А сейчас под кроной древнего растения готова была пролиться не лужа, а целое море крови. По крайней мере, крепыши набросились на спецназовцев со всей серьезностью. Попадись им противники не столь опытные, вся лужайка уже была бы засеяна вы-битыми зубами и обильно орошена кровавыми соплями. Но не в этом случае.
Поручик и Марконя оказались крепкими орешками. Собственно, любой из них мог бы при необходимости справиться с обоими крепышами. Но спецназовцы пожалели незадачливых земляков и, чтобы не покалечить пацанов, предпочли избрать пассивную оборонительную тактику. Уклоны, нырки, уходы, изредка – блоки.
Старший из крепышей – Толян – атаковал Поручика с дальней дистанции ударами ног в голову. Красиво, хотя и бесполезно. На дворового хулигана или уголовника он был непохож. Краем глаза Поручик заметил, что и Колян демонстрирует попурри из восточных боевых искусств. Спортсмены, значит. Бывшие, ясное дело. Из недостреленной братвы. Еще Голицын заметил, что Марконя успешно справляется с безобидными выходками противника и в помощи не нуждается. Даже кепочка с головы не слетела.
Внезапно могучий Толян повел себя крайне агрессивно. От планомерной атаки он перешел к бешеному натиску. Руки и ноги крепыша заработали как ветряная мельница, и он рванул вперед напролом. Поручик вынужден был сначала отступить, а потом и отскочить назад, чтобы не попасть под эту помесь разъяренного асфальтового катка с вентилятором.
Так же неожиданно тяжеловесный крепыш прервал атаку, затем с легкостью балетного танцора развернулся и метнулся к Марконе. Он рассчитывал, что, пока Поручик будет приходить в себя, они с Коляном успеют вырубить Марконю, а после этого вдвоем насядут на оставшегося противника. Это элементарная тактика схватки «двое на двое», она изучается и широко применяется в спецподразделениях армии.
Поручик владел этой тактикой не хуже Толяна, даже лучше. Раз в одиннадцать. И когда Толян развернулся в полной уверенности, что растерянный противник, приходя в себя, будет терять драгоценные секунды, Голицын догнал крепыша одним прыжком и сбил с ног детской подножкой.
Толян пролетел по инерции пару метров, но не грохнулся мордой в асфальт, как это можно было ожидать, а перекувырнулся через голову и оказался на ногах. Тут его снова настиг противник. Толяну явно не хватало скорости. Совсем чуть-чуть, но в реальном бою Поручик уже успел бы убить его раза четыре.
Тем временем Марконя в паре с Коляном демонстрировали поединок по образу и подобию старых гонконгских боевиков – это когда шуму много, а толку мало, и враги дерутся долго и красиво, но без видимого результата. Колян вновь и вновь пытался хоть раз ударить своего увертливого противника, но у него все никак не получалось.
Вокруг понемногу начали собираться зеваки. Даром что почти все были миллионерами, они забыли куда шли и, разинув рты, застыли в отдалении. Ведь не каждый день выдается случай посмотреть хорошую драку. Вот они и пялились на дармовое зрелище, ибо халяву и миллионеры уважают. Самые сообразительные стали принимать на бойцов ставки. Фаворитом у знатоков считался Поручик. Его уже начали подбадривать криками и аплодисментами, не понимая, зачем он тянет и почему не торопится уложить своего противника.
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта «борьба нанайских мальчиков», если бы к месту вялой битвы не прибыла полиция. Стражи порядка получили сигнал, что на набережной хулиганят пьяные русские, и отнеслись к ситуации с максимальной серьезностью – экипировались по полной программе. Из автобуса высыпало человек пятнадцать, в черных комбинезонах, шлемах, бронежилетах, со щитами и мощными армированными дубинками.
Полицейские выстроились в шеренгу, и их начальник прокричал что-то невнятное. Шеренга двинулась и стала медленно приближаться к дерущимся. Те прекратили свое увлекательное занятие и обернулись к новому врагу.
Тут все полицейские почему-то уставились на Марконю. Некоторое время они громко обсуждали какие-то детали его внешности, а потом вдруг стремительно бросились в атаку на связиста. Стоявший рядом с Марконей Колян, не мешкая, принял бой плечом к плечу с недавним противником. А секунду спустя в строй полицейских врубились и Поручик с Толяном.
