Старый мудрец Слурра принес мне несколько табличек, о которых рассказывал ранее.
– Вот единственная карта, которая у нас есть, – сказал он. – Она, вероятно, неточная, но все равно подскажет тебе, какое взять направление, чтобы добраться до страны варваров.
Я принял ее с тем же чувством благодарности, но он поднял руку.
– Не благодари нас, позволь нам отблагодарить тебя, чтобы мы могли расплатиться за все, что ты для нас сделал, – сказал он. – Я только надеюсь, что ты однажды вернешься в Пурху, когда все успокоится.
– Это будет одним из первых моих дел, – пообещал я, – если я когда-нибудь достигну своей цели и останусь в живых.
– Если это возможно, Майкл Кэйн, то ты это сделаешь и выживешь, – улыбнулся он.
На следующее утро я, Зафа и отряд людей-кошек отправились в Багарад, лежавший к югу от страны кошколюдей.
Наше путешествие оказалось долгим, так как мы преодолевали горный хребет, где, к нашей печали, мы потеряли одного члена нашего отряда.
На другой стороне перевала мы вступили в страну дружественных, занимавшихся фермерством людей, добровольно давшим нам дахаров в обмен на кое-какие изделия кошколюдей, прихваченные ими с собой именно для этой цели.
Кошколюди не привыкли ездить верхом, но их быстрый ум и чувство равновесия помогли, и вскоре мы скакали, как заправские кавалеристы.
Несколько дней прошли для нас без приключений, пока мы не добрались до страны болот и низких облаков. Здесь у нас возникли трудности по выбору пути.
В этой стране постоянно моросил дождь и было намного холоднее.
Я все ждал, когда мы покинем этот район и вступим в более приятные земли.
Пока ехали, мы мало разговаривали, сосредоточившись на выборе пути для дахаров через болота.
К вечеру третьего дня нашего путешествия в этой низменной местности мы впервые обнаружили, что за нами следят.
Зафа, со своим острым кошачьим взглядом заметил это первым и подъехал предупредить меня.
– Я их видел только мельком, – сказал он. – Но там, в болотах, прячутся множество людей. Нам лучше иметь в виду нападение.
Тогда и я заметил их и почувствовал себя неуютно.
Лишь только наступила ночь, они появились вокруг нас и двинулись к нам. Это были высокие люди, хорошо сложенные, за исключением голов, которым следовало бы быть больше по сравнению с пропорциями тела.
Они держали в руках мечи – тяжелые клинки с широкими лезвиями, которые нам пришлось отражать своим более легким оружием.
Мы сумели защитить себя достаточно хорошо, но в темноте у них было преимущество в хорошем знании болот.
Я разил вокруг себя, держа их на расстоянии, а мой дахар вставал на дыбы и делался трудноуправляемым. Ими вообще управлять было труднее, чем теми, которые я знал на юге Марса, поэтому часть моего внимания приходилось отдавать скакуну.
Я почувствовал, как клинком царапнуло мою руку, но не обратил на рану особого внимания.
Я видел мельком сквозь сумрак своих сражающихся товарищей, и время от времени один из них падал мертвым или раненым. Поэтому я решил, что лучше всего будет попытаться прорваться, надеясь, что нюх животных выведет нас на твердую почву.
Я крикнул об этом Зафе, и он согласился со мной. Мы подстегнули своих дахаров и поскакали галопом.
Мы скакали всю ночь, молясь, чтобы не попасть в трясину. Напавшие на нас люди, похоже, очень скоро прекратили погоню, и вскоре мы смогли замедлить скачку. Мы решили, что поскольку луны взошли, мы должны продолжать свой путь, а не останавливаться на привал и рисковать снова.
К утру мы были в безопасности, хотя раз или два чуть не заехали в топь и очень устали.
Рана моя немного побаливала, но я вскоре перевязал ее и забыл о ней.
Мы теперь находились неподалеку от края болот и уже видели перед собой твердую почву.
Увидели мы также и нечто другое, что-то похожее на строения, но было трудно решить, город это, или нет.
Зафа предложил приблизиться к этому месту осторожно и, если оно окажется необитаемо, то можно будет разбить лагерь в безопасности.
