— Посмотри. — Сэмми продемонстрировал, как поднимается кузов. — И он быстрый.
Он начал катать грузовик по полу, жуя бисквит.
Появилась горничная со вторым чайным подносом, и королева-мать налила Катрине чашку чаю.
— Кажется, он хорошо справляется, — отметила Жизель через несколько минут. — Я рада этому.
— Его нужно постоянно чем-то отвлекать. — Катрина поставила чашку на блюдце. — Он очень вас любит.
— А также новые грузовики, — улыбнулась Жизель.
— Да, — тихо рассмеялась Катрина. — Теперь это его любимая игрушка.
— Вы очень добры. — Она пристально посмотрела на Катрину, отпивая из хрупкой фарфоровой чашки. — Я была обеспокоена тем случаем с доктором Фогелем. Его увольнение сильно меня огорчает.
— Я сожалею о случившемся. — Катрина забеспокоилась о том, что Жизель, возможно, сердится на нее. — Он был другом семьи?
— Конечно нет. Он был занудой. Но он работал у нас достаточно долго. И я думала, что он отличный специалист.
— Новый врач посетила Сэмми сегодня утром. Кажется, она ему понравилась. Она не заметила побочных последствий от употребления снотворного.
— Отлично. Пожалуйста, держите меня в курсе.
— Конечно. — Катрина поставила чашку на стол. — Мы должны идти. Я принесла вам книгу, которую вы могли бы когда-нибудь почитать вместе с Сэмми. И спасибо за чай.
— Вы действуете очень умно, но я позволю вам манипулировать мной, потому что Сэмми нуждается в этом, — сказала Жизель благосклонно.
Катрина улыбнулась и протянула ей книгу.
Прогулка по саду оказалась столь же успешной. Катрина увидела короля, который шел, тяжело опираясь на трость, лицо его было печальным. Но Сэмми поднял ему настроение.
Вскоре король Лоуэлл уже делился с ними воспоминаниями о Донале и Джулиане, которые когда-то играли в рыцарей и разбойников в этом саду.
Он рассказал Сэмми и о своем детстве и немного об истории этого дворца.
Катрина пообещала, что Сэмми присоединится к дедушке и на следующий день.
С Джулианом дело обстояло сложнее. Он проводил большую часть времени за закрытыми дверями в своем кабинете. И чаще всего ел в одиночестве. Катрина решила, что им с Сэмми следует присоединиться к нему за ранним завтраком, в шесть часов утра.
Джулиан читал газету, сидя на террасе, где был сервирован завтрак для него.
Горничная стояла в дверях. Катрина остановилась:
— Простите, господин Самсон и я присоединимся к его высочеству за завтраком.
Катрина решительно прошла на террасу. Она поняла, почему он любит завтракать здесь в это время. Терраса была вся увита цветами, и лучи восходящего солнца освещали прекрасные сады, расстилавшиеся перед дворцом.
— Доброе утро. — Она смущенно улыбнулась. У них были такие сложные отношения. Каждый раз она не знала, захочет ли он ее поцеловать или прогнать.
— Доброе утро, дядя Джули.
— Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, — произнес он холодно. Но свернул газету и отложил ее в сторону. — Доброе утро, Самсон. Госпожа Висенте.
— Мой господин. Я веду себя самонадеянно, и я знаю, что обещала Бернадетт соблюдать этикет. Вы так заняты, но прилагаете все силы, чтобы проводить время с Сэмми, и я подумала, что мы тоже должны приложить некоторые усилия и навестить вас. — Она вздрогнула, увидев ссадины на его руках. — Как у вас дела?
— Лучше, чем я того заслуживаю. Бинты сняли вчера. Врач сказал, что мне повезло, и я ничего себе не сломал. — Он согнул пальцы. — Благодаря вам. Я снова перед вами в долгу.
— Не за что. Нам всем время от времени нужно выпускать пар. Я вижу, мы оторвали вас от чтения газеты?
— Нет. Это… — он постучал по газете, — скорее привычка, чем необходимость. Теперь у меня есть консультанты, которые снабжают меня новостями.
— Кажется, вы не слишком довольны этим.
— Я люблю анализировать всю информацию сам.
— Я предполагаю, что вы сможете доверять своим советникам, когда проработаете с ними какое-то время и они завоюют ваше доверие.
— Это наблюдение основано на личном опыте?
