Внезапно шокирующая мысль пришла Уитни в голову, и она обессиленно опустилась на софу. Этот день был слишком утомительным, и у нее не было времени обдумать ее новое положение. Что бы ни случилось в будущем, опекунство неразрывно связало их с Дариусом судьбы.
Они словно были женаты.
Или разведены.
О господи, во что Мисси ее втянула?
Сегодня вечером, как и каждую пятницу, Уитни собиралась заняться стиркой. Вместо этого она согласилась провести выходные в поместье сказочно богатого, потрясающе красивого незнакомца, к которому испытывала непреодолимое влечение. Более того, вместе с ним всю дальнейшую жизнь она должна будет заботиться об их вдруг появившемся общем ребенке.
Да поможет ей Бог пережить все это!
Глава 4
Когда около трех часов ночи раздался детский плач, Дариус подскочил на кровати и еще несколько минут не мог понять, что происходит. К моменту, когда он вспомнил, что за стеной его спальни находится детская, а в ней ребенок, чьим опекуном он вчера стал, плач прекратился. Дариус вскочил, схватил с полки джинсы и футболку и, одевшись, вошел в детскую. Там уже вновь царили покой и умиротворение: миссис Такер, сидя на диване в окружении плюшевых мишек, кормила Джино из бутылочки. Малыш так шумно и яростно сосал, что можно было подумать, будто бедняжку не кормили дня два.
Дариус на цыпочках вошел в комнату, но миссис Такер, глядя на его маневр, рассмеялась и покачала головой:
— Уже можно шуметь. Джино определенно проснулся.
— И выглядит так, словно его морили голодом.
— Малыши всегда такие, — с улыбкой кивнула миссис Такер.
— Всегда? То есть это не случайность и он будет будить меня каждую ночь?
— Не по расписанию, но да, каждую ночь кто-то должен будет вставать, чтобы покормить его, пока Джино не научится спать до самого утра без бутылочки.
В это время Джино перестал сосать, и миссис Такер, поставив бутылочку на комод, заменила ее соской, одновременно вытирая платком белые капельки с губ малыша.
— Неужели я когда-нибудь привыкну ко всему этому? — простонал Дариус.
— Обязательно, — тепло улыбнулась старая экономка. — И как только это произойдет, правила игры изменятся.
— Какие правила? — нахмурился Дариус.
— Сейчас он еще младенец, но скоро у него начнут резаться зубки, он будет учиться ползать… В общем, вам пока не стоит думать об этом.
Сейчас, засыпая на руках у миссис Такер, Джино был похож на ангелочка, и сложно было представить, что эта крошка может создавать какие-то проблемы. В груди Дариуса появилось странное, неведомое ему раньше желание оберегать это маленькое, хрупкое существо, на чью долю и так выпало слишком тяжелое испытание.
Миссис Такер осторожно положила спящего малыша в кроватку.
— Возвращайтесь в постель, — посоветовала она. — Утро наступает невероятно быстро, когда в доме маленький ребенок.
— Спокойной ночи, — кивнул Дариус.
Ему не слишком нравилось, что миссис Такер вынуждена совмещать обязанности экономки и няни — в ее возрасте это слишком тяжело. Дариус поставил будильник на шесть часов, в надежде встать раньше ребенка и самостоятельно покормить его, дав бедной женщине поспать.
Но когда через несколько часов Дариус осторожно открыл дверь в детскую, он увидел Уитни, стоящую возле кроватки и наблюдающую за спящим Джино. На ней были джинсы и голубой свитер, подчеркивающий цвет ее глаз.
— Доброе утро, — улыбнулась она. — Хотите сегодня научиться кормить Джино?
Прежде чем Дариус успел кивнуть, Джино открыл глаза, обозрел собравшихся у его кроватки взрослых и испустил громкий, требовательный крик.
— Итак, начнем. Поменяйте ему подгузник, а я пока подогрею бутылочку.
