Закрыв глаза, Ник отвернулся от окна и подтянул повыше воротник, спасаясь от холода. Должен же быть какой-то способ исправить ошибки, но его не было. Жизнь была холодна и жестока.
Для него не существует прощения. Ему уже никогда не вернуться к прошлой жизни, не вернуться к матери, которую он любил больше жизни. Он все жутко испортил.
С ноющим сердцем, Ник отошел от дома Кириана и перешел улицу, где был припаркован его «ягуар». Сев за руль, он задумчиво посмотрел на дом. Красно-белые огоньки мерцали в ночи, и до него доносился смех празднующих.
— С Рождеством, — прошептал он, завел мотор и поехал к кладбищу святого Людовика на Бэсин-стрит. Остановившись на заправке напротив и перейдя пустынную улицу, Ник подошел к запертым воротам и, посмотрев по сторонам, с легкостью запрыгнул на трехметровую стену и спрыгнул на землю по другую сторону.
Было жутко темно, но будучи Темным Охотником, он лучше видел в темноте, чем при свете дня. Не обратив внимания на тянущиеся к нему голодные души, он прошел к могиле матери. Из-за его связей со Страйкером души не могли в него вселиться.
Ник достал из-под пальто принесенные розы. Вновь переживая трагедию своей жизни, он склонился у надгробия и прижался лбом к холодному камню.
— Я скучаю, мама. И сожалею.
И там, в темноте, на какое-то мгновение ему показалось, что он чувствует ее присутствие. Но он знал правду. Она была так же потеряна, как и он.
Упав на колени, Ник прижался к надгробию и зажмурил глаза, поддавшись неизбывному горю.
Страйкер раздраженно закатил глаза, мысленно увидев Ника на материнской могиле.
— Напомни-ка, зачем я взял его в услужение?
Его сестра Сатара взглянула на него из своего угла.
— Что?
Страйкер вздохнул и поерзал на троне.
— Твой зверек снова ноет. Иди и забери его.
Сатара издала громкий звук, полный отвращения.
— Почему ты до сих пор его не убил?
Страйкер задумался.
— Потому что он станет моим оружием против Ашерона. Доверься мне.
— Довериться тебе… — Она фыркнула и мановением руки создала шар, чтобы увидеть Ника. — Просто оставь его в покое. Пусть погорюет. Чем сильнее он прочувствует потерю матери, тем лучше для нас.
Возможно, его сестра была права. Тем не менее, наблюдение за Ником и его матерью напомнило Страйкеру про собственную потерю, и ему было больно видеть, что Ник так страдает. Но еще больше, чем об этой потере, он думал о своем собственном сыне Уриане.
Боль от смерти сына все еще жгла его изнутри, заставляя ненавидеть богиню, которой он служил, за то, что потребовала от него убить собственного ребенка.
— Однажды, Аполлими, я отплачу тебе тем же. — Он будет смеяться, а она — оплакивать смерть своего любимого Ашерона.
* * *
Эш улыбнулся, глядя, как его дочь Сими и ее сестра Зирена открывают подарки. У одетой в готическую версию костюма помощницы Санты Сими были красные с черным волосы. Крылья демоницы были тоже красными и дрожали, когда она распаковывала большую коробку.
Волосы Зирены были светлыми, и она была одета в темно-зеленое с золотом.
Внезапно Сими радостно заверещала:
— Готические куклы! [2]— Она радостно улыбнулась Ашерону, разрывая коробку со Слайер Сторм, и помещая ее рядом с Пандорой. — Акри, ты балуешь свою Сими, и она любит своего акри. Спасибо!
Зирена издала такой же вопль, обнаружив в подарках коллекцию вуду-деток [3]. Она повернулась к слуге Эша, Алексиону.
— О, акри, ты знаешь, что любит твой демон. Спасибо!
Дэнджер подошла сзади и прошептала Эшу на ухо:
— Что, ты думаешь, они сделают, когда откроют свои сумки «Токидоки» [4]?
Ответом на это стал оглушительный и пронзительный крик. Эш вздрогнул.
— Кажется, я напрочь оглох.
Алексион хмыкнул.
— Кажется, у нас кое-где даже стекло полопалось.
Дэнджер закатила глаза, отошла от Эша и обняла Алексиона за талию.
— Не хочешь пойти его поменять?
— Нет, я… — Алексион умолк, внезапно поняв, к чему она клонит. — Пожалуй, да, надо бы заняться.
Эш не успел и слова сказать, как они исчезли. Сими нахмурилась.
— Куда это они?
— Заняться потным человеческим сексом, — пояснила Зирена, проглотив один из пластиковых брелоков для сумки.
