– Ох! Подождите, мне кажется, я знаю, где он!
– Неужели?
– Да... Я слышала, как он говорил по телефону сегодня после полудня... Он назначил свидание на одиннадцать часов в «Гранд Кав»...
– Что это такое?
– Вы не знаете Берна?
– Нет.
– Это большой ресторан в подвале, с аттракционами...
– А! Очень хорошо!
– Вы не заблудитесь...
Она мне объяснила дорогу.
– Вы говорите, мадемуазель, что у него свидание в одиннадцать часов?
– Совершенно верно!
– Могу я вас спросить, который час?
– Без двадцати минут полночь...
Я побежал к машине. Немного удачи, и, возможно, я приеду вовремя. Вероятно, друзья из сети Мохари строили определенные планы насчет будущего Матиаса... Я надеялся, что их встреча сколько-то продлится, и я успею. Я спятил, подумаете вы, явиться в самый большой ресторан города, тогда как мое фото занимает первые страницы прессы. Но у меня не было выбора. Я перед «Гранд Кав»... Вход похож на вход в метро. Написанная от руки дрожащими и разноцветными буквами афиша возвещает: «Девы Рейна! Цыганский оркестр!»
Я только спустился на один лестничный пролет, как был остановлен очаровательной дамочкой, находящейся за кассой, которая сообщила мне, что необходимо заплатить за билет, чтобы получить право на «Дев Рейна». Что я и сделал. Новый пролет лестницы. Действительно, «Гранд Кав» любопытное заведение. Оно оформлено в виде огромной бочки. Зал, сцена также в форме бочки. Столы – бочки. На галерее теснятся молодые люди, которым нечем заплатить за угощение, а зажиточные буржуа, занятые едой или курящие сигары, длинные, как палочка дирижера, сидят внизу.
С высоты монументальной лестницы я осматриваю галерею. Матиаса там нет... Тогда я спускаюсь и устраиваюсь за столик рядом с колонной.
На сцене «Девы Рейна» приводят всех в бешенство и отчаяние. Их средний возраст, должно быть, около семидесяти четырех лет. Скрипачка, которая дирижирует оркестром, обладает такой головой, что может претендовать на роль «Мадам Пипи» в подземных клозетах. Она играет как на улице, и ее скрипка, следуя движениям смычка, цепляется за вставную челюсть, падения которой на инструмент я жду с минуты на минуту.
Однако я пришел сюда вовсе не слушать музыку. Я посмотрел в зал и, наклонившись вперед, имел несказанную честь заметить за одним из столиков Матиаса. Он был ко мне в профиль и в компании девушки, которая была ко мне спиной. Насколько я мог судить по их поведению, отношения их были отнюдь не холодными. Мой приятель держал за руку свою пастушку и жадно целовал. Решительно, я зря бил тревогу. Люди из организации Мохари более искусны и более терпеливы, чем я предполагал. Они позволили Матиасу продолжать свой путь, думая воспользоваться им в нужный момент.
Женоподобный официант появился и задал мне вопрос на швейцарско-немецком.
– Вы говорите по-французски, дружище?
– Немного, я служил четыре года в Табарэне! – сказал он мне.
– Вы не из Панамы, нет?
– Это видно?
– И слышно тоже...
Он стал меня разглядывать...
– Скажите...
– Да!
– Вы не снимались в кино, случайно?
– Нет, почему?
– У меня впечатление, что я видел где-то вашу фотографию...
Жемчужины пота украсили мой нос13 .
– Это просто сходство. Все мне говорят, что я похож на Кэри Гранта.
– Я этого не нахожу, – заключил недоделанный.
– По-вашему, я более схож с Габриелло?
– Я этого не говорил...
Я не собирался больше шутить, так как это грозило осложнениями, если бы он вдруг стал искать газету.
– Дайте мне кислой капусты и бутылку белого...
– Какого?
– Подходящего!
– Хорошо, месье...
Он удалился, подпрыгивая. Я продолжал наблюдать за Матиасом. Мне пришла мысль, что парочка ждала кого-то.. Возможно, он закадрил девицу в Берне, а другие недоноски из сети скоро появятся, чтобы расправиться с ним.
Я мог себе только посоветовать глядеть в оба и как следует. Во всяком случае, я находился между выходом и Матиасом. Оставалось только ждать. Возможно, я найду способ незаметно предупредить Матиаса.
