Бивень — человек слова. Сказал — сделает.
Машу рукой пассажирам второй машины и захожу в сумрачное нутро подъезда. Старые щербатые ступени двух лестничных пролетов. Второй этаж, слева — дверь со сломанной ручкой. Роюсь в кармане в поисках ключей…
И натыкаюсь взглядом на торчащую в щели записку.
Открываю замок, захожу в квартиру, включаю свет.
Разворачиваю листок, читаю: «Подполковнику Белозерову П.А. срочно прибыть в строевой отдел для оформления отпускного билета и проездных документов. Начальник штаба отдельной десантно-штурмовой бригады подполковник…»
— Какая прелесть. — Бросаю послание и достаю из холодильника початую бутыль. Хлопнув водочки, чешу сморщенный лоб: с одной стороны, отпуск — это хорошо. Родной город, мама, чистое постельное бельишко; два месяца беззаботной жизни с домашним борщом на обед и холодным пивом на завтрак. И опять же — отчет сочинять не придется. А с другой стороны, отпуск — жутко плохая примета.
«Почему?» — определенно, кто-то спросит меня.
А потому что долги по отпускам заставляют догуливать перед увольнением.
Глава вторая
Россия, Саратов
Наше время
Юрка Ткач готовился к архиважному делу.
Обычно насмешливое или откровенно издевательское выражение лица сменилось сосредоточенной серьезностью, взгляд горел азартом. Движения были нетерпеливы, но точны. В задумчивости он разгуливал по хорошо отремонтированной комнате, обставленной современной мебелью в стиле хай-тек; изредка присаживался на диван, хватал белоснежный ноутбук и торопливо стучал по клавишам. Потом откладывал компьютер, листал какой-то справочник и что-то записывал в блокноте. Затем вскакивал и опять нервно вышагивал от лоджии до запертой двери. Его тетка — Дарья Семеновна — пожилая, суетливая женщина, несколько раз робко стучала, звала обедать. Он морщился и, повысив голос, отказывался…
Юрка был беспринципным и циничным пацаном, рано лишившимся родительской заботы и ласки. Худенький молодой человек с темными непослушными вихрами и вздернутым носом. Мелковатость и щуплое телосложение, однако, не мешали ему быть отчаянно дерзким, неуступчивым и заводным. Завод, правда, действовал строго до определенного предела, в силу крайне низкого болевого порога. Ткач отлично учился в одной из сильнейших школ города, выигрывал олимпиады по математике, физике, информатике. Он очень любил точные науки и радовал старшее поколение надеждами. В положенный срок получил аттестат особого образца с золотой медалью и без экзаменов определился в престижный московский вуз на факультет информационных систем и защиты информации. Начав учебу в столице, Юрка по привычке погрузился в науку, причем серьезно, с головой и со всем ее содержимым. Но выдержки, увы, хватило ненадолго — Москва не тихая провинция: бешеный темп жизни, широчайшие возможности, космические цены. Стипендия хоть и звалась «повышенной», но вызывала только усмешку…
Внезапно в тишине запищал мобильник.
— Да, — приглушенно ответил Юрка. Выслушав абонента, кивнул: — Понял-понял. Как у вас? Ага… А с формой? Ясно. Да… Немного осталось. Почти. Масло поменял? Отлично… Нет, сейчас поеду. Давай, до связи…
Телефон мягко упал на диван. Ткач вздохнул, сладко потянулся, глядя в залитое солнцем окно, и отправился на кухню обедать…
Своих детей у Дарьи Семеновны не было. Видимо, поэтому после смерти родной сестры она без раздумий забрала к себе одного из племянников. Старший — Андрей к тому моменту успел получить офицерские погоны, а вот Юрия органы опеки и попечительства могли определить в интернат. Позже, когда Андрей пропал без вести, она изрядно сдала, но нашла в себе силы оправиться от горя. Надо было жить ради младшего. Впахивая бухгалтером в трех организациях, тетя раз в месяц отправляла в Москву немалый, по меркам Саратова, денежный перевод. Этих средств юному дарованию хватало на скромный ежедневный ужин в дешевом кафе и на самый незамысловатый прикид китайского производства. А вокруг кипела такая сладкая жизнь! Сокурсники регулярно устраивали попойки, хорошо одевались, встречались со смазливыми телками, кое-кто из парней гонял на дорогих тачках…
В течение первых двух лет учебы Юрка старался подрабатывать относительно честными способами. К примеру, решал за приятелей контрольные и курсовые, выполнял сложнейшие трехмерные чертежи в навороченных компьютерных программах. Нет, на протяжении первого семестра он помогал безвозмездно — в качестве дружеской помощи. Потом жизнь прижала. А сильнее всего кольнула самолюбие фраза одной симпатичной девчонки, которую он пригласил посидеть в кафе. Своих денег рассчитаться за посиделки ему не хватило — подружка употребляла исключительно дорогие напитки. Протянув Юрке тысячную купюру, она ехидно бросила:
— Ума нет — считай копейки…
Это было очень обидно! Уж чего-чего, а ума у него было с избытком.
