Кровь и ржавчина (ЛП) - Мади Скайла 11 стр.


Я потираю воспаленные костяшки, прежде чем тыльной стороной ладони прикрыть рот, чтобы удержаться от рвоты. За три дня я почерпнула для себя все грани физической боли, и не могу принять больше. Я не могу бороться, я не готова, но у меня, блядь, нет выбора. Хотя Джай доволен моими успехами, я — нет. Мои удары еще слабые, и они все, что у меня есть, чтобы защитить себя. Джай уверен, что я выиграю, но я-то знаю лучше. Моя соперница почувствует запах моей неуверенности, а затем уничтожит меня. На глазах у всех. Когда это произойдет, Череп увидит, что я самозванка, которой действительно являюсь, и Джай будет не в состоянии сделать что-либо, чтобы помешать Черепу пролить мою кровь.

Кровь.

Я ненавижу вкус крови, и все же я здесь, пытаюсь заставить себя войти в клетку и попробовать крови.

Я собиралась оставаться в комнате, но ряды людей, которые идут туда стать свидетелями боя Джая делают это невозможным. Я должна быть там, и если не поддержу его, то, по крайней мере, понаблюдаю за ним.

Я поднимаюсь с кровати и присоединяюсь к массе людей, идущих из тоннелей разных размеров. Когда вхожу на главную площадь, я быстро направляюсь в дальний конец и залезаю на большой блок из бетона. Таким образом я могу наблюдать над головами всех остальных.

Затем я вижу Джая.

В клетке.

Все тепло моего тела смещается на юг, и я сжимаю свои бедра вместе, поскольку желание объединяется и пульсирует горячими волнами. Надев пару черных перчаток, которые не полностью покрывают руки, он сжимает пальцы в кулаки, и каждый раз, когда они сжимаются и напрягаются — моя киска тоже. Джай подпрыгивает на носочках, и клетка вздрагивает и трясется под его весом. Каким-то образом ему удается сохранять равновесие, не беспокоясь о возможности моментального разъединения цепей и резкого приближения своей смерти. Я была бы напугана за свою драгоценную жизнь, цепляясь изо всех сил за ржавую металлическую клетку. Поскольку цепи трутся о трубы и другие части стали, запах ржавчины становится отчетливым, и в свете прожекторов я вижу небольшие пятнышки, падающие на пол.

Толпа кричит, болея за его победу, болея за его поражение. В любом случае, мое тело поглощает каждый крик. Волнение подогревает мою кровь, действует на нервы и вызывает маленькие капельки пота, появляющиеся на поверхности моей кожи. Эти крики отвлекли бы кого-то вроде меня, но Джай действует так, будто не слышит их, как будто он настолько же глухой, насколько и сильный.

Его пристальный взгляд осматривает большой тоннель, затем он определяет мое местонахождение в дальнем углу. Когда наши взгляды встречаются, я вижу дрогнувший уголок его губ, отчего мое сердце начинает колотиться, как никогда прежде. Я позволяю своему взгляду бродить по его идеальному телу. Его полуобнаженное тело стройное и плотное, покрытое рельефными мышцами. Я заметила, что ни один сантиметр его кожи не покрыт чернилами — странной одержимостью татуировками в этом обществе. Джай поражает меня, как человек, который заботится о своем теле, всегда следит за тем, чем питается и что наносит на него. И это заметно. Его тело — это шедевр.

Он пересекает клетку и терпеливо ждет, пока его противник приближается к воротам. Его противник страшный. Джай высокий, но этот парень побьет его одной ногой, и мало того, что он высокий, но и ширина его тела также невероятна. Он широк от плеч до лодыжек. Его лысина отражает свет так же, как и его блестящая форма, и когда он разминает шею и хрустит пальцами, его взгляд, наконец, останавливается на Джае. Я задерживаю дыхание, пока противники наблюдают друг за другом. Если бы я была Джаем, я бы окаменела. Даже если он действительно чувствует какой-нибудь страх, он, конечно же, не показывает этого. Он готов к бою, и я могу сказать по его позе и по тому, как он сгибает пальцы, что он, не смутившись, ударит первым.

