Иванов слушал внимательно, но иногда прерывал – в половине случаев делал Зуле комплименты, поскольку не сомневался, что любая женщина, которая не услышит от него лестное слово минимум раз в пять минут, непременно убьет его во сне ножом для колки льда. Еще он задавал вопросы: одни были на удивление толковыми, другие показывали, что Иванов пугающе плохо понимает технические тонкости.
Когда разобрались с вводной частью, стали выяснять, насколько виноват Уоллес: по его ли недосмотру произошло заражение – другими словами, откуда взялся вирус.
Зула рассказала все, что выяснила сама. «REAMDE» попадал в компьютеры через «дыру» в почтовой программе – в той, которая, помимо прочего, ведала адресной книгой и календарем. В «Т’Эрре», если вам хочется свершений, следует владеть большим числом вассалов. Координация действий стала ключевым моментом игры; для заключения сделок, организации набега на врага, похода в подземелье и тому подобного требовалось, чтобы несколько игроков из вашей феодальной иерархии одновременно были в онлайне. Эти планы попадали в расписание наряду с тренировками, походами к стоматологу, экзаменационной зубрежкой и прочим. То есть отдельные приложения почти не годились, поэтому возникла сторонняя программа, прорывшая туннель между «Т’Эррой» и почтой. На нее перешли большинство подписчиков. С помощью программы рассылались, например, приглашения участвовать в рейде. В основном это были простые текстовые сообщения, но с возможностью прикрепить картинку или какой-нибудь другой файл. Тут-то и обнаружилась «дыра». «REAMDE» пользовался переполнением буфера почты, прописывал вредоносный код в систему, получал администраторские права и мог делать с компьютером все, что угодно, включая шифрование данных на любом доступном носителе. Впрочем, первым делом он рассылал себя по всему списку из адресной книги жертвы.
Кое о чем Зула умолчала. Во-первых, на корпоративном вики-сайте говорилось, что о «дыре» в почтовой программе уже некоторое время было известно и большинство антивирусников успешно ее прикрывали. Однако самые заядлые геймеры – те, кто играл в полноэкранном режиме, – подвергались опасности, поскольку не замечали все более истеричных предупреждений, которыми сыпали защитные программы.
И еще: вероятнее всего, Уоллес подцепил вирус с компьютера Ричарда – через флешку.
– Значит, Уоллес использовал то самое приложение и заразился, – уточнил Иванов.
– Да. Безо всякого дурного умысла, – подтвердила Зула. Первую половину лекции она провела на всплеске энергии, но в последние десять минут навалилась усталость, и Зула начала говорить медленнее, жевать слова, обрывать фразы на середине. Хуже того, она стала понимать, что вывод, к которому придет Иванов, такой: Уоллес напортачил и его надо наказать. Эта мысль окончательно лишила ее сил.
И тут, к собственному удивлению, а затем и стыду, она склонилась вперед, спрятала лицо в ладони и заплакала.
– Я идиот! Самый глюпый человек на свете! – воскликнул Иванов и встал. Опасаясь, что он вздумает ее успокаивать, Зула взяла себя в руки, но головы не подняла, наблюдая сквозь слезы, как лакированные туфли русского, немного покружив на месте, удалились в сторону выхода. Она несколько раз всхлипнула, злясь теперь еще и на собственную дурость. По-настоящему она не плакала с похорон матери.
Не прошло и пятнадцати секунд, как Иванов вернулся. Его шаги раздались за спиной, и Зула вздрогнула – что-то мягкое и тяжелое легло ей на плечи.
– Эх вы. – Иванов обращался к Питеру. Он взял его руку, приобнял ей Зулу да еще прихлопнул сверху, будто укладывал сырой раствор. Зула пришла в себя – не из-за объятий, а из-за иронии, пусть и мрачной: какой-то там Иванов (уж не важно, кто он и что он) прилетел на частном самолете из Торонто и учит Питера, как надо обходиться с девушкой, а перепуганный Питер не в состоянии объяснить, что они с Зулой больше не пара.
