Она откинула волосы с лица.
– Ты подумаешь, что я сумасшедшая.
Он улыбнулся.
– Я уже так думаю.
Ана закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Без сомнения он был самым упрямым человеком, которого она когда-либо встречала. И она обожала его.
– А если я расскажу тебе, ты обещаешь, что поедешь со мной? Что не разозлишься и не откажешься?
– Я не откажусь.
Она заметила, что он не сказал, что не разозлится. По крайней мере, он был честен.
– Садись. – Она уселась в маленькое кожаное кресло и положила рядом подушку. – Это длинная запутанная история.
Тут она замолчала и уставилась на него, широко раскрыв глаза. Лусио сел рядом, держа в руках голубую коробку.
– Где ты ее нашел?
– Ее отдал мне Данте. Ты забыла ее в больнице.
Трясущимися руками Ана взяла коробку и медленно открыла крышку.
– Ты смотрел, что внутри?
– Нет. Это твоя коробка.
Она молча вытащила голубой конверт и вынула из него выцветшую фотографию маленького мальчика.
Несмотря на расплывчатое изображение было легко догадаться, что у мальчика темные волосы, светлые глаза и оливковый цвет лица.
Лусио взглянул на Ану.
– Кто это? – спросил он, беря у нее фотографию.
– Томас. Алонсо сказал, что его так зовут.
– Кто такой Алонсо?
– Алонсо Хантсмен – человек, который специально нашел меня.
Лусио продолжал рассматривать фотографию маленького мальчика. Ребенок, вероятно, смешанной европейской и индейской крови, выглядел очень бедным. Черные брюки и выцветшая футболка, из которых он давно вырос, темные волосы коротко пострижены, спереди довольно неровно.
– Симпатичный, – сказал Лусио.
– Я знаю. Какое-то время я думала, что это наш сын. – Она наклонилась над фотографией. – У него голубовато-зеленые глаза, и по возрасту подходит.
Подходит по возрасту? Лусио взглянул на Анабеллу. Неужели она и вправду думает, что это ее сын… их сын?
Ана, милая. У тебя был выкидыш.
Эти слова крутились у него в голове и были готовы сорваться с языка.
– Попробуй объяснить мне, – мягко сказал он, – почему ты решила, что это может быть твой ребенок особенно после того, как у тебя случился выкидыш в шесть месяцев?
– Потому что у меня не было выкидыша. – Ана взглянула на него и нервно облизнула нижнюю губу. Я была на восьмом месяце, когда меня поместили в предродовое отделение. – Она старалась не смотреть на него. – Ты же знаешь, я плохо справляюсь с трудностями. Я лучше буду игнорировать проблемы, чем бороться с ними.
– У тебя был выкидыш.
– Нет. У меня начались схватки, и я родила ребенка.
– Ты никогда мне об этом не говорила.
– Потому что тебя не было со мной. – Она сжала кулаки и взглянула на него со слезами на глазах. – Я была одна в этом забытом Богом интернате. Мне было восемнадцать лет, мне было очень больно.
– Я готова поклясться, что слышала, как он заплакал, – продолжала она. – Но когда я попросила дать мне его подержать, мне сказали, что он умер. Я хотела взять его на руки, сказать ему «привет»…
Или «прощай»… Но я потеряла много крови, и меня отвезли в больницу на переливание.
– Почему ты рожала не в больнице?
– У нас многие девушки рожали в интернате, там была своя акушерка.
– И их дети тоже умирали? – спросил Лусио.
– Не знаю. Беременных девушек и молодых мам держали в разных комнатах.
– Нетрудно догадаться, – нахмурился он.
– Они говорили, что у молодых мам другие потребности, а дети должны быть в детской комнате.
– Ты видела детскую комнату? Там были дети?
Она вздрогнула.
– Были, – прошептала она. – Несколько.
Лусио захотелось схватить ее, заставить признаться, почему она не рассказала ему обо всем раньше, но он не мог двинуться с места. Это было невероятно. Слишком невероятно.
– Вполне возможно, что ребенок родился мертвым. – Ана тяжело сглотнула. – Но я так и не увидела его. А без этого…
Она могла не продолжать. Он понял без слов.
– А Томас? – спросил Лусио, впервые осознавая, как много Ана держала в себе и как сильно она горевала.
