Он приспустил с нее платье, обнажая плечи и полную грудь. Она была великолепна. Ее грудь сияла, а соски сжались в маленькие упругие бутончики.
Наклонив ее назад, он поцеловал один сосок, накрыв рукой другой. Лусио был словно умирающий от голода человек. Он почувствовал, как она дрожит, и продолжал водить языком вокруг ее соска, не в силах насладиться ею до конца.
Его рука была уже у нее на бедре и подбиралась к самому сокровенному. Тяжело дыша, она крепче прижалась к нему.
Она хотела его.
Лусио закрыл глаза и дал руке свободу действий.
Он услышал, как Ана вскрикнула, и быстро отодвинулся от нее, боясь, что зайдет слишком далеко и причинит ей боль.
– Не останавливайся, Лусио, пожалуйста, – прошептала Анабелла.
Теперь было уже бессмысленно сдерживаться, и он поцеловал ее в пульсирующую жилку на шее, а затем в губы.
Ана вскрикнула и прижалась губами к его обнаженной груди. Он не дотрагивался до нее уже очень давно, и желание разгоралось в ней все сильнее, заставляя ее желать большего.
Этого мало, подумала Анабелла. Она хотела его всего, хотела чувствовать сильные мускулы Лусио, каждую частичку его великолепного тела.
– Наверх, – простонала Анабелла. – Пошли наверх. Сейчас. Пожалуйста.
Лусио неохотно отодвинулся и, тяжело дыша, стал натягивать на нее платье.
– Мы еще не закончили, – сказала она, целуя его.
Они поднялись наверх. Ана шла впереди, держа его за руку. Он никого так не хотел, как ее. За окном был огромный мир – миллионы женщин – но он хотел только одну. Только одна была нужна ему.
Эта женщина. Анабелла.
Ана почувствовала, что теперь между ними установилась общая связь, обжигающая, взрывоопасная.
Что они чувствовали? Любовь? Или ненависть?
Она взглянула на Лусио через плечо.
Любовь – подумала она, представляя, как он наклоняется к ней и целует ее.
Или ненависть. Она перевела взгляд на его глаза, в которых уже появилось отчужденное выражение.
Никто бы не догадался, что он целовал ее, дотрагивался до нее, доставлял ей удовольствие.
На пороге комнаты Ана обернулась. В его темных глазах играл странный блеск.
– Ты куда-нибудь собираешься сегодня вечером? – хрипло спросила она. Было темно, и только свет луны вливался в комнату через овальное окно.
– Нет.
Она продолжила допрос:
– Может, тебе хочется быть сегодня с кем-нибудь другим?
Ее длинные темные волосы упали ему на лицо, наполовину скрывая его.
– Нет.
Она подавила улыбку.
– Я хочу, чтобы ты любил меня сегодня, Лусио. Я хочу, чтобы ты любил меня как раньше. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Я прошу. Пожалуйста.
– Я не могу, Анабелла. Ты была больна.
– Нет, придумай что-нибудь новое!
Лусио наклонил голову. Она видела, что он закрыл глаза. Его лицо было печально. Она нежно дотронулась до его губ и щеки.
– Тебе тоже тяжело?
– Я боюсь причинить тебе боль. Я хочу тебя, малышка, но никогда не прощу себе, если обижу тебя.
Ана разочарованно вздохнула. Сердцем она понимала, но тело отказывалось понимать.
– Тогда просто останься со мной. Спи в моей постели.
– Я не смогу себя контролировать.
– Тебе и не надо. Можешь просто обнять меня. Ее зеленые глаза капризно блеснули. – Ты же не возбудишься от этого?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Они молча разделись в темноте и скользнули под одеяло – Лусио в пижаме, Ана в золотистой сорочке. Она свернулась калачиком рядом с ним, положив голову ему на грудь.
Долгое время они молчали, потом Ана повернулась, чтобы лучше видеть Лусио. Ей нравилось, как луна освещала его лицо, как его темные глаза сверкали в темноте. Лусио и днем был очень хорош, а ночью его красота как будто оживала. Наверное, это благодаря его индейской крови, подумала она, а также тому, что он родился в горах. Лусио всегда любил горы.
– Помнишь ту ночь, когда мы ночевали под открытым небом? – она нежно провела рукой по его твердым мускулам. – Помнишь, как тихо тогда было?