Иванов взялся распоряжаться. Его люди зашевелились, достали телефоны. Зула села прямо, противясь руке Питера, а тот, боясь перечить Иванову, руку не убирал – она так и лежала мертвым зверьком.
– Уверен я только в одном: меня поимели, – объявил Иванов и уже привычно извинился перед Зулой. – Вы понимаете по-русски?
* * *
Зула очень устала, мысли разбредались. Слово «воспоминание» не вполне верно описывало творившееся в ее голове, однако память подкидывала образы, которые соответствовали сигналам, захлестывавшим сенсорные органы. Происходившее куда больше напоминало ее ранние годы, чем провинциальную айовскую жизнь. Чтобы охватить ситуацию целиком, Зуле не хватало сил, ясности ума или, как говорят нерды, ширины канала. Главным было ощущение опасности. Осознавала она и практическую задачу, но ни то ни другое не объясняло накатывавшей волнами дурноты. Была еще моральная проблема, которую Зула не замечала, пока Уоллеса не отправили в соседнее помещение. Тип вроде Иванова вполне мог счесть ее смехотворно наивной. Один раз простить себя за наивность она могла. Но теперь ее просили сдать человека – совершенно чужого, далекого, – создателя «REAMDE». Зула на такое не подписывалась. А Питер предал ее не моргнув глазом.
– Мисс Зула! Прошу прощения. Вы, я вижу, очень устали, – сказал Иванов. – Но скажите, вы работаете как раз на эту компанию?
Айовские девушки, само собой, всегда отвечают «да». Особенно если спрашивает вежливый, взрослый, хорошо одетый мужчина, тем более проделавший такой долгий путь.
Зуле отчего-то вспомнился один эпизод. Ей было лет четырнадцать, Айову тогда охватила метамфетаминовая зараза. Однажды, сидя дома одна, Зула увидела на дороге странный фургончик: тот двигался очень медленно, пару раз проехал мимо, а потом свернул к мастерской. Из машины, нервно оглядываясь, вылезли двое. Чуя неладное, Зула позвонила дяде Джону (так она называла своего второго приемного отца), и тот с невероятным спокойствием начал давать указания: закрыть все двери, взять дробовик и коробку патронов, спрятаться на чердаке. Фоном его деловитым инструкциям служили (а иногда и перекрывали их) приглушенный рокот, скрежет и стук, производимые, как она поняла чуть позже, его автомобилем на скорости сто миль в час. Не успела Зула убрать за собой чердачную лестницу, как снаружи донесся рев двигателя. Она выглянула в слуховое окошко. Прямо посреди двора стояла машина, за которой вокруг всего дома тянулся длинный след, – дядя проверил, не взломаны ли двери. Сам Джон, ковыляя на протезах, спешил укрыться за автомобилем, а на дорогу в этот самый момент вылетал фургон с открытой дверью. От мастерской, из того места, где хранился баллон с жидким аммиаком, шел вроде бы дым. Через несколько минут приехала полиция, и Зула решила выйти. Джон накричал на нее, поскольку не разрешал спускаться, потом обнял, сказал, какая она молодец, спросил, где дробовик, повторил, какая у него Зула умница, велел лезть обратно на чердак и ждать. Из окошка она разглядела то, чего не должна была видеть: медики в защитных костюмах складывали в черный мешок нечто большое, бурое и сморщенное. Один из воров, которого, вероятно, спугнуло внезапное появление дяди Джона, что-то напутал и угодил под аммиачный душ, высосавший из его тела всю воду.
Именно тогда (хотя такого не случалось прежде и редко – потом) Зула ощутила присутствие некоего тайного канала вроде силовых линий в «Т’Эрре», связывавшего ее эритрейский народ с ее айовской семьей.
* * *
– Один звонок – и я смогу кое-что разузнать о Тролле, – сказала Зула.
Иванов выжидающе помолчал, потом поднял бровь.
– Ну а дальше – приступайте, – прибавила Зула.