Надеясь, что Джино не успел разбудить миссис Такер, Дариус подхватил его на руки и отнес на пеленальный столик. Быстро справившись с памперсом, он надел на хныкающего малыша чистые ползунки и взял его на руки. Джино, недовольный тем, что его все еще не кормят, расплакался. Дариус с удивлением отметил, что Уитни никак не отреагировала на детский плач, гипнотизируя взглядом микроволновую печь, совершенно не нуждавшуюся в таком пристальном внимании. Конечно, он хотел научиться самостоятельно заботиться о брате, но надеялся на ее помощь, думал, что они смогут стать командой.
Уитни тем временем закончила подогревать молоко и повернулась к Дариусу:
— Вы все еще хотите покормить его?
— Да, конечно, если вы скажете мне, что делать.
— Просто поднесите бутылочку к его губам, и он все сделает сам.
Учитывая, что обеими руками Дариус держал ребенка, он понятия не имел, как забрать у Уитни бутылочку. Он мог бы обвинить ее в том, что она совсем не помогает ему, но понимал, что должен научиться справляться своими силами. Одной рукой удерживая Джино, он взял бутылочку и поднес ее к приоткрывшимся в предвкушении губам малыша, тут же сменившего обиженный плач на сосредоточенное посасывание.
Дариус с облегчением рассмеялся:
— Ух, это было непросто.
— С детьми всегда непросто, — откликнулась Уитни. — Они еще не умеют разговаривать, поэтому нужно учиться понимать их крики и следить за языком тела.
— Похоже, мне еще многому предстоит научиться, — кивнул он, наблюдая за Уитни, рассматривающей расставленные на полках книги.
Она была совсем рядом, но при этом оставалась замкнутой и отстраненной, словно была здесь чужой. Возможно ли, что Уитни знакома с Джино немногим больше, чем он сам?
— Расскажите, почему Мисси решила сделать вас опекуном ее сына?
— В смысле — не принимая во внимание соображения, что у ребенка должны быть отец и мать?
— Да, почему именно вы?
— Мы с Мисси были близкими подругами со дня зачисления в университет и до ее встречи со Стефаном. Ее отец оставил семью, когда Мисси исполнилось три, а мать была алкоголичкой, регулярно попадавшей в различные клиники и лечебницы. При этом она была достаточно богата, чтобы нанимать нянек, которые присматривали за Мисси, а после отправить ее в закрытую школу-интернат. Вы и представить себе не можете, как она была одинока все эти годы. После того как мы сблизились, она стала приезжать к ним домой на все выходные и праздники, стала частью нашей семьи. Мы были как сестры.
— А потом появился мой отец и вы ее больше не видели?
Уитни грустно улыбнулась:
— Она очень любила Стефана.
— А он любил Грецию.
— Да, и поэтому они жили там.
Джино закончил завтракать, выплюнул бутылочку и уставился на брата огромными темными глазами.
— Что теперь? — растерянно спросил Дариус.
— Теперь он должен срыгнуть лишнее. Придерживайте его и чуть похлопывайте по спинке.
Она подошла к Джино и показала Дариусу, что делать, но малыш, словно в ответ на ее действия, тут же громко срыгнул.
— Теперь ты чувствуешь себя куда лучше, да, мой маленький? — ласково спросила Уитни.
От ее тихого нежного голоса по коже Дариуса побежали мурашки. А ведь он будет слышать его каждый день в течение нескольких следующих недель. О, это может стать проблемой.
— Что ж, раз мы закончили, может быть, пойдем завтракать? Малыша тоже можно взять с собой.
— А там есть детский стульчик?
— Да.
— Что ж, тогда все в порядке.
За прошедший день Дариус уже успел немного привыкнуть к Джино и перестал волноваться, держа его на руках. Более того, он испытывал к маленькому брату все более сильные чувства, желание защищать и оберегать малыша переполняло его. Это было настолько ново для него, что начинало немного беспокоить. Со дня смерти отца события происходили с безумной скоростью, у Дариуса не было времени, чтобы сесть и все спокойно обдумать.
Но с появлением Джино новая реальность обрела плоть: у него появился ребенок, которого он должен растить, ответственность за которого простиралась куда дальше денег на обучение, еду и одежду. Этот малыш потребует от него времени, внимания, изменит его утренние ритуалы, займет собой его вечера. Осознание случившегося было настолько ошеломляющим, что ему совершенно необходимо было время, чтобы побыть наедине с собой и подышать.
— Подержите его пару минут, пока я надеваю ботинки, — попросил он Уитни.
