Маргарет Уэй
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Брисбен. Июнь. Небо сливается с морем, сверкая в солнечных лучах величественной синевой. Стайки разноцветных попугайчиков-лори порхают среди цветущих кустов. С веселым чириканьем серо-розовые пичуги подбирают семена травы с дорожек между газонами, не торопясь разлетаться при виде приближающихся людей. Город в окружении двадцати семи холмов напоен чарующим ароматом цветущей акации — национального символа Австралии.
В парках и садах господствует вездесущий эвкалипт. Рядом с ним благоухает баухиния, ветви которой сгибаются под тяжестью соцветий — белых, как платье невесты, розовых, лиловых, светло-вишневых. Цветки трепещут, словно крылья бабочки в полете, оттеняя великолепие тюльпанных деревьев, украшенных огненными бутонами. Королевская бугенвиллея увивает стены домов, решетки оград, беседок и балконов, ее розовые, малиновые, лиловые и золотистые гирлянды образуют арки и переходы. И все-таки ни один цвет не сравнится с белым — цветом подвенечного наряда.
В такой солнечный июньский день состоялось бракосочетание Бродерика Кинросса, владельца знаменитой скотоводческой фермы Кимбара на юго-западе гигантского штата Квинсленд, с прекрасной Ребеккой. Торжества состоялись в саду, который отец Ребекки, капитан военно-воздушных сил в отставке, купил, когда вместе со своей второй женой и семьей вернулся на родину после долгого пребывания на военной базе в Гонконге. Свадьба и прием были значительно скромнее, чем того хотелось бы жениху и невесте: поздравить их пришли только родственники и близкие друзья. Большое празднество должно было состояться в Кимбаре после медового месяца, который молодые планировали провести в Венеции.
В глубине сада, на берегу широкой, полноводной реки, собралось около сотни гостей. Они наслаждались солнечным днем и приподнятой, праздничной атмосферой. Даже ветер присоединился к общему веселью, осыпая собравшихся цветочными лепестками, напоминавшими конфетти. Торжественное бракосочетание почтила своим присутствием и тетя невесты — всемирно известная актриса Фиона Кинросс, — привлекательная женщина, одетая в изысканное платье из желтого шелка, которое дополнял удачно подобранный головной убор.
В назначенный час все взгляды обратились к дому. Три подружки невесты и малышка Кристина, сводная сестра Ребекки, показались на пороге. Под чарующую музыку Генделя процессия двинулась по лужайке.
Все три девушки были очень красивы. Их роскошные длинные волосы — у одной черные, как ночь, у другой белокурые и у третьей каштановые с золотым отливом — волнистыми прядями спускались на обнаженные плечи. Головы украшали тонкие косички, перевитые нитями жемчуга с вплетенными шелковыми розочками в тон платьев. Лифы платьев, без рукавов и бретелек, украшенные жемчугом и бисером, великолепно дополняли юбки из матового атласа. Облегающие одеяния розового, лилового и нежно-зеленого цвета подчеркивали достоинства стройных девичьих фигур.
В руках подружки невесты держали маленькие букетики из ночных фиалок с веточками папоротника. Малышка Кристина была одета в сиреневое кисейное платье с широким атласным бантом. Улыбаясь, как ангел, она разбрасывала перед собой розовые лепестки из красивой цветочной корзинки. Все четверо, казалось, излучали свет. Невозможно было устоять перед их молодостью и красотой.
— О, волшебная сила юности! — прошептала Фиона взволнованно, обращаясь к высокому, изысканно одетому мужчине, стоявшему рядом с ней. — Они словно сошли с картинки.
Ее чувства, по-видимому, разделяли и другие гости. По толпе прокатилась волна восторженных возгласов.
Лишь один человек чувствовал себя до боли одиноким, хотя никто не догадывался о его переживаниях. Его звали Райф Кэмерон. На свадьбе он исполнял роль шафера. Этот мужчина с густыми, как львиная грива, волосами и правильными чертами лица грустил, уносясь мыслями в далекое прошлое. Душу его наполняла непрошеная тоска, столь неуместная в такой чудесный день. Райф был человеком, способным на сильные чувства. Он познал сердечную боль и горечь отказа, но так и не сумел смириться с поражением.
