разворачивать добытые эскимо. Но стоило только откусить кусочек, как в голове Ричарда восстановило свои права сознание.
– Мы только что преступили закон, – с каменным лицом сказал Ричард.
– Что? – удивленно спросил Джейк.
– Мы только что преступили закон, Джейк?! – повторил он, но только с долей паники.
– Я слышал, что ты сказал, – со смертельным спокойствием произнёс его друг. – Я же тебе говорил, что они сами виноваты в том, что не углядели за своими вещами, и потом, ему это ничего не будет стоить.
Когда начало темнеть Джейк и Ричи отправились домой. Зайдя в дом, он увидел привычную для него картину: разбросанная по всему дому одежда, носки в холодильнике, приглушенный свет, запах перегара, пьяную мать, спящую на столе, нечто, что две недели назад было пищей в кастрюле. Ричи взял с полки упаковку вермишели быстрого приготовления и поставил чайник на огонь. Дождавшись закипания, он взял тарелку и отправился в комнату и, поставив не громкую музыку, занялся поеданием лапши в обнимку со своей недочитанной книжкой. Но сколько бы он не пытался сосредоточиться, голову не покидали мысли о том, что они с Джейком сделали.
Несмотря на семейную обстановку, Ричард был воспитан, и знал точно чего делать не стоит.
«С одной стороны мы преступили закон, а с другой Джейк все-таки дело говорил, ведь если бы я, скажем, зазевался на работе, то получил бы от начальника, так и продавец. Только вместо начальника именно мы преподали ему урок. Но, имеем ли мы право учить людей жизни? Тем более взрослых. Хотя, что значит возраст, если сегодня два восьмилетних мальчика обвели вокруг пальца взрослого мужчину за сорок?»…
… – Ну, ты и вспомнила. Это же были детские шалости.
– Да, но именно тогда и сформировалось твоё осознание реальности. Так что к шестнадцати годам вы проворачивали дела посерьезней.
– То было дело, когда я познакомился с Алексом и Ронни. Тогда я впервые в жизни посчитал, что нашел свое призвание, и смысл волочить свое существование. И вот тогда было весело, тогда мы перешли от мелких краж к периодической "подработке"…
Глава 3.
Темный путь.
… Шел шестнадцатый год жизни Ричарда, учеба в полном разгаре. Ричи прошлой ночью зачитался до поздней ночи и, с ужасом взглянув на часы, рванул в школу, едва успев одеться. Двадцать минут спустя он стоял у входа в кабинет и думал, как бы ему оправдаться, но не придумав ничего дельного, зашел в кабинет, где выслушал нотации учителя и, ничего не отвечая сел за стол.
Следом за Ричи в кабинет зашли Ронни и Алекс, несмотря на существование формы, они всегда одевались, так как им было удобно, учителя давно уже устали, и перестали требовать. Они опаздывают практически каждый день, и на их лицах не было видно не единого признака стыда или страха. Алекс и Ронни – единоутробные братья. Вся школа наслышана об их проступках, но мало кто знал, что это были они.
Однажды они подорвали небольшую бомбу на главной площади школы, об их причастности к этому делу знал только Ричи, так как в прошлом году они просили его собрать часовой механизм. А Ричи из своей доверчивости даже не поинтересовался, для чего он им нужен. Просто шалости - это не их стиль, так что и в подрыве бомбы был свой подтекст. Пока все учителя и ученики были в панике и выглядывали из окон, дабы узнать, что случилось, эта парочка пробегалась по кабинетам и собирала вся ценное. Они также открыли лавку по торговле ответов на тесты. В каждом классе они находили себе "агентов" в виде ботаников и платили им несколько долларов за ответы. А так как все контрольные работы не могли проходить одновременно, они продавали ответы тем, кто еще не проходил тестирование. А о том, как их вызвали к директору вообще ходят легенды.