— Да. — Румянец появился на ее щеках под его внимательным взглядом. — Я люблю наблюдать за людьми.
— Я заметил это.
— Что вас беспокоит? — спросила она, глядя на его озабоченное лицо.
Он покачал головой, смотря ей прямо в глаза:
— Вы искушаете меня, госпожа Висенте.
— Я только хочу помочь.
— Я не отрицаю, мне нужна помощь. Или кто-то, с кем я мог бы обсудить некоторые вещи. Как бы я хотел, чтобы мой отец был здоров сейчас.
— Возможно, он хочет, чтобы вы с ним больше советовались.
— Неужели? Вы уже так хорошо знаете моего отца?
— Нет, но я встретила его вчера в саду. Мне показалось, что он хочет снова быть в курсе всех дел.
— Вы думаете, что он хочет править, но не знает, как вернуть себе власть? — Услышанное явно его ошеломило.
— Возможно. Я не знаю наверняка. Я просто предполагаю. По крайней мере, даже просто разговор отвлек бы его от мрачных мыслей.
— Я хочу кушать, — произнес Сэмми.
— Я тоже. — Джулиан перевел взгляд на мальчика. — Я буду блинчики.
— И я! — Сэмми подскочил в кресле. — Катрина, а ты?
— Да, блины и, возможно, яйца с беконом.
— Я тоже яйца и бекон, — потребовал он.
Она рассмеялась:
— Ты хочешь все сразу.
Вошла горничная, за ней последовал лакей. Они принесли подносы и поставили их в центр стола.
— Вас обслужить?
— Спасибо, Эми, мы справимся, — ответил Джулиан.
Сэмми светился от счастья, уплетая блины. Он также получил яйца и бекон, и свежие ягоды. После того как все поели, Джулиан сделал вид, что хочет украсть у Сэмми ягоды, чем очень его рассмешил. Катрина тихо сидела и смотрела на то, как они веселятся. Эти моменты в кругу семьи действительно помогали Сэмми справиться с потерей.
Джулиану также пойдут на пользу несколько минут веселья. Зазвонил его телефон, и она с грустью подумала, что сейчас он покинет их.
Но Джулиан удивил ее, не ответив на звонок. Следующие десять минут он полностью посвятил себя Сэмми, пока они заканчивали трапезу. Он говорил с ним как со взрослым, и Сэмми слушал его спокойно и внимательно.
— Самсон, похороны твоих мамы и папы будут завтра.
Сэмми торжественно кивнул:
— Катрина сказала мне. Мы пойдем сказать «до свидания» маме и папе.
— Верно. Это будет очень длинный день. И все жители Карданы тоже скажут им «до свидания».
— Катрина сказала, что много человек любили их. — Нижняя губа Сэмми начала дрожать. — Но я любил их лучше.
— Да, мы любили их лучше. Ты должен быть большим мальчиком и сидеть тихо в течение очень долгого времени.
— Хорошо, — пообещал Сэмми. — Катрина говорит, что мама и папа счастливы, если я веду себя хорошо. Она говорит, что они будут улыбаться мне из небес.
— Она права. Катрина очень умная. — Джулиан бросил на нее благодарный взгляд. — Дай мне тебя обнять.
Сэмми вскочил и бросился в объятия дяди. Он обвил ручонками шею Джулиана и прижался к нему. Мужчина и ребенок утешали друг друга.
— Ваше высочество. — Служанка по имени Инга вошла на террасу. При ее появлении Джулиан поцеловал племянника и погладил его по спине.
— Сэмми, дяде Джулиану нужно поговорить с Катриной несколько минут. Инга отведет тебя в комнату, хорошо?
— Я принесла твой велосипед, но ты должен быть осторожен и не отставать от меня. — Инга всегда знала, как заинтересовать Сэмми, если нужно было его отвлечь.
— Спасибо, Инга. — Джулиан кивнул, показывая, что она может идти.
С бешено бьющимся сердцем Катрина смотрела, как Сэмми уходит. Что это значит? Инга была ее заменой? Похороны завтра, и Джулиан думает, что ее услуги больше не нужны? Она должна радоваться возвращению домой. Тем не менее от этой мысли ей стало плохо.
— Сэмми хорошо с вами, — сказала она ему. — Он по-прежнему грустит, но у него все будет в порядке.
