– Я особенный, – улыбаясь во весь рот, сообщил мне Саша, – так тетя говорит.
– А можно мы останемся с твоей тетей наедине? – сладким голосом, улыбаясь, сказала я Александру. – Пойди, Саша, погуляй, а тетя Юля покажет тебе что-то интересное.
Глаза домработницы удивленно распахнулись.
– Тетя Юля, быстренько покажите ребенку интересное, – сказала я все так же сладко, но зыркнула на домработницу так, что она мгновенно все поняла и вывела Александра из комнаты.
– Вы что, чем-то недовольны? – с невинным видом поинтересовалась Агеева, усаживаясь на диван. Я присела напротив и деловым тоном с примесью сарказма сказала:
– Да, легкое недовольство у меня вызывает умственное состояние вашего племянника. Кроме телохранителя, ему нужна сиделка и парочка санитаров, чтобы успокаивать, когда он разбушуется.
– Ну, не надо так драматизировать ситуацию, – отмахнулась от моих слов Агеева. – Подумаешь, случайно толкнул на ваших глазах домработницу. Вы же видели, как он раскаивался. Саша и мухи не обидит.
– Ладно, попытаюсь еще раз до вас достучаться, – произнесла я с нажимом. – Вот мы будем жить с ним вдвоем в квартире его матери, а кто будет нам готовить, стирать? Не проще ли мне поселиться здесь?
– Нет, Евгения Максимовна, на это я никогда не соглашусь, – непреклонно сказала Агеева и хлопнула в доказательство своей серьезности по дивану рукой. – Я, конечно, люблю Сашу, как родного сына, детей-то у меня никогда не было. Но я не хочу, чтобы меня прихлопнули из-за его наследства только потому, что я буду находиться поблизости. Понимаете, я просто боюсь, – в полных отчаяния глазах хозяйки появилось молящее выражение, – я боюсь смерти. Вы разве не боитесь?
– Боюсь, – подтвердила я, – иначе бы давно кормила червей.
– Саша рос по большей части у меня на глазах. Пока его мамаша пила, он приходил сюда, и мы играли, ходили в парк. Я даже учила его читать и писать. – Рассказывая, Агеева сдерживала слезы, стоявшие в ее глазах. – Но страх – такая вещь, что порой пересиливает любые чувства. То, как умерла Екатерина, до сих пор стоит у меня перед глазами. У нее было такое испуганное лицо! Оно каждую ночь преследует меня в кошмарах, и тогда я просыпаюсь и кричу посреди ночи. Когда Саша здесь, мне все время кажется, что по коридору крадется убийца или что кто-то затаился под лестницей…
Я слушала Агееву и думала, что помощь психиатра требуется ей даже больше, чем ее племяннику. Смертельно испуганная женщина на грани нервного срыва.
– Я оформляю бумаги на усыновление, – продолжала рассказ Агеева. – Я считаю, что смогу позаботиться о Саше намного лучше его родной матери. Договорилась с органами опеки, чтобы пока оставили его со мной. Но Иван, у него же повсюду связи! Он сказал, что оформит усыновление Александра на себя, чтобы я даже не совалась, иначе обещал меня урыть. Ему же нужны лишь Сашины деньги.
– А вы что же, от денег откажетесь? – съязвила я.
– Нет, конечно, но при чем тут это? – нахмурилась она.
– Ни при чем. – Я сделала вид, что изучаю огромную люстру из богемского стекла под потолком. Точно такая же была у одного знакомого антиквара, которого мне как-то пришлось охранять. За время работы с ним я узнала некоторые хитрости этого бизнеса и могла отличить подлинную вещь от грубой подделки.
Агеева проследила за моим взглядом и сказала:
– Красивая, правда? Муж привез из Чехословакии, когда служил. Потом начал свой бизнес. Выкупил ткацкую фабрику и отправлял в Европу ткани, хлопок, лен.
– Так как же мы будем жить с вашим племянником? – вернула я Агееву к интересующей меня теме.
– Юлия будет приходить к вам каждый день, готовить и забирать в стирку белье, – спокойно сказала Агеева. – Вот увидите, Александр не доставит вам особых проблем.
В комнату резко вбежала Юлия. Выравнивая сбившееся дыхание, она произнесла:
– Это что же, я буду работать на два дома за те же деньги? – Немного опомнившись, она добавила: – Я проходила мимо и случайно услышала, как вы про это говорили.
– Ты подслушивала! – выкрикнула Агеева с расширенными глазами, становясь в обвиняющую позу. – Да как ты посмела!
