– …ну, пацаны на заправке смотрят, вышла из машины девушка. Взяла «пистолет» и пошла с ним к капоту. Димон подошел к ней, спросил, зачем она лезет туда? Прикиньте, она, оказывается, думала, что машину заправлять нужно где-то в капоте!!!
Васька захихикала.
– Да ладно, – встряла я, – куда там заправлять-то можно? Даже дурачки знают, что дырка в бак где-то сбоку!
– Она думала, что бензин льют туда же, куда и масло!
Васька снова захихикала.
– А мне ее жалко. Представляю, как над ней все угарали, – сказала я.
Потом он начал рассказывать, как сдавал экзамен и т.д. Короче, первые полтора литра ушли незаметно!
– Так что там с Эдуардом? – спросил Сережка, – Когда свадьба?
– Иди на фиг, а? Еще ты…, – я вздохнула. Зазвонил телефон. Мамуля.
– Ма, я еще у Васи!
– Детка, а когда ты домой?
– Не знаю…а что?
– Просто…Эдик мог бы тебя забрать, он будет мимо ехать через минут тридцать…
– Мамуль, нет, спасибо, но я еще посидеть хочу.
– Так пригласите его тоже!
– Ма, я приеду, и мы поговорим про Эдика, ладно? Мне некогда сейчас, я с Васей общаюсь о…девчачьих секретах.
Сережка поперхнулся. Я нажала отбой под грустное мамино «пока».
– Ну и кто упомянул тут имя Эдуарда? – печально спросила я.
– Что на этот раз? – ухмыльнулся Сережка.
– Блин. Я не знаю, как еще мне поговорить с родителями, вернее с мамой. Вот как? Как ей еще сказать, что этот чмошник…Господи, прости…бесит меня? Она на этой почве просто с ума сошла, честно.
– У тебя один выход, – встрял Сережка, – привести домой парня. Тогда родители точно отстанут.
– Ага! – я даже разозлилась, – И где мне его взять?
– Да попроси Сашку! – предложила Вася.
– Вась, он ведь живет в соседнем дворе! Наши мамы иногда здороваются при встрече, она быстро раскусит, что я набрехала. Нет, тут надо либо малознакомого, либо, чтоб все по-настоящему…
Второй пузырь пива был выпит уже с меньшим позитивом, точнее с его полным отсутствием. И все из-за Эдуарда.
Хотя в целом посидели неплохо, по крайней мере, всю картошечку с рыбкой оприходовали. Васька расспрашивала меня о первом опыте вождения.
– Вась, да еще непонятно ничего…По кругу четыре раза проехала. Нет, мне, конечно, понравилось, но…
– А как там инструктор? – встрял Сережка, – Можно его рассматривать, как вариант на роль парня, хотя бы временного, чтобы усмирить маму и Эдуарда?
– Ну…, – отчего-то промямлила я, – ему около сорока…как мне кажется…
– О-о-о-о, – протяжно вздохнула Вася, – тогда он не катит…
– Чего это? – я резко вскинула голову, – Чего это он не катит?
– О! А что это ты так задергалась? – Васька глянула на меня, обсасывая хвост копченой пеляди.
Я не успела ответить, начал толкать речь Серега:
– Сашка, так ведь сорок лет, не вариант совсем! Как для мамы, так и для тебя! Ну, ты прикинь ее реакцию, как только она его увидит? Почти ровесника? А для тебя-то? Вот тебе сколько лет?
– Двадцать семь, – буркнула я.
– Во-о-о-от, – протянул Сережка, тыкая указательным пальцем куда-то в область потолка, – разница-то почти тринадцать лет, тебе скоро двадцать восемь! Он ведь совсем стареньким станет через…
– Подождите-подождите! – Васька грохнула стакан с пивом о стол, – Я не поняла, как это мы так плавно перешли на сватовство пенсионера-инструктора? Он что, не женат в такие-то годы?
– Да какие годы, Вась! – не вытерпела я, – Ты бы видела его! Он очень…очень хорошо выглядит и …да классный он!
– Нет, ты мне скажи, он что, не женат?
– Да откуда я знаю? – распсиховалась я, – Я что, в первый день занятий буду спрашивать, женат он или нет? Так он мне все и рассказал!
– Очуметь….Так ты еще и хотела узнать, женат ли он? Моя чуйка…а он оЧЧень редко ошибается, подсказывает мне, что ты от всех расстройств с Эдиком и одиночества, готова кинуться на взрослого дядечку, который к тому же возможно женат и отец пятерых детей.