Столпившиеся в стороне миллионеры поняли, что не напрасно забросили свои дела и так долго теряли тут время. То, что они видели до этого, было только легкой разминкой. Настоящая драка начиналась только сейчас.
Наконец-то Толян нашел достойное приложение своим силам. От его могучих ударов черные фигурки валились с ног, как кегли. Поручик поначалу и тут не проявлял энтузиазма, как вдруг увидел, что четверо полицейских взяли Марконю в кольцо и принялись обрабатывать дубинками с особым и непонятным рвением.
Голицын с детства знал закон драки: первым делом вырубай вражеского предводителя. Поручик легко вычислил его и ледоколом устремился навстречу. Он раскидал противников, окружавших Марконю, затем пробился к командиру полицейских и отвесил ему такой прямой правой, что у того треснуло прозрачное защитное забрало шлема. Поверженный командир рухнул на руки подчиненных. Ряды тех расстроились и начали отступать. Казалось – еще секунда, и отступление превратится в повальное паническое бегство.
Но тут под звуки сирены к полицейским подоспело подкрепление. Сразу в двух автобусах распахнулись двери, и оттуда горохом посыпали черные солдатики в полицейской форме. Наших героев окружили, задавили массой и все-таки скрутили. Вообще-то русские в плен не сдаются, но тут им даже застрелиться было не из чего. С веселой песней про гордый красавец «Варяг» они гордо отправились в местную кутузку.
Толпа зрителей-миллионеров проводила их громом аплодисментов и восторженными криками.
* * *
В это время блондинка Марина и брюнетка Карина уже поднялись на борт яхты «Экстази» и даже думать забыли о встрече с нахалами. Они разошлись по каютам, чтобы принять душ и переодеться к вечернему выходу.
Под душем блондинка Марина расслабилась. Не то чтобы она до этого сильно напрягалась, просто время от времени ей требовалось отрешиться от суеты и подбить итоги. Ничего радостного в них не было. Марина попыталась вспомнить – с чего же все это началось.
А началось это с конкурса красоты, на котором Марина заняла первое место. Сам конкурс оставил у нее неприятные воспоминания. Участниц выстраивали, гоняли как скотину, то в купальниках, то в уродских вечерних платьях, на них постоянно орали, только что не били. В общем, выглядело это крайне унизительно.
Марина, как победительница конкурса, получила на голову белый металлический ободок, украшенный завитушками и россыпью стекляшек. Он напоминал мельхиоровый подстаканник и имитировал бриллиантовую корону. В довесок к награде она получила контракт с модельным агентством «Глориана». Второе место в конкурсе заняла брюнетка Карина. Короны она не получила, но место в «Глориане» нашлось и для нее.
Марина приняла участие в конкурсе, чтобы забыться. Человек, которого она любила, Павел, студент Строгановки и многообещающий художник, неожиданно загремел в армию и вскоре очутился на Кавказе. Правда, в первом же письме он сообщил Марине, что устроился при штабе, рисует плакаты и прочую наглядную агитацию. В рейды не ходит, живет не в казарме, а в мастерской. В общем, не жизнь, а малина. Но однажды во двор штаба, выбив ворота, въехал «КамАЗ», груженный взрывчаткой. За рулем его сидел террорист-смертник. При взрыве погибли сто сорок шесть человек. Среди них был и Павел.
Марина долго не находила себе места, сидела дома и все чаще начала прикладываться к рюмке. Наконец кто-то из знакомых буквально вытащил ее на люди, отвел на очередной конкурс красоты и записал в состав участниц. Кажется, конкурс был организован фирмой по производству джутовой тары и назывался «Мисс Упаковка». Неожиданно для себя Марина победила. И получила в агентстве «Глориана» работу, о которой каждая нормальная девушка могла только мечтать.
В «Глориане» Марину встретили приветливо. Хозяйка агентства, мадам Глория, или, как ее называли свои, мама Гала, пообещала ей златые горы и контракт с крупнейшими мировыми модельными фирмами. Но для начала Марину ждал неприятный сюрприз.
Оказалось, что «Глориана» занималась не столько модельными услугами, сколько эскортом. Агентство обслуживало ВИП-клиентов, предоставляя им спутниц для публичных выездов и выходов. Впрочем, всякие намеки на интим были исключены, это было прописано в договоре отдельной главой.