Ана неожиданно встала.
– В прошлом году, примерно в это время, мне позвонил человек. Он назвался Алонсо Хантсменом.
Он задавал много вопросов: в какой школе я училась, была ли я беременна.
– Но почему он позвонил тебе? Что ему было нужно?
– Он сказал, что он в родстве с Гальвайами и что располагает информацией о том, что ребенок Гальванов продан.
Лусио тяжело вздохнул.
– Продан?
– На черном рынке. – Она ухватилась руками за спинку стула. – В течение нескольких дней от этого человека ничего не было слышно, а потом по почте пришла эта фотография.
– Фотография Томаса.
Она кивнула.
– Я не знала, что и думать. В это трудно было поверить. Ребенок на фотографии подходил по возрасту, он мог быть моим, но он мог быть и чьим-нибудь еще. Каждый год рождается много детей от смешанных браков, и аргентинские дети очень красивы. Через пару дней сеньор Хантсмен позвонил мне и извинился за то, что дал мне ложную надежду. Он был очень любезен, но тверд. Сказал, что провел дальнейшее расследование, и что это, возможно, не мой ребенок. Томас был на год младше.
– И это все?
– Да.
Он снова взял фотографию и посмотрел на мальчика.
– А если он наш?
Ее губы задрожали.
– Я не хочу больше играть в эту игру. У нас нет ребенка. На что бы я ни надеялась, чего бы я ни хотела, это никогда не сбудется Лусио положил фотографию обратно в коробку.
– Ты должна была мне рассказать. Я должен был знать. Я бы сделал что-нибудь для ребенка, даже если он не наш.
Ана внезапно закрыла лицо руками.
– Замолчи!
– Я хотел сказать…
– Я знаю, что ты хотел сказать. Ты бы помог ребенку. Ты полагаешь, я не думала об этом? – Она взглянула на него, ее лицо было бледным и печальным. – Я специально тебе ничего не рассказала, Лусио. Хотя это и эгоистично с моей стороны, но я не сказала тебе, потому что не хотела, чтобы ты помогал ему!
Он прищурился.
– Я не понимаю.
– Нет, ты понимаешь. Ты слишком хорошо меня знаешь, я не святая. Я эгоистка и… Я ненавижу себя за то, что бросила его. Я хотела помочь ему, но не стала этого делать тебе назло.
– Анабелла.
Она поднесла руку ко рту.
– Я долго злилась на тебя, Лусио. Я была так зла, что не могла – не хотела – помочь четырехлетнему ребенку.
– Почему ты так сильно разозлилась на меня?!
Ей было стыдно, и она молчала.
– Ана.
Смахнув слезы, она глубоко вздохнула.
– Я… я винила тебя.
– За что?
Она вздрогнула.
– За выкидыш.
Лусио сделал шаг назад. Он не мог поверить в то, что она сейчас сказала. Он сделал еще один шаг назад.
– Я был страшно огорчен, когда узнал, что это случилось с тобой, Анабелла.
– Если бы ты не бросил меня на площади…
– Я не бросал тебя! Меня увели насильно.
– Я знаю, но мне хотелось, чтобы ты спас меня от той ужасной школы для девочек в Уругвае, в которую меня собирались отправить.
Его глаза засверкали. Он чувствовал, что внутри него разгорается огонь.
– Я не знал, где тебя искать, Ана. – Он не стал говорить, что после того, как люди Маркиты его избили, не оставив на нем живого места, он несколько месяцев не мог ходить.
Она молчала, и он печально спросил:
– Почему ты так долго мне ничего не рассказывала?
– Я боялась, что что-нибудь ужасное случится с Томасом, если мы его не найдем. Я все время думала о нем, все время волновалась. И знала, что если ты вернешься, то поможешь мне. Я знала, что только ты сумеешь спасти Томаса.
– Ана, я не могу поверить в то, что ты говоришь.
Я не могу поверить, что ты из-за этого разводишься со мной.
– Я не хотела развода.
– Не хотела развода? – Он обернулся к ней. – Не смеши меня. Ты была так зла на меня, полна презрения, что перестала разговаривать со мной. Ты не хотела спать со мной. Ты попросила меня переселиться в комнату для гостей. Ана, это была ты.
Она сложила руки и умоляюще посмотрела на него.
