Блондинка покорно выпила таблетку, и уже тогда расслабилась немного, и откинулась на спинку дивана.
— Голова болит? — Лекса никогда не испытывала такого странно чувства. Когда блондинка легонько кивнула, Лекса нерешительно подсела ближе.
Брюнетка не узнавала себя. Она никогда не боялась так сильно за другого человека. В детдоме на это просто не было возможности. Там невозможно было хоть к кому-то привязаться. А сейчас... Черт, да что с ней происходит? Она чувствует себя влюбленным подростком. Лекса только прикусывает губу. Влюбленность? Черт, насколько эта девушка утянула ее в пучину своих небесных глаз?
Нет, Лекса никогда не считала себя морозилкой, которая всех только морозит и все, нет. Но и чувствительной она тоже не была. А вот сейчас...Чувства, которые она так глубоко заталкивала в глубь своего сознания были направлены на девушку, что сейчас дрожала, кутаясь в плед.
Прикосновение к своим волосам заставило блондинку поднять голову на Лексу, удивившись. Лекса никогда не касалась ее сама, да и вообще та не терпела прикосновений к себе. А после той иллюзии... Все неумолимо менялось. Между ними, когда они просто касались друг друга без того навязчивого страха быть отвергнутым, посланным на всем известное направление. То происшествие словно открыло им обеим глаза. Вот только на что?
Сама же Лекса только мягко зарылась пальцами в мягкие светлые волосы девушки, массируя кожу. Анна всегда так делала, пытаясь успокоить Лексу, что еще полгода шарахалась от шума за окном. Ведь все после той длительной жизни в, считай, тюрьме, все казалось таким.. опасным. Страшнее, чем то, к чему она там привыкла.
Молчание между ними было таким не напряженным, пока девушки молча переглянулись. Брюнетка надеялась, что та не оттолкнет. Это было бы чертовски больно даже для нее. Но Кларк не оттолкнула. Она быстро поборола свое ошеломление и положила голову на плечо Тэйтум. Лекса приобняла свободной рукой девушку за плечи, продолжая массаж уже смелее. Все вдруг стало таким... неважным. Только они.
Шум дождя за окном убаюкивал, мягкая тишина нарушалась только стуком капель по оконному стеклу. Все было так... романтично. Лекса устроилась удобнее, пока тяжелая голова Кларк мягко легла ей на колени. Та уже засыпала, но Лекса даже не дернулась, когда услышала голос Кларк.
— Скажи, что ты видела там? — блондинка спросила прямо, без всяких прелюдий и намеков. Лекса прищурилась. Такая Кларк ей больше нравилась. Не боится спросить прямо.
Но внезапно до нее дошла суть вопроса. Она сглотнула, пытаясь отогнать навязчивые картины того коридора, те мертвые глаза, что пристально смотрели на нее, те голоса прошлого, что преследовали ее с тех пор, как они ушли от пещеры. Но рассказать она не могла решиться. Было слишком больно вспоминать те ужасы. А еще больнее от той мысли, что ее же прошлое будет использовано против нее, Лексы. Но верилось с трудом, что Кларк бы стала так делать.
— Я росла в детдоме. До семнадцати лет. Аня удочерила меня полгода назад, а месяцем раннее мы переехали сюда. Она работает в местном госпитале с Мелиссой, кажется, — Лекса пыталась не обращать внимания на то, как Кларк напряглась. Черт, вот наверняка сейчас та думает, что она снова гноит зажившие раны. Лекса, собственно, попала точно в яблочко.
—Те шрамы... — Кларк повернула голову в сторону Лексы, что говорила так спокойно, словно это и не ее прошлое. Ужасное прошлое, судя по полосам шрамов, что испещряют почти все ее тело.
— Да. Это оттуда. Можно сказать, что там своеобразная тюрьма-армия. Когда поменялся руководитель детдома, то все пошло к чертям. Воспитатели и охранники словно озверели. Не буду вдаваться в подробности, итоги ты видела уже. Так вот, то, что я видела тогда, было переломным моментом. Мне было пять лет... — Лекса сглотнула, прервавшись. Вроде бы она уже отпустила все это, но рассказать кому-то чужому, кроме Анны? Она никогда не думала, что все будет так сложно.
— Ты можешь не говорить, если тебе тяжело, — Кларк не хотелось причинять той боль, заставляя вспоминать все то, что там было.