Поначалу Марина побаивалась и новой работы, и клиентов. Но оказалось, что ничего страшного тут нет. Ни саун, ни борделей – все очень цивилизованно. Нужно было просто посидеть несколько часов в ресторане или потолкаться на презентации. Но однажды после делового ужина в ресторане клиент попросил о небольшом одолжении.
Переговоры прошли сложно, закончились неопределенно. И перед тем как отправить Марину домой, клиент обратился к ней с просьбой:
– Извините, вы не прогуляетесь со мной немного? А то неудобно одному болтаться по улицам.
Вечер был теплым, клиент чем-то напоминал Павла. И звали его так же – Павлом. Прогулка закончилась на Остоженке, возле нового элитного дома.
– Может быть, поднимемся ко мне, выпьем кофе? – предложил Павел.
И Марина согласилась. А когда они лежали в постели, дверь спальни открылась и вошла мама Гала в сопровождении охранника из агентства и своей заместительницы, которую сотрудницы между собой прозвали Эльзой Кох.
Без долгих разговоров мама Гала выложила перед Мариной ее договор с агентством, где в разделе о недопустимости интимных отношений с клиентами мелкими буквами прописывалась сумма штрафа. Подписывая договор, Марина эти мелкие буковки, разумеется, пропустила. Теперь же, прочитав сумму штрафа, она поняла, что попала. И очень крупно.
Павел исчез. Вероятно, он был подставной фигурой. Только теперь Марина догадалась, что ее элементарно «развели на бабки». Таких денег у нее не было. Мама Гала не стала крутить и предложила ей подписать новый контракт. По нему Марина переходила в собственность к новому хозяину. Так она и оказалась на борту яхты «Экстази» в компании господина Хрякина и его обслуги. В качестве кого? Этого она пока и сама не понимала. К сексу с Хрякиным или с кем-либо из его окружения ее не принуждали. Словно готовили в качестве праздничного блюда для кого-то. Знать бы, для кого…
Карина не оставила подругу и последовала за ней. Марине она призналась, что всю жизнь мечтала пристроиться в содержанки к чиновнику высшего уровня. И мама Гала вроде бы пошла ей навстречу. Но иногда Марине начинало казаться, что Карина знает больше, чем говорит. И тогда ей становилось страшновато.
* * *
Когда Марина, приняв душ и переодевшись, вышла на верхнюю открытую палубу, там околачивался один-единственный человек – секретарь Хрякина Спиря. Вопреки ожиданиям, он не носил ни имени Спиридон, ни фамилии Спиридонов. Кличку свою Спиря получил по причине крайней бледности. В смысле – был как бледная спирохета. Так Хрякин и звал поначалу своего секретаря – Спирохетом, потом сократил до Спири. Кличка прижилась, со временем Спиря к ней привык и перестал обижаться. Во всяком случае, так казалось окружающим.
Почти следом за Мариной на палубе появился Хрякин в сопровождении Карины. Он потягивал виски из толстенного квадратного стакана, она сосала через трубочку какой-то коктейль. Марина кивнула хозяину:
– Привет, Аполло!
В быту Хрякин был большим демократом и отличался простотой, но не терпел своего имени Аполлон. Он предпочитал англизированный вариант – Аполло.
Кивнув в ответ Марине, он как бы между прочим поинтересовался:
– А где мои чудо-богатыри, Толян и Колян? Они вроде с вами в город ходили.
Карина оторвалась от трубочки и махнула рукой:
– А, они там. Остались на берегу каких-то местных бомжей уму-разуму поучить.
Хрякин нахмурился:
– Что за бомжи?
Карина пожала роскошными плечами:
– Откуда я знаю? Русские какие-то. К нам с Маринкой пристали. Ну я и попросила наших пацанов немножко их проучить.
Хрякин не то чтобы встревожился, но немного напрягся.
– Эти пацаны, между прочим, в прошлом боевые офицеры. Не тебе чета, блоха гламурная. Но я все-таки не понял, кого они должны проучить – местных или русских? И откуда здесь бомжи?
Щелчком пальцев Хрякин подозвал Спирю.