Эш поморщился, услышав это замечание, которое, вероятнее всего, было недалеко от истины.
— Зирена, я бы попросил.
Она невинно на него посмотрела.
— А что такое? Они же именно этим собираются заняться. Они всегда этим занимаются. Пыхтят и…
— Зирена, пожалуйста, помолчи!
Сими тяжело вздохнула и привлекла внимание сестры.
— Дело не в тебе, Зирена. Акри боится, что его Сими снова займется сексом с каким-нибудь человеком.
Зирена издала странный демонический звук.
— Я же говорю, надо познакомить тебя с некоторыми моими друзьями-демонами. Они гораздо выносливее людей и могут заниматься этим по нескольку дней без остановки. А еще они гораздо симпатичнее. Мужчины не становятся синими, когда…
Эш поднялся.
— Леди-демоны? Вы не возражаете? Я бы очень хотел сменить тему разговора!
Сими фыркнула.
— Ты только послушай. По поведению акри можно подумать, у него никогда не было секса, что, как доподлинно известно Сими, неправда. У Акри больше секса, чем у любых десяти человек вместе взятых.
— Сими! Прошу, пощади. — Меньше всего ему хотелось говорить с дочерью о сексе.
Внезапно его осенило. Он щелкнул пальцами, и на экране телевизора включился канал QVC [5], демоны немедленно телепортировались к мониторам.
Слава Богу, он знал, что именно может их отвлечь. Эш с облегчением вздохнул, когда они растянулись на полу с мобильниками в руках, готовые заказывать.
— Что, проблемы с демонами?
Эш застыл, услышав за спиной голос брата. Алексион же предупредил его, что позволил Стиксу на праздники пройти на их часть Катотероса.
Но это все равно его раздражало.
Эш обернулся и встретился лицом к лицу со своей практически полной копией. Разница была лишь в глазах. У Стикса они были ярко-голубыми, а у Эша — переливались серебром.
— Я думал, ты не будешь праздновать. Это не совсем твой праздник.
Стикс посмотрел на елку в углу тронного зала Эша — половины украшений не хватало, поскольку демоны чуть ранее решили ими перекусить.
— Не думал, что когда-нибудь увижу такое во дворце атлантских богов. Ты очень ценишь свою семью, правда?
Эш на мгновение замер в нерешительности. Когда он еще был человеком, он однажды умолял брата полюбить его или хотя бы признать, что они семья. Но каждый раз, когда он тянулся к Стиксу, тот жестоко его отвергал.
Они поменялись ролями, и теперь уже Стикс старался завоевать его расположение. И Эшу очень хотелось быть с ним таким же жестоким. Но он старался не поддаваться искушению… не в этот день.
— Я очень долго искал семью, которой был бы нужен.
Стикс вздохнул.
— Я ведь никогда не смогу тебе доказать, что изменился, да?
— Сколько раз ты пытался меня убить?
Стикс коснулся его плеча и искренне посмотрел на него.
— Я за это уже извинился.
— И я принял твои извинения.
— Но ты мне не доверяешь?
— А ты бы стал?
Стикс отвел глаза, убрав руку с плеча Эша, и тому стало жалко, что во взгляде брата появилась боль. Он хотел верить Стиксу, но это было не так просто. Их разделяли целые столетия предательства.
— Слушай, не будем торопиться. Дай мне время.
Стикс кивнул.
— Ты хотя бы не выкидываешь меня голым на улицу.
Эш похолодел от этих жестоких слов и нахлынувших воспоминаний о том дне, когда Стикс и их отец именно так с ним и поступили. Стикс же, когда понял, что ляпнул, до смерти перепугался:
— Черт, Ашерон, я совсем забыл. Мне очень жаль.
Вот поэтому-то между ними до сих пор была трещина. Стикс забыл о крайне унизительном и обидном событии, которое оставило в душе Эша неизгладимый шрам. И от этого ему захотелось впечатать брата в стену. Эш мог сделать это, даже не пошевелив пальцем.
Так легко… Но пока он сдерживался.
— Что ты здесь делаешь, Стикс?
— Не хочу все время быть один.
Когда Эш заговорил, он постарался, чтобы его голос не отражал его чувств.
— Да, быть одному отстойно, особенно в праздники.
Стикс вздрогнул.
— Я был дураком, Ашерон. Прошу, дай мне еще один шанс.
— Хочешь, я его вышвырну?
За спиной Стикса Эш увидел, как к ним приближается Уриан. У высокого и гибкого Уриана были светлые волосы, которые он обычно заплетал в косичку. С того дня, когда отец Уриана, Страйкер, перерезал ему горло и оставил умирать, тот жил вместе с Эшем, Сими и Алексионом здесь, в Катотеросе.