— Да. В значительной степени благодаря вам. Я был сам не свой и приношу свои извинения. Как вы правильно догадались, я на грани. Так много вопросов, требующих моего внимания. Я постоянно спрашиваю себя: что бы сделал Донал? Но ответ не всегда кажется правильным, и я в конечном итоге спорю с собой.
— Джулиан, вы не должны мучить себя. — Она взяла его за руку, и их пальцы переплелись. — Донала больше нет. Как ни печально, но это факт. Да, его уважали, но я призываю вас следовать своим путем.
— Вы, наверное, правы, но проще сказать, чем сделать. Мои советники — это его советники, и они ожидают, что я буду действовать как он. Но у меня несколько другое мнение по поводу Европола.
— Тогда вы должны сказать им об этом, — убеждала она его. — Советники будут вынуждены в конце концов приспособиться к вам. Вы очень умный человек. Если у вас есть сомнения, то у других, вероятно, они тоже есть. Лучший способ произвести впечатление на ваших советников — это остаться при своем мнении.
— Вы рассуждаете очень мудро. Может быть, мне следует сослаться на ваше мнение, когда я буду говорить с советниками? — Он явно дразнил ее.
Она покраснела. Она снова перешла границы дозволенного, давая советы принцу, но ей показалось, что он нуждается в них сейчас.
— Возможно, вам также следует посоветоваться с вашим отцом, а не действовать в одиночку.
— Может быть, я так и сделаю. Спасибо за совет, но я хотел поговорить не об этом. Похороны завтра. Я хочу, чтобы вы сидели вместе с семьей.
У Катрины перехватило дыхание. Она не ожидала такой просьбы. Это значило, что она привлечет к себе внимание прессы. Поползут слухи, папарацци не остановятся, пока не узнают все детали ее жизни.
— Нет. — Она отодвинула тарелку. — Это дело семьи. Мое присутствие будет неуместным.
— Я уже позаботился обо всех формальностях.
— Ваш отец не одобрит этого.
— Я говорил с отцом. Он дал свое согласие.
— Нет, — возразила она. — Это неправильно. Я не член семьи.
— Катрина, это нормально. — Он все еще не отпускал ее руку.
Все это было очень некстати. Его прикосновение утешало и в то же время тяготило ее. Катрина надеялась, что ей никогда не придется рассказывать ему о своем позоре.
— Но журналисты наверняка заинтересуются, почему рядом с вами присутствует кто-то чужой.
— Не имеет значения, что вы не член нашей семьи. Вы крестница Жан-Клода, наша гостья. Люди поймут. Сэмми любит вас. Вы, как никто другой, можете утешить его.
— Лучше будет, если я останусь в тени, — настаивала она.
— Он нуждается в вас. — Джулиан был неумолим в своей настойчивости. Он нежно взял ее за подбородок и дождался, пока она посмотрит ему в глаза. — Вы мне нужны.
— О, Джулиан. — Слезы навернулись на ее глаза. — Я не могу.
— Не плачь. — Он вдруг перешел на «ты». — Дело в фотографиях?
Она замерла, холодный пот выступил у нее на лбу.
— Вы знаете?
Она не могла смотреть на него. Как он узнал о фотографиях? Почти никто не знал об этом.
— Жан-Клод рассказал мне перед отъездом из Пасадонии.
— О мой Бог! — Она почувствовала себя униженной, разоблаченной. Преданной.
— Он подумал, что я должен знать об этой проблеме.
Катрина с ужасом вспомнила скандальные фотографии. Неудивительно, что Джулиан так вел себя с ней. Наверняка он думал, что она легкая добыча для любого мужчины.
— Он не должен был вам об этом рассказывать, а мне не стоило ехать сюда. И я сожалею, что вам оказались известны детали моего ужасного прошлого. Думаю, настало время мне вернуться в Пасадонию.
В Пасадонию, но, возможно, не во дворец. Как мог Жан-Клод рассказать этому человеку о ее позоре? Она никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Она отступила, присев в реверансе:
— С вашего позволения, ваше высочество.
Она прошла через гостиную, а затем по лестнице поднялась в свою комнату и с облегчением закрыла дверь.
И, обернувшись, натолкнулась на стоящего прямо перед ней Джулиана.
Глава 9
Катрина в испуге посмотрела на Джулиана:
— Как вы здесь оказались?
— Это замок шестнадцатого века. В нем есть много секретных ходов.
— Вы считаете нормальным вторгаться в мою частную жизнь? Пожалуйста, уходите.