После тех посиделок он всерьез призадумался и очень скоро раскрыл секрет успеха. Взрослые в далеком детстве учили: трудись, Юрочка, не покладая рук, и обязательно добьешься уважения и достатка. «Бред! Чистой воды бред!» — решил он про себя и начал искать способы, чтобы как можно меньше работать и как можно больше получать. Порвав с «чистоплюйством», он стал действовать по принципу: «Чем умнее человек, тем честнее и виртуознее он должен обманывать окружающих».
Иногда, изрядно осерчав с голодухи, он наказывал туповатую «золотую молодежь» с особой изощренностью, бросая свои математические способности на суконные поля карточных сражений. Никакого зеленого сукна в общаге, конечно, не водилось, но азарта от этого у молодых студентов не убавлялось. А Юрке — игроку от бога — азарт соперников был только на руку. Щуплый гроссмейстер в непревзойденной и элегантной манере «раздевал» кого угодно: и начинающих первокурсников, и середнячков, и мастеров с последнего этажа общаги, где обитали аспиранты. Лафа, правда, закончилась быстро. Где-то к середине второго курса народ осознал недосягаемость его класса игры с невозможностью реванша и стал играть с ним только в приличном подпитии, когда чувство самосохранения засыпало, свернувшись клубочком в дальнем углу. И нищему Юрке опять приходилось тренировать изобретательность…
Однажды по коридору общаги промчался сынок банкира Брагин. Заглядывая в нужные комнаты, он оповещал:
— Парни, Ткач нажрался! Сидит на кухне пьяный в жопу!..
Это была великолепная новость. Считая человеческие слабости первопричиной всех неудач и принципиально не поддаваясь вредным привычкам, Юрка не курил, никогда не прикасался к наркоте и практически не пил. И вдруг пьяный в хлам!
На кухню тотчас отправилась делегация реваншистов.
Уговаривали долго. Юрка икал, пускал слюни, бормотал что-то несвязное, дважды чуть не упал с подоконника и, мотая башкой, наотрез отказывался играть. Реваншисты напирали. Особенно упорствовал Брагин, льстиво уверяя, что великим игрокам стакан водки — не помеха…
Юрка долго сопротивлялся, но, в конце концов, сдался. Его дотащили до стола, усадили; торопливо начертили таблицу. Едва не засыпая, пьяный гроссмейстер предложил партнерам расписывать пулю по минимальной, почти детской ставке. Но где там! Не для того богатые отпрыски все это затевали! В результате перед стартом игры цена за вист была установлена на дьявольски высоком уровне.
Раздали карты. Ткач взял свои, сел поудобнее на стуле и… ласково оглядел партнеров.
И в этот миг партнеры с ужасом обнаружили за столом совершенно трезвого товарища, не имевшего ничего общего с тем аморфным телом, которое он весьма правдоподобно изображал минуту назад. Сейчас перед ними сидел расчетливый, сосредоточенный и безжалостный боец.
— Раз, — ровным голосом объявил Юрка.
И последовала жуткая карточная бойня, какой еще не бывало на факультете информационных систем и защиты информации…
* * *
Покончив с обедом, Юрка поблагодарил тетю Дашу, вернулся в комнату и вставил в белый ноутбук флешку. Перекинув на нее с десяток файлов, переоделся, схватил мобильник и выскочил из дома.
