Гордеев в это время как будто находился в каком-то забытьи. Слова о мухоморах долетали до него откуда-то издалека. Он с презрительным видом смотрел на Романа.
— Я не знаю точно, зачем, но то, что это отрава, я тебе могу сказать на сто процентов. Добавляешь такие мухоморчики в еду какому-нибудь неугодному хлыщу… У тебя, Леночка, есть какие-нибудь неугодные хлыщи, которые тебе жить мешают? — он приобнял Лену за плечи.
Гордееву этот Роман явно не нравился. «Ревную?» — ловил себя на мысли Гордеев.
— Да полно! — смеясь, ответила Лена.
— Ну, вот! — продолжал Роман. — Добавляешь такие мухоморчики в еду этому хлыщу, а дней этак через двадцать он ноги протягивает. Ну, если организм сильный, месячишко-другой продержаться сможет. Но не больше.
— Правда?! — вдруг очнулся Гордеев. — Вы уверены, что это точно мухоморы?
— Да, — недоуменно посмотрел на него Роман. — Конечно, на экспертизу все равно надо отправить… Но я почти на сто процентов уверен, что это именно мухоморы.
— Юра, в чем дело? Что такое?!
— Соболева травили. мухоморами! Я вспомнил только сейчас об этом! Понимаешь, врачи в больнице сказали, что у него в организме найден какой-то яд. А когда я спросил, что это за яд, врач ответил, что такое вещество — гиосциамин — содержится, в частности, в мухоморах!
— С ума сойти! — протянул Роман. — Просто сериал какой-то.
Гордеев с Леной вышли в коридор.
— Вот и еще одна разгадка! Или загадка? Но кто травил его? Юра, вот ты как себе это видишь? — спросила Лена.
— Все сходится на его жене. Смотри, она засадила его за решетку, а до этого травила этими чертовыми мухоморами. А теперь и сама смоталась…
— Да, но это же странно…
— Что именно?
— Если она хотела его отравить, зачем она засадила его в тюрьму, там-то его ведь никто не стал бы кормить мухоморами?
— Может, просто не рассчитала? Женщина все-таки…
— Что значит «женщина все-таки»? Что, по-твоему, все женщины такие глупые?
— Лена, не заводись! Хорошо, не все. Ты умная. А она нет!
— То есть хочешь сказать, что в любом случае ты умнее ее, раз так уверен в том, что это придумала она… А если где-то не сошлось, так, значит, она — дура, упустила, просчиталась. А может, все наоборот?..
— Хорошо. Вы нашли какие-нибудь документы, ценные бумаги?
— Heт, ничего такого не обнаружено.
— Вот тебе и еще один ответ! Соболева отравила мужа и смылась со всеми его бумагами и деньгами.
— Все как-то очень просто. С плеча ты рубишь…
— Нет, ну а ты какие предположения можешь сделать?
— Хорошо, хорошо, — пожала плечами Лена. — Пусть официальная версия будет та, которую ты предложил.
Гордеев даже повеселел. Это ж надо! Как заметно распутал клубок один только обыск в доме Соболева!
— Ленок, можно я тебя расцелую?
— Что, настроение поднялось?
— Слушай, а кто такой этот назойливый Роман, и почему он обнимает тебя за плечи?
— О! Да это никак ревность!
— А почему это я не могу тебя ревновать?
— Он не назойливый, а очень даже хороший и симпатичный молодой человек!
— Ах, вот как! — надулся Гордеев. — А что за надоедливые хлыщи, которыми полна твоя жизнь?
— Один из них — ты, — засмеялась Лена.
Гордеев помрачнел.
— Да ладно! Я же шучу! — Она игриво поцеловала его в висок, и Гордеев растаял.
— Слушай, а что, если сегодня вечером мы с тобой…
— У! Глазки загорелись! Гордеев, как тебя легко, оказывается, развести…
— На что? — спросил Гордеев.
— Сам знаешь.
Юрию нравилась эта странная игра между ними, недомолвки, флирт… Никогда не знаешь, когда дружба перейдет свои законные границы и станет уже не дружбой, а чем-то другим… К тому же Гордееву всегда интересно было с Леной. Она была умным и непредсказуемым человеком. Короче говоря, он опять попался в ее ловко поставленные сети.
— Ну, уж если ты так настаиваешь… — она таинственно улыбнулась. — Но только не сегодня. Завтра.
