Появившись в таком виде перед тремя оперативниками, которых она решила взять с собой на рынок, Лена вызвала и у тех неслабый шок.
— Ну, Лена, ты даешь! — выдохнул Максим, высокий молодой оперативник, с которым она уже не раз работала. — В таком виде тебе хоть сейчас на Тверскую.
— Чего и добивались, — ответила Лена. — Думаю, на дружков Синицына это произведет впечатление. Значит, так, ребята: вести себя тихо, незаметно, оружие держать наготове. Меня из виду не терять, потому что я иду без оружия. Его просто некуда спрятать.
— Все будет нормально! — уверил ее Максим, и они выехали на рынок. Выехали не на служебной машине, а на метро, чтобы исключить всякую возможность разоблачения.
Лена шла по улице, и у нее было такое впечатление, что из одежды на ней ничего нет. Мужчины глядели во все глаза и вывертывали свои шеи. Наконец она увидела цель — тот самый рынок. Как только она вошла на его территорию, все торговцы почуяли в ней потенциального покупателя.
— Девушка, здесь кофточка как раз на вас, — кричали с одной стороны.
— Эй, красавица, выбирай любой товар, я тебе цену скину! — слышала она с другой стороны.
Оперативники следовали за ней, не выпуская из виду. Они тоже якобы интересовались товаром, а Максим даже успел купить какую-то безделушку.
Лена искала какое-нибудь лицо, у которого можно было узнать что-то о Синицыне. Тут она увидела прилавок, где торговали джинсами. Продавец разговаривал о чем-то с человеком в спортивном костюме. Лена подошла к ним. Продавец сразу же отвлекся и стал предлагать ей всевозможный товар.
— Да, хорошенькие джинсики, — рассеянно пробормотала Лена.
— Так я вам немного скину, если они вам нравятся! Для такой красавицы что только не сделаешь, а? — Он посмотрел на мужчину в спортивном костюме. — Вот если молодой человек разрешит, я вам скидочку сделаю.
— Молодой человек разрешит? — Лена состроила ему глазки.
— Такой даме! — протянул молодой человек. — Конкретно, в натуре.
«О, это как раз, кажется, тот, кто мне нужен», — подумала Лена.
— Может быть, вы мне поможете? — она устремила свои васильковые глаза на молодого человека.
— Не понял. Померить, что ли, помочь? — пробасил тот.
— Да нет! Я ищу одного человека, может быть, вы знаете, где мне его найти?
— Какого еще человека?
— Валеру Синицына.
— Синицына? — торговец резко нахмурился. — А зачем он вам? По какому делу?
Лена скромно потупила взор и жеманно произнесла:
— По личному.
— О! По личному! Ты его знакомая, что ли?
— Ну, да.
«Наконец-то понял! — подумалось Лене. — Остолоп. И как быстро перешел на «ты». Видимо, руководствовался правилом «друг Валеры — мой друг!» Очень интересный молодой человек!»
— Ну, я вообще-то не знаю… — он почесал затылок. — Надо позвонить Митяю.
— Ой, если вас не затруднит, позвоните, пожалуйста. А то Валера мне сказал, что он тут часто бывает. А я по нему так соскучилась, так давно его не видела. Вот, пришла повидать.
После этих слов, видимо, все сомнения, которые были у молодого человека, испарились, и он стал набирать номер телефона. Между тем продавец приставал к Лене, показывая ей всевозможный товар. Лена кивала, ловя отрывочные фразы:
— Здорово, Митяй! Это Олег. Слышь, тут какая-то тёл… в смысле девица Синицу ищет. Кто, кто! Наверно, его новая… А чё? Красотка, ага… Да тут, понимаешь… С Артуром говорил. Нет, не хочет платить. Сам с ним разбирайся и с его братвой. Да… А с телкой как быть? Ладно.
«Пока все идет по плану», — подумала Лена, искоса наблюдая за оперативниками, которые держались в отдалении. Лена знала, что у каждого из них под пиджаком или легкой курткой — кобура с пистолетом. И это вселяло уверенность.
Олег перестал разговаривать по телефону и кивнул Лене головой:
— Пойдем.
Она проследовала за Олегом. Он привел ее к летнему кафе на территории рынка. За одним из столиков сидел Митяй, сорокалетний мужчина маленького роста. Он вальяжно раскинулся за столиком и пил светлое пиво. Руки его были испещрены какими-то синеватыми татуировками.
