Костя почувствовал моё напряжение:
- Ты чего трясёшься весь? – спросил он. – Не бойся, я аккуратно.
- Да я не боюсь, просто… Не знаю, расслабиться не могу.
- Сейчас мы тебя расслабим. – Костя опять вскочил с кровати, открыл дверцу стенного шкафа и чуть не с головой туда залез. – Ага, вот, из личных запасов Казаринова. Что предпочитаешь? Есть виски. Есть текила, аж две бутылки, разной.
Я не стал отказываться. Решил принять немного – для храбрости и в целях анестезии.
- Давай текилу.
Костя вытащил большую наполовину пустую бутылку, потом повернулся ко мне:
- Тебе восемнадцать-то есть, мелкий?
Ага, как в койку меня тащить, он не спрашивает, сколько мне лет, а как текилы плеснуть, так интересуется.
- Будет скоро. В январе.
Костя достал стаканы, налил: мне - прилично, себе – пару глотков. Я выпил всё почти разом. Накрыло меня не мгновенно, но быстро: обедал я часа три назад.
Стаканы мы поставили на пол под кровать, и Костя снова развёл мне ноги, на этот раз устроив меня в узкой кровати поудобнее. Он, пока ходил за текилой, принёс заодно баночку со смазкой и презервативы. Выдавив немного геля, Костя попытался просунуть в меня палец. Другой рукой он начал гладить и массировать мой член - меня так и выгнуло от удовольствия, и в этот момент палец проскользнул внутрь.
Костя не торопился, аккуратно растягивая меня сначала одним пальцем, потом двумя. Подход к сексу у него был практический, какой-то бесчувственный, почти деловой; но меня это не сильно напрягало – уж лучше так. Не хотел бы я, чтобы он в порыве страсти сразу загнал в меня свой член по самые яйца. Член у Кости, кстати, был не очень большой – на моё счастье.
Я сам не заметил, как начал подмахивать. Костя довольно, по-кошачьи улыбался, глядя на меня.
И тут я услышал какой-то щелчок – услышал, но не обратил внимания. Мне было не до щелчков: от размеренных движений костиных пальцев по моему члену мне было так офигительно хорошо, что я думал только о том, чтобы он сжал посильнее или двигался бы побыстрее, и тогда бы я кончил. До меня дошло, что с этим щелчком повернулся ключ в замке, только когда распахнулась дверь в комнату и на пороге появилась высокая тёмная фигура: силуэт на фоне яркого света, горевшего в коридоре.
Я замер и, широко раскрыв глаза, смотрел на вошедшего. Костя тоже обернулся. Фак, это была та ещё сцена: мы оба голые на кровати, я с широко разведёнными ногами, а Костя с пальцами в моей заднице.
Слава текиле! Был бы я трезвый – умер бы на месте.
Вошедший красоту момента тоже оценил, через пару секунд произнеся:
- Костя, что мне сделать, чтобы ты меня так каждый день встречал? Шикарно ты мальчика разложил…
Я не шевелился и даже не дышал, а Костя спокойненько так ответил, даже не подумав убрать руки с моего члена или из моей дырки:
- А ты чего так рано?
- Сегодня же среда: у меня тренировка.
Антон Казаринов – теперь я его узнал – скинул куртку, бросив её прямо на пол, и быстро снимал обувь. Я дёрнулся, попытавшись встать, но Костя локтём толкнул меня обратно. Антон буквально через секунду оказался у кровати и опустился на пол рядом, с интересом рассматривая меня. Я, как последний идиот, рассматривал его, до сих пор пребывая в состоянии, близком к шоку. Ни единого звука выдавить не мог.
- Нет, не пойду я на тренировку, - сказал Антон, начиная расстёгивать пуговицы на рубашке.
========== Часть 2 ==========
Мне хотелось сквозь землю провалиться – так было стыдно. Антон провёл ладонью по моей щеке и спросил, чуть повернувшись к Косте:
- Какой мальчик хорошенький… Где ты его откопал?
- В библиотеке, - хохотнул Костя и наконец-то убрал свои чёртовы руки. - Что, не знаешь, где знакомиться надо?
Они разговаривали так, словно меня здесь вообще не было!
Антон поднялся на ноги и стал быстро раздеваться. Увидев это, я попытался подняться с кровати, но Костя удержал меня, схватив за руки и толкнув на подушку.