— Я хочу рассказать, — Лекса глубоко вдохнула. Черт, вся боль и ненависть, которую она подавляла все это время, душила изнутри. Лекса могла только надеяться, что она не плачет. Как тогда, в детдоме, — беззвучно, не ощущая самих слез на своих щеках. — В общем, все поменялось, персонал возомнил себя Богами и просто издевался над детьми. Не буду говорить, сколько человек сломали там, изнасиловали или забили насмерть. Меня такая участь почти настигала, но я все время почему-то выживала. В шестнадцать лет, когда уже давно был отбой, в комнату прокралась местная «элита». Я с ними давно не в ладах, и, как оказалось, они захотели меня проучить. Украли у ночного сторожа ключи, — все комнаты тогда запирались на замок, — прокрались внутрь. Собственно, там было шестеро здоровых парней и девушек... Среди них и был очень дорогой мне человек тогда, как мне казалось. Скажу так, что они не самые приятные люди. Хотели научить меня, как правильно с ними нужно общаться. Ну, произошла бойня, ты видела шрам на спине. Я тогда почти потеряла способность ходить. Думаю, они бы попробовали снова, если бы не пришла проверка и несколько добровольцев. Кто-то шепнул властям штата о том, что там происходило. Анна тоже была там. Ну, потом я узнала, что она удочерила меня. И, я не могу сказать, насколько я благодарна ей. Она взяла под свое крыло почти незнакомого, не совсем вменяемого ребенка. Она терпела все то, что я ей говорила, что делала. Я тогда просто психовала. Сложно доверять людям после того, что было там.
Лекса замолчала. Да, она утаила то, что в той «элите» состояла и Кастия. Лекса не могла предугадать, как та отнесется к ее ориентации. Да и не хотелось еще больше грузить Кларк всем этим. Тем более, что...
— Господи, Кларк, зачем плакать? — Лекса смотрит в глаза блондинки.
Блондинка только всхлипнула, порывисто обняв девушку. Лекса сглотнула. Черт. Она с удивлением понимает, что ее глаза слезятся тоже. Она часто моргает, ощущая, как дорожки слез стекают по щекам. Блять, когда она стала такой эмоциональной? Но Лекса только крепче обняла девушку в ответ, зарываясь лицом той в шею.
Дерек так и застыл в дверях, не сказав ни слова. Он так же тихо удалился, не решившись потревожить девушек. Он лениво улыбнулся. Подозревали ли сами девушки, что между ними происходит?
Боль медленно отпускает из своих тисков, ненависть тоже утихает, словно все эти чувства вместе со слезами вытекли из нее. Она чувствовал себя немного разбитой, но она не хотела, чтобы этот миг прекращался. Прикрывает зеленые глаза, когда блондинка мягко гладит по волосам, словно пытаясь успокоить.
— С Беллами я познакомилась два года назад, — Лекса даже невольно отпрянула от девушки, когда услышала это. Откровение на откровение? Теперь Лекса могла побыть на месте Кларк. Она тоже не хотела, чтобы та причиняла себе боль воспоминаниями. — Ну, а сами отношения начали полгода назад.
Лекса усмехнулась. Господи, какая ирония. Всего полгода назад жизнь их обеих круто переменилась.
— В общем, сначала я не замечала, что он постоянно оскорблял. Но он перешел черту ровно через месяц. Просто влепил пощечину и все. Потом извинялся, говорил,что любит. А я, дура, простила его. И этим подписала себе приговор, — Кларк рефлекторно обняла себя за плечи.
Лекса только нахмурилась. Черт, она никогда не симпатизировала Беллами. А сейчас не стоит говорить, что она захотела его убить. Она полностью понимала желание девушки закрыться. Ей самой хотелось иногда просто уменьшиться до размеров молекулы, чтобы никто не трогал. Поэтому девушка осторожно обнимает за плечи, надеясь, что это не станет для нее провокацией. Но Кларк немного расслабилась.
— Ну и тогда понеслось. Знаешь, я не могла его не прощать. Октавии говорить побоялась, они ведь были так близки тогда. Но однажды она зашла на кухню. Забыла, кажется, телефон свой. Ну, а он в тот момент ударил. Снова, — Кларк сглотнула, но продолжила более хриплым голосом. — Они рассорились, Окти забрала меня оттуда и больше не отходила от меня ни на шаг. Только тот один раз, когда ты увидела его после того, как мы сбили тебя на машине, он решился подойти. Никого же рядом не было тогда. Он часто пытался поймать меня, извиниться, вернуть отношения. Но Октавия в первый раз просто дала ему в пах.