Мое внимание отвлекает движение на выступе над клеткой. По-видимому, скучающий Череп опирается на перила, два головореза за ним, и его глаза сканируют толпу. Мои губы раскрываются, впуская судорожный вдох. Я никогда не привыкну к Черепу. Дорожка черной краски вокруг его глаз делает его похожим на того, у кого нет век, также меня пугают и мягкие изгибы вытатуированного мозга на макушке — это нереально. Что заставило его сделать такое с собой? Что произошло, когда он решил навсегда оставить шрамы на своем лице? Какие мысли проносились в его голове? Хотела бы я знать.

Его рот и окружающие его вытатуированные зубы, двигаются, когда он жует жвачку. Он осматривает обоих бойцов и выпрямляется, когда видит Джая. Я даже думаю, что вижу ухмылку. Затем он лениво кивает и начинается бой.

Как я и ожидала, Джай не тратит впустую времени и нападает первым. Последние несколько дней Джай отговаривал меня нападать первой. Он сказал, что я должна изучить своего противника перед атакой, его технику. Кажется, Джай использует другой подход. Тот громила делает пару быстрых шагов назад, когда кулаки Джая проливаются неустанным дождем на него сверху вниз. Толпа кричит, посылая покалывания сквозь меня. Клетка содрогается, скрипит громче при каждом ударе. Я вижу небольшие передышки Джая всякий раз, когда он попадает, давая себе возможность двигаться быстрее и увереннее. Громила, может быть, больше, но Джай, безусловно, опаснее. Когда большой человек подносит руки вверх, чтобы защитить лицо, Джай низко наклоняется и бьет его по ребрам. Хотя это чудовищно, у громилы ничего нет против Джая.

Его движения отличаются от всего того, что я видела раньше. Есть какая-то суровая красота в молниеносных, контролируемых маневрах его тела, и я загипнотизирована им. Толпа вокруг меня ликует, но я ничего не слышу. Я вижу только его. Джай не сдерживает себя ни на секунду, используя тактику нападения. Громила, с которым он дерется, держится в центре клетки, двигаясь назад и вперед только для защиты, не для нападения.

Я кусаю кончики своих пальцев, ловя кожу между зубов, когда сцена меняется. Я наблюдаю с тревогой, когда раунд ухудшается с каждой секундой, и кто выйдет победителем становится очевидным. Джай стал бешеным.

На руках видны вены.

Заметна его сжатая челюсть.

Громкий рык разносится по помещению.

Джай хватает громилу сзади за шею и ударяет его лицо о металлическую клетку снова и снова. Ржавые порезы появляются на его коже, рубцы на лице, но Джаю насрать. Он снова ревет, и я ахаю прямо перед тем, как он бросает противника головой вниз и вгоняет колено в его лицо.

Удар.

Звук врезающейся коленной чашечки в нос проходит сквозь меня, и мои внутренности начинают бунтовать.

Удар. Удар.

Я хочу отвести взгляд, но не могу. Кровь стекает по ноге Джая на босые ступни, но гнев на его лице не исчезает. Даже сейчас, когда тело громилы ослабевает и падает, Джай бьет его. Он не останавливается, пока два парня Черепа не входят в клетку и не отталкивают его, прежде чем перетащить безжизненное тело за пределы ринга, подальше от качающейся смертельной ловушки.

Я в шоке смотрю на Джая, и когда наши глаза встречаются, я не вижу смущения или сочувствия. Я вижу предупреждение и тьму. Вижу Ад, и это чертовски страшно. К моему удивлению, когда я смотрю на соперника Джая, склонившегося за пределами клетки, он протягивает руку, чтобы стереть кровь со своего лица. Облегчение охватывает меня. Я думала, что он умер. Когда головорезы Черепа понимают, что он жив, они оставляют его в покое убиваться в своей собственной жалости. Мое сердце истекает кровью и бьется о ребра. Как сказал Джай, большинство людей уходят сломленными, и сломленным наверняка будет этот мужик.

Толпа начинает расходиться, но я по-прежнему не двигаюсь с места, не в состоянии вспомнить, как шевелить конечностями. Джай парализовал меня этой жестокостью, и я не уверена, как чувствую себя. Возбужденной? Немного. Испуганной? Более чем. Во что я впуталась?

Я смотрю вверх вовремя, чтобы увидеть, как Джая сопровождают через служебную дверь к Черепу. Я громко сглатываю и качаю головой. У меня нет времени, чтобы беспокоиться о Джае и о том, что Череп хочет от него. Сегодня я буду в клетке.

Сегодня я могу умереть.