– Ой, перестаньте! Подумаешь, как будто конец света. – Со сверкающими праведным гневом глазами Юлия уперла руки в бока. – Я не какая-нибудь рабыня!
– Какая же ты все-таки наглая, – покачала головой Агеева, потрясенная происшедшим. Перед ней словно открылась великая истина. – Как ты можешь так себя вести?
– Ну, увольте меня, если моя работа вас не устраивает, – равнодушно бросила домработница и отвернулась, чтобы уйти.
– Подождите, Юлия, – позвала ее Агеева, – не уходите. Вы же ничего не узнали как следует, а устраиваете скандал. За работу на квартире Ирины я буду доплачивать вам пятьдесят процентов месячного жалованья.
– Хорошо, я согласна, – Юлия скромно опустила глаза, опять превратившись в покорную домработницу.
– А где Александр? Что он сейчас делает? – строго спросила Агеева, входя в роль хозяйки.
– Он на кухне, мух бьет, – ответила Юлия быстро. Мне вспомнились слова Агеевой, что он и мухи не обидит, и я не смогла сдержать улыбку.
Когда она ушла, Агеева беспомощно посмотрела на меня.
– Видите, что мне приходится терпеть от нее, а уволить нельзя, потому что на ее место придет какая-нибудь неумеха или, того хуже, наркоманка, которая будет все из дома тащить.
– Да, могу только посочувствовать вашим проблемам, – с притворным сочувствием сказала я, – мне-то прислугу выслушивать не приходится – за неимением таковой. Счастливый я все-таки человек!
– Вы надо мной издеваетесь, что ли? – настороженно спросила Агеева.
– Самую малость, – честно призналась я, – из зависти.
– А-а, – озадаченно протянула Агеева, не зная, что добавить.
– Теперь подведем итог, – предложила я, – самая меньшая из ваших проблем – это прислуга. Оформляя документы на усыновление, вы подставляете себя под удар, даже не находясь рядом с Александром. Бесплатный вам совет – наймите еще одного телохранителя для себя. Кроме того, бегло осмотрев дом, я убедилась, что он не отвечает элементарным мерам безопасности. Камера над воротами – хорошо. Но вы открыли мне, не потребовав предъявить никаких документов, а вдруг я бы оказалась киллером?
– Но мы же договорились о встрече. Я вас ждала… – попыталась возразить Агеева.
– Что, если ваши переговоры подслушиваются? – спросила я, прищурившись, изучая ее ошарашенное лицо. – Услышав ваш разговор со мной, эти люди подсылают к вам женщину-киллершу. Как вам такая перспектива?
– Я даже не могла предположить такое, – выдохнула Агеева, ужаснувшись.
– Впредь будьте осторожнее, – посоветовала я назидательным тоном. – Еще неплохо бы установить на входные двери засовы, а на окна первого этажа – решетки, чтобы они открывались изнутри. Кроме этого, ваш дом на сигнализации, но не помешали бы как дополнение сирена и специальное освещение во дворе, чтобы оно включалось и освещало двор при проникновении злоумышленников. Один яркий свет может отпугнуть убийц лучше любой сигнализации.
– Все это, наверно, дорого стоит, – с унынием проговорила Агеева.
– Не так, как вы себе воображаете, – сказала я в ответ, – несколько прожекторов, датчики движения и пульт. Засовы – вообще элементарщина, тысячи три, не более.
– Если это возможно, то я обязательно выполню ваши советы, – проговорила Агеева с серьезным видом.
Я записала ей телефоны фирм, где ей смогут помочь в этом. Она поблагодарила, убирая бумажку, вырванную из блокнота. Для ознакомления со своей семьей Агеева показала мне большущий альбом с фотографиями. Листая его, я отметила практически полное отсутствие фотографий Глеба, только детские да подростковые до двенадцати лет. После двенадцати Глеба, по словам Агеевой, как подменили. Он практически не появлялся дома, пропадая то в подпольных – в советские времена – секциях карате, то в сомнительных компаниях. Родителей постоянно таскали в милицию. Кражи, разбои, и, как результат, его посадили в колонию, как только подошел необходимый возраст. Разглядывая фотографии отца и деда Агеевой, я заметила, что все мужчины в их роду были рослые, широкоплечие. Мы выпили еще по чашке чая. Затем Агеева дала мне ключи от квартиры погибшей Ирины, сказав:
– Там живет этот, сожитель матери Александра, Рашид – наглый, мерзкий тип. Было бы просто замечательно, если б вы его выгнали оттуда!
