— Одна только песенка…
— Но именно эта песенка словно вобрала в себя все, что случилось тогда. И тот факт, что мы были так счастливы, начал казаться угрозой. Я стала бояться счастья. Я не могу позволить себе быть счастливой, потому что не смогу пережить, когда все это закончится…
— Ты думаешь, у нас это тоже кончится? Ты не веришь, что я могу быть верен тебе? Как мне доказать это?
— Никак. Это моя проблема, а не твоя. После Джека я на всем этом поставила крест. Вот поэтому я и веду такую жизнь. Пусть люди думают, что я бессердечная интриганка, которой плевать на настоящие чувства. Иногда меня это злит, но зато я остаюсь в безопасности, а это мне нужно больше всего.
— Больше всего? — медленно проговорил Роско. — Больше всего, что могло бы быть у нас? Больше нашей любви, которую мы могли бы разделять долгие годы, больше наших детей, наших внуков?
— Не надо, — прошептала Пеппе. — Пожалуйста, не надо…
Он подошел ближе и остановился, не касаясь ее, но давая ей почувствовать свое дыхание.
— Нет, я не остановлюсь, — прошептал Роско. — Я не остановлюсь, потому что хочу быть уверенным, что ты запомнишь меня. Я не позволю тебе вот так взять и закрыться от меня, как если бы наша любовь ничего не значила. Думаешь, я так легко позволю тебе уйти? Нет. Я сделаю все, чтобы ты запомнила меня, запомнила каждый момент нашей близости. — Он обхватил ладонью затылок Пеппе и прижался к ее губам. — Почувствуй меня… Запомни меня… Я всегда буду здесь… Ты никогда не сможешь забыть меня…
— Да… да… — шептала она.
— Скажи, что ты любишь меня.
— Я люблю тебя…
— Скажи, что ты только моя.
— Я твоя, Роско… Только твоя… Но, пожалуйста, забудь меня…
— Ни за что! Когда я выйду из этой комнаты, я все равно буду с тобой. Когда ты проснешься завтра утром, я буду с тобой. Когда ты вечером будешь ложиться спать, я буду с тобой. Когда ты будешь мечтать о любви и захочешь почувствовать на своем теле руки, ласкающие тебя, это будут мои руки. Я никогда не откажусь от тебя. Никогда.
Его поцелуй становился все жарче. Она смогла почувствовать все его страстное желание, прежде чем его губы снова смягчились, оставив только ощущение нежности. Не отводя от нее глаз, Роско отпустил ее и отступил к двери.
— Прости меня… — прошептала она. — Прости…
Раздался стук в дверь — это был Чарли, одетый в теплое верблюжье пальто.
— Ух, ну и морозище! — бормотал он, мотая головой, чтобы стряхнуть с волос снег. — Я забежал, чтобы сказать тебе это лично: если даже я не выйду победителем, мой агент уже обеспечил мне занятость по меньшей мере на год. Так что, можно считать, я уже встал на рельсы. — С победным криком он выбросил вверх руку.
— А как там Джиневра? — спросила Пеппе. — Рада за тебя?
— Не знаю. Мы с ней не перезваниваемся. Я получил от нее эсэмэску… В общем, она пожелала мне удачи и просила больше не звонить.
— Ну а ты что?
— Да ничего. Я тут встретил девушку… Ну… одним словом…
— Ладно, развлекайся, — улыбнулась Пеппе. — Ну а как Роско? Смирился с изменениями в твоей жизни?
— Не знаю. Мы с ним почти не видимся. С тех пор как из слияния с Вэнленом ничего не вышло, он целыми днями сидит в офисе.
— Так слияния не будет?
— Нет. Я не знаю, что уж там случилось, но я слышал, был большой скандал. Вэнлен хотел слияния, Роско все откладывал. Вэнлен стал угрожать, Роско на угрозы не поддался. В конце концов Вэнлен просто хлопнул дверью… — Чарли вдруг замолчал. — Вообще-то эти новости уже устарели. Вы что, разве так давно не виделись?
— Последний раз я с ним столкнулась в вашем доме, в тот день, когда было шоу, да и то только потому, что ты сказал, что его там не будет.
Чарли сделал большие глаза:
— Я так сказал? Что-то не помню.
— Брось притворяться! Ты обещал, что мы с ним там не встретимся. Но Роско сказал, что ты знал, что он будет. Как же так вышло, Чарли?
— Ну… в общем…
— Ты ведь специально это подстроил, верно?