— Нет. — Он закрыл собой выход, заставляя ее пройти дальше в комнату. — Простите меня. Я не хотел причинить вам боль.
— Да, мне больно вспоминать обо всем этом. Это было самое ужасное время в моей жизни.
— Катрина. — Джулиан сделал шаг навстречу к ней. — Что случилось тогда?
— Вы все знаете. — Она вся дрожала и не могла смотреть ему в глаза. — Он ведь рассказал вам. Просто уйдите. Я сожалею о вашей потере, но не хочу, чтобы вы снова меня целовали. Несмотря на то, что вы обо мне думаете, я вовсе не распущенная женщина. И не дам снова себя использовать таким образом.
— Это все глупости, — произнес Джулиан в ужасе. — Как я могу так о вас думать?
Кажется, он говорил искренне и был взволнован.
— Вы самая добрая и самоотверженная женщина из всех, кого я знаю. Вы умны и бесстрашны. И вы настолько сексуальны, что каждый раз, когда я вас вижу, безумно хочу поцеловать. — Джулиан подошел к Катрине вплотную и, обхватив ее лицо ладонями, заглянул ей прямо в глаза. — Жан-Клод сказал мне о том, что в результате вашей неосмотрительности появилось несколько компрометирующих фотографий. Он заверил меня, что они были уничтожены, но вы по-прежнему опасаетесь, что они могут всплыть где-то и вызвать скандал. Теперь расскажите мне остальное.
— Разве этого недостаточно? — Катрина попыталась вырваться, но Джулиан держал ее крепко. И его объятия, как ни странно, успокаивали ее. — Лучше всего, если я покину дворец, пока здесь не узнали о моем позоре.
— Вы никуда не пойдете. — Он прикоснулся губами к ее щеке и прошептал: — Расскажите мне обо всем.
— Я была молода, глупа и наивна. На первом курсе университета я встретила человека. Он был красив и умен. Мне казалось, что он по-настоящему любит меня. Но все это было только притворством, и он намеревался использовать меня в своих целях с самого начала.
— Мерзавец, — сквозь зубы произнес Джулиан. Он усадил ее на кровать и сам сел рядом. — Как все произошло?
— Он дал мне наркотики на вечеринке, а затем мы приехали ко мне в квартиру. Я ничего не помню, но, кажется, он раздел меня и сделал несколько фотографий. На некоторых… — Катрина глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, — на некоторых из них он делал разные вещи.
— Изнасилование? — Джулиан с трудом задал этот вопрос.
Она закрыла глаза, снова переживая тот ужас, который ей пришлось пережить тогда.
— Врач сказал, что нет.
Катрина была готова к тому, что после этого разговора Джулиан действительно попросит ее уехать.
Но он не оттолкнул ее, наоборот, притянул в свои объятия.
— Скажите мне, что он мертв.
— Когда я проснулась, увидела, что он распечатал фотографии и оставил их в комнате. Мне было очень плохо, когда я поняла, что случилось, но я собралась с силами и позвонила отцу.
— И он рассказал Жан-Клоду.
— Я умоляла его успокоиться. Но он должен был это сделать. Вымогатель не ожидал, что я признаюсь в моем позоре так быстро, и они смогли поймать мерзавца, как только он начал шантажировать меня.
— Но он жив?
— Да. Он в тюрьме. И проведет там всю оставшуюся часть жизни. Насильственные действия над членами королевской семьи считаются изменой в Пасадонии.
— Я бы казнил его.
— Это лишнее, — упрекнула Катрина, уткнувшись лицом в его шею. — Признаюсь, поначалу я тоже хотела, чтобы он умер. Он надругался надо мной. Не только над моим телом, но и над моей жизнью, гордостью, отношениями с родными, над моим будущим. Он забрал у меня все.
— Не все, — возразил Джулиан. — Вы боролись. Вы красивая, мужественная женщина.
— Я рада, что он жив. Он разрушил мою жизнь. Но он наказан за это. Моя свобода в обмен на его — это справедливо.
— Катрина, — Джулиан посмотрел ей в глаза, — вам не нужно больше бояться. Все фотографии уничтожены. Вы должны забыть об этом психопате, он больше не властен над вами. Я хочу, чтобы вы были завтра рядом с королевской семьей.
— Нет. — Она покачала головой, пытаясь отодвинуться от него. — Мы живем в век цифровых технологий. Ничто больше не исчезает полностью.