– Опять двадцать пять, – проговорила я разочарованно, – проблемы множатся на глазах, как кролики.
– Евгения Максимовна, Рашид нагло влез в квартиру Ирины и не хочет уходить. Я подала в суд, но дело тянется и тянется, а вы могли бы решить его раз и навсегда. – Агеева красноречиво посмотрела на мою кобуру, выглядывающую из-под пиджака. – Покажете ему пистолет, и он сам убежит.
– Или вызовет милицию и скажет, что я хотела его убить. Зачем мне такая головная боль? – поинтересовалась я.
– Я просто предположила, – пошла на попятную Агеева. – За изгнание этого подлеца из квартиры вы могли бы получить неплохую премию.
– Обещаю подумать, – бросила я, поднимаясь. – Где там ваш «особенный» мальчик?
Глава 3
Квартира погибшей Ирины Корноуховой встретила нас неприступной на вид железной дверью. Еще входя в подъезд, я думала о бандитах, пытавшихся переломать мне ноги. Случайность или непросчитанная закономерность? «Что, если телефон Агеевой действительно прослушивался?» – подумала я, и эта мысль не показалась мне такой уж надуманной. Все совпадало. Был подслушан разговор Агеевой с Капустиным, когда он советовал нанять меня в качестве телохранителя для Александра. Потом эти люди как-то вычислили меня, выследили у спортивного клуба и решили провести упреждающий удар, чтобы я не путалась у них под ногами. Что ж, в этом нет ничего невозможного. Чтобы проверить эту версию, достаточно обыскать дом Агеевой на предмет «жучков».
– Егенева Максимовна, – исковеркал мое имя Александр, глядевший на меня сбоку с добродушной улыбкой, не сходившей с его губ, – вы ключи потеряли, да?
– Нет, вот они, – я вынула ключи из кармана и позвенела перед его носом, – и зови меня Женей.
– Женей, вот здорово! – восхитился Александр. – Значит, у вас два имени!
– Выходит, что два, – сердито буркнула я, пытаясь провернуть ключ в замке. – Что за хрень? – Ни первый, ни второй ключ не подходили к замкам. Я нажала на звонок.
– Кто там? – спросил заинтересованный мужской голос из-за двери, при этом «глазок» потемнел.
– Это я, дядя Рашид, открой! – радостно заорал Александр, пританцовывая на месте.
– А, придурошный, – протянул голос, – иди, откуда пришел, тебе здесь нечего делать. Иди к Алиске, понял?
– Нет, тетя Алиса велела идти сюда, – нахмурившись, сказал Александр, понимая, что что-то не так.
– А я велю тебе идти отсюда, – со злорадством ответили из-за двери, – и подружку свою прихвати!
– Открой! Открой! – завопил Александр во все горло. Плача от обиды, он бросился на дверь, едва не сбив меня с ног, и принялся молотить по ней кулаками. От его ударов по всему дому пошел гул. Мне на голову с потолка обвалился кусок штукатурки.
– Ну! Прекрати, придурок, дверь снесешь! – крикнул из-за двери мужской голос. В нем слышалось неподдельное беспокойство.
– Саша! – закричала я разбушевавшемуся Александру. – Пойдем на улицу, слона посмотрим.
– Какого слона? – верзила прекратил попытки выломать стальную дверь голыми руками и, утерев рукавом своей красной в клетку рубашки нос, посмотрел на меня изумленно. – У нас же слоны не живут, тут холодно. Тетя сказала, что они или в Африке, или в зоопарке.
– Один убежал из зоопарка и гуляет поблизости, пойдем, – соврала я, осторожно таща его за руки к лестнице. Забаррикадировавшийся в квартире Ирины сожитель должен быть уверен, что мы уходим.
Не обнаружив на улице слона, Александр страшно расстроился.
– Он, наверно, убежал дальше, – потерянно пробормотал он, озираясь по сторонам.
Мы стояли в подъезде, а я придумывала план проникновения в квартиру, машинально закуривая сигарету. Внезапно ручища Александра мелькнула перед моим лицом. Его пальцы выдернули из моих рук сигарету и размяли ее тут же, на моих глазах. Я лишь успела отшатнуться, схватилась за электрошок, припрятанный в приоткрытой сумочке, но успокоилась, заметив, что Александр не собирается отрывать мне голову, а просто стоит и улыбается до ушей.