- Нет уж! Я сказал, что не отпущу.
- Пусти! – сказал я, пытаясь освободить руку. – Я передумал!
Сзади меня за плечи обхватил Антон, и над ухом послышался его приглушённый мягкий голос, от которого у меня мурашки по всему телу побежали:
- Не убегай… тебе понравится… Ты раньше пробовал втроём?
Костя всё расслышал:
- Да он и вдвоём-то не пробовал.
- Подарочек, - только и сказал Антон. Он был где-то сбоку и сзади: я мог видеть его, только повернув голову и сильно скосив глаза.
- Идите вы оба… - начал я, но тут Антон очутился передо мной и закрыл мой рот своим.
Я сначала пробовал вытолкнуть его язык, но быстро сдался: мне нравилось, как он целовал меня. Исчезнувшее возбуждение накатывало снова, тело расслаблялось. Я перестал дёргаться в его руках… в их руках: они оба держали меня. Костя отпустил мои руки, и через несколько секунд я почувствовал его губы на своём члене.
Один парень целовал меня, гладил руками мои волосы, плечи, грудь, а другой мне отсасывал… Так далеко мои эротические фантазии не заходили. Я начал выгибать спину и толкаться членом глубже в рот Кости. По телу иногда пробегала мелкая дрожь.
Костя остановился.
- Не так быстро, мелкий, - сказал он, видимо, поняв, что я не далёк от оргазма. – Сначала вот так сделаем.
Из-за склонившегося надо мной Антона я не мог его видеть, но вскоре понял, что он имел в виду: Костя стал натягивать на мой член презерватив.
- А то ты мне всю кровать обкончаешь, - пояснил он.
Его пальцы снова оказались внутри меня, но долго там не задержались. Костя развёл мне ноги шире и пригнул их ближе к животу.
Когда его член вошёл в меня, я рванулся назад – боль была не то чтобы сильной, просто неожиданной и какой-то странной. Антон удержал меня на месте. Он уже не целовал меня, а просто обнимал и что-то шептал на ухо, но я не понимал ни слова, сконцентрировавшись на том, что происходило у меня между ног. Честно говоря, я думал, что будет хуже. Член в заднице - далеко не самые неприятные ощущения, которые мне доводилось испытать.
Костя входил в меня глубже, проталкиваясь маленькими шажочками и крепко держа мои ноги в одном положении. Он начал двигаться, сначала медленно, а потом, убедившись, что я не корчусь от боли, быстрее и увереннее. Антон, устроившийся возле моей головы, опять начал меня целовать. Каюсь, меня возбуждало осознание того, что парень, при виде которого все девчонки чуть шеи не сворачивали и улыбались, как слабоумные, разве что слюни у них не текли, этот самый парень прижимал меня к себе и целовал взасос, а его пальцы гладили мне грудь и живот. Я и сам, осмелев, одной рукой обнял его за шею.
У меня от алкоголя и переживаний, наверное, крыша ехала, но мне казалось, что там, внутри меня, тоже двигается Антон, что это не Костина, а его рука держит мой член и ласкает его. В моём пьяном, затуманенном сознании Антон был везде… или мне хотелось, чтобы он был везде. Я занимался любовью с классным высоким голубоглазым парнем, а Кости вообще не было.
Моё тело начало отвечать на ритм Костиных движений. Я не испытывал от них удовольствия, но однообразный гипнотизирующий ритм подчинял себе, втягивал и поглощал, и мои бёдра инстинктивно двигались в такт. Костя засаживал мне всё сильнее, в нарастающем темпе, и я, почти не владея собой, отзывался на это, резче и чаще толкаясь навстречу ему. По тому, как Костя замер внутри, и по его неровному всхлипывающему дыханию я догадался, что он кончил. Он ещё немного подвигался рывками, а потом вышел.
- Уф… - он с громким вздохом откинулся назад. – А ты ничего… для первого раза…
Антон перестал меня целовать и выпрямился, посмотрев на Костю, который встал с кровати и теперь стягивал презерватив с всё ещё твердого члена.
Костя хлопнул Казаринова по плечу и сказал:
- Ну, давай. Твоя очередь.
- Очередь?! Ты совсем охренел! – возмутился я.
Меня жутко взбесил Костин тон: Яковлев распорядился мной, как вещью. Трахнул, поделись с соседом, так что ли? Я вскочил с кровати – по полу с грохотом покатились стаканы, которые мы возле кровати оставили. Видимо, я их ногами задел.