Гарсон, изображающий парижанина, а сам пиджак – пиджачком, появился торжествующий, неся огромнейшее серебряное блюдо, на котором дымилась гора капусты. Ее аромат щекотал мне ноздри. Я был голоден, как волк...
Не напрягаясь, я уничтожил воз тушеной кислой капусты, дымящихся сосисок, шпика, ветчины, картофеля. Бутылочка белого последовала туда же. Когда я отодвинул тарелку, почувствовал себя громадным, как все Питер Систерс вместе взятые.
Матиас все поджидал проблематичного появления, покусывая пальчики своей спутницы. Этот чертов Матиас всегда начинал с того, что опрокидывал какую-нибудь красоточку, где бы он ни появлялся. Кроме себя я не знаю субъекта более шустрого, чем он, в такого рода развлечениях... Я не мог удержаться от смеха, видя, как он предается культу, действующему (если могу так сказать) в среде влюбленных. Все это слащавости, которым пылко предаются, как только создается подходящая ситуация, но когда вы наблюдаете за другими, они вызывают у вас желание биться задом о километровый столб.
Прикончив бутылку белого, я заказал крепкого, чтобы немного взбодриться, и начал серьезно хмелеть. Если я выпутаюсь из этой небывалой авантюры, клянусь вам, что буду отдыхать на Лазурном Берегу, понравится это Старику или нет.
Но я еще не там и очень далек от этого!
В конце концов, сказал я себе, вполне можно подойти к их столу. Если Матиас меня увидит, он, если сочтет возможным, прямо или косвенно свяжется со мной. Он волевой, энергичный молодой человек и хотя не очень давно принадлежит к нашей службе, всегда Проявлял самую похвальную инициативу.
Я расплатился с гарсоном и двинулся по направлению пары. Я был всего в трех метрах от них. Матиас, украдкой целовавший в шею свою спутницу, заметил меня, и его глаза округлились. Я сделал ему знак не удивляться и посмотрел в зеркало, находившееся на стене напротив пары влюбленных.
Я ощутил сильный разряд в спинном мозге' О, пардон, мадам Адриен! Девица, которую он чмокал, была ни кто иная, как моя отравительница, очаровательная Гретта, собственной персоной!
Сюрприз что надо! И каков! Я резко развернулся и направился к входу в туалеты, где немного подождал Матиаса, надеясь, что он последует за мной.
Действительно, он вскоре показался с напряженным лицом. Сделав вид, что не знаком со мной и убедившись, что кабинки не заняты, он вынул расческу из кармана и стал перед умывальником приводить в порядок свою черную шевелюру. Не глядя на меня он прошептал:
– Итак, что происходит?
– Предполагается, что я буду играть Буффало Билля в Голливуде, так я тренируюсь..
– Ты рассказываешь басни! Что произошло?
– Ты известил Старика о прибытии Влефты, который, кажется, тебя знает?
– Да.
– Старик поручил мне убить его...
– Я видел...
– Только девица, которая с тобой, едва не помешала мне это сделать! Он подскочил:
– Гретта?
– Да... Она меня роковым образом соблазнила около ямы с медведями, заманила в пустой холодный дом и напичкала отравой... Если бы мой желудок не был луженым, ты мог бы заказывать венок из роз! Это разоблачение его ошарашило.
– Ты уверен, что не ошибся?
– На бога надейся, да сам не плошай, сынок! У меня натренированный глаз! Моя сетчатка гораздо сложнее, чем любой «Кодак»... Стоит мне кого-либо увидеть и особенно... какую-либо один раз, то я больше не забываю...
Он давно забыл про свою прическу, я продолжил:
– Это твоя нимфа?
– Ну...
– Тогда смени молочницу, вернее, молочный магазин! Она столь же опасна, как пластиковая бомба в плавках, когда ты собираешься заняться верховой ездой!
Он смотрел на меня.
– Но... она не имеет ничего общего с сетью, Сан-Антонио! Я с ней познакомился...
– Вот именно, покупая сливы! Ты молод, Матиас... Эта девушка принадлежит к банде, и они приставили ее к твоей заднице, чтобы лучше следить за тобой...
– Ты думаешь?
– Идиот! Она была у тебя сегодня утром?
– Да...
– А ты?... Тебя не было?
– Да...
– Она не передавала тебе послание от меня?
– Нет.
– Вот еще доказательство ее виновности, если в таковом есть нужда для верности. Вместо того, чтобы известить тебя, она передала все своим сообщникам. Те послали двух подонков, чтобы меня ликвидировать. Я смог выбраться, но девчушка, которая приютила меня, была менее удачлива, и они заказали ей славный весенний костюм из досок!
