— А за кого ты принимаешь меня? За женщину, которой можно хладнокровно делать подобное предложение? Удивляюсь, что ты не поручил своему юристу подготовить варианты проекта нашего соглашения! — Она нетвердо встала на ноги.— Извини, но ответом будет «нет». Я думаю, теперь мне лучше уйти, пока мы не наговорили друг другу того, о чем можем потом пожалеть.
Он мгновенно поднялся. Весь гнев его как будто испарился, и Пози ничего не могла прочесть на его непроницаемом лице.
— Очень хорошо, — сказал Рикардо спокойно.— Я провожу тебя.
Пози вдруг стало страшно обидно, что он готов так легко позволить ей уйти. Рикардо даже не умоляет ее остаться, сообразила Пози с упавшим сердцем. Он слишком горд для этого.
— Пожалуйста, не беспокойся. Я найду дорогу сама.
— Я сказал, — повторил он с мягкой угрозой,— что провожу тебя.
Тишина, сопровождавшая их до главного вестибюля, становилась невозможно гнетущей. И когда он открыл дверь лифта и повернулся к ней, его черные глаза пронзили ее.
— До свидания, Рикардо,— сказала она печально, ненавидя эти слова за их окончательность. Инстинктивно она поняла, что Рикардо не побежит за ней, и на этот раз все будет кончено.
— До свидания, Пози,— произнес он угрюмо.
Было что-то горьковато-сладкое и невыносимо мучительное в том, как он это сказал.
Пози заколебалась, раздираемая эмоциями, зная, что должна уйти, и страшась этого момента. Оба застыли, не решаясь сделать последний шаг.
Его взгляд был мрачным и решительным. Казалось, воздух вокруг накалился от напряжения. Она увидела жилку, бьющуюся у него на виске, и не могла оторвать глаз от любимых черт.
Но неожиданно его лицо просветлело, в глазах появилась мечтательная нежность, которая была ее погибелью.
— Поцелуй меня, Пози. Только один раз. На прощание.
Она не смогла бы противиться его просьбе, даже если бы хотела. Только один поцелуй, говорила она себе, когда, шагнув к нему, оказалась в его объятиях. Рикардо притянул ее к себе так сильно, как будто больше не соби-рался отпускать ее никогда.
— Любимая,— пробормотал он хрипло, и, сжав ее лицо в ладонях, долго и пристально смотрел на нее, прежде чем склониться к ее рту в сладчайшем поцелуе, которому она уже знала, лишь почувствовав прикосновение его губ, может быть только одно завершение. Когда он наконец оторвался от нее, на его губах играла нежная улыбка. В глазах Пози застыло изумление.
— Это нечестно.— Голос ее задрожал.
— Что нечестно?
— Целовать меня так.
— Как? Так?
И рот его снова приник к ее губам, и она, затрепетав, безвольно поникла в его руках.
— Так? — улыбнулся он нежно.
— Да,— ответила она беспомощно.
— А разве кто-нибудь говорил о честности — пробормотал он, зарывшись в густые пряди ее волос и прижимая к себе еще крепче.
— Но ты обещал,— запротестовала она вяло, упираясь в его плечо и чувствуя медленные тяжелые удары его сердца, бьющегося в унисон с ее собственным.
— Когда обещал, я скрестил пальцы, чтобы Бог не покарал меня за вранье, — со смешком ответил он.— И какова же цена обещанию, если оно означает, что я должен перестать бороться за то, что достойно борьбы?—В глазах его стоял немой вопрос.— Если ты окончательно отвергаешь меня, Пози, скажи об этом прямо. Я не беру того, что не дают добровольно.
Она знала, чего он хочет. И сама хотела того же, уже изнемогая от страсти, мучавшей ее столько времени, не дававшей ей чувствовать себя свободной.
— Ты знаешь, что я хочу, — неожиданно для самой себя сказала Пози дрожащим голосом и прочитала торжество в его глазах. Он снова припал к ее губам. И если у нее и оставались какие-то сомнения, то этот поцелуй их развеял.
Рикардо оказался совсем не таким, как она себе представляла. Она воображала его настойчивые объятия, всепоглощающую страсть, глубоко волнующее, но очень краткое слияние, которым он стремился бы погасить пламя, бушевавшее в его крови так долго. Но все было иначе.
Даже со своей неопытностью Пози оценила его сдержанность. Он продолжал целовать ее, словно не мог насытиться сладостью ее губ. Его явное одобрение придавало ей смелость отбросить неведение, перестать думать и позволить сердцу и природе управлять своими движениями.
Ее руки ласкали его плечи, затем обвились вокруг шеи, пальцы странствовали в густоте пышных волос. Со стоном Рикардо притянул ее к себе так, что она болезненно ощутила на себе давление его пульсирующей страсти.
Стон наслаждения сорвался с губ Пози, когда его пальцы сквозь шелк лифчика нащупали твердый бутон соска и начали нежно, ритмично сжимать его. Ее колени, задрожав, раздвинулись, и она сама в страстном неудержимом желании плотнее и плотнее стала прижиматься к его бедрам.