— Почему не сегодня?
— Без вопросов, — отрезала Лена.
— Ну, хорошо. Завтра так завтра… Завтра? — тут он вспомнил про волоокую Динару.
— Угу, завтра. Или ты уже на попятную? — Лена сверкнула своим загадочным взглядом.
— Вот еще! С чего бы это! — уверенно парировал Гордеев.
Динара, увы, была в пролете. Да и слишком зол на нее был Гордеев. «Не хочет так не хочет! Черт с ней! Пусть остается со своим Рашидом!»
— Ну что, обыск закончен? — спросил он Лену.
— Пока нет.
Он направился к столу и начал открывать ящики один за другим. На кухне слышался голос Романа. Там, наверно, составляли протокол.
— Лена, — позвал Гордеев.
Лена прибежала из комнаты с ненормальным блеском в глазах, в руке она держала золотое ожерелье с бриллиантами.
— Что это? — Гордеев кивнул на ожерелье.
— Безделушки всякие… Драгоценности осматриваем.
— Эта безделушка потянет на сумму с четырьмя нулями в долларах! — сказал Гордеев. — Тебя надо отсюда скорее уводить, иначе презренный металл вскружит тебе голову, и ты, чего доброго, ограбишь квартиру! Ну-ка, ты там в карманы ничего не прихватила?
— Перестань. Ты меня звал? Я думала, что-то важное…
— Н-да, — протянул Юрий. — Auri sacra fames! Что в переводе с латыни означает — проклятая жажда золота! Слушай, ты видела, сколько тут ключей? — он показал на открытый ящик.
Там горстью валялись различные ключи, длинные и короткие, изящные и грубой работы.
— Да… От сейфа, от гаража, от дома любовницы, — стала перечислять Лена.
— Не подумываешь ли ты о том, что не лишним было бы обыскать и эти помещения?
— Подумываю, подумываю. Ты меня за этим звал?
— Давай, Леночка, закругляйся. Твои коллеги, как я вижу, уже давно закончили, — он указал на проходящего по коридору Романа.
— Да, — вздохнула Лена. — Пойду отнесу на место, — и она бережно, как ребенка, понесла ожерелье в комнату.
В этот момент у Гордеева зазвонил телефон. Он взял трубку…
Когда Лена вошла в комнату, она столкнулась с Гордеевым, который явно был чем-то озабочен.
— Что случилось? — спросила она испуганно.
— Лена, едем, — не своим голосом ответил ей Гордеев. — На Соболева в больнице совершенно нападение. Он похищен!
— Ну и ну! — только и успела выговорить Лена и устремилась за Гордеевым.
16
У больницы Лену с Гордеевым встретил взволнованный Козырев.
— Ты кого мне привез?! — накинулся он с порога на Юрия. — Вся больница на ушах стоит! Мне еще завтра на пятиминутке вставят по первое число. Соболев твой здесь нелегально оказался, по старой дружбе, так сказать. Теперь меня по полной программе…
— Погоди, не кипятись, — пытался успокоить друга Гордеев. — Объясни лучше, что случилось?
— Да ничего не понимаю. С утра мы зашли к твоему Соболеву в палату, а там все перевернуто, раскурочено, самого Соболева нет.
— А соседи по палате?
— Нет там никаких соседей, он один лежал.
— А медсестры неужели ничего не видели?
— Юра, только между нами, идет?
— Идет, — кивнул Гордеев.
— У старшей сестры день рождения был, персонал больных уложил, ну и, как водится, устроили празднование. В общем, я предполагаю, что часам к двум они все перепились так, что даже если бы случилась атака инопланетян, они бы ничего не услышали.
— Ну, здорово вы здесь живете, Серега. Что ж нам делать-то теперь?
— Ты меня спрашиваешь, что вам теперь делать? Я-то откуда знаю? Кто из нас известный адвокат?
— Но больница-то твоя. Я даже не знаю, куда кинуться, с кем разговаривать. Кто у вас здесь, нянечки, дежурные, санитары? Кто мог что-нибудь видеть?
— Ну, мой совет такой, — сказал Козырев. — Походите опросите пациентов. У нас народ разный, может, найдете полуночника какого-нибудь. А к персоналу сейчас приставать бесполезно, абстинентный синдром у всех поголовно. Они маму родную не узнают сейчас. Так что ищи не спящего по ночам свидетеля.