Застыв как изваяние, он смотрел на сказочных фей, приближавшихся к гостям, не в силах отвести глаз от красавицы в розовом платье, возглавлявшей группу. Элли Кинросс, младшая сестра Брода, девушка, похитившая его сердце и оставившая взамен лишь пустоту. Для него было мучением видеть ее прекрасное лицо, сверкающую улыбку, пышные темные волосы, напоминавшие «космическую бездну» — так некогда называл он их. Сейчас они покрывали каскадом всю спину девушки. В прическе Элли поблескивали жемчужины. Ее нежная кожа была от природы светлой, но сейчас румянец на щеках выдавал ее внутреннее волнение.
О Элли, простонал он в душе. Знаешь ли ты, что со мной сделала? Однако заверения в вечной любви ничего не значили для Элли. По ее мнению, они были столь же недолговечны, как капли дождя, испаряющиеся при первых лучах солнца.
На месте Брода и Ребекки должны были быть я и Элли, мрачно думал Райф. Разве они не планировали пожениться, когда были еще детьми? Две знатные семьи, Кинросс и Кэмерон, чьи родоначальники в числе первых прибыли на континент, непременно должны были соединиться. Даже Стюарт Кинросс, покойный отец Брода и Элли, человек с тяжелым, деспотичным характером, желал их брака. Но Элли отвернулась от него, сбежав в Сидней, чтобы стать знаменитой актрисой, как ее неподражаемая тетушка Фиона — та самая Фиона, которая стоит сейчас рядом с ним, сияя улыбкой. Обворожительная дама, которая выглядит значительно моложе своих лет. Элли тоже станет такой с годами. Женщины подобного типа долго не стареют.
Впрочем, внешностью сходство тети и племянницы не ограничивалось: обе умели заразительно смеяться, обладали живым, упрямым характером и обе знали, как завладеть сердцем мужчины, а потом разбить его.
Райф решительно отогнал мрачные мысли. Не время оплакивать свои несбывшиеся надежды. Видит Бог, он радовался счастью друга. Но стоило ему еще раз взглянуть на Элли — и все его старания обрести душевный покой пошли прахом. Райф надеялся только, что окружающие ничего не заметили. Впрочем, он не сомневался, что об их отношениях знали все присутствующие.
Усилием воли Райф подавил болезненные воспоминания. Благодарение небесам, от грустных раздумий его отвлекло событие, которого все с нетерпением ждали: на верхней террасе показалась невеста. Ведомая под руку отцом, лучившимся гордостью за свое сокровище, она вышла с затененной веранды на залитое солнцем пространство. Несколько мгновений девушка стояла неподвижно, вероятно внутренним чутьем угадав, какой эффект произведет ее появление.
Забыв о собственных переживаниях, Райф почувствовал прилив бодрости. «Ах, какое чудо!» — воскликнула рядом с ним Фиона, в то время как остальные гости разразились аплодисментами.
Чтобы все собравшиеся могли рассмотреть ее, невеста ненадолго задержалась на террасе. Ее огромные глаза сияли. В руках она держала изысканный букет из белых роз, тюльпанов и орхидей. Платье с приталенным лифом превосходило платья девушек своей красотой и утонченностью. Длинная юбка небесно-голубого цвета, отделанная тонким, как паутинка, серебристым кружевом, доходила до щиколоток, чуть прикрывая изящные ножки, обутые в туфли причудливой ручной работы. Вопреки обычаю, на голове у невесты не было фаты. Собранные на затылке локоны, украшенные венчиком из белых фиалок, были перевиты нитями жемчуга. Украшений на невесте почти не было. Лишь в ушах у нее горели сережки с бриллиантами — подарок жениха.
Глядя на племянницу, такую красивую и радостную, Фиона на короткое мгновение — большего она не могла себе позволить в столь радостный день — загрустила. На нее нахлынули воспоминания, от которых она хотела бы избавиться навеки. Она была замужем дважды, и оба раза неудачно. С самого начала все складывалось не так. Будучи уже известной актрисой, графиней, ибо двенадцать лет она была замужем за графом, она пережила ужасный развод, последовавший за коротким, но бурным романом с американским актером. Сейчас все пережитое представлялось ей безумным сном. Похоть никогда не превратится в любовь. Расплатой за неблагоразумие стала разлука с любимой дочерью, оставшейся на попечении отца. Оглядываясь назад, Фиона понимала, что совершила много непоправимых ошибок, хотя в глазах общества она достигла вершин успеха.