Лексе аж захотелось пожать лапку Окти. Вот это хорошо, заступиться за подругу, даже ударив собственного брата по... не будем говорить, по чему. Молодец, девка. Защитила мою девочку. Лекса сама внезапно запнулась. Мою? Она действительно так подумала?
— В общем, теперь ты все знаешь.. — Кларк уже выдохнула свободно и так, словно с ее плеч свалилась гора. Лекса продолжала обнимать, молча переваривая все это. Да и, честно сказать, слова ей были не нужны. Ей хотелось просто пойти и всыпать Беллами по первое число. Но Кларк словно чувствовала это ее желание и прижалась сильнее, отнимая у Лексы всякое желание выходить отсюда. Да и вообще подниматься с дивана.
— Мы тут... — Скотт бесцеремонно вошел в гостиную лофта.
— Тише ты, — Дерек схватил парня в охапку и заткнул рот ладонью. Не хотелось ему прерывать их момент эмоциональной близости. Но девушки услышали.
— Что там еще? — Лекса пыталась спрятать расстроенный тон своего голоса. Действительно, они никогда не чувствовали друг друга на таком уровне. Уровне эмоций, чувств. Боль каждой была им знакома, делая их еще ближе.
— Просто я разузнал кое-что, — парень смутился. Он понял, на что намекал Дерек. Да и, честно сказать, все уже заметили, как часто они касаются друг друга, как смотрят друг на друга.
— Давай, шевели булками, — Кларк раздраженно рыкнула, на что Лекса незаметно усмехнулась. Осознавать, что их деяния и мысли схожи, было неким удовольствием.
— В общем, шериф порылся в архивах, и выяснил кое-что. За время существования детдома из Бикон-Хиллз попало больше шести тысяч детей. Просто взяли и пропали. Мы думаем, что их забрали в этот детдом.
Детдом, детдом, детдом.... Почему все крутится вокруг него?! Но Лекса внезапно вспомнила, что те были за коридоры. Что напоминало то помещение в пещере... Это были подвальные помещения, в которых часто держали непокорных и тех, кто не согласен с анархией. Там так же чертовски холодно, как в Антарктиде. Там несколько человек, точнее, Демонов, тоже замерзло насмерть. И тоже их просто оставили сидеть у стены. Лекса сглотнула. Кларк словно почувствовал ее тревогу и сжала ее руку.
— В общем, то существо, что ты видела, может быть кем-то из детдома. Сбежавшая, скорее всего, — МакКолл махнул рукой.
Лекса промолчала. Картины того коридора все еще стояли перед глазами. Что же на самом деле хотело сказать то существо?
========== Глава 12 ==========
Тишина в музыкальном магазине была очень угнетающей после такого наплыва посетителей. Лексе было бы спокойнее, если бы тут хотя бы бродил охранник. Но он должен прийти где-то через час, его хозяйка отпустила на время, положившись на Лексу. Самой же брюнетке было немного не по себе оставаться одной в таком месте. Где нет ни души. Не то, чтобы ей было страшно, в детдоме она много раз оставалась одна в местах и пострашнее, но в свете последних событий у нее не было никакого желания оставаться одной в любом месте, где можно как-либо схитрить или снова создать иллюзию. Как она поняла, для создания иллюзии нужны какие-либо предметы, которые могут напоминать что-то человеку о его прошлом. А тут было полно таких вещей.
Девушка вздыхает, слушая, как ее вздох утопает в тишине коридоров. Вроде бы магазин круглосуточный, но вот что-то не сильно много тут персонала. Вроде ночная смена наступила почти час назад, а что-то не все торопились на свое рабочее место. В силу своей пунктуальности и педантичности, она терпеть не могла опаздывать, и то, чтобы опаздывали другие. Это раздражало, и настроение, такое хорошее с сегодняшнего утра, стремительно портилось. Да еще и игра по лакроссу, которая будет завтра. Она не впервые выходит перед людьми, но сейчас она странно волновалась. Может, потому что это ее первая игра в новом статусе? Может быть. Да и публика будет не та.