– Неправда!
– Скажи, Матиас, ты что, воспитывался на междометиях?
Он спрятал свою вошебойку.
– Ну хорошо, старина, ты нас научишь трюкам! Я порылся в карманах.
– Во что бы то ни стало, Матиас, тебе надо выиграть ночь... Ты ждешь типов из банды?
– Да.
– Буду на чеку. Найди средство, чтоб не оставаться с ними одному. Да вот, почувствуй себя плохо прямо здесь, так чтобы тебя отправили в больницу... Или разбей морду гарсону из ресторана, чтоб тебя засадили на ночь... Завтра ты пойдешь в федеральный банк и получишь миллион швейцарских франков. Затем ты отправишься в посольство... Я же ночью вывернусь, чтоб предупредить Старика, а он, в свою очередь, получит для тебя согласие на право убежища. Он найдет способ переправить тебя с деньгами во Францию...
– А что это за деньги?
– Военная добыча от Влефты... Ты меня понял?
– Да.
– У тебя нет с собой пистолета?
– Нет.
– Жаль! Сделай, что я тебе сказал, ну? Пошли к черту сеть, ты сгорел, как кило бразильского кофе. И я тебе повторяю: смотри в оба красивых глаза...
Взор его был полон восхищения.
– Я никогда не встречал такого классного типа, как ты, Сан-Антонио!
– Мерси!
– В Берне ходил слух, что тебя арестовали!
– Я и был арестован, но сбежал из тюрьмы...
– И ты, не колеблясь, пришел сюда, чтобы предупредить меня?
– Ты видишь...
– Это здорово...
– Согласен, это будет выгравировано на мраморе стойки заведения. Не строй иллюзий, парень, твоя шкура стоит не намного дешевле моей. Мы оба попали в грязную переделку!
Он протянул мне руку.
– Я никогда этого не забуду, Сан-Антонио.
– Я тоже, говоря откровенно... Попробуй отвлечь немного внимание красотки, если она меня узнает, это может плохо кончиться.
– Не беспокойся. Я прошу у тебя три минуты! Он ушел. Я смотрел на удаляющуюся широкоплечую фигуру. Его решительная походка мне нравится, чувствуется, что это не тряпка.
Я немного подождал... Зеркало умывальника возвращало мне отражение физиономии. Не слишком хороша! Щетина начала отрастать, всклокоченные лохмы, да и ванна была бы не лишней. Сегодня ночью я не я.
Я заметил, что туалеты соединяются с телефонами. Уникальная возможность соединиться с Парижем, пока я на свободе... Я двинулся по узкому коридору и вошел в помещение, где скучающий и сонный господин писал какие-то цифры в большую черную книгу.
– Могу я позвонить в Париж? – справился я. Он поднял на бледный лоб очки без оправы.
– В такой час!
– Для отважных часа не существует! Он не совсем понял каламбур и вздохнул.
– Какой номер вам нужен?
Я назвал.
Откровенно говоря, в такой час маловероятно застать Старика. Во всяком случае, я свяжусь с дежурным, который передаст мое сообщение.
Я заметил, что унылый счетовод внимательно меня разглядывает. Силы небесные! Надо же зарубить себе на носу, что меня преследуют и мое изображение знакомо широкой публике.
Очень жаль, что у Матиаса не было оружия, чтобы мне одолжить: я бы чувствовал себя не так одиноко...
– Париж на проводе!
Я запрыгнул в указанную кабину и снял трубку. Божественная музыка! На другом конце провода голос Старика.
– Сан-А.! – назвался я.
Через стекло кабины я увидел, как дылда с коммутатора слушает мой разговор.
– Одну секунду! – предупредил я Старика. Я приоткрыл дверь.
– Не затрудняйтесь! – крикнул я ему. – Я вам сейчас передам трубку.
Он вздрогнул.
– Ах! Вы уже на линии?
– Дааа!
Он повесил трубку, а я вернулся к моим... баранам.
– Мы в большой куче дерь..., босс. Матиас погорел уже давно, положение совершенно обратное тому, о котором мы думали: другие используют нашего друга. Я ему посоветовал скрыться в посольстве с завтрашнего утра... До этого он должен получить по внушительному чеку, который фигурировал в бумагах, изъятых мной у нашего американского друга...
Он понял.