Лицо Иванова окаменело, словно его обдало аммиаком.
– Решайте свою проблему, – сформулировала она, – или делайте что сочтете нужным.
– Звонок кому?
– В компании соблюдают конфиденциальность.
Иванов поморщился.
– Не вешайте мне лапшу на уши.
– Такие уж правила.
В первый же ее день в Корпорации-9592 дядя Ричард объяснил: большинство сотрудников отягощены Y-хромосомой, и принципы бойскаутского лагеря тут вполне применимы. «Мальчишкам важно знать две вещи, – сказал он тогда. – Кто главный и какие правила».
И это правило волшебным образом сработало – Иванов кивнул.
– Фамилии, адреса, общие сведения о подписчиках в компании есть, – продолжила Зула, – но их не раскрывают. А настоящими именами в игре не пользуются. Я как игрок не могу вычислить ни владельца Тролля, ни любого другого персонажа.
– Но ведь кто-то в компании может. Кто-то знает.
– Да, кто-то обязательно знает.
– И, наверное, порой нарушает правила…
– Вообще-то нет… – Зула не договорила – Иванов снова изобразил «не вешайте лапшу».
* * *
Судя по всему, кого-то отправили за провизией – в русской речи вдруг стали проскальзывать слова вроде «дабл эспрессо».
– Питер. – Соколов, который до этого времени не издал почти ни звука, кивнул на веб-камеру, нацеленную вниз, на лестницу. – У тебя две камеры.
Питер не ответил.
– Или больше?
Питер подумал и решил признаться:
– Вообще-то три.
– Угу, – сказал Соколов.
Зула поначалу удивилась, как он мог не заметить третью – все находились на виду (первая снимала прихожую и вход с улицы, вторая – мастерскую, третья висела над лестницей), – но быстро сообразила: Соколов проверял Питера. Он обошел весь дом, все рассмотрел и прекрасно знал, где стоят камеры.
– С датчиком движения?
– Да.
– Куда пишут?
– Вот сюда, на сервер.
Соколов, будто не расслышав, продолжал испытующе смотреть на Питера.
– Ну и… на резервный диск, – признался тот. – Под лестницей.
Соколов наконец отвел от него взгляд и кивнул.
– Файлы надо стереть.
– Хорошо, – с огромным облегчением сказал Питер, хлопнул себя по коленям, встал. – Стереть так стереть. – И под пристальным взглядом Соколова начал возиться с компьютером.
Тем временем с машинами устроили чехарду: «кайен» Питера вывели на улицу, «приус» Зулы задвинули поглубже, а рядом поставили спортивный кабриолет Уоллеса, чтобы освободить подъезд. Пока происходили эти манипуляции, Иванов достал и преподнес Зуле как драгоценность ее телефон.
* * *
– Зула.
– Привет, Си-плюс.
– Редкое удовольствие беседовать с отделом магмы.
– Я по другому делу. Работаю тут над одним проектом… в общем, Ричард поручил.
– Указом свыше, – насмешливо сказал Корваллис. Это выражение, которое Ричард пустил в оборот, мотивируя свои сумасбродства, вышло из употребления несколько лет назад, когда руководить отделами поставили профессиональных менеджеров.
– Ну да. Неофициальный проект. Исследование, как бы сказать, нетипичных денежных потоков в связи с вирусом «REAMDE».
– Любопытно. До сегодняшнего утра я ничего о нем не слышал, а теперь все только о нем и говорят.
– Эпидемия началась в выходные. Мне нужна кое-какая информация.
– Где поискать?
– В моем логе. Несколько часов назад.
Стук по клавишам.
– Ого. Неплохо ты поумирала прошлой ночью.
– Да уж.
Стук по клавишам.
– …и довольно бесцеремонно вышла.
– Инет упал – в Джорджтауне отрубили электричество.
– Понятно. А ты неслабо развлеклась в Торгаях.
– Да, экспедиция вышла неудачная.
– Пожалуй. Итак, что ищем?