— Все в порядке, Уриан. Я разберусь.
— Уверен? Я уже целый день никого не убивал и начинаю нервничать.
Стикс угрожающе повернулся к нему.
— Ты не можешь меня убить. Если ты это сделаешь, Ашерон умрет.
Уриан поцокал языком.
— Хорошая попытка, но я-то знаю, что это не так. Эта связь работает только в обратную сторону. Если я убью Эша, ты умрешь. Если я убью тебя, будет повод порадоваться.
Эш покачал головой.
— Я думал, ты проводишь праздники с Вулфом и Кассандрой.
— Так и было, но Кассандра вся расчувствовалась по поводу праздника, и я не мог этого выносить.
Несмотря на его грубоватые слова, Эш чувствовал, что Уриан все еще горюет по своей жене Фиби. Она была сестрой Кассандры, и, несомненно, именно это заставило Кассандру сегодня загрустить.
— У тебя все равно выходной.
Уриан пожал плечами.
— Ненавижу выходные. Это просто потеря времени. Черт, сейчас даже нормальных даймонов не найдешь. Они все забились по щелям, словно заключено какое-то перемирие или что-то в этом роде.
— Не волнуйся. К Новому году они соберутся с силами.
Уриан выглядел воодушевленным.
— Перенеси меня вперед во времени, Эш. Я хочу начать убираться.
— Ты же знаешь, что я не могу.
Уриан фыркнул.
— Хочешь сказать, не станешь. Мы оба знаем, что ты можешь это сделать.
— Просто потому, что ты можешь…
— …не значит, что ты должен. — Уриан покачал головой. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты придумал что-то другое. Это глупое высказывание. — Он направился к демонам и плюхнулся на пол между ними. — Может, ужастик посмотрим?
Сими подняла голову.
— А есть такие, где демоны побеждают?
— Вряд ли.
— Тогда ну их. Я лучше займусь покупками.
Уриан поморщился.
— Да пусть лучше мне глаза выдавят.
Сими подняла бровь.
— А если я это сделаю, Сими может их съесть?
Зирена вытащила из сумочки бутылочку соуса барбекю.
— Придется делиться.
Уриан притворно всхлипнул от боли. Эш не обращал на них никакого внимания, просто отвернулся от Стикса и пошел прочь.
Тот коснулся его руки и заставил остановиться.
— Ты не можешь вечно игнорировать меня, брат.
— Верно, — согласился Эш. — Но я могу это сделать сейчас. — С этими словами он щелкнул пальцами и перенесся из Катотероса на Олимп.
Обычно он, как и Уриан, предпочел бы, чтобы его глаза выдавили, чем находиться там. Но сегодня все было по-другому.
Он открыл балконные двери храма Артемиды и увидел в главном зале свою дочь, пришедшую навестить мать. Кэт сидела на тронных подушках, и ее светлые волосы сверкали. Ее муж Син стоял рядом, собственнически положив руку жене на плечо, а Артемида сверлила его взглядом. Ее тело окутывали длинные рыжие волосы, и Эш видел, что она всего в шаге от того, чтобы выкинуть Сина из своего храма.
— Я что-то пропустил? — спросил Эш, приближаясь к ним.
Артемида повернулась к нему и прошипела:
— Убей его уже!
— Убил бы, но, думаю, Кэт будет по нему скучать.
— А мне-то что?
— Matisera! — воскликнула Кэт, положив руку на свой округлившийся живот. — Будь с ним поласковее. Он отец твоего внука.
Артемида испустила вопль боли и исчезла из комнаты.
— Бабуля, бабуля, бабуля, — по-детски стал дразниться Син.
Эш бросил на него насмешливый взгляд.
— Это так необходимо?
Син рассмеялся.
— Конечно, и не притворяйся, что тебе не доставляет удовольствия каждая минута.
Эш не сдержал улыбки.
— Ну, не каждая.
Кэт закатила глаза.
— Вы оба гадкие.
Присоединившись к смеху зятя, Эш подошел к дочери и взял ее за руку, и едва он это сделал, в его сознании возникло яркое видение.
Он задохнулся.
— Solren? — обратилась к нему Кэт, используя атлантский вариант слова «отец». — Что случилось?
Эш не мог говорить, его охватило странное чувство. В видении было что-то… что-то такое… Нет, не что-то, а кто-то, понял он, и это придало всему окружающему мрачный оттенок. Он посмотрел на Кэт, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями, но безуспешно. Что бы это ни было, видение уже исчезло, однако оно все равно оставило после себя шрам.
Будущее что-то готовило для него.
И это изменит его навсегда…
— К О Н Е Ц ~