Одежда моя была разбросана по полу, но я не успел наклониться за ней – Антон схватил меня за руку. Он держал меня не грубо и не сильно и не пытался затащить обратно в кровать. Он просто смотрел на меня снизу вверх и едва заметно улыбался – не самоуверенно и нагло, как Костя, а как будто просил.
- Останься, - сказал он. – Ты такой вкусный. Я очень тебя хочу. Пожалуйста…
Его лицо находилось примерно на уровне моего живота, так близко, что я кожей чувствовал дыхание Антона. Я даже на пьяную голову понимал, что он вот такими же искренними, умоляющими глазами смотрит на всех тех девчонок, которые по нему сначала по углам вздыхают, а потом по первой просьбе дают. И на эту Светку-комендантшу он наверняка точно так же смотрел, чтобы она его в комнату получше перевела. Знал, что перед ним трудно устоять, и пользовался этим. Сволочь смазливая…
Он наклонился вперёд, и его губы коснулись моего живота немного ниже пупка. Руки легли мне на поясницу сзади. Я просто тряпка… Если бы он хватал меня и вынуждал, я бы точно заехал ему по симпатичной физиономии, но вот так… когда он уговаривал и целовал…
Я сдался. Позволил вернуть себя на кровать. Антон уложил меня на живот, навалившись сверху, целуя ухо и шею. Я почувствовал в себе его пальцы и вздрогнул – после Кости было немного больно.
- Потерпи, зайка, - прошептал Антон на ухо. – Сейчас привыкнешь.
Мне хотелось убить его за «зайку». Это девки твои «зайки», а я парень! Фак, хорош парень… Размяк от пары поцелуйчиков. Сначала одному дал себя отыметь, теперь второму…
Антон не врал: после первых секунд боль ушла, и мне даже каким-то извращённым образом было приятно от того, что он растягивал меня. Готовил для себя… Надо же было так напиться!..
Не знаю почему, но с Антоном это было гораздо лучше, чем с Костей.
Стоп. А Костя-то где? Я повернул голову и открыл зажмуренные глаза: он сидел на кровати, стоявшей по другой стене, и смотрел на нас с умиротворённым, расслабленным видом. Ещё бы попкорн взял…
Антон поставил меня на четвереньки и вошёл, уже не так осторожничая, как Костя. Не знаю, было ли дело в позе или в размере члена, который оказался внутри меня, но мне казалось, что в меня вдавливается и постепенно заполняет что-то очень большое, что никак, никаким образом не может во мне уместиться. А когда он начал двигаться – сразу резко, сильно, на всю длину – я даже тихонько вскрикнул. Не от боли, а от странно-сладкого чувства наполненности и возбуждения.
Сделав несколько движений, Антон обхватил пальцами мой член, который, надо сказать, после предыдущего раза пребывал в каком-то «промежуточном» состоянии, несмотря на усилия Кости. На нём даже презерватив еле держался.
У меня не было сил удерживать себя на руках – я согнул их и вытянул вперёд, а голову опустил на подушку. Я уже не вспоминал о Косте, мне было плевать, что он смотрит на нас и что он меня только что трахнул, а потом предложил соседу по комнате. Я думал только о том, как скользко и плавно ходит внутри меня член этого соседа, а его рука ласкает меня. Время от времени Антон задевал то самое место, и тогда становилось ослепительно-приятно. Мне хотелось чувствовать это ещё и ещё, и я подставлялся под член парня и сам насаживался на него, в надежде снова поймать это ощущение.
- Хороший мальчик, - прошептал Антон. – Умница… Когда ты так делаешь… это… это так… ммм… не могу больше!
Кончая, он вколачивался в меня так сильно, что стало действительно больно.
Едва он вышел из меня, как перевернул одним движением на спину и снова взялся за мой член. Задница у меня не сильно, но побаливала, и я из-за этого думал, что до оргазма мне ещё далеко. Я ошибался… Несмотря на боль я выгибался всем телом, толкался в руку, обхватывающую мой член, и кончил меньше чем через минуту.