– Но я не могла жить без тебя. Я не знала, как остановить то, что начала.
Он застонал.
– Ана, ты убиваешь меня.
– Это правда. Я была зла на тебя, но со временем поняла, что не ты тому причина. Я была зла на жизнь, на все и всех.
– Я больше не могу. – Он протянул руку. – Это была тяжелая неделя, Анабелла. Я очень устал от твоей болезни.
– Прости меня, Лусио.
– Мне нелегко.
Она подняла голову.
– Прекрасно. Я не ищу легких путей. Я только прошу дать мне шанс.
– Шанс? Я дал тебе уже дюжину шансов!
На ее глазах выступили слезы, и она еще выше подняла голову.
– Так дай мне еще один.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда Мария позвала их к столу, Лусио кипел от злости.
За ужином он старался не смотреть на Анабеллу, а когда Мария убрала тарелки, он встал из-за стола и вышел из комнаты.
С ноющим сердцем Ана смотрела ему вслед. Она все испортила. Она все плохо объяснила, и даже если бы у нее была возможность, она не уверена, что смогла бы объяснить лучше.
Подавив вздох, Ана вышла из столовой и отправилась искать Лусио. Он был в кабинете и разговаривал по телефону. Он даже не посмотрел в ее сторону, когда она открыла дверь.
Ана стояла и ждала, когда он повесит трубку.
– Что тебе еще нужно? – он тяжело посмотрел на нее.
У нее внутри все заныло. Она бы развернулась и ушла, если бы дело не касалось Томаса. Его личико стояло у нее перед глазами. Он был такой маленький, а глаза у него были уже уставшие.
– Ты поможешь мне найти его?
Лусио придвинулся ближе к столу.
– Что мы можем сделать? Послать ему открытку к Рождеству?
– Нет. Я должна знать, что с ним. Я должна убедиться, что он живет в хорошем доме.
– Могу гарантировать тебе, что это не так.
Она вздрогнула.
– Тогда мы должны помочь ему.
– А что ты еще узнала у Хантсмена?
– Я не смогла найти Алонсо. Телефон, который он мне дал, не обслуживается уже одиннадцать месяцев.
– Значит, ты все-таки пыталась дозвониться до Хантсмена?
– Да. Я потратила много времени, чтобы найти его, даже наняла частного детектива – но все безрезультатно.
– И тогда ты начала отдаляться от меня?
– Извини.
– Все в порядке. – Его губы задрожали, он изо всех сил пытался подавить гнев. – Мне нужно поработать, – сказал он, кивая на дверь. – Поговорим об этом завтра утром.
Когда она ушла, он некоторое время смотрел на закрытую дверь.
Ему не хотелось думать. Анабелла была очень обеспокоена судьбой маленького мальчика. В то же время она была против усыновления. Что она хотела делать с Томасом? Какой у нее был план?
Полночи Лусио работал за компьютером, посылал письма в государственные учреждения, в агентства по усыновлению, в комитет по защите детей. В каждом письме он спрашивал об Алонсо Хантсмене и писал о том, что разыскивает маленького мальчика приблизительно четырех или пяти лет, с черными волосами, голубовато-зелеными глазами, возможно жившем в бедном приюте за пределами Буэнос-Айреса.
Он поздно лег спать, но как только накрылся одеялом, Ана скользнула к нему в объятия. Его сердце ныло, и на него одна за другой накатывались волны сильных переживаний. Как было хорошо, когда он вот так обнимал ее. С момента их первой встречи и на протяжении пяти лет он знал, что был создан, чтобы любить и защищать ее.
Ему никогда не нужен был никто другой.
Ана зашевелилась и подняла голову.
– Поцелуй меня, – попросила она, одной рукой обнимая Лусио за шею и крепче прижимаясь к нему, мучая его и доставляя удовольствие.
– Это закончится не просто поцелуем, – предупредил он, с наслаждением гладя изгибы ее бедер и талии.
– Ну и пусть.
Они занимались любовью с каким-то тихим отчаянием и заснули в объятиях друг друга. Лусио проснулся первым, за окном было еще темно. Он осторожно встал, стараясь не разбудить Анабеллу, и спустился в кабинет.
Сделав себе кофе, Лусио включил компьютер в надежде, что кто-нибудь ответит ему. Но новых писем не было.