– Вась, да что ты пристала? – я рванула к раковине мыть руки, – Я вообще не думала об этом! Просто…напали на дядьку. Нормальный он мужик! И вообще…я домой пошла…
– Ой, обиделась чо ли??? – Васька с интересом на меня уставилась.
– Да прям, что на тебя дурру обижаться? Поеду я. А то еще с мамой беседы вести задушевные. И неизвестно, на чьей сегодня стороне папа.
С горем пополам я вытащила свое полупьяное тело на лестничную площадку. Тяжело вздохнула и поплелась в сторону дома, предвкушая беседу с родителями.
План тихонько открыть квартиру и прошмыгнуть в комнату провалился. Мама стояла на шухере. Как только носок моего ботинка вступил в коридор. Мама крикнула:
– Она пришла!
Я матюкнулась. Хорошо, что не вслух. Вышел папа в семейных трусах в веселый зеленый цветочек. Я вот думаю, они не могут их хотя бы однотонными шить? Мало того, что они смешные, как юбчонка, эти труселя, так еще и в цветочек.
– Санька, ну как посидели? – спросил папа, зевая.
– Нормально, па! Я слегка под пивным градусом, так что если воняю пивом и рыбой, извиняйте.
Мама осуждающе посмотрела на меня, расширив ноздри. Это значит, что мама злится.
Я разделась, пошла на кухню, поставила чайник. Родители пришли за мной. Папа отчаянно зевал, всем своим видом показывая, что ему эта беседа нужна, как собаке пятая нога. Зато мама стояла с таким видом…Я уж думала, что она притащит трибуну переносную и будет речь с нее толкать. Все молчали. Мое терпение лопнуло.
– Родители, сегодня я говорю вам в последний раз. Даже если ты, ма, будешь на меня обижаться и не разговаривать месяц. Мне не нравится Эдуард. Не нужно заставлять его приходить с цветочками, не нужно заставлять его забирать меня откуда-то. Ничего не выйдет. Я вас люблю, очень люблю. Я понимаю, что для вас всегда буду маленькой девочкой. Но мне двадцать семь лет, а не шестнадцать. А в таком возрасте, я думаю, что сама могу выбирать себе парней. Мы же не в восемнадцатом веке живем, когда женились по приказу родителей.
– Согласен, – выдал папа.
Причем он сделал это так громко и четко, я аж подпрыгнула. Только что вроде как зевал, а тут такой бодренький. Зато ноздри мамы все расширялись и расширялись.
– Так вот…пошла я в душ, а то завтра рано вставать. Всем спокойной ночи. И кстати, все, что я сейчас тут сказала, я скажу и Эдуарду. Сама. Чтоб этот убоги…простите великодушно…чтобы этот наипрекраснейший человек все понял раз и навсегда. Спокойной ночи!
Я чмокнула, словно окаменевшую маму, и обняла улыбающегося папу. Потом пошла в душ. Сквозь шум воды слышались голоса родителей, они явно спорили. Вот мама даёо-о-о-оот у меня…Да, нужно подумать над идеей о временном парне.
Когда я укуталась в махровый хала и высунула нос из ванной в коридор, стояла блаженная тишина. Что меня поразило.
Я быстро сквозанула в комнату и…на моей кровати сидела мама. Я даже сказать ничего не успела, как из нее полилось, словно из рога изобилия:
– Сашенька…детка…я же хочу, чтоб ты была счастлива…
– Ага, а с Эдиком меня ждет великое счастье! Ма, ну…
– Дай мне сказать! Я ведь не мешала высказаться тебе?
Я обреченно заткнулась и села на диван. Тем более на маминых глазах блестели слезы. А я не могу видеть, как она плачет. В такие моменты, какие бы разногласия ни были между нами, я понимаю, что только я на самом деле нужна только маме, со своими проблемами, недостатками, горем, бедой. Как поется в одной песне:
И ночью тихонько дверь откроет она тебе,
Поверь, что никто другой, только мама.
И если когда-нибудь разлюбит нас кто-нибудь,
То слёзы утрёт, поймёт – только мама.
И если когда-нибудь отправимся в дальний путь,
То нас будет ждать одна только мама.
Поэтому я приготовилась к маминой речи вперемежку со слезами.