Приблизившись к зданиям, мы заметили, что они на самом деле представляют разрушенные дома. На улицах росла трава. Все выглядело так, словно город давным-давно уничтожил пожар.
Но когда мы приблизились, то заметили на западе отряд всадников. Те скакали к этому месту во всю прыть с обнаженным оружием – главным образом мечами и топорами. Это были желтокожие люди, одетые в яркие плащи и сильно разукрашенные пакапу. Цвет их кожи не походил на цвет кожи народов Востока, и был более глубокий, более яркий, что-то вроде цвета лимона.
Откуда-то из развалин до нас донесся крик, голос одного человека, и мы сообразили, что это его атаковали всадники.
Мы не знали, что нужно делать, какая сложилась ситуация, и решили подъехать ближе, чтобы рассмотреть, что происходит.
Затем я увидел человека, которого с такой яростью атаковали воины. Я не мог поверить собственным глазам.
Это был ни кто иной, как Хул Хаджи!
Синий гигант выглядел усталым и измотанным. На плече у него виднелась полузажившая рана, но он держал большой широкий меч того же типа, который я заметил у желтокожих воинов.
Когда всадники устремились к Хул Хаджи, я издал громкий крик и бросил в галоп своего дахара.
Зафа и его люди последовали за мной, и вскоре мы оказались лицом к лицу с желтыми воинами.
Наше внезапное появление, казалось, напугало их. Они ожидали, что им придется драться только с одним человеком, а теперь обнаружили, что на выручку к нему скачут почти двадцать всадников.
Мы убили и ранили лишь нескольких прежде, чем остальные повернули своих скакунов и удрали. Они взлетели на холм и быстро пропали из поля зрения на другом его склоне.
Я спрыгнул с широкой спины дахара и подошел к Хул Хаджи. Он, казалось, был так же поражен, увидев меня, как и я.
– Хул Хаджи! – воскликнул я. – Ты жив! Как ты здесь очутился?
– Когда я расскажу тебе, ты сочтешь меня лжецом, – рассмеялся он. – Но я должен тебе рассказать. Я тоже считал тебя покойником, Майкл Кэйн. У вас есть какая-нибудь еда? Мы должны устроить пир и отпраздновать нашу встречу!
Мы расставили часовых, разожгли костер и разогрели кое-что из провизии.
Пока мы ели, Хул Хаджи рассказывал свою историю.
Как я и подозревал, его унесли в горное логово. Это была темная анфилада пещер на самых высоких горных пиках, и Первые Хозяева гнездились там, подобно странным птицам.
Сперва ему не причинили вреда, но положили поблизости от центрального гнезда, где обитала молодая особь того же вида.
По тому, как они обхаживали этого юнца, Хул Хаджи заключил, что это был последний из их вида, поскольку в гнезде не было ни одной самки.
Первые Хозяева оставили его в качестве пищи для юнца, и он ожидал, что они убьют его, но их что-то потревожило. Им вдруг взбрело в голову улететь.
Оставшись наедине с юнцом, который на самом деле был по размерам не меньше его самого, Хул Хаджи задумал обучить его и таким образом убежать из этих высокогорных пещер.
Воспользовавшись своим мечом, отобрать который у Первых Хозяев не хватило ума, он подогнал молодую особь легкими уколами к выходу из пещеры и влез ей на спину, научив теми же уколами подчиняться ему.
Он собирался вернуться к Хрустальной Яме и посмотреть, можно ли найти какие-нибудь следы моего пребывания, но юный джихаду, как называл его Хул Хаджи, после первоначального замешательства проявил собственное мнение и оказал ему неповиновение.
Он полетел очень быстро, и вскоре утомился.
Он спускался все ниже и ниже, так что скоро стал почти задевать верхушки деревьев.
Затем усталость заставила его повернуться в воздухе и начать царапать Хул Хаджи. Завязалась схватка. Хул Хаджи пришлось убить его, чтобы защитить себя, и они вместе упали на землю, где Хул Хаджи отделался всего несколькими синяками. Но джихаду погиб.
Хул Хаджи оказался в только что пройденном нами болоте, но сумел выбраться на твердую почву, пробираясь в краю этой низинной местности.