Он принялся заново рассылать запросы, искать знакомые имена, не желая сдаваться и опускать руки.
В девять часов утра он позвонил Данте.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Извините, что беспокою вас.
– Что-то случилось с Анабеллой?
– Не совсем. – Они с Данте не были еще друзьями, но ненависть между ними стала меньше. Возможно, наметился небольшой прогресс. – Данте, мне нужна информация о школе Аны в Уругвае. Вы разговаривали с врачом, который осматривал ее? – спросил Лусио.
– Нет.
– Вы точно уверены, что у Аны был выкидыш?
Данте долго молчал, потом сказал:
– Я разговаривал с директрисой школы. Она позвонила мне из больницы и сказала, что у Аны случился выкидыш и ей необходима срочная медицинская помощь.
– Она не упоминала о ребенке?
– Нет. А что?
– Год назад Анабелле позвонил мужчина по имени Алонсо Хантсмен.
– Никогда не слышал о нем.
Лусио о многом передумал. Возможно, кто-то специально шантажировал Ану, желая выдать Томаса за ее сына. Или думал, что этот мальчик действительно сын Анабеллы?
– Но вы же точно не знаете, был ли у нее выкидыш? Вполне возможно, что она родила здорового ребенка.
– Этого не может быть.
– Вас не было с ней, Данте. Вы отправили ее подальше от дома на несколько месяцев.
– В школу.
В школу для незамужних беременных молодых девушек, подумал Лусио. В школу, специализировавшуюся на тайных абортах.
– Она закончила ее, – продолжал Данте, – сдала экзамены.
Лусио рассердился. До чего же Данте был бестолковый. Можно сдать экзамены и родить ребенка.
А Анабелла была умна. Если требовалось, она могла справиться с большими трудностями.
Они минуту молчали. Наконец Данте заговорил снова:
– Вы же не верите, что ребенок действительно существует?
Нет. Да. Лусио заскрежетал зубами. Это зависит от того, хочешь ли ты признать Томаса своим сыном.
– Есть один мальчик. Я уверен, Ана расскажет вам больше, если мы его найдем.
Оставшийся день Лусио провел в офисе. Он продолжил поиски через Интернет. Он хотел найти кого-нибудь, кто мог бы ему помочь. Но к концу дня он так ничего нового и не нашел и еще больше расстроился.
Уже стемнело, когда он добрался до виллы. В доме было тихо, был слышен только смех, доносящийся из кухни. Лусио осторожно пробрался на кухню и увидел очаровательную картину – Анабелла сидела на высокой табуретке, держа на коленях малыша и играя с ним. Ее зеленые глаза светились любовью.
– Сеньор! – закричала Мария. – Посмотрите, кто здесь! Это мой внук Хорхе. Он приехал погостить ко мне на выходные. Не правда ли, он хорошенький?
– Да, – промурлыкала Ана, целуя ребенка в щечку. – Он такой милый. Он всех любит. Хочешь подержать его, Лусио? Он не будет плакать.
– Все в порядке. Ты нам нравишься, – сказал Лусио, слегка касаясь его головы.
– Он не слишком тяжелый? – забеспокоилась экономка.
– Вовсе нет, – ответила Ана, смотря на маленькое личико. – Он великолепен. Вы такая счастливая, Мария.
– Я знаю. – Мария всплеснула руками и протянула их к малышу. – Лучше отнесу его маме, иначе я никогда не закончу работу.
Лусио заметил, что на плите ничего не кипело, только на доске были порезаны два баклажана.
– Можете не хлопотать сегодня, Мария. Вас ждет семья. Идите к ним. А мы с Анабеллой сходим куда-нибудь поужинать. С тех пор как я вернулся, мы нигде с ней не были.
Когда они уже стояли у лестницы, он догадался спросить ее, хочет ли она пойти поужинать.
– Извини. Я даже не спросил тебя. Хочешь пойти поужинать?
Ответа и не требовалось. Он видел счастливые слезы в ее глазах. Когда Ана была счастлива, весь мир вокруг был счастлив.
Час спустя они сидели в маленьком французском ресторане в центре Мендозы. Он славился лучшим поваром в городе, и там обычно была большая очередь, но в ресторане подавали вина из виноградника Лусио, и для него с Анабеллой быстро нашелся столик у окна.