– Сашка, что ты творишь? Ведь парень он неплохой! Ты же ему и шанса не дала! Ну, повстречайтесь немного, а вдруг он не такой плохой, каким тебе кажется?
– А вдруг еще хуже? – все-таки не удержалась я.
– Дочь, давай ты попробуешь? Ну, пусть пару свиданий! Давай? В кино сходите, на танцы…
– В клуб, – автоматически поправила я.
– Ну, в клуб. Посмотри на него другими глазами, может тебе мешает тот факт, что ты знаешь его всю жизнь? Может, ты видишь в нем просто друга, почти брата?
– Ма, ты ведь не отстанешь, да?
Она молчала. Я задумалась. И неожиданно для себя нашла выход из этой ситуации. Чтоб всем было хорошо! Ну, кроме Эдуарда, наверное.
– Хорошо, мам, давай так! Я схожу с ним на пару свиданий, ну, если он пригласит на свидание. Если позовет в качестве друга, все равно пойду.
Лицо мамы начало тут же проясняться, будто начался восход солнца изнутри ее тела.
– Но! Есть одно НО! Если через какое-то время он мне все же не понравится, то я с ним…кхм..расстаюсь и ты не говоришь мне больше ни слова. Я сама принимаю решение, когда с ним расстаться, чтоб ты не говорила, что прошло слишком мало времени. Помни о том, что мы с детства вместе, хорошо?
– Да, но…а если ты сходишь раз в кино и бросишь его?
– Я так не сделаю, обещаю. Это, во-первых. А во-вторых, а может он меня бросит? Вдруг я ему совсем не понравлюсь?
– Да ты что, дочка??? – Мама так удивилась, будто я сказала, что Путин с Медведевым больше не будут баллотироваться в президенты.
– А что такого? Может он мечтает о …коллеге с кафедры, а вы ему меня навяливаете!
– Он, между прочим, не против того, чтобы встречаться с тобой!
– Ну-ну…, – в этот момент я поняла, что у меня разболелась голова. То ли после пива отходнячки, то ли перед встречей с Эдичкой волнение, – ладно, мамочка, давай уже спать?
– Хорошо! – мама улыбалась, как малыш под елкой в новый год, – так что, возьмешь его номер телефона?
– ЯЯЯЯЯ?????? Что-то я не помню такого пункта в нашем договоре, где указано, что я еще и звонить должна сама! Я и так…согласна на многое. Инициатором быть не собираюсь…
– Хорошо, хорошо, – мама часто-часто закивала головой, видимо испугалась, что я могу передумать.
Когда за мамой закрылась дверь, я услышала приглушенный шепот. Значит, папа не спал, ждал, чем закончатся переговоры! Вот юмористы, блин…
Я улеглась на кровать. Эраст Фандорин сегодня не впечатлял. Я бездумно щелкала по каналам и думала, что хочу завтрашний день, хочу на вождение…Неужели мне так понравилось водить машину??? Очччень сомневаюсь!
Утро началось как обычно. Папы не было, мама почти ушла, надевала ботинки. Кот скребся в туалете. Пробку что ли ему вставить в одно место?
Я, не спеша, собралась на работу, допивала чай, когда позвонила Лера.
– Чего там нового у тебя? – сходу спросила она.
– Да ничего, чай допиваю. Как там погодка? Чего-то как навроде пасмурно?
– Да я только с балкона лицезрела пока, ну да, не жара, сентябрь как никак…
– Могло бы быть и теплее…Уже люди в пальто влезли…Ты сегодня куда?
– Я в сторону вокзала, у меня там заявки намечаются, вчера звонили продавщицы из трех магазинов, а ты?
– А я все вокруг дома обхожу сегодня. Да мне же на вождение еще, в двенадцать…так что, до обеда похожу, потом рулить буду!
– Я тоже, но после обеда…
– А вечером меня могут пригласить на свидание! – игриво сказала я.
– Да ладно! Когда ты успела парня подцепить, а я и не в курсе?
– А я и не цепляла, он сам прицепился! Знаешь, как его зовут?
– Чего такой акцент на имя делаешь? Анофрий что ли?
– Хуже, – сказала я замогильным голосом.
– ХУЖЕ??? Амвросий что ли?
– Эдуард…
– О БОЖЕ….ТОТ САМЫЙ?
– Да…
– Ты…я как бы это…я боюсь спросить, он тебе нравится или как?