– Да, – он положил руку ей на голову и принялся гладить ее волосы, разделяя их на пряди.
– На небе были тысячи звезд, ярко светила луна, а горы отбрасывали величественную тень, – продолжала она. – Казалось, мы были единственными живыми существами на земле.
– Было красиво, – согласился он.
– Я бы хотела, чтобы та ночь повторилась и мы снова пережили это чувство.
– А что мы тогда чувствовали?
– Безопасность.
Он ничего не ответил и продолжил гладить ее по волосам.
– Мне казалось, что мы были в безопасности, но теперь я не уверена. Прошлое – как туманный сон.
Иногда я думаю, что этого никогда не было. – Анабелла замолчала, глубоко вздохнула и прижалась щекой к его теплой груди. – Когда я с тобой и ты вот так меня обнимаешь, – она положила руку ему на сердце, – я знаю, что все в порядке. Мы в порядке.
Закрыв глаза, она поцеловала грудь Лусио, вдыхая острый запах его кожи. Его грудь была бесконечно широкой, торс гладким и удлиненным. Она погладила Лусио по животу и там тоже почувствовала упругие мышцы. Ей было хорошо с ним.
– Я знаю, я была больна и забыла то, что произошло со мной за последние пять лет, но что бы ни случилось между нами, Лусио, что бы ни привело к… непониманию… я думаю, мы можем все исправить.
Он усмехнулся.
– Но, Ана, если ты не помнишь причины, как нам все исправить?
– Может, причина не в тебе, а во мне. Во всяком случае, почему бы нам не попытаться? Забудем старые неприятности, начнем все с начала, – она облокотилась на подушку. – Разве плохо, что мы… сейчас вместе?
Он скривил губы.
– Ты чертовски оптимистична.
– А ты? – спросила она. – Ты готов к приключению?
– О, Ана!
– Давай убежим вместе, начнем новую жизнь.
Только ты и я.
– Куда ты хочешь поехать?
– Какая разница, если мы вместе.
– А что мы будем делать?
Она почувствовала раздражение. Лусио стал таким… усталым, серьезным. Его начали волновать детали. Что случилось с его духом свободы?
– Я знаю, когда ты так смотришь, – сказал он, вскоре начнется буря.
Его глубокий голос накрыл Ану, как горячий ветер пампасов, а его пальцы массировали ее виски.
– Я чувствую здесь энергию.
Она попыталась улыбнуться.
– Когда ты так постарел?
– Когда понял, что могу потерять тебя. – Он крепко сжал ее руки и притянул к себе. – Мне это не понравилось.
Она чувствовала запах мыла, смешивающийся с гелем после бритья и ароматом его кожи. Это был очень знакомый запах.
– Я не помню, что была больна.
– Тебе и не надо этого помнить. Тебе сейчас намного лучше, и это главное.
Она повернула голову и почувствовала, как волосы на его груди щекочут ей лицо.
– Тебя не было здесь, когда я попала в больницу?
– Нет. Ты заболела в Китае, заразилась от укуса москита, и тебе не сразу поставили правильный диагноз.
– А где был ты?
– Во Франции. Потом в Калифорнии.
Она проглотила комок в горле. Лусио был во Франции, в Америке.
– По работе?
– Да.
– А когда они послали за тобой?
– Когда поняли, как я тебе нужен. Как только я узнал, что ты больна, я сразу же прилетел.
– А моя мама? – прошептала Анабелла. – Она приходила меня навестить? – Но она уже знала ответ. Нет. Конечно, ее мать не приходила и не придет. – Не беспокойся, Лусио, можешь не отвечать. Я понимаю, что мама так и не пришла ко мне. – Она глубоко вздохнула и почувствовала легкое покалывание в голове. – Я люблю Данте, но, пойми, Лусио, он мне больше не семья. Ты моя семья. Только ты один имеешь для меня значение.
– Ана, мы не женаты, – быстро сказал Лусио и сел.
– Ну и что? Это наш дом. Ты делаешь вино, я продаю антиквариат.
– Так получилось.
– Что получилось? Развод?
Он кивнул, и ее сердце упало.
– После двух лет разлуки мы нашли друг друга, поженились, а потом развелись?
– Да.