– Быстро наведи справки и разберись, где наши гориллы. Чтобы через пять минут оба были здесь!
Но «через пять минут» не получилось. Так же как и через десять, и через двадцать. Только по прошествии получаса Спиря, наконец, снова показался на верхней палубе и шепотом сообщил боссу интересующие его сведения.
Хрякин со злостью запустил недопитым стаканом в море. Потом обернулся к барышням:
– Так, эти придурки угодили в полицию. Причем за драку с этой самой полицией! Только этого не хватало. – Он сурово уставился на Карину. – А ну, колись, мочалка, это ведь ты их в драку втравила! Я твою подлую натуру знаю!
Карина в растерянности отставила бокал.
– Ну, я не знаю… Мы, типа, шли, а они, в натуре…
Лицо Хрякина исказила страдальческая гримаса.
– Сколько раз тебе долбить, кошелка базарная, что приличные люди так не говорят! Вместо «типа» надо говорить «как бы». И не «в натуре», а «на самом деле». Ты хоть иногда слушай, как артисты и режиссеры всякие говорят. Учись, дура, глядишь, за умную сойдешь. А то как рот раскроешь, так из тебя одесским Привозом за версту прет. И начни, наконец, твердо выговаривать букву «Г». Ты же не Брежнев и не Подгорный. Я же вот выучился. Вопросы есть?
Карина надулась.
– Есть. Кто такой Подгорный? Ты меня под него еще не подкладывал.
Хрякин от огорчения только грязно выругался:
– Тьфу! Иди в задницу!
Но вопреки предложению развернулся и ушел сам.
* * *
В темной и сырой камере было хорошо – прохладно. А в здешнем климате это уже немало. Заключенных было пятеро. В углу беспробудно спал какой-то знойный мачо, четверо других – двое спецназовцев и крепыши Колян с Толяном – сидели в противоположном углу, почесывали места ушибов и неторопливо трепались.
– А ты, похоже, когда-то погоны носил, – обратился Поручик к старшему из крепышей, Толяну.
Тот потянулся так, что хрустнули суставы, и признался.
– Было дело, мы с Коляном вместе службу тащили.
– Десантура? – предположил Марконя.
– Не, разведбат морской пехоты, – лениво протянул Толян. – Я ротным был, Колян – взводным. А ты где так махаться научился? Мы с Коляном вроде не сопливые пацаны, бывало, вдвоем десятерых гоняли. А тут нарвались.
Поручик переглянулся с Марконей. Тот молча кивнул – ладно, мол, колись.
– Банно-прачечный спецназ, – пошутил Поручик.
– Почему банно-прачечный? – удивились крепыши.
– Потому что «БП». Вообще-то мы боевые пловцы специального назначения.
Толян и Колян с пониманием покачали головами. Марконя продолжал пребывать в некотором недоумении.
– Я только не понял, с чего это все полицейские на меня, как собаки злые, накинулись?
Толян усмехнулся:
– А ты бы что хотел? В таком кепарике разгуливать – не каждому ума хватит.
– Опять не понял, – Марконя принялся изучать рисунок и надпись на своем легком картузе.
Рисунок был простеньким – черный профиль в фуражке, перечеркнутый красной линией, и четыре буквы. Если читать по-русски, то получалось «АСАВ», а по английски – «АКАБ».
– Ну и что? – не унимался капитан-лейтенант.
– Так это же как у нас, к примеру, «СЛОН» – Смерть Легавым От Ножа, или «ЗЛО» – За все Легавым Отомщу, – пояснил Толян. – Движение это такое, международное, против полиции. Читается как «Олл Копс Ар Бастардс». То есть: «Все полицейские – ублюдки». Ты не знал, что ли?
– Откуда? – в отчаянии воскликнул Марконя. – Мы полгода из-под воды не вылезаем. Вчера вот только на сушу выбрались, оторвались маленько. И на тебе!
– А откуда у тебя эта тюбетейка? – в свою очередь поинтересовался Колян. – Они вроде в магазинах не продаются.
Марконя махнул рукой от досады.
– Да мы с Поручиком утром пару знойных мулаток подцепили. Выпили-посидели. Потом то да се. Ну, моя на прощание мне и презентовала. На память. Пусть не сомневается, я ей, стерве, в жизни это не забуду! А если поймаю…