— Кто? Я? — Его изумление было таким искренним, что в него трудно было не поверить. — Как ты только можешь так обо мне думать?! Ну ладно, ладно, это я устроил.
— Ты что, решил изобразить из себя Купидона?
— А почему бы нет? Мне нужна старшая сестра. Кроме того, совсем неплохо иметь в семье дипломированного юриста. Ведь могут быть случаи, когда… Ну, в общем, сама понимаешь.
— О да. Понимаю…
Лицо Чарли стало серьезным.
— Но на самом деле, это не настоящая причина, Пеппе. Мы оба, я и мама, хотим видеть тебя в нашей семье, потому что ты могла бы сделать Роско… более человечным, что ли. Ну а сегодня я просто хотел тебя увидеть и еще раз за все поблагодарить.
Он чмокнул ее в щеку и ушел, оборвав тоненькую ниточку ее связи с Роско.
Роско не звонил и не появлялся. А потом Пеппе получила от него письмо:
«У меня вчера был долгий разговор с мамой. Мы оба в равной мере были удивлены, что такое вообще возможно, но стоило нам начать, дальше уже стало легче. Она рассказала, что она чувствовала, и попросила прощения за то, что неверно обо мне судила. Я сказал, что здесь нечего прощать. Без тебя, конечно, ничего бы этого не было. Ты в любой момент можешь попросить меня обо всем, что тебе будет нужно, и это будет твоим. Так же как и я.
— Но я верю в тебя. Я в себя не верю. Я трусиха.
— Ты? Нет. Ты не трусиха. Ты ничего не боишься. К примеру, меня. Меня ведь многие боятся. Но только не ты. Это первое, что мне в тебе понравилось. И сейчас, если бы ты была рядом… Одним словом, Вэнлен показал свою гадкую сторону, и твоя моральная поддержка мне бы очень помогла. — Роско улыбнулся. — Ну и конечно, твой профессиональный опыт.
— Я слышала, что слияние не состоялось, и Вэнлену это очень не понравилось.
— Мне не хочется иметь с ним никаких дел. А знаешь, он обвинил меня в том, что из-за меня ты дала ему отставку. — Роско горько усмехнулся. — Если бы! Я чуть было не сказал ему, что я для тебя значу не больше, чем он.
— Это неправда… — прошептала она. — Только потому, что ты значишь так много…
— Если бы я мог говорить все, что думаю, то сказал бы ему, что ради тебя я мог бы махнуть рукой на любую угрозу и принести любую жертву, и назвал бы это еще небольшой ценой. Потому что здесь вообще не может быть никакой цены. Если только тебе не отдадут это даром.
Пеппе сдавила пальцами виски, стараясь не заплакать:
— Но мне нечего тебе дать…
— Это неправда. Ты уже дала мне то, что значит для меня больше, чем все остальное. Если бы ты была более щедрой, это мог бы быть вообще самый ценный в мире подарок. А если нет, ну что ж… Я буду жить, зная, что мне удалось встретить самую прекрасную на свете женщину. Если ты не выйдешь за меня замуж, я буду жить один, мечтая о тебе. Ты хочешь, чтобы я был одинок? Ты так мало меня любишь, что готова обречь на это?
— О нет, — прошептала Пеппе. — Я люблю тебя… Просто какая-то моя часть… О, если бы только я могла… если бы могла…
Все в ней так и звало броситься ему в объятия. Если бы только она могла найти в себе силы сделать этот последний шаг! Последний шаг в неизвестность.
Но разве это неизвестность? Да, ее жизнь была бы наполнена проблемами и трудностями, но также и любовью…
«Никто не знает будущего. Ты можешь только любить и делать все, что от тебя зависит».
Слова Ди так ясно прозвучали в голове, что Пеппе испуганно выдохнула и инстинктивно огляделась по сторонам.
— Где ты? — прошептала она.
«Здесь, — прозвучал голос. — Здесь, там, всюду. В твоем сердце».
— Что такое? — спросил Роско.
— Никто не знает будущего, — медленно повторила Пеппе. — Ты можешь только любить и делать все, что от тебя зависит. — Она это знала.
Роско положил к ее ногам все, чем он был, все, что имел, все, чем когда-либо он мог стать. Никто не мог сделать большего. Теперь будущее было в ее руках.
— Роско, — сказала она, потянувшись к нему, — если бы я только могла…
— Но ты можешь. Ты можешь, если поверишь. Мы сделаем это вместе, потому что теперь я знаю способ.