— Но ведь он и сам, думаю, рассказал бы, если видел что-нибудь? — возразил Гордеев.
— Никто не знает ничего, мы постарались не афишировать сей факт. Милицию даже не вызывали. Я сразу тебе позвонил.
— Ладно. Ленок, — обратился Юрий к Бирюковой. — Пойди поспрашивай народ, может, найдешь свидетеля, а я с охраной поговорю.
— Хорошо, — ответила Лена и направилась к корпусу больницы.
— Только к дежурной медсестре подойдите сначала, скажите, что с моего разрешения действуете, — крикнул вслед Козырев.
— А тут еще баба какая-то носится, руки заламывает, кстати.
— Какая еще баба? — не понял Гордеев.
— Да там, в приемном отделении девочки ее валерианкой отпаивают. Она, бедная, надумала в обмороки заваливаться.
— Да кто такая?
— Забыл фамилию. К Соболеву сегодня утром пришла, а мы только заметили, что его нет. Ну, девка сразу в истерику. Еле успокоили.
— Ну, пойдем посмотрим, что там за девка, — вздохнул Гордеев.
В сопровождении Козырева он зашел в приемный покой и увидел бледную, измученную Ульяну Старостину.
— Ульяна, здравствуйте, как вы здесь оказались? — удивился Юрий.
— Здравствуйте, Юрий Петрович, — чуть слышно, обескровленными губами прошептала Старостина. — Как я рада, что вы здесь. Сделайте что-нибудь, Мишу похитили.
— Да, наслышан. А вы откуда узнали, что Михаил Васильевич здесь?
— Он позвонил мне вчера вечером, рассказал, что с ним случилось. Я пообещала приехать на следующий день, и вот утром я была уже здесь, а он… — Ульяна снова забилась в рыданиях.
Медсестры бросились к ней с нашатырным спиртом.
— Ульяна, постарайтесь взять себя в руки, — успокаивал Старостину Юрий. — Мы сделаем все возможное, чтобы найти Михаила Васильевича. Успокойтесь. Езжайте домой, пожалуйста. Вам нужно отдохнуть. Как только нам станет что-нибудь известно, я обязательно — вам позвоню. Вы все равно ничем не сможете нам здесь помочь. Езжайте. Вы доберетесь сами или вас отвезти?
— Нет-нет, я в порядке. — Старостина старалась казаться спокойной. — Я доеду. Юрий, пообещайте мне, что позвоните в любом случае, какие бы ни были новости?
— Обещаю, — сказал Гордеев. — И не надо готовить себя к худшему, все обойдется. Держитесь.
Ульяна благодарно кивнула, поднялась с трудом и, пошатываясь, побрела к выходу. Мужчины проводили ее взглядом.
Лена решила начать обход сверху вниз, поднялась на пятый этаж и сразу увидела дежурный пост. За столом восседала огромная деваха, с трудом умещаясь на казенном металлическом стуле. Бирюковой даже показалось, что у него слегка подогнулись ножки под весом такого обширного тела. Медсестра, скучая, лениво напевала незатейливую песенку из репертуара группы, любимой девочками-подростками, и разглядывала какой-то глянцевый журнал. Приблизившись, Лена разобрала его название: «Торговое оборудование».
«Интересно, наверное, — подумала Бирюкова. — Жаль отвлекать от такого занимательного чтения», — но все же обратилась к медсестре:
— Добрый день. Девушка, мне нужно побеседовать с больными.
Девица недовольно поморщилась, как от писка назойливого комара, летающего над ухом, но взгляда не подняла и чтения не прекратила, только перестала напевать.
«Надо же, какая тоска по печатному слову, оторваться не может», — разозлилась Лена и произнесла чуть громче:
— Девушка, добрый день. Здравствуйте. Крайне рада вас видеть.
По лицу медсестры скользнула легкая тень негодования и презрения, но сама внушительная фигура осталась в том же положении, ни один мускул не дрогнул.
«Какая степень спокойствия!» — Бирюкову уже стала занимать эта ситуация.
— Девушка, вы знаете, я только, что видела, как один больной пытается выкинутся из окна.
— Ничего страшного, — невозмутимо произнесла медсестра. — У нас как раз травматология на первом этаже.
— А еще двое устроили метание шприцев, а мишенью у них служит связанный посетитель.