Хотя, может, и не меньше. Не помню точно… Меня словно на волнах качало. Знаете, когда высокий гребень перед тобой вдруг закрывает обзор, и вокруг нет ничего кроме воды, а в следующую секунду ты опять что-то видишь – небо, горизонт, солнце, но через мгновение они снова скрываются. Так и у меня от этого момента остались только обрывочные воспоминания… Пальцами цепляюсь за смятую простыню… Дышу сквозь зубы, тяжело и часто… Мышцы на животе дрожат от напряжения, потому что так хочется, безумно хочется дойти наконец, добраться, достичь… Мыслей нет, только желание… И Антон смотрит на меня так напряжённо, жадно, словно всё понимает, словно чувствует то же самое… Я выгибаюсь от его прикосновений, под его рукой… Он, кажется, улыбается, не могу рассмотреть в полутьме… Я выгибаюсь в последний раз, выдыхаю в последний раз, вскрикиваю… А он всё смотрит на меня…
Потом я какое-то время лежал на кровати Кости. Антон остался там же – где-то в районе моих ног. У меня перед глазами всё плыло, а стоило их закрыть, начинала дико кружиться голова. Из нас троих никто не произносил ни слова. На меня начинало накатывать осознание, настоящее осознание того, что я сделал. Я решил не дожидаться того момента, когда окончательно протрезвею и страшно и ужасно пожалею о своём поступке. Пора было сваливать…
Я начал собирать с пола свою одежду, путая её в темноте с чужими вещами. Времени было часов пять, но уже почти совсем стемнело – декабрь всё-таки. Я, наконец, нашёл свои трусы под стулом и начал одеваться. Это был, наверное, самый неприятный момент за весь вечер: я натягивал на себя футболку, джинсы, всё остальное, а эти двое молча наблюдали.
- Хватит пялиться, - огрызнулся я, но они никак не среагировали.
За сколько там в армии нужно одеться? За две минуты? Уверен, я побил бы все рекорды, так быстро я влез в одежду.
Я рванул к дверям и начал засовывать ноги в ботинки. Костя медленно, лениво поднялся с кровати, взял со стола тетрадь с конспектами, про которую я уже двадцать раз как забыл, и кинул её через комнату мне. Я на автомате поймал.
- У меня такого добра ещё полно, - сказал Костя, - и лабораторки почти по всем предметам. Так что не стесняйся, заходи.
Я только открыл рот, чтобы послать Костю с его лабораторками подальше, как он продолжил:
- Но ты, это, не забывай, что на дверях написано - хохотнул он. - Payment required. Как сегодня меня вполне устроит.
Вообще-то я понимал, что он не всерьёз это говорит – такие шуточки были вполне в Костином духе. Я ж его не первый год знал. Но всё равно - как же я его ненавидел в тот момент! Мне хотелось сказать в ответ что-нибудь грубое, злое и, желательно, остроумное, но ничего на ум не приходило. В голове была отвратительная тупая пустота, а лицо горело от обиды и стыда. Я не придумал ничего лучше, как схватить куртку и открыть дверь – для позорного бегства.
- Подожди! – вдруг послышался голос Антона.
Я обернулся: он вскочил с кровати и натягивал трусы. Тех двух секунд, пока я смотрел на него, ему хватило на то, чтобы сделать несколько шагов от кровати до прихожей и схватить меня за плечо.
- Зовут-то тебя как? – спросил он, пытаясь развернуть меня лицом к себе.
Я с силой отпихнул его в сторону.
- А тебе какая разница?!
Знакомиться он со мной надумал! Опомнился…
- Кирилл его зовут, - ответил за меня Костя. – КИ, первый курс.
Я вылетел за дверь, чуть ли не бегом пронёсся по коридору и бросился вниз по лестнице, остановившись только на лестничной площадке между первым и вторым этажами. Там было темно – лампа дневного света не горела, только иногда беспомощно подмигивала. Я прислонился к стене. Дышал я так, словно километр пробежал, и меня немного шатало.
Стоять там было холодно. Под мышкой у меня была зажата куртка – я только сейчас сообразил, что надо её надеть, и только сейчас до меня дошло, что я до сих пор держу в руках ту самую тетрадь. Первой мыслью было оставить её тут, на подоконнике. Хотя… тетрадка-то в чём виновата? Я ведь сам этого хотел. На самом деле хотел. У меня до этого никого по-настоящему не было, и я хотел избавиться наконец от этой проклятой девственности. Вот и избавился… Ну не дебил ли? Надо же было умудриться сделать это в первый раз сразу с двумя парнями: с другом старшего брата и богатеньким мальчиком, по которому все девчонки сохнут…