Хормейстер опустил руки, делая паузу перед тем, как начать новую песню. Роско тронул его за рукав и сказал несколько слов. Хормейстер кивнул. Через несколько секунд зазвучали первые такты мелодии.
— Нет… только не эту! — взмолилась Пеппе.
— Именно эту, — твердо сказал Роско. — Ту, что преследует тебя. И теперь, когда мы оба потерпели поражение, перед нами открылся новый путь. Разве ты не видишь?
— Вижу, но… — Ей по-прежнему было страшно.
— Никаких «но»! Начиная с этого момента, мы все будем делать вместе, включая и это. Особенно это. Поэтому теперь мы вместе споем эту песенку. Поняла?
— Да, — прошептала она. — Поняла.
— Тогда давай. Пой! Я приказываю тебе. Спой со мной за нашу надежду!
Вокруг них голоса набирали силу, возносясь все выше, сливаясь со светом, что струился на них от звезды, сияющей на вершине.
Дитя родилось на рассвете
Под утренней звездой.
— Пой, — сказал он. — Пой со мной.
Неожиданно она почувствовала, что сможет это сделать, опираясь на его руку в поисках силы, которую только он мог ей дать.
Воскресли все наши надежды
На новый день, на жизнь и на любовь.
Это было чудо, которое, как она думала, никогда не случится. Оно оттеснило страх и сделало ее свободной, хотя бы на то короткое время, что Роско был рядом с ней.
Она увидела в его глазах вопрос и кивнула. Их голоса зазвучали вместе:
Чтоб новый свет рассеял тьму
И всех нас возродил.
— Возродил… — прошептала Пеппе.
— Означает ли это, что ты выйдешь за меня замуж? — спросил он.
— Да. Я выйду за тебя.
Роско вынул из кармана маленькую коробочку, достал оттуда кольцо с бриллиантом и надел ей на палец. Пеппе изумленно выдохнула:
— Это… кольцо твоей матери?
— Она мне его подарила. Она сказала, что ее время носить его уже прошло, а твое как раз начинается. Это своего рода приглашение. Приглашение в нашу семью, а также… не знаю, как сказать…
— Она подарила его тебе. А не Чарли. Возможно, она хотела этим сказать, что ее сердце снова открыто для тебя.
— Возможно. Это принесло мне столько радости. Ты помогла нам понять друг друга. Больше никому я бы не отдал это кольцо. Только тебе. Ты можешь мне обещать, что будешь носить его всю свою жизнь?
— Я буду носить его столько, сколько ты захочешь.
— Всю свою жизнь, — твердо повторил он.
Продавец прошел мимо них, помахивая последней оставшейся у него веточкой омелы.
— Ну купите ее! — умоляющим голосом протянул он. — Тогда я смогу пойти домой.
Роско вытащил из бумажника первую попавшуюся купюру. Глаза продавца округлились. Он не стал медлить — отдав им веточку, тут же исчез.
— Ты помнишь, что сказала тому дураку, что упустил тебя из рук? — спросил Роско, поднимая над ее головой веточку.
— А сейчас… ты должен поцеловать меня, — тихо произнесла Пеппе.
Роско наклонил голову для их первого поцелуя после помолвки.
* * *
Они назначили день свадьбы сразу после Рождества. В церкви рядом с кладбищем, где они впервые встретились. Где были похоронены родные Пеппе. Накануне свадьбы они пришли на могилы Ди и Марка. Роско смахнул с надгробий снег, скрывавший улыбающиеся на фотографиях лица.
— Я рада, что они будут рядом с нами на свадьбе, — сказала Пеппе.
Роско кивнул:
— Они всегда будут частью нашей жизни. Потому что без них мы никогда бы не встретились. — Он хитро прищурился. — Как ты думаешь, я нравлюсь твоей бабушке?
— О да.
— Мне тоже так кажется.
Когда Пеппе пошла к могилам других своих родственников, Роско остался возле могилы Ди. Ему хотелось поговорить с ней.
— Вы оказали огромное влияние на ее жизнь. И на мою тоже. Без вас она не была бы такой. А значит, и я не был бы так счастлив. Благодарю вас от всего сердца. — Он отступил назад. — Увидимся завтра на свадьбе. Надеюсь, вы оба получите удовольствие, — сказал он и пошел искать женщину, которую любил больше жизни, чувствуя, как две пары глаз смотрят ему вслед.
Роско улыбнулся. Он непременно расскажет об этом Пеппе.