– Нет! – Она не могла в это поверить. С этим трудно было смириться. – Но если мы в разводе, где же ты живешь?
– У меня есть квартира в центре Мендозы.
– Не может быть! Я бы никогда этого не сделала… мы бы никогда не сделали, – она осеклась, подыскивая слова.
Лусио сжал губы и уставился на нее своими темными глазами.
– У меня нет ответов на все вопросы.
– А какие ответы у тебя есть?
В груди у нее защемило, она с трудом дышала.
Он был не прав. Они любили друг друга. Они были созданы друг для друга. Они всегда будут вместе.
– Ты полюбил другую женщину?
– Развод не являлся моей инициативой, – Лусио кашлянул. – Было бы лучше, если бы появилась другая женщина, но развод – не мое решение. Я этого не хотел.
– Мне тоже этого не нужно было!
– Нужно, – мягко возразил он. – Я дал тебе развод, потому что хотел, чтобы ты была счастлива.
Она покачала головой. Ее сердце бешено колотилось, голова раскалывалась, боль стягивала виски.
– Быть счастливой без тебя? Это невозможно! Ты все выдумал.
– Ты не помнишь.
Ее глаза наполнились слезами.
– Такое я бы запомнила.
– Сейчас ты не помнишь, но со временем все восстановится. Память начинает возвращаться к тебе небольшими фрагментами. Потребуется еще пара дней или недель, но рано или поздно ты вспомнишь.
Они уставились друг на друга, неподвижные, как ледники Патагонии. Ана готова была расплакаться, и ей казалось, что внутри она вся замерзла и превращается в лед, который никогда не сможет растаять.
– Я люблю тебя, Лусио.
– Но недостаточно сильно, Ана! – Он сказал эти слова так нежно, что у нее защемило сердце.
Она обняла Лусио и прижалась лицом к его груди.
– Прости меня, Лусио, прости. Дай мне еще один шанс. Давай попытаемся снова.
Он погладил ее по голове.
– Но мы даже не знаем, почему у нас ничего не получилось в прошлый раз. Я думаю, пока мы не дали новых обещаний, прежде нужно найти ответы на эти вопросы.
Она заплакала, а он снова лег на подушки и увлек ее за собой.
– Все будет хорошо, Анабелла. У тебя все будет замечательно.
– Только с тобой!
Это прозвучало так страстно и одновременно так ранимо, что он был тронут ее беззащитностью.
– Я не могу больше этого выносить, – плакала она. – Мне надоели эти пробелы в моей памяти, надоело, что ты обо всем знаешь, а я блуждаю в темноте!
– Все постепенно вернется, – пытался утешить ее он. Длинные волосы Анабеллы разметались по подушке, зеленые глаза блестели, как нешлифованные изумруды. – Ты уже знаешь правду, так что сюрпризов больше не будет – пока ты сама не вспомнишь пару секретов, о которых не знаю я.
– Господи, я не хочу больше никаких секретов. Она взглянула на него сквозь слезы. – Неужели у меня не может быть нормальной жизни, Лусио?
– Тебе никогда не нравилась нормальная жизнь.
Ана застонала и закрыла лицо руками.
– Потому что я и не подозревала, какая я ненормальная! Я сама себя боюсь.
Он засмеялся. Он ничего не мог с этим поделать.
В ней было еще так много от прежней Анабеллы.
Она говорила точно так же, как и ее яростная предшественница, в которую он влюбился, которая презирала правила, семью, условности.
Лусио провел пальцем по ее щеке.
– Ты очень необычная, Анабелла Круз.
Она вздохнула и поймала его палец.
– Ты назвал меня Анабеллой Круз. Мы все еще женаты, или ты ошибся?
Некоторое время Лусио молчал.
– И то и другое, – наконец признался он. – Ты подала на развод, но он еще не состоялся. Скоро все должно закончиться.
– Значит, мы женаты.
– Еще пару недель.
– Но до тех пор мы еще женаты.
Она была невыносима. Он смотрел на нее и думал, как им раньше удавалось жить вместе. Страсти между ними достигали невероятного размаха.
– Да, мы будем женаты еще пару недель.
– Тогда давай возобновим наши клятвы, забудем про развод и будем мужем и женой!
– Ана!
– Почему нет?
– Ты знаешь почему, я уже объяснил тебе. Есть причины, по которым ты хотела развестись со мной.