Потом напали люди с маленькими головами. Хул Хаджи называл их пероди.
После отчаянной схватки они одолели его и поволокли в город, находившийся во многих шати к западу.
Здесь люди с маленькими головами продали его в рабство к желтокожим, жившим в городе – кинивикам, как они себя называли.
Хул Хаджи отказался от рабского труда на кинивиков, и вскоре оказался закованным в цупи в одной из их тюрем, которых явно было множество.
Его выставляли на обозрение явно из-за физических способностей, словно какое-то диковинное животное, но он ждал своего часа, пока не восстановил былую силу.
Тогда он умудрился вырвать цепи из стены, удушить тюремщика и, забрав его меч, сбежать из города, один-два раза сражаясь с желтокожими.
Удача распорядилась так, что единственный маршрут его бегства вел в болота. Было несколько столкновений с пероди, но он сумел побить их. Он добыл в этих стычках несколько мечей, и сломал два из них, пока сбивал цепи с рук.
За него, по всей видимости давали награду, и пероди сообщили кинивикам о его местонахождении. В качестве укрытия он решил использовать развалины.
Найти его отправили небольшой отряд воинов, но он убил нескольких из них и отбился от остальных.
Его убили бы, если захватили бы в плен. если бы не появился я, вторая экспедиция сделала бы это.
– Это, вкратце, все мои приключения до сегодняшнего дня, – сказал он.
– Извини, если я тебе наскучил.
– Ничуть, – заверил я его. – А теперь позволь мне рассказать мою историю. Я думаю, она тебе понравится.
Я рассказал Хул Хаджи обо всем, что случилось после нашего вынужденного расставания, и он внимательно выслушал.
После того, как я закончил, он заметил:
– На твою долю выпало больше всего происшествий. Значит, ты теперь на пути в Багарад, не так ли? Я буду рад присоединиться к тебе и помочь, чем смогу.
– То, что ты жив – самое лучшее, что пока случилось.
Той ночью я спал хорошо и глубоко.
А на утро мы поехали дальше по направлению к Багараду, до которого еще оставалось несколько дней пути.
Местность стала более пологой, и путешествие проходило без осложнений. Весь наш отряд ехал не спеша, болтая и перекидываясь шутками, а вокруг простиралась широкая равнина, родившая в нас чувство безопасности, поскольку никакие враги не могли приблизиться к нам без предупреждения.
Но здесь не было никаких врагов, только стада странных на вид животных, которые были, как уведомил нас Зафа, совершенно безвредными.
Вскоре равнина уступила место холмистой территории, которая казалась не менее приятной, поскольку холмы были покрыты яркой оранжевой травой, в которой в изобилии росли красные и желтые цветы.
Вообще странно, как на Марсе бывают ландшафты, очень сходные с земными, а потом вдруг натыкаешься на другой, какого даже нельзя себе представить.
Уже скоро, если карта точна, мы должны добраться до Багарада и тех машин, которые были туда переправлены ранее.
13. ОСТАТКИ
К полудню следующего дня мы проехали холмистую местность и пересекли степь из маленьких скал и жесткого дерна. В редких трещинах, где было хоть немного земли, росли кривые деревья.
Именно здесь и находился Багарад.
Прежде чем углубиться в страну, мы повстречали отряд варваров, в которых я узнал соратников Рокина.
Это были мужчины, женщины и дети с угрюмыми глазами, и они лишь остановились, ожидая, когда мы проедем, никак не пытаясь задержать нас.
Я остановил дахара и заговорил с одним из них.
– Вы не знаете, как добраться в Багарад? – спросил я.
Мужчина пробормотал что-то, но я не понял.
– Я не расслышал тебя.
– Лучше всего не ищите Багарад, – ответил он. – Если хотите увидеть, где находился Багарад, езжайте в ту сторону, – он махнул рукой.
Сказанное им немного встревожило меня, но я направил дахара в указанном направлении. Хул Хаджи, Зафа и отряд людей-кошек последовали за мной.
К тому времени, когда мы прибыли на место, был уже вечер.