На углу Московской и Рахова ему пришлось простоять минут десять, прежде чем рядом затормозила новенькая белая «Шевроле Нива».
— Привет! — довольно глянул поверх темных очков давний дружок Базылев — полноватый молодой человек с вечным румянцем на щеках и бесцветным бобриком на голове.
Юрка сел рядом.
— Здорово.
— Эскизы сделал?
— Yes it is. Гони к Башке в типографию…
Пробившись сквозь жуткие пробки, «Нива» подъехала к бывшему «Полиграфкомбинату». Подкинув и ловко поймав флешку, Ткач хитро подмигнул товарищу и отправился на встречу с Башкой — неуклюжим увальнем, изредка, во внеурочное время, выполняющим за хорошие бабки левые заказы…
Мы, русские, подчиняемся правилам и законам лишь в той степени, в которой нас к этому принуждают. Не более. Вот и Ткач решил пересмотреть некоторые постулаты, «инфицировавшие» его организм вместе с материнским молоком. Ему было жутко стыдно перед образом пожилой матери, ни разу в жизни не позарившейся на чужое, совестно перед памятью старшего брата — капитана спецназа, героически погибшего в горах Кавказа близ грузинской границы. Однако нищета с постоянно ноющим от голода желудком вконец измучили его.
Впервые он свернул с прямой дорожки на втором курсе, когда народ стал шарахаться, завидев в его руках колоду игральных карт. Поднаторев к тому времени со взломом нехитрых кодов, записанных на магнитных полосках банковских кредитных карт, Юрка насобачился обчищать счета рассеянных студентов-первокурсников. Сделать это было просто: стипендии перечислялись на вышеозначенные карточки, а их беспечные владельцы частенько хлопали ушами. Оставалось только раздобыть пароли…
Приворовывать у товарищей было делом противным, а главное — опасным. При определенных обстоятельствах разработчика и главного исполнителя могли схватить за руку. И не сотрудники правоохранительных органов, а сами однокурсники, что грозило болезненным судом Линча.
В общем, пораскинув мозгами, Юрка уяснил еще одно правило: результаты его усилий должны с лихвой оправдывать риск провала. Потому с кражами крохотных студенческих стипендий он решил раз и навсегда завязать. И вправду — сколько можно заниматься ерундой?…
Через пару месяцев подоспело предложение «инициативной группы товарищей» принять участие в потрошении банкомата на территории соседнего НИИ. Ткач нутром ощущал идиотизм затеи, но перебороть себя не смог. Ночью компания из семи человек вооружилась крепкими инструментами и отправилась на дело. Около четырех утра они проникли за забор режимного объекта и раскурочили правую нижнюю часть банкомата, где покоились лотки с купюрами. В целом операция удалась, хотя суммой завладели отнюдь не астрономической — после подсчета и дележа на каждого вышло около ста двадцати тысяч. За тяжелой ночкой последовало нервное утро и не менее напряженный день…
С неделю Юрка не прикасался к своей доле и ожидал появления в общаге ментов или целой опергруппы.
Пронесло. Но он зарекся участвовать в групповых делишках.
* * *
Юрка вернулся из «Полиграфа» минут через тридцать.
— Чего так долго? — взволнованно прошипел Базылев.
— Долго?! Скажи спасибо, что за полчаса управился!
— Башка не хотел брать заказ?
— Он не любит работать с пластиком и не соглашался помочь, пока не я не показал аванс наличными.
— Фу-ух. Значит, напечатает?
— Сделает, — уверенно кивнул Ткач. — Только сомневается насчет сроков. Поехали отсюда…
«Нива» плавно тронулась в сторону центра. Стараясь избегать пробок, Базылев лавировал по узким саратовским улочкам и молча курил.
— Ты чего такой хмурый? — прервал паузу Юрка.
— Не… Я счастлив, как дегустатор с ликеро-водочного завода. Ведь скоро все изменится, правда?
— Писаться от радости пока рановато, но и расстраиваться — не вижу повода. А счастливы будем, когда вернемся.