Максим тоже зашел в кафе и уселся за столик, остальные остались снаружи, впрочем, не теряя Лену из виду.
— Ой, здравствуйте, — как можно беспечнее сказала Лена, садясь. — А это вы знаете, где Валера, да?
Митяй с интересом глянул на Лену.
— Ничего девочка! — протянул он. — Выпьешь чего?
— Спасибо. Минералочки, если можно.
При этих словах оба, и Митяй, и Олег, почему-то громко захохотали.
— А что смешного-то? — спросила Лена. — Я что-нибудь очень редкое и экзотическое заказала? — но тут же примолкла, вспоминая, что не в теперешнем ее положении выказывать недовольство.
— Да не, не, все нормально. Олежек, принеси минералочки даме. А вы, мадам… Как, кстати, ваше имя?
— Мадмуазель, а не мадам, если уж на то пошло. Зовут меня Елена.
— Очень приятно, Елена. И ищете вы Валеру?
— Да.
— А кем вам Валера приходится и по какому делу вы его ищете?
— Приходится он мне женихом, — ответила Лена.
— Чего-то я не слыхал, что он собирается жениться.
— Ну, об этом не сразу всем рассказывают. А по делу ищу я его личному. Соскучилась.
— А ты — девчонка не промах, — засмеялся Митяй. — Только тебе в голову не приходило, что ты его не можешь найти, потому что он от тебя скрывается?
— А чего ему от меня скрываться?
— Не знаю… Может, он и не собирается на тебе жениться?
Олег принес минералки. Лена выпила ее залпом.
— А если не собирается, то пусть мне сам в лицо так прямо и скажет. Или он меня боится?
— Красивых женщин стоит опасаться, — заметил Митяй, глядя куда-то в сторону. Лена украдкой проследила его взгляд — он смотрел прямо на Максима, который в этот момент разговаривал с официантом. У Лены екнуло сердце, но она постаралась не терять самообладания.
— Но не скрываться же от них! — беспечно ответила она. — Я не люблю неизвестности. Если между нами все кончено, пусть так и скажет, чтобы я не бегала за ним.
Митяй задумался. К нему подошел официант и что-то прошептал на ухо. Митяй чуть подумал, потом тоже что-то сказал официанту. Тот отошел, а Митяй обратился к Олегу:
— Ну, чего, сделаем подарок Синице?
— А чё, фиг ли! Нам не в падлу же!
— А вы давно познакомились? — вдруг спросил Митяй.
— Да месяца два назад.
— Чё-то он нам ничего про вас не говорил. — Лене даже показалось, что в его голосе прозвучало подозрение.
— Вот мерзавец! — храбро ответила Лена. — Я у него узнаю, почему он вам ничего про меня не говорил.
Митяй опять засмеялся.
— Леночка! Может быть, а ну его, этого Синицына? Может, вы с нами останетесь? Мы вас ценить будем, не то что ваш мерзавец!
— Да я бы с удовольствием. Только сначала послушать хочется, что он скажет в свое оправдание.
Лена со страхом думала о том, что сейчас откуда-нибудь выйдет Синицын и приятели устроят им очную ставку. Но Митяй вздохнул и сказал:
— Что ж, если не хочешь… Синица наш сегодня на другом участке. Недалеко отсюда.
И сказал, куда идти.
Лена пошла, проклиная все на свете. Проклинала то, что Синицын оказался в другом месте, что она надела такие высоченные каблуки. Проклинала выбоины и трещины на дороге, мужчин, которые с нескрываемым интересом поглядывали на нее. Проклинала даже солнце, которое било прямо в глаза.
Оперативники двигались за ней. Максим немного отстал. Лена не видела, как прямо на него налетел какой-то человек, полы Максимова пиджака на миг распахнулись, и внимательный прохожий мог бы разглядеть под мышкой кожаную кобуру и рукоятку табельного «Макарова»…
Идти пришлось минут десять — рынок был большим. Синицына Лена увидела и узнала почти сразу. Он стоял около какого-то прилавка и активно жестикулировал, видимо, ругался с продавцом. Лена остановилась у соседнего прилавка.
Потом спор закончился. Синицын получил деньги и пошел дальше. Лена шла за ним, время от времени останавливаясь около различных товаров, что-то спрашивала, а сама соображала, что делать. Взять его сразу или понаблюдать? Конечно, стоило бы подождать удобного момента — вдруг он будет отстреливаться? Могут пострадать люди.