Лекса в детдоме никогда не горела желанием выступать перед этим стадом ослов. Поэтому она просто мочила всех, кто попадался под руку, а особенно тех, кто особо ее бесил. Может, это покажется подлым, но Лекса не могла контролировать себя в такие моменты. А так, и они выиграют, ей приятный бонус в виде искалеченных обидчиков. После игры она могла выбить себе хоть несколько дней относительного покоя.
Брюнетка раздраженно засунула выручку в кассу. Такая тишина нервировала. Она не могла уговорить никого из оборотней пойти и проверить пещеру снова. Идти одной было плачевной идеей, и по сути она бы сама пошла в капкан врага. А враг наверняка окреп за эти шесть дней. И тогда в одиночку она вряд ли выберется из иллюзии.
Девушка оглядела прилавки. Ночью почти никогда не заходят, а все тело затекло от сидения на месте, так почему бы не прогуляться немного по коридору туда-сюда? Лекса размяла шею и медленно, ленивым и размеренным шагом направилась в сторону коридора. Она даже за прилавком слышала, как там в некоторых магазинах щебечут продавщицы. Брюнетка закатила глаза. Наверняка обсуждают кого-то симпатичного. Девушка приободрилась и уже твердым шагом пошла гулять по коридору. Сидеть на месте не хотелось, да и если она не будет ничего делать, то замучает себя тревогой и странным предчувствием беды.
Лекса свободно засунула руки в карманы, напрягаясь. Странно. Лекса же точно помнила, что когда она приходила сюда на смену, то лампочки в коридоре горели, а это было всего час назад. Господи, когда они успели перегореть? Местный ремонтник же только вчера поставил новые лампочки! Да еще и эта тишина. Лекса развернулась, ворча, что стоит снова вызвать этого техника. А тот ведь наверняка бухает как лошадь, хотя руки у него просто золотые. Так с чего это он так оплошал?
Лекса на секунду обернулась назад, чтобы убедиться, что там больше никого нет. А то ведь наверняка там можно травмироваться, просто упав со ступеней. Лекса вспомнила, что там была лестница, что вела к складским помещениям. Она прислушалась. Тишина вообще казалась звенящей. Но никого слышно не было. Поэтому пожав плечами, она поспешила вернуться в свой отдел. Оставаться там, где нет света, ей не хотелось. Хватило той пещеры.
Девушка поспешно вернулась на рабочее место. Лучше там, где скучно, чем там, где есть потенциальный враг. Она кивнула сама себе, решив, что не сдвинется с места, пока не придет охранник. Но она вдруг нахмурилась.
Она что, боится остаться одна? Ну что же, видимо, общение с Кларк делает ее намного мягче. Человечнее. Действительно, Лекса стала больше воли давать своим чувствам. Стало даже намного легче контролировать себя в моменты абсолютно беспричинных, иногда, приступов ярости. Действительно, словно гора с плеч свалилась.
При мысли о той тихой, но почти непредсказуемой девчонке Лекса улыбнулась. Искренне, без той ненужной фальши. Сейчас она одна здесь, могла не бояться, что ее кто-то увидит. Нужно же поддерживать репутацию морозилки на людях. А наедине с собой или с друзьями она могла дать себе волю. Друзья… Господи, как же непривычно произносить это слово! Она словно нормальный подросток, имеет семью, друзей, даже объект обожания. Она уже абсолютно не скрывала, что заинтересована Кларк. Но в вопросах ухаживаний она была очень неуклюжа. Поэтому пока не рисковала показывать свою заинтересованность.
С того дня, когда они были в лофте Дерека, прошло три дня. Кларк после своего откровения стала вести себя свободнее, рискованнее. Легче. Лекса подозревала, что она вела себя с ней так же, как ведет себя с Октавией или Линкольном. Так открыто и легко. Такая Кларк нравилась ей еще больше. Такой акт доверия со стороны девушки грел душу, казалось, давно заледеневшую и не способную на чувства.
Лекса резко выдернули из своих мыслей тихие шаги, что эхом проходились по коридору. Словно кто-то крался. Брюнетка нахмурилась, быстро потушив везде свет. Кем бы проникнувший не был, но Лекса не сдастся ему так легко. Странно, что сейчас это словно никто не слышал. Она была ближе всего к выходу, поэтому, наверное, и услышала. Она прекрасно видела в темноте, поэтому это было ей на руку. Она неслышными шагами побрела к основному выходу, прихватив первое, что попалось на пути. Но было ощущение, словно его любезно подали ей. Зеленоглазая нахмурилась, почувствовав странный холод предмета. Словно у трупа…