— Фиона, дорогая, ты выглядишь печальной, — проговорил ее спутник, склонившись к ней. — Что-нибудь случилось?
— Воспоминания, Дэви, всего лишь воспоминания. — Фиона слегка сжала его руку. — Порой я бываю чрезмерно эмоциональной.
Господи, кто усомнится в этом! Дэвид Вестбери, двоюродный брат бывшего мужа Фионы, криво усмехнулся. Смелая и чертовски красивая Фиона! Сколько он себя помнил, она всегда была очаровательной, хотя вся семья была решительно настроена против ее брака с братом. Они опасались ее «вульгарности» — именно так называла откровенную сексапильность Фионы ультраконсервативная мама ее бывшего мужа. Их пугал и раздражал ее громкий, хорошо поставленный голос — голос, который в результате долгих упражнений достигал последних рядов в зрительном зале. В конечном итоге родственники мужа оказались правы. Но Дэвид знал, что, несмотря на кажущуюся легкость, с которой Фиона оставила своего супруга, разрыв дался ей дорогой ценой.
— Будьте счастливы, милые мои! — вздохнула она.
— Аминь! — откликнулся Дэвид негромко, с гордостью глядя на свою юную племянницу Франческу, подружку невесты, девушку с золотисто-каштановыми волосами, в лиловом платье. Он был счастлив, что Фиона помнит о семейных узах, и с благодарностью принял приглашение приехать в Австралию и принять участие в качестве гостя в свадебной церемонии. Четыре года назад он потерял свою дорогую Сибиллу, лучшую из женщин. Четыре года прошли с тех пор, четыре пустых и унылых года.
Даже в далекой Австралии Фиона помнила о нем. «Тебе нужно немного материнской заботы, Дэви», — заявила она во время телефонного разговора. Как и раньше, в ее голосе звучала нотка неудержимого кокетства. Несмотря на подавленное состояние, Дэвид не смог удержаться от смеха. Вот уж о чем Фиона точно не имела никакого представления, так это о материнской заботе, которую она должна была бы проявлять к своей дочери Франческе, живущей далеко от нее.
Между тем глаза всех присутствующих были обращены к Ребекке с отцом, которые начали спускаться по каменным ступенькам. По обеим сторонам лестницы стояли орхидеи в огромных горшках. Невеста приветливо улыбалась гостям. Неземное совершенство, отметила про себя Фиона, украдкой бросая взгляд на сводчатый проход в готическом стиле, возведенный специально ко дню бракосочетания. Арки были в изобилии украшены живыми цветами, а под ними ждал свою возлюбленную племянник Фионы, Брод. Как того требовала традиция, жениха окружали его друзья, братья Кэмерон: Райф, исполнявший обязанности шафера, и Грант. Рядом с Грантом стоял мужчина шести с лишним футов ростом, как, впрочем, и остальные члены четверки. Его звали Марк Фаррел, он был давним приятелем Брода. Четверо молодых людей, стройные и подтянутые, были одеты в синие костюмы и отглаженные белые рубашки с отложными воротничками.
Костюм жениха дополнял широкий итальянский галстук ярко-синего цвета, в то время как его сопровождающие повязали галстуки из серебристой материи. «Похоже на чудесный сон, — вновь проговорила про себя Фиона. — Но на что еще может быть похож день свадьбы?»
Венчание вот-вот должно было начаться. Священник ждал, тронутый атмосферой всеобщего благоговения…
Во время церемонии Райф старался держаться естественно. Стоя рядом с другом, он в нужный момент протянул жениху и невесте коробочку с обручальными кольцами. Всем сердцем он был рад за молодоженов, которые не скрывали своего счастья. Ребекка сильно изменилась в последнее время: в ней ничего не осталось от той молодой особы, которая поразила Райфа своей холодностью при первой встрече. Купаясь в любви Брода, она расцвела — так сжатый бутон расправляет лепестки и превращается в прекрасный цветок. Оттаяв после первого, неудачного замужества, Ребекка светилась жизнью, преобразившись рядом с Бродом.
Когда священник объявил жениха и невесту мужем и женой, Райф не удержался и взглянул на женщину своей мечты. Ее зеленые колдовские глаза были наполнены слезами.
Слезы?