Синицын, видимо, пребывал в хорошем расположении духа. Он улыбался, кажется, что-то насвистывал…
«Убогий, — подумала про него Лена. — Вот ведь идет себе, насвистывает и даже не подозревает о том, что у него появилась такая красивая умная невеста. Да еще и следователь. Стоп. Вот же я не подумала об одном. Митяй с Олегом могут появиться с минуты на минуту и показать на меня. А тут и выяснится, кто я на самом деле! Нет, надо выманить его в менее людное место, и там возьмем…»
Но планы ее были прерваны. И самым неожиданным образом.
Когда Синицын подошел к перекрестку рядов, к нему сзади приблизился человек в сером. Достаточно незаметный и по одежде и по внешности. Этот, в сером, сделал еле уловимое движение, прошел дальше и нырнул в толпу. Сразу после этого Синицын стал оседать на землю, судорожно взмахивая руками. Он пытался дотянуться ими до шеи сзади, но у него не получалось. Лицо его было сначала сосредоточенным, потом удивленным, а Лена увидела, что его шея вся в крови. Она кинулась к нему. Все ахнули и застыли, воцарилась тишина. Лена потрогала пульс, он быстро затихал. Тогда она крикнула:
— Вызовите «скорую помощь» и милицию! — крикнула она оперативникам. — Максим, за мной!
Они побежали в ту сторону, куда скрылся убийца.
Сначала она видела впереди человека в серой одежде и ускоряла свой бег. Но люди не давали ни ей, ни Максиму быстро добраться до преступника. Очень мешали каблуки, она попросту сбросила туфли. Стало легче.
— Вон он! — крикнул Максим, и они бросились к серой спине, мелькающей среди многочисленных покупателей.
Но когда нагнали его, оказалось, что это совсем другой, пожилой человек. Лена снова увидела человека в сером и побежала теперь уже за ним. Затем оказалось, что людей в сером здесь слишком много. В отчаянии Лена прислонилась головой к какому-то прилавку, где продавщица тут же предложила ей товар:
— Девушка, посмотрите, какое симпатичное платье. Это как раз на вас. Вам очень пойдет серый цвет!
Серый — самый демократичный и в то же время утонченный цвет! Примерьте!
— Угу, — Лена покивала головой. — Серый — цвет толпы и наемных убийц!
Продавщица посмотрела на Лену, как на прокаженную.
Максим еще некоторое время бегал по рынку, но, вернувшись, развел руками.
— Ушел…
— Я знаю, — вздохнула Лена. — Они нас раскололи еще в кафе. Уже тогда Синицын был обречен.
Митяя с Олегом взяли в тот же день. Но и их пришлось отпустить. За отсутствием состава преступления…
12
Автомобили — механизмы сложные и капризные, с тонкой душевной организацией. Это Гордеев знал очень хорошо. Еще лучше он знал, что его «девочка» отличается особенно строптивым норовом. Например, она чрезвычайно ревнива. Стоит только Юрию подвезти какую-либо особь женского пола, машина немедленно ломается, и ни один даже самый опытный автослесарь не может обнаружить причину поломки. Машина «отдыхает» несколько дней на стоянке и не реагирует ни на смену масла, ни на замену свечей или предохранителей — показывает характер. Потом она перестает дуться и однажды утром неожиданно заводится — одним словом, прощает хозяина. Еще она очень не любит зимних холодов. Ненавидит выезжать в город во время дождя. Ну и, конечно, не выносит жару.
Сегодня она не выдержала тридцатиградусного пекла, долго стонала и фыркала, когда же поняла, что хозяин не обращает на ее неудовольствие никакого внимания, окончательно расстроилась, закипела и встала как вкопанная. Гордеев знал, что ковыряться под капотом, заливать тосол в радиатор и предпринимать все другие действия, призванные стабилизировать состояние автомобиля, бесполезно, машина поедет, только когда сама посчитает это нужным, и угадать этот момент не представляется возможным. Поэтому Юрий, кряхтя, выбрался из автомобиля, с помощью двух мальчишек-подростков вытолкал его на обочину и отправился ловить такси.
— Мне нужно на Кутузовский, к театру кошек, — сказал он через приспущенное окошко водителю остановившейся «пятерки».