Глава 14

Готовясь к неожиданностям

Стены в нашем маленьком уголке грязные. Однако я кладу голову на стену, надеясь охладить свой горячий лоб. Через двенадцать минут я должна войти в клетку. Эта мысль вызывает у меня тошноту. Три часа прошло с тех пор, как я в последний раз видела Джая, тяжело дышащего и покрытого чужой кровью. Три часа с тех пор, как я увидела Джая, полностью уничтожившего громилу, который ни разу даже не дотронулся до него. Он пугает меня, но было бы неплохо, если бы сейчас он был здесь, как мой тренер. Мне нужно услышать, насколько он уверен во мне. От этого я всегда чувствую себя хорошо.

Как только я думаю об этом, я слышу звук шаркающей обуви о бетон и открываю глаза. Скольжу взглядом вверх по чистым ногам, черным шортам, стройным бедрам и прекрасному торсу, затем мой взгляд встречается с голубыми глазами. Мое внимание привлекает небольшой черный след на его ключице, не больше, чем мой большой палец. Татуировка. Новая татуировка. Я приглядываюсь, в попытке разглядеть опухшую черную метку.

— Череп, — говорит он, сжав зубы. — Они накололи мне гребаный череп.

Я смотрю в его глаза.

— Зачем?

— Так Череп может отслеживать интересующих его бойцов.

Глядя на лицо Джая, могу сказать, что быть отслеживаемым из-за личного интереса Черепа — не то, что он хочет или в чем нуждается. Я бы тоже не хотела. От этой мысли по моей коже бегут мурашки.

— Ты был с ним все это время?

Он качает головой.

— Я был с его свитой. Череп не показывался.

Я проглатываю беспокойство за Джая. Быть отмеченным — не хороший знак, но у меня есть другие вещи, о которых нужно беспокоиться. Я прислоняюсь к стене, но нет времени жалеть себя, потому что Маркус, человек, которого я встретила в день, когда мы вошли сюда, просовывает свою голову в нашу комнату.

— Теперь ты, Котенок, — он посылает мне добрую улыбку. — Удачи.

Я чувствую, как вся кровь отливает от моего лица. Вот он. Момент, которого я боялась все это время. Интересно, кто мой противник, и будет ли у нее точно такое же телосложение как у меня. Зная свою удачу, это будет жена «Снежного человека» и у нее будут ноги и руки, толщиной, как стволы деревьев.

— Тебе страшно?

Я так же хороша, как труп.

— Что, так заметно?

Джай никак это не комментирует. Конечно, это очевидно. Он может почуять мой страх в воздухе. Я могу. Он просачивается сквозь мои поры и прилипает к коже. Это делает мою кровь холодной и заставляет мое сердце неуверенно биться. Пару дней назад Джай рассказал об адреналине, который курсирует по твоему телу перед боем. Он сказал, что это будет чем-то, что накопится до боя и разрядится в тебе, когда прозвенит звонок. Пока я не чувствую никакого адреналина. Все, что я чувствую — это бабочки и осы, гневно кружащие в животе. Я почти уверена, что весь мой адреналин сейчас находится на липкой коже, просачиваясь сквозь поры.

Джай вышагивает по комнате, держа в руках влажную и пахнущую чистотой одежду. В конце концов, он берет в руки черную майку и натягивает ее.

— Ты сделаешь это на отлично.

Я поворачиваюсь к нему, и на его полных губах появляется причудливая ухмылка, когда он смотрит на меня. Неужели я выгляжу такой жалкой?

— Ты так уверен в этом.

— Я уверен.

Я прищуриваю глаза.

— Я не такая как ты, Джай. То, что ты видишь за пределами клетки — это то, кем я буду внутри.

Он хмурится.

— Что это значит?

Я вспоминаю Джая в клетке. Он не был человеком. Он оставил каждую каплю человечности за пределами клетки. Он был животным, и не только я одна была в шоке от проявления его грубой силы.

— Ой, да ладно. Ты видел, что сделал с тем парнем. Ты мог убить его.

Его глаза темнеют, и я уже хочу сменить тему. С другой стороны, кем была бы я, если бы действительно слушала свою совесть? Когда-нибудь?

— Но я не убил.

— Он был в шаге, в одном ударе коленом от сотрясения мозга, или еще хуже, смерти.

Джай усмехается и отворачивается.

— Я бил коленом ему под нос. В худшем случае он потерял несколько зубов. Великое дело.

— Ты даже не дал ему шанса.