Райф судорожно стиснул зубы. Что стало с его хваленым самообладанием? Стоило Райфу еще раз посмотреть на Элли, как она тут же обратила свой взор к нему. Их взгляды встретились, разбудив в душе Райфа все пережитое. Слишком много боли и страданий он таил в своем сердце, загнав их в самый дальний угол. Элли нанесла ему глубокую рану, и нежность, которую он некогда испытывал к ней, исчезла навсегда. Может быть, Элли превосходная актриса, но и он неплохо справлялся со своей ролью. У него было немало времени для практики.
С сияющей улыбкой на загорелом лице Райф поздравил Брода, обнял его, затем пожелал счастья невесте, поцеловав ее в атласную щечку. Он протянул руку Франческе, дочери Фионы, и Каролине, давней подруге Ребекки, и лишь потом обернулся к Элли, которая украдкой утирала слезы.
— Наверное, жениться на девушке, которую любишь, — ни с чем не сравнимое блаженство, — улыбнулся он. — Я никогда не видел Брода таким счастливым и умиротворенным.
Глубокий голос Райфа звучал спокойно, однако эта напускная сдержанность Элли не обманула. Хорошо зная своего бывшего возлюбленного, она понимала, что в душе его бушует огонь, а рана, нанесенная ее предательством, болит в тысячу раз сильнее, чем когда они виделись в последний раз, во время похорон ее отца.
— Церемония прошла прекрасно, просто замечательно. Но мне будет не хватать моего старшего брата.
На ее лице появилось грустное выражение.
— Я росла без матери, а наш отец был тяжелым человеком, поэтому мы были очень близки с Бродом.
Райф попытался справиться с чувством жалости к ней. Ему хотелось прикоснуться к ней, к ее роскошным непокорным волосам, обернуть шелковистую прядь вокруг пальца, как он делал когда-то. Одно дуновение ветерка, и ее волосы разлетятся миллионами кудряшек.
— Ты не потеряла брата, Элли, — возразил он.
— Я знаю. — Элли почувствовала, как между ней и Райфом вновь возникает притяжение. — Но теперь Ребекка для него важнее всего на свете.
— И прекрасно. — Райф решил быть твердым. — Можно только порадоваться за него.
Он бросил взгляд на жениха и невесту, которые стояли в толпе гостей, принимая поздравления, поцелуи и выслушивая шутливые пожелания.
— Я и радуюсь, — живо парировала Элли. — Я уже полюбила Ребекку. Просто я…
— Просто в семью вошел новый человек, только и всего, — заметил он спокойно.
Как близкий друг Брода, Райф не мог не знать о сложных отношениях в семействе Кинросс. Покойный Стюарт Кинросс был черствым человеком с непростым характером. Он практически не скрывал своей неприязни к сыну, пользовавшемуся любовью окружающих, и нередко исподтишка обижал Элли. Сложившиеся обстоятельства вынуждали Брода и Элли постоянно обращаться друг к другу за сочувствием и поддержкой.
— Брод женился, — продолжил Райф. — Таков естественный ход событий. Но ты не лишилась брата, Элли. Наоборот, у тебя появилась сестра.
— Да, ты прав. — Элли обворожительно улыбнулась. — Но свадьба — важное событие в жизни человека. Счастливый день и в то же время — немного печальный. Мне кажется, в такие минуты очень трудно скрывать свои чувства.
Она набралась смелости и посмотрела Райфу прямо в глаза, его красивые, серо-зеленые, с золотыми искорками, глаза.
— Ты намекаешь на меня?
— Станем ли мы когда-нибудь снова друзьями, Райф? — прямо спросила она, уклонившись от ответа.
Райф постарался не обращать внимания на предательски сжавшееся сердце. Друзья, подумал он мрачно. Разве мы были только друзьями?
— Элли, дорогая, — заговорил он, растягивая слова. — Сколько я себя помню, мы всегда были друзьями.
Элли видела, что щеки у Райфа вспыхнули, а в глазах зажглось презрение. Возможно, она заслужила такое отношение. Мужественное лицо Райфа с раздвоенным подбородком, как у всех Кэмеронов, казалось, было отлито из бронзы. Его обрамляла грива золотистых волос — другая примета, указывавшая на принадлежность к известному австралийскому роду. Он был красив, полон энергии и жизненной силы. В облике его чувствовалась напряженная сдержанность, и все же сквозь маску просвечивало нечто такое, что даже он не мог контролировать, некое бессознательное физическое влечение, которое когда-то определило их судьбу.