— Двести, — лениво отозвался тот.
— Как двести? — возмутился Юрий. — Тут ехать пять минут.
— Двести, — упрямо твердил водитель.
— Да пошел ты, — огрызнулся Гордеев и отошел от машины. Ему не столько было жалко денег, сколько возмущала наглость и хамство шофера. Тот еще постоял некоторое время, видимо, ожидая, что клиент одумается и со всех ног бросится к нему, но так как желаемого не произошло, он нецензурно выругался в раскрытое окно и рванул с места. Юрий показал вслед не слишком приличный жест. Следующей, которая остановилась, была потрепанная «копейка».
— На Кутузовский, возле театра кошек, — повторил Гордеев.
— Пятьдесят, — был ответ.
— Поехали.
Гордеев сел в разбитую и трясущуюся старушку «копейку», и машина тронулась. Она яростно визжала, тормозя на светофорах, хрипела и чихала, трогаясь с места, подпрыгивала, наезжая на канализационные люки и попадая колесом в выбоину на асфальтовом покрытии, жалобно дребезжала.
«Интересно, доедем — не доедем? — гадал про себя Гордеев. — Это просто вибромассаж какой-то. Кажется, мой позвоночник рассыпался по всему телу».
Наконец они прибыли на место. Юрий рассчитался с водителем и с облегчением выбрался на свет божий.
Гордеев направлялся в дом Соболевых. Ему было необходимо побеседовать с супругой Михаила Васильевича. Обвинение, выдвинутое ею против собственного мужа, не давало Юрию покоя.
«Я не понимаю, почему она это сделала? — рассуждал Гордеев. — Хоть режьте меня, но не верится мне в бескомпромиссность мадам Соболевой. Как там ее муженек высказался? Обостренное чувство справедливости, кажется? А сдавать собственного супруга в тюрягу, это, по ее мнению, справедливо? И потом, она же не работает, живет за счет Соболева, он ее обеспечивает по полной программе. Какой ей резон сдавать кормильца? На что она жить собралась? Приемщицей в химчистку работать пойдет? Может, что-то она выгадывает, засадив его за решетку? Может, любовник у нее, и наличие супруга сильно ей мешает? От этих женщин я уже не знаю, чего ожидать, тем более от таких, у которых обостренное чувство справедливости».
С такими мыслями Гордеев позвонил в квартиру своего подзащитного. Дверь открыла сама Ирина, Юрий это сразу понял.
— Ирина Петровна, здравствуйте. Я Юрий Гордеев — адвокат вашего мужа.
— Проходите, пожалуйста. — Соболева немного посторонилась.
Гордеев шагнул в просторный холл и огляделся: все как обычно, ничего неожиданного. Прихожая орехового дерева, светлый пушистый ковер на полу, огромные зеркала во всю стену, навесные потолки. На окнах стеклопакеты.
— Проходите, — пригласила хозяйка, махнув рукой в сторону гостиной.
Юрий не заставил упрашивать себя, прошел в комнату и расположился на огромном широком диване, Ирина устроилась в кресле напротив и выжидающе смотрела на него. А Гордеев не знал, с чего начать. Сразу наброситься на Соболеву с обвинениями мало того, что глупо, может быть, у нее действительно это самое пресловутое чувство справедливости, так еще и как-то неинтеллигентно. Юрий мучительно подбирал слова. Первой не выдержала Ирина:
— Вы со мной хотели о чем-то поговорить или так, посидим, помолчим и разойдемся?
— Хотел поговорить, — согласился Гордеев.
— И о чем же?
— О вашем муже.
— Очень хорошо, говорите. Я вас внимательно слушаю, — не теряя спокойствия, произнесла Соболева.
— Скажите, у вас хорошие отношения с мужем? — начал Юрий.
— Да, у нас очень хорошие отношения с Мишей.
— Извините, кроме Михаила Васильевича в вашей жизни нет мужчины? — осторожно спросил Гордеев, ожидая в ответ услышать бурю негодования, но Ирина ответила очень спокойно:
— Конечно нет. У меня нет любовника. Я люблю Мишу и всегда была ему верна.
— Тогда объясните мне, — вдруг не выдержал Юрий и сам подивился своей бестактности. — Почему вы засадили его за решетку? Собственного любимого мужа вы упекли в тюрьму. Вы отдаете себе отчет, что там он находится только из-за ваших показаний?