Я не знаю, почему защищаю соперника Джая. Думаю, что как-то странно к нему отношусь. Я сочувствую его боли, его поражению и разочарованию, которое он, скорее всего, ощущает.

Джай стремительно подходит ко мне, наклоняясь так, что его лицо находится прямо напротив моего.

— Дать ему шанс? Мы не в долбаной начальной школе, Котенок. Здесь, внизу, это вопрос жизни и смерти. Каждый твой шаг должен держать в страхе всех остальных.

Он смахивает со щеки выпавшую прядь моих черных волос, заставляя меня вздрогнуть.

— Ты не можешь раздавать шансы. Если сделаешь это — ты труп. Им плевать на тебя и твои чувства. Если они захотят ударить тебя по больному месту, пока ты не видишь, то они сделают это. Ты должна начать действовать, как будто знаешь, что делаешь.

Довольный, Джай выпрямляется и скрещивает свои большие руки на груди.

— Кстати, ты знаешь, кто твой противник?

Я с трудом сглатываю и качаю головой. Почему это сейчас так важно?

— Ты помнишь свою подругу в душе на днях, не так ли?

Я вздрагиваю. Ох. Мои глаза округляются, и он самодовольно ухмыляется.

— Ты будешь рада узнать, что она сама выбрала тебя, чтобы сегодня драться на ринге. Ты наивна, Котенок, и они чуют этот запах от тебя. Как только ты открываешь рот, твоя слабость выплескивается наружу.

Странное жжение появляется в моих глазах и слезы грозят вылиться наружу. Он прав, но я никогда не утверждала, что вписываюсь в это место. Я никогда не искала это место. Это ловушка, в которую меня насильно затащили. Я не пробыла здесь и неделю, а он хочет, чтобы я была таким же опытным бойцом, как и он сам. Так не получится. Я нормальный человек. Я работаю на нормальной работе, живу в нормальном доме. Я не училась этому. Не хочу быть частью этого. Это «братство» может заставить меня чувствовать себя живой и хотеть этого как никогда раньше, но это не значит, что это я. Это место не для меня. Джай протягивает ко мне руку, и я стараюсь отвернуться, но кончиками пальцев он ловит мой подбородок.

— Ты должна пообещать мне, что независимо от того, что произойдет в клетке, ты не отступишь. Не дашь ей шанса причинить тебе боль.

Я шмыгаю носом.

— И как я смогу помешать ей сделать мне больно?

Его голубые глаза наполняются сочувствием, и это так выворачивает внутренности, что причиняет боль.

— Доверься мне, — это все, что он произносит, прежде чем провести большим пальцем по моей нижней губе и выйти из комнаты.

***

Как ни странно, бетон под моими ногами источает прохладу, пока я преодолеваю свой путь к клетке. Комната наполнена теплыми телами, и я почти могу почувствовать вкус пота всех наблюдающих. Люди, мимо которых прохожу, хватают меня, но я игнорирую их, сосредоточившись только на ржавой клетке, висящей над тоннелем. Над Бог знает на сколько метров глубоким тоннелем. Страх, или, может быть, неуловимый адреналин, о котором говорил Джай, сотрясает мое тело и бурлит в крови. Ненавижу это. Ненавижу, когда не знаю результата. У меня нет шансов, но, кажется, Джай уверен в том, что я смогу сделать это.

Клетка оказывается не пустой, как это было, когда дрался Джай. Моя соперница ждет меня и пристально наблюдает за тем, как я подхожу. Ее красивое тело покрыто тонкими ремнями из черной и коричневой ткани. Она выглядит сексуально, мне никогда не быть такой. Я же решила надеть леггинсы и майку. Я полагала, что чем меньше плоти соприкоснется с ржавым металлом, тем лучше.

Я тянусь к двери клетки. Она раскачивается все сильнее, когда моя соперница подпрыгивает на носочках. Я хватаюсь за ворота и ставлю босые ноги на ступеньку. Мой желудок раскачивается вместе с клеткой, вызывая приступ тошноты. Я с трудом сглатываю, в надежде помешать рвоте вырваться из горла, чтобы меня не вывернуло наизнанку прямо на пол. Я заставляю себя войти в клетку, и мое внимание фокусируется не на сопернице, а на полу под моими ногами. Большие пятна крови бурого цвета покрывают поверхность, и никто не знает, сколько им лет. Может быть, лет десять. Я перемещаюсь на более светлое пятно, но от этого тошнота не проходит.

Назад Дальше