Видя ее неожиданное замешательство, Дариус беззвучно застонал. Меньше всего он хотел, чтобы сейчас она подумала, что он несерьезно относится к Джино или своим обязанностям.
— Хотя знаете, не нужно. Я возьму его с собой в спальню.
— И будете обуваться с ребенком на руках? Это будет нелегко, — улыбнулась она, забирая у него Джино. — Идите за ботинками, мы будем ждать вас здесь.
С облегчением вздохнув, он опрометью бросился в свою спальню, натянул носки и ботинки и уже через минуту вновь стоял на пороге детской. Увидев, что Джино с рук Уитни переместился в манеж, он нахмурился:
— Готовы позавтракать?
— Конечно.
Уитни, не поднимая взгляда, взяла на руки Джино и передала его Дариусу.
Он не ожидал, что она посадит Джино в манеж, как только он выйдет из комнаты, но ее нежелание смотреть ему в глаза казалось еще более странным. Прошлой ночью он ушел, отказавшись от возможности поцеловать ее, хотя ее тело буквально молило о поцелуе, и надеялся, что этим он доказал Уитни, что не собирается потакать своему влечению и серьезно относится к обязанностям опекуна. Тем не менее она все еще вела себя очень настороженно.
Уитни, как ни в чем не бывало, первой вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице. Дариус шел следом за ней, держа на руках ребенка и глядя на ее прямую спину. Удивительно, как одна женщина могла быть то такой невероятно страстной и притягательной, то обжигающе холодной. Казалось, она умеет полностью отключать свои эмоции.
Возможно, ему следует перенять у нее этот полезный навык, ведь они не хотят, чтобы их взаимное притяжение вылилось в нечто большее.
Завтрак подали на залитой солнцем террасе, по центру которой стоял изящный стол в окружении плетеных кресел. Дариус посадил Джино на стульчик и уже собрался сесть сам, но его остановил предупреждающий голос Уитни:
— Вы забыли застегнуть ремешок. Так мы будем уверены, что этот шустрый мальчик не упадет.
— Готово, — кивнул Дариус.
Даже сейчас Уитни давала ему уроки заботы о ребенке, и Дариус был готов стать самым прилежным учеником. Но для этого он должен уговорить ее переехать сюда надолго, а не просто на пару недель.
В комнату вошел повар с подносом, на котором стояли две ароматные чашки с кофе, и поинтересовался, что бы они хотели съесть на завтрак. Дариус попросил блинчики с джемом, а Уитни — бублик со сливочным сыром.
— Мне принести фруктовое пюре для Джино?
Уитни явно смутилась и кивнула:
— Спасибо. Я совсем забыла, что в этом возрасте малышей уже начинают кормить детскими смесями и пюре. Простите.
— Не переживайте, я вообще не догадывался о том, что дети едят что-то в этом возрасте.
Через минуту повар вернулся с маленькой цветастой тарелочкой и пластиковой ложечкой. Узнав свои личные столовые приборы, Джино радостно заулыбался и захлопал в ладоши. Дариус взял у повара тарелочку и сел поближе к брату:
— Ну что, ты готов, приятель?
Судя по тому, как Джино смотрел на тарелочку, он был готов съесть даже слона. Уитни, наблюдавшая за ними, рассмеялась и сказала:
— Просто положите на ложечку немного пюре и поднесите ее к его губам.
Дариус послушно проделал все, что она велела. Джино жадно съел предложенное и с нетерпением уставился на свою тарелку. После второго захода на лице малыша остались капельки пюре, которые Дариус стер салфеткой. Когда тарелочка наполовину опустела, Джино наскучило есть и он начал пускать пузыри из пюре.
— Раз ты играешь, значит, больше не голоден, — заключил Дариус, ставя тарелочку на стол.
В это время на террасу вошла миссис Такер:
— Повар не хотел подавать завтрак, пока вы заняты с ребенком. Раз вы закончили, я заберу Джино наверх и немного поиграю с ним, а вы пока сможете спокойно поесть.
— Хорошая идея, — благодарно улыбнулся Дариус.
Когда миссис Такер с Джино на руках ушла, воцарилась неловкая тишина.