Ты не можешь вспомнить их, но когда вспомнишь…
– Я буду просить у тебя прощения, чтобы ты остался со мной, и у нас все будет хорошо, Лусио. Я обещаю. У нас все будет хорошо.
Лусио чувствовал себя смущенным. Он был одновременно рад и встревожен. Счастье Аны было заманчивым, но он знал, что она не сможет сдержать своих обещаний. А когда к ней вернется память…
– Давай по крайней мере попытаемся, Лусио. Пожалуйста. Ну, я прошу тебя. – Она смотрела на него с такой надеждой и доверием, что у него разрывалось сердце. – Не говори «нет». Не сегодня. Просто подумай об этом.
Как он мог с ней спорить?
– Я подумаю.
– Хорошо.
Она усмехнулась и свернулась клубочком рядом с ним. Они всегда спали рядом, крепко обнявшись.
Наконец Ана заснула, а Лусио еще долго лежал без сна, продолжая обдумывать ее слова.
Память только начала возвращаться к ней, но он не забыл один эпизод из их совместной жизни.
Ему было двадцать семь, ей семнадцать, когда он случайно увидел ее в Ла-Бока, рабочем районе Буэнос-Айреса, где жили чернокожие. Она торговалась за безделушку на воскресном базаре, и он смотрел, как ей постепенно удается снизить цену. Ему понравилось, как сверкают ее зеленые глаза, щеки горят алым пламенем, а полные губы были словно спелый виноград, который собирают на плодородной земле.
Она была в длинной юбке и блузке без рукавов.
Когда через пять минут ей так и не удалось выторговать ожерелье, он купил его и протянул ей.
Девушка не поблагодарила его. Просто взяла ожерелье и уставилась на Лусио широко раскрытыми глазами.
Она не хотела разговаривать? Этого и не требовалось. Он наклонил голову и пошел прочь.
Но девушка догнала его.
– Куда ты идешь? – спросила она.
Не кто ты? Не как тебя зовут? Не почему ты купил мне это ожерелье? А куда ты идешь?
Сердце Лусио растаяло, когда он вспомнил Анабеллу в соломенных сандалиях. Красивая девушка.
Бунтарка. Она не хотела быть одной из Гальванов.
Лусио не знал, к какой семье она принадлежит, пока они в первый раз не занялись любовью. Он ничего не ведал о ее семье, пока не дотронулся до нее, не поцеловал каждую частицу ее тела, не сделал ее частью самого себя. Когда он узнал, кто она, то понял, что взял не ее девственность, а респектабельность, и это означало, что он проклят.
Они были разными. Они никогда не станут одинаковыми. Их никогда не примут вместе.
Лусио нежно поцеловал Ану в шею. Их совместная жизнь была незабываемым приключением. Он увидел такое, о чем даже не подозревал. Он добился того, чего бедный гаучо никогда не смог бы достичь. Но его любовь к Ане была самым лучшим из всего, что произошло в его жизни.
Ана вздрогнула и проснулась. У нее на лбу выступил пот, сердце бешено колотилось. Она уперлась руками в кровать, чтобы не упасть, но, открыв глаза, поняла, что не упала, а лежит на кровати рядом с Лусио.
Она быстро взглянула на него. Он спал, наполовину накрытый одеялом, одна рука откинута в сторону. Она видела мускулистые плечи, бицепсы, широкую дельтовидную мышцу плеча.
И ее сердце забилось еще сильнее.
Ана вспомнила все, о чем он рассказал ей прошлой ночью – и даже больше.
Да, она хотела развестись. Это было ее решение.
Она не хотела жить вместе с ним. Не потому что не любила его, а потому что любила его слишком сильно и чувствовала, что не сможет справиться с болью.
У них был ребенок. Они его потеряли – ее тело было разбито так, что она больше не сможет иметь детей.
Ана проглотила застрявший в горле комок.
Потеря ребенка значила для нее гораздо больше, чем ее отношения с Лусио. Она даже не понимала, как сильно страдала, пока кто-то не дал ей надежды, что их ребенок жив.
Но это был обман.
Из-за обмана ее мир перевернулся вверх дном. У нее появилась надежда, она поняла, как сильно ей хочется, чтобы ее ребенок был жив, как ей хочется заполнить эту зияющую пустоту.