– Конечно или как, ты чего? Вчера не нравился, а сегодня вдруг понравился!
– Нет, ну кто его знает! Может стрела амура…попала тебе в одно место…Потому что в случае с Эдуардом она может попасть только туда, никак не в сердце.
– Ща я те все расскажу…
Еще минут десять, натягивая кофту и джинсы, я рассказывала Лерке про вчерашние переговоры с родителями.
Она долго хохотала, но мои действия одобрила. В итоге из дома я вышла в половине десятого.
Рабочий день ничем особенным не отличился. Только в одном магазине новенькая продавец диктовала заявку по бумажке, которую оставила хозяйка. У меня чуть не произошел взрыв мозга, когда она сказала, что ей нужны шоколадные конфеты от производителя Пивденанича. Что есть Пивденанич, я не знала и слышала впервые. Но она упорно доказывала, что хозяйка брало сие чудо именно у нас, так что будьте добры, привезите нам этих конфет. Немного поспорив, мы набрали номер хозяйки. Короче, не буду описывать как долго я ржала до слез, но суть такая: хозяйке очень хотелось конфеток, которые произведены на Украине и имеют название «Пивденна ничь», что в преводе на русский значит «Южная ночь», если я правильно помню. Короче, заявки я собрала, причем большую часть, до начала вождения оставалось еще минут сорок.
Я решила заехать домой, быстро покушать, чтобы не ездить два часа, помирая от голода. Дома кот уже сидел у миски, выпрашивая свой корм. Пришлось и его покормить. Пообедав, я пришла в свою комнату, подумывая переодеть кофту, т.к. в машине в свитере явно будет жарко. А потом…Знаете, бывает такое желание весной, хочется одеться…ну, красиво, что ли…Чтоб не в джинсах и куртке, а как девочка! Юбка, каблуки…
Я надела колготки в сетку, короткое черное платье. Оно было обычным, теплым, но коротким! Коротенькую куртку с воротником-стоечкой. А вот на каблуки не решилась. Тут хоть бы не заглохнуть. Так что, какие там могут быть каблуки?
Конечно, распустила волосы, которые с утра собирала в хвост, блеск для губ, духи и ботиночки на сплошной подошве.
На занятия я просто летела. Причем самой было смешно с того, как себя веду. Позорница, решила повыделываться перед женатым мужчиной.
Когда я вышла из троллейбуса и шла к уже знакомой парковке, увидела моего инструктора. Дыхание слегка сперло. Так, видимо, я готова не просто повыделываться, но и на большее.
Он увидел меня, улыбнулся, кивнул в сторону обочины, мол, дуй в машину. На нем снова были очки. Я пошла. Села за руль. Нет, ну сам сказал, что по городу будем ездить. Минут через пять он сел в машину и протянул мне ключи.
– Привет, Сашка, заводи!
Я трясущимися руками вставила ключ.
– Да не волнуйся ты так! Все получится!
Короче, не буду описывать, как я отъезжала от обочины. Перекрыла половину дороги, такой у меня был радиус разворота. Минут десять ехали молча. Вернее, Матвей Николаевич иногда хватался за руль, когда меня начинало нести в соседнюю полосу, или подсказывал что делать с педалями тормоза и газа. Т.к. мы ехали по прямой, я немного успокоилась. Расслабила плечи. Загорелся красный, я остановилась. По радио пел Круг, по-моему, про Золотые купола. Я задумалась над тем, нравятся ли Матвею Николаевичу такие песни? Мне кажется, что да. Хотя…нет, ему больше подходит группа «Ленинград». Я тронулась с места, как полагается заглохла, но с горем пополам уехала с перекрестка.
– А какие песни вам нравятся?
– Всякие.
– Так не бывает, все равно есть какое-то направление в музыке, которое вы предпочитаете…
– Саш, зачем тебе это?
– Просто интересно!
Он усмехнулся.
– Не бывает так, чтоб просто интересно! Не болтай, работай передачами.
Я переключилась с первой на вторую.
– Бывает! Я просто любопытная…Так какие песни вам нравятся?
– Хочешь послушать?
– Хочу!
Я так обрадовалась этому диалогу на тему, отвлеченную от вождения, что сама удивилась.
Он достал флешку и через пару минут салон заполнил голос Сергея Шнурова:
Все мужики, как мужики…
Я просто начала хохотать.
– Чего смеешься? – спросил он, улыбаясь во всю ширину своего по-мужски красивого лица.