— Очень хорошо, это мальчики к чемпионату готовятся. Олимпийские игры среди инвалидов, слышали о таких? — не осталась в долгу девица.
— А там еще старушка на столе канкан танцует…
— А ей так доктор прописал, — не дала договорить медсестра. — Чего вы от меня хотите? Чего вам надо?
— Мне нужно побеседовать с больными.
— Чего это?
— Я следователь Генеральной прокуратуры, этой ночью из вашей больницы был похищен человек, мне нужно найти свидетеля похищения, для этого я должна опросить пациентов.
— Идите получите разрешение у главного врача больницы и опрашивайте.
— Хорошо, — сдалась Лена. — Где он?
— В Турции. У него отпуск, — был ответ.
— Вы надо мной издеваетесь? — не выдержала Лена и перешла на повышенные тона. — Вы думаете, я здесь с вами в игры играю? Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей, и мне некогда продолжать с вами эту пикировку.
— А ты чё орешь на меня? — оторвала взгляд от журнала медсестра, и первый раз за время всего разговора ее голос был окрашен хоть какими-то эмоциями. — Умная очень, думаешь? Будешь орать, я с тобой вообще разговаривать не буду.
— Я не переживу этого несчастья! — воскликнула Бирюкова. — Потерять возможность общения с вами будет самым большим наказанием в моей жизни! Не причиняйте мне подобной боли!
— Ты дура, что ли? — деловито поинтересовалась девица.
— Ну, все, — вышла из терпения Бирюкова. — Если через тридцать секунд вы не пустите меня опросить больных, я разнесу здесь все к чертовой матери! Есть распоряжение! А потом еще тебя привлеку к уголовной ответственности за неподчинение представителю власти, который расследует тяжкое преступление.
— Я сейчас охрану вызову, а когда они тебя на улицу выкинут, привлекай меня к чему хочешь, мне по барабану, я в этой жизни только голода боюсь.
— Оно и видно, — устало произнесла Лена, окидывая взглядом мощный стан медсестры. — Ладно, красотка. Сейчас с тобой другие люди разговаривать будут. Где тут кабинет Сергея Александровича Козырева, заведующего хирургическим отделением?
— Сергея Александровича? — вскинулась девица. — А зачем он тебе?
— А затем, что он, как ваш непосредственный начальник, лучше меня объяснит, что бывает с теми, кто чинит препятствия правоохранительным органам. — К Бирюковой вернулось привычное спокойствие, и она уже корила себя за то, что позволила себе опуститься до уровня этой деревенской хамки.
— Сергей Александрович, — повторяла медсестра, и по широкому лицу ее блуждала мечтательная улыбка.
— Э-эй, вы меня слышите? — окликнула девицу Лена.
— Слышу-слышу, — промурлыкала та. — Так вы с Сергеем Александровичем знакомы?
— Представьте себе.
— Очень хорошо, — радовалась медсестра. — Послушайте, — схватила она вдруг Лену за руку. — Помогите мне.
— Чем же? — недоумевала Бирюкова.
— Он такой душка, но не обращает на меня никакого внимания. Поспособствуйте, а? — Медсестра жалобно уставилась на Лену, и той даже стало ее жалко. Бирюкова вдруг представила, каково это быть такой толстой, некрасивой и никому не нужной, вздыхать по кому-то и мучиться от безответной любви.
— А вы его любите, да? — смягчилась Лена.
— Да, — ответила медсестра и всхлипнула.
— Ну, хорошо. Я скажу ему, что познакомилась с вами, и вы мне очень понравились. Я порекомендую обратить на вас внимание, потому что вы удивительно милый человек, — последнее предложение Бирюкова произнесла все же с изрядной долей сарказма.
— Спасибо! — выдохнула девица.
— Ну, теперь-то я могу побеседовать с больными?
— Конечно, проходите. Зайдите в седьмую, одиннадцатую и двенадцатую палаты. Там у нас трое, которые постоянно бессонницей мучаются, остальные спят, как фараоны в гробницах, их с утра на процедуры не добудишься.
Лена послушалась совета медсестры и первым делом завернула в палату под номером семь. Там несколько мужчин преклонных лет перекидывались в картишки. При появлении Бирюковой они, как по команде, вскинули головы и замерли. Видимо, визит молоденькой симпатичной девушки не являлся заурядным событием в их жизни.