– Как это понимать? – спросила я, немного расслабляясь.
– Сигареты вредные, они вызывают рак, ты можешь умереть, – пояснил Александр с таким видом, будто бы из нас двоих я была умственно отсталой. – Я не хочу, чтобы ты, Женя, умерла. Ты мне нравишься. Я даже подумываю на тебе жениться, но еще не решил.
– Спасибо тебе большое, – поблагодарила я Александра и поинтересовалась: – Тронута твоей заботой, только скажи, почему ты не решил еще на мне жениться? Что, я для тебя недостаточно красивая?
– Нет, ты красивая, красивее даже тети Юли, но ей я обещал жениться вперед, – объяснил он с несчастным видом. Похоже, это решение далось ему нелегко.
– Ну, раз ты обещал тете Юле, то нельзя ее обманывать, – согласилась я с серьезным видом, – я уж как-нибудь обойдусь. Эх, такого выгодного жениха проворонила!
– Но мы можем просто дружить, – просиял Александр от пришедшей в его голову мысли.
– Конечно, – кивнула я, – а теперь давай сделаем дяде Рашиду сюрприз.
– Какой? – Александр снизил голос до шепота. Его глаза удивленно расширились.
– Мы тихо-тихо поднимемся по лестнице, я открою дверь другими ключами, войдем внутрь, и ты закроешь глаза руками, пока я не разрешу тебе их открыть. Хорошо?
Александр наморщил лоб, осмысливая мое предложение.
– Мы войдем, и ты закроешь глаза руками вот так, – я показала ему для наглядности, плотно закрыв ладонями свои глаза.
– Да, я так умею, это как в прятки… – радостно закивал головой Александр.
– Тогда идем, – двинулась я к лестнице, – только помни, веди себя очень тихо.
На удивление, все прошло без сучка, без задоринки. Мы тихо поднялись наверх. Мне даже приходилось оборачиваться и проверять, идет ли за мной Александр, так он неслышно двигался. Всякий раз он мне счастливо улыбался, а я прикладывала палец к губам, призывая его к молчанию. У самой квартиры я бесшумно достала отмычки, быстро открыла оба замка и ворвалась внутрь. Александр вошел следом. По моему приказу он сразу закрыл ладонями глаза.
– Что за дерьмо! – заорал вбежавший в прихожую Рашид. Это был невысокого роста худощавый мужчина с ежиком черных жестких волос, раскосыми глазами и немного приплюснутым носом. Больше он сказать ничего не успел, так как мой кулак «внедрился» ему в солнечное сплетение. В последующие несколько секунд я провела против него еще несколько болевых приемов, толкнула жертву на пол и ткнула в нос дуло револьвера, процедив:
– Будешь дурить – вышибу мозги, а ментам скажу, что ты вломился в квартиру и пытался меня изнасиловать.
Несмотря на первоначальный испуг, Рашид взял себя в руки. На его губах расцвела глумливая улыбка, глаза сузились.
– Не выйдет у тебя ничего, шалава. Я прописан здесь! Можешь стрелять! Это будет выглядеть как хладнокровное убийство.
– Это сюрприз, – пробормотал ничего не понимавший в нашем разговоре Александр, убрав с глаз ладони. Я еле успела спрятать револьвер, чтобы не травмировать его неокрепший ум.
– Хороши у вас сюрпризы, – проворчал Рашид, поднимаясь с пола. Я, по-видимому, слишком сильно ткнула его стволом в нос, так как у сожителя Ирины лопнул какой-то сосуд и из носа выкатилась капля крови, оставляя красный след.
– У тебя кровь! – воскликнул испуганно Александр, указывая пальцем на лицо отчима. Тот стер тыльной стороной ладони кровь, посмотрел на нее и, показав руку мне, злобно сказал:
– А это уже причинение вреда здоровью. Я могу вас обоих засудить. Этот придурок, – он кивнул на Александра, – пойдет пособником.
– Хватит чушь нести! – рявкнула я на него. – Собирай свои манатки и вали отсюда, пока вред твоему здоровью еще не так велик и ты еще можешь двигаться.
– Я прописан здесь, и по новому Жилищному кодексу меня может выгнать только хозяин квартиры, – нагло заявил Рашид, набычившись. – Хозяйка, Ирина, умерла. Придурок Сашка еще не оформил наследство, так что еще не является владельцем жилплощади. Вас же, прекрасная незнакомка, я вообще попрошу заткнуться. Ты здесь вообще никто, и зовут тебя никак.