— Из Москвы?
— Баз! — недовольно посмотрел Юрка на друга.
Вспомнив об уговоре не называть имен, названий населенных пунктов и прочих «говорящих» деталей из предстоящей операции, тот скорчил виноватую рожу.
Ткач дал себе слово больше никогда не участвовать в групповых преступлениях. Во-первых, чем больше народу задействовано в деле, тем больше вероятность утечки информации. Во-вторых, это было чертовски опасно. В-третьих, за групповые преступления давали гораздо бoльший срок.
Но так уж случилось, что вскоре позвонила тетя Даша и сквозь слезы поведала о несчастье с Андреем. Потом закончились экспроприированные у банкомата деньжата, наступила суровая зима… В общем, пришлось вновь напрягать темными замыслами светлую головушку. Ведь чтобы удобно жить, надо просто работать. А чтобы быстро разбогатеть и жить хорошо — надо шевелить мозгами совсем в другом направлении.
И Ткач организовывал, подкупал, блефовал, спекулировал и изобретал… Фантазия всегда была движущей силой в его жизни. Люди с удовольствием включались в придуманную им игру и даже благодарили, не замечая, что работают на него. У Юрки же появлялись свободное время и кое-какие средства, которые он с удовольствием тратил на воплощение своих желаний. Но все это были цветочки. Ягодки созрели к середине четвертого курса.
Несколько дней наш юный герой корпел над написанием собственной троянской программы. И в одно прекрасное морозное утро сервер известного московского банка, повинуясь алгоритму трояна, без боя сдал информацию о логинах и паролях клиентских кредитных карт. К слову, того самого банка, где в совете директоров числился папаша сокурсника Брагина. Не теряя времени, гений информационных технологий скопировал логины на магнитные полосы заранее приготовленных карт, распечатал список паролей и бросился к ближайшей станции метро.
Полдня он мотался по окраинным районам столицы. Подыскивая банкоматы в относительно спокойных местах, Юрка пихал в них по очереди две-три карты, проверял состояние счета и тут же безжалостно их опустошал. Потраченные усилия окупились: в тот фартовый день он стал богаче на два миллиона восемьсот тринадцать тысяч. Рублевый барыш еле уместился в карманы джинсов и легкой спортивной куртки…
Простота и доступность технологии пришлись ему по вкусу, и молодой оболтус капитально подсел на «распробованный наркотик». А почему бы нет? Ведь отныне и ему стали доступны дорогие шмотки, навороченная машина, самые красивые телки с курса и походы с ними в крутые кабаки. Теперь не нужно было ждать перевода из Саратова, теперь он сам мог послать тете Даше деньжат. А самое главное — он не опасался за ненадежных партнеров, способных по пьяни разболтать о содеянном или совершить другую глупость. Этих партнеров попросту не осталось.
Отлично понимая, что с некоторых пор понятие приватности в Интернете стало анахронизмом, Ткач старался действовать осторожно: никогда не повторялся, с очисткой чужих счетов от лишних денег не частил, а для выхода в сеть использовал интернет-кафе, расположенные в разных концах Москвы. Результат ошеломил: сотрудники Управления «К», равно как и хваленая банковская защита, были им легко обмануты.
Тем не менее закончилось все банально.
Как большинство талантливых людей, Юрка был до крайности наивен в простых житейских вопросах. Эта наивность и сыграла роковую роль: он отчего-то уверовал в то, что никто из сокурсников не догадывается, из каких недр и какими способами черпаются немалые средства. А зря…
Как-то раз на одной из пьяных вечеринок вдруг зашел разговор о ненадежности электронных систем безопасности. И тут Брагин случайно или с умыслом обмолвился о старом немецком сейфе, стоявшем в кабинете его папаши. Дескать, старшекурсникам компьютерного факультета ничего не стоит сочинить троянскую программку для получения доступа к закрытой информации, а вот справиться с таким сейфом — истинный подвиг! Ведь эта громадина наводит ужас одним своим видом: вес стальной двери — около двухсот килограммов, общая масса сейфа — под тонну; мудреный механизм замка имеет троекратную секретность…