— Здесь очень красиво, — попыталась завязать разговор Уитни.
Дариус посмотрел на серо-стальные волны океана, лениво облизывающие берег, на голубое небо, по которому холодный ветер нес обрывки облаков, и чуть улыбнулся:
— Да, это так. Я и забыл.
— Вы часто приезжали сюда?
— Да, после того как мне исполнилось восемнадцать.
— У вас такое выражение лица, словно вас заставляли это делать.
Ее проницательность была поразительна.
— Так и есть. Когда мне исполнилось восемнадцать, мой отец дал мне доступ к трастовому фонду на пять миллионов долларов. Он сказал, что эти деньги будут принадлежать мне, но только если я поступлю в престижный колледж и буду работать в «Андреас Холдинг», продолжая его дело. Он ни разу не навестил меня в детстве, не поддерживал отношений с моей матерью, а потом внезапно ворвался в мою жизнь, раздавая команды.
— Мне нравился ваш отец, — сказала Уитни, не поднимая глаз.
— Он многим нравился. Практически всем, за исключением брошенных любовниц и детей.
Он услышал короткий горький смешок и внимательно вгляделся в ее лицо.
— Наверное, это правда.
— Странно, я думал, вы будете защищать его.
— Я уже имела дело с человеком, который словно имел две непохожие личности для частной и общественной жизни, — моего мужа тоже все любили.
Брови Дариуса поползли вверх — он не смог скрыть своего изумления. Она была замужем? Он даже не рассматривал такую возможность, ведь она сохраняла девичью фамилию. Но то, что она была замужем и, возможно, с трудом пережила развод, могло объяснить, почему она относится к нему с такой настороженностью.
Но сейчас в их отношениях наметился явный прогресс: она сама приоткрыла дверь в свое прошлое. Раньше он был так сконцентрирован на ребенке, что не задумывался о том, что ничего не знает о женщине, которую Мисси выбрала в опекуны Джино.
Притворяясь, что поглощен созерцанием своего кофе, он небрежно поинтересовался:
— Все любили вашего мужа, кроме вас?
— О, я любила его больше всех, — горько вздохнула она. — Итак, какие у нас планы на день?
От Дариуса не укрылось то, как резко она сменила тему. Похоже, лимит откровенностей на сегодня исчерпан. Конечно, он хотел больше узнать о ней, но понимал, что сейчас спрашивать о муже больше не стоит, особенно если он хочет убедить Уитни в том, что с ним она может чувствовать себя в безопасности.
— Вообще-то я хотел как можно больше времени проводить с Джино.
Она поставила чашку и изучающе вгляделась в его лицо:
— Так, значит, вы и правда хотите стать для него хорошим отцом?
— Самым лучшим! — кивнул он, но про себя подумал, что неуверен в том, что сможет выполнить это амбициозное обещание. Да, он поклялся себе, что не станет тем вечно отсутствующим, безучастным отцом, каким был Стефан, но тот был единственным отцом, которого он знал, и это была плохая модель для подражания.
Правда, этими соображениями он не собирался делиться с Уитни, ведь она до сих пор оставалась для него практически посторонним человеком. И, вспомнив о том, что, как только речь зашла о чем-то личном, она тут же закрылась в себе, Дариус тоже предпочел сменить тему:
— А какие у вас планы на день?
— Я работаю над новым делом вместе с отцом, но еще не успела ознакомиться с материалами. Такого со мной раньше не случалось.
Она чуть поморщилась.
Зная, что он всегда может попросить миссис Такер помочь ему с Джино, и желая показать, что Уитни может чувствовать себя в Монтоке как дома, Дариус предложил:
— В поместье три кабинета, вы можете выбрать любой из них и спокойно работать хоть целый день. Я и миссис Такер позаботимся о Джино, так что вам не о чем волноваться.
— Спасибо, — с облегчением улыбнулась Уитни.
Она работала весь день, сделав перерыв на обед в районе двух, когда Дариус и Джино давно уже поели. Но пропускать еще и ужин было бы невежливо, поэтому ровно в семь Уитни спустилась в столовую. На ней был все тот же голубой свитер и джинсы, что и утром, и она почувствовала себя немного неуютно в этом царстве роскоши и позолоты.