От него остались только развалины, и они были покинуты. Над тем, что еще оставалось, висела пелена пыльного дыма.
Я не стал гадать, что случилось. Мы прибыли слишком поздно. Варвары пытались разобраться с машинами, и уничтожили себя.
Тех, которых мы встретили, должно быть, гибель миновала.
Я слез с дахара и стал пробираться между нагромождений камней.
Встречались разные обломки – куски металла, части змеевиков. Стало очевидным, что машины якша уничтожены.
Я заметил небольшую металлическую трубку и поднял ее. Должно быть, она являлась частью одной из машин. Я с сожалением засунул ее в сумку на поясе – она оказалась единственной частью, оставшейся целой.
Со вздохом я обернулся к Хул Хаджи.
– Ну, друг мой, – сказал я. – Наш поиск закончился. Теперь мы должны каким-то образом вернуться к подземельям якша и проверить, не осталось ли чего там.
Хул Хаджи стиснул мне плечо.
– Не беспокойся, Майкл Кэйн. Наверное, к лучшему то, что машины уничтожены.
– Если ни одна из них не содержала средство уничтожить чуму, – заметил я. – Подумай о безумии и несчастье Кенд-Амрида. Как нам с этим бороться?
– Мы должны передать дело в руки наших врачей и надеяться на то, что они смогут найти лекарство.
Но я покачал головой.
– Марсианские врачи не привыкли анализировать болезни. Для Зеленой Смерти не подобрать лекарства, по крайней мере еще много лет.
– Я полагаю, ты прав, – признал он. – Тогда наш единственный шанс – подземелья якша.
– Это верно.
– Но как же мы вернемся на свой континент? – задал он следующий вопрос.
– Мы должны найти корабль, – я показал на восток, где виднелось море.
– Отыскать корабль будет нелегко, – заметил Хул Хаджи.
– У багарадов были корабли, – возразил я ему. – У них должен быть порт, – я вытащил карту. – Смотри, неподалеку отсюда есть река. Наверное, они причаливали корабли там.
– Тогда давай отправимся туда, – предложил он. – Мне не терпится снова ступить на родную землю.
Мы поехали к реке и через некоторое время отыскали место, где были причалены несколько багарадских кораблей. Они были пусты.
Что побудило уцелевших уйти вглубь материка? – гадал я. Почему они не сели на корабли? Наверное, возникли ассоциации кораблей с машинами, уничтожившими их город. Никакого другого объяснения я не мог придумать.
Мы решили выбрать небольшой корабль с одной мачтой, которым кое-как могли управлять два человека.
Зафа обратился ко мне после того, как Хул Хаджи выбрал судно, и мы обсудили возможность плавания на нем.
– Майкл Кэйн, – сказал он мне. – Для нас была бы большая честь сопровождать тебя дальше.
Я покачал головой.
– Вы уже достаточно помогли, Зафа. Вы нужны своему народу, а путь назад долог. В определенном смысле ваше путешествие оказалось напрасным, но я рад, что вы потеряли так мало людей.
– Для меня это тоже облегчение, – согласился он. – Но… мы хотим последовать за тобой, Майкл Кэйн. Мы все еще чувствуем себя в долгу перед тобой.
– Не благодари меня, – отмахнулся я. – Это обстоятельства. На моем месте мог оказаться любой другой человек.
– Я думаю иначе.
– Поосторожнее, Зафа. Вспомни вашего пророка. Если что-то во мне тебя восхищает, то ищи это в себе, и ты найдешь.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – усмехнулся он. – Да, наверное, ты прав.
Вскоре после этого разговора мы расстались, и я мог только надеяться, что когда-нибудь вернусь в Пурху и снова встречусь с кошколюдьми.
Мы с Хул Хаджи проверили наше судно и обнаружили на нем хороший запас провизии, словно его готовили к плаванью как раз перед взрывом.
С дурными предчувствиями Хул Хаджи позволил мне отчалить, и мы направились вниз по реке, к открытому морю.
Море открылось вскоре перед нами, и суша осталась за кормой.
К счастью, шторма не было. Хул Хаджи сказал, что по его мнению, сейчас спокойный сезон на Западном море, и я возблагодарил за это провидение.