– Там ближе к началу кто-то наложил на меня лечебное заклинание – какой-то чужак. Это было часа в три утра по местному времени, когда мой персонаж находился возле пересечения силовых…
– Тебя лечили только один раз, так что все просто.
– Нашел запись?
В «Т’Эрре» птенец малый не выпадал из гнезда без отметки в логе.
– Угу.
– Хорошо. – Зула увидела, какой эффект произвели последние реплики на Иванова: тот подозвал Соколова, который встал поближе, будто ждал, что из телефона вот-вот выскочит сам Тролль и бросится наутек.
– Си-плюс, кто наложил заклинание?
– Трудно сказать.
– Что значит «трудно»? – занервничала Зула.
– В прямом. В китайском я не силен.
– Имя персонажа – на китайском?
Иванов и Соколов посмотрели друг на друга с тем самым выражением, какое бывает только у русских, когда речь заходит о китайцах.
– Да. Он – или она – даже не соизволил придумать понятный ник.
Это все желание Ричарда с Ноланом сделать «Т’Эрру» максимально удобной китайцам. В отличие от других игр писать имя латиницей здесь было не обязательно.
– Он или она? То есть о подписчике нет никаких сведений?
– Сплошная белиберда, сгенерированная ботом, – ответил Корваллис.
– Номер кредитки?..
– Это самокуп.
Еще одно новшество. В большинстве онлайновых игр к аккаунту привязывается номер кредитной карты, с которой ежемесячно снимают абонентскую плату. Китайцам это не очень удобно. А поскольку система финансовых «труб» была встроена в игру изначально, кредитки тоже стали необязательными. Если ваш персонаж приносит прибыль, например продавая золото, деньги раз в месяц автоматически берут из его сундука с сокровищами. Это и есть самоокупаемый аккаунт.
– Можно узнать о хозяине персонажа хоть что-нибудь?
Зуле не понравилось выражение лица Иванова.
– Могу дать IP-адрес.
– Великолепно! – Зула рассчитывала убедить Иванова, что все именно великолепно. Она жестом попросила бумагу и ручку. Соколов тут же выхватил маркер из кружки на журнальном столике. Удивительно, но он лучше Питера знал, где что находится. Вероятно, это его работа – помнить о каждом предмете, который может сойти за оружие. Соколов снял колпачок зубами, а вместо бумаги протянул раскрытую ладонь. Зуле сделалось очень не по себе – на одном его пальце не хватало фаланги. Впрочем, ладонь была теплой, вполне человеческой.
– Готова? – спросил Корваллис.
– Жги, – ответила Зула и поморщилась – что еще за «жги»?
Тщательно артикулируя, Корваллис назвал четыре отделенных точками числа от 0 до 255 – адрес по интернет-протоколу. Зула записывала их на ладони Соколова. Иванов, который смотрел не отрываясь, удивленно поднял глаза. Он знал, что это. С помощью такого же фокуса Чонгор вычислил вранье Уоллеса и нашел дом Питера. Сработало один раз – сработает и в другой.
– Спасибо, – сказала Зула. – И еще вопрос…
Стук по клавишам.
– Это большой кластер адресов одного провайдера из Сямыня.
– Откуда?
Корваллис прочел по буквам, а Зула записала на ладони Соколова: «СЯМЫНЬ».
Последовала бурная, но бессловесная и оттого комичная реакция Иванова и его свиты.
– Погугли сама, – предложил Корваллис.
Зула, с которой Соколов, несмотря на суету, не сводил глаз, чуть не сказала «я не могу».
– Прежнее название – Амой, – нараспев продолжил Корваллис, давая понять, что уже погуглил сам. – Портовый город на юго-востоке Китая в устье Цзюлун, Реки Девяти Драконов, напротив Тайваня. Два с половиной миллиона жителей. Двадцать пятое место среди самых больших портов мира (раньше тридцатое)… бла, бла, бла. В общем, типичный китайский город.
– Спасибо!
– Извини, полезной информации я нашел не много.
– Уже что-то.
– Еще чем-то помочь?
«Да».