Он на секунду оторвался от ее губ, и Пози обмякла в его руках, почувствовав страшную опустошенность, словно лишилась чего-то важного, без чего не могла дышать.
— Сейчас, любимая,— хрипло прошептал он.
— Да, сейчас, — эхом повторила она.— Да, Рикардо, да… Сейчас.
Не говоря ни слова, он поднял ее и понес в спальню, где уложил на постель. Шторы были задернуты, и в комнате царил мягкий полумрак. Он стянул с нее майку и бросил на ковер. Его глаза вспыхнули голодным пламенем.
— О, Пози, как ты прекрасна! — пробормотал он, дрожащими от возбуждения пальцами расстегивая ее бюстгальтер.
Пози погрузилась в водоворот неизведанных ранее чувств. Горячая волна желания прокатилась по ее телу, груди налились тяжестью, когда он, освободив их от тонкого шелка, начал исследовать изгибы ее тела соблазнительно-влекущими движениями губ и рук.
Рикардо снял с нее шорты; его глаза не оставляли ее лица ни на секунду, пока он снимал с себя рубашку и распускал ремень, расстегивал молнию джинсов.
И когда Пози увидела всю силу его возбуждения, она задохнулась от вожделения. Высунув кончик языка, она медленно провела им по своей нижней губе, неосознанно провоцируя его, не говоря ничего и обещая все.
Он лежал рядом с ней, пристально изучая ее лицо, лаская грудь, наблюдая за ее реакцией, когда его рука, двигаясь вдоль ее стройных ног, задержалась на шелковистом холмике между ее бедер. Ее тело, отзываясь на каждое его движение, чуть вздрагивало в мучительном ожидании, пока он наконец не сжалился над ней, и его пальцы не проникли под ее трусики.
— Скажи мне, что ты хочешь меня, Пози,— прошептал он,— и я заставлю тебя кричать от наслаждения… Только скажи мне,..
Словно издалека слыша его слова, захваченная магической силой движения его руки, она еле слышно прошептала:
— Да, я хочу тебя, Рикардо. Возьми меня… Задыхаясь от возбуждения, он стянул с нее трусики и достал маленький пакетик из ящика стола. Она была благодарна Рикардо за то, что он защищает ее от возможных последствий, но все же ощутила легкое разочарование от его действия.
Но когда Рикардо снова обнял ее, она забыла обо всем.
Он вошел в нее одним резким движением и внезапно замер, почувствовав сопротивление. От острой боли, пронзившей ее тело, ногти Пози впились в его спину, и она ощутила как мышцы его напряглись.
— О Боже! — воскликнул он, полный изумления.
Он догадался, подумала она. Конечно, догадался, но что будет теперь? Таким опытным мужчинам, как Рикардо, вряд ли нравится иметь дело с девственницами. Неужели он остановится?
Но нет, он не остановился. Он не смог остановиться. Боль осталась только в памяти, и Пози начала движение бедрами, подчиняясь заданному им ритму.
Рикардо, тяжело дыша, отвечал ей, и каждый его мощный толчок подвигал ее все ближе и ближе к вершине наслаждения.
Его имя слетело с ее губ, и она громко застонала, когда первая тяжелая волна блаженства накрыла ее, затем другая…
И Рикардо, напрягшись в последнем движении, дойдя до наивысшей точки, издал короткий возглас и зарылся лицом в ее золотые волосы, разметавшиеся по подушке.
Они лежали без движения секунды, минуты, а может быть, долгие часы… Пози чувствовала, как биение ее сердца постепенно успокоилось, блаженная нега разлилась по ее телу. Как человек, умирающий от жажды и только что напившийся холодной родниковой воды, она ощущала себя и опустошенной, и радостно наполненной одновременно.
Рикардо приподнялся, оперевшись на локоть.
— Патриция! — с ласковым укором произнес он. — Должен сказать, ты предоставила мне не лучшую возможность узнать, что ты невинна.
Смущенная, она отвернулась, но он нежным движением повернул ее к себе.
— Признайся, милая, я причинил тебе сильную боль? — прошептал он,— Скажи, я сделал тебе больно?
— Совсем нет, может быть, чуть-чуть.
— Я был бы более осторожным, если бы ты призналась в своей невинности мне заранее.
— Зачем? Что, твои девицы докладывают о своей невинности, прежде чем лечь в постель?— вспылила она и плотно сжала ресницы, потому что слезы душили ее.
Он что-то нежное шептал ей, но Пози не разобрала слов.
— Патриция! — уже чуть ли не кричал он.
— Что?
— Открой глаза и посмотри на меня!
— Нет!
— Да!
Нехотя Пози сделала то, что он просил. Рикардо улыбался и с такой нежной проникновенностью смотрел на нее, что это сразу же обезоружило ее.
— Ты не хотела бы, чтобы я показал тебе, как это бывает без боли? — спросил он и, не дожидаясь ответа, придвинулся к ней своей обнаженной плотью, целую ее шею, властно лаская ее груди и бедра…
— Да, хотела бы. — Это была единственная фраза, которую она смогла произнести.
Ее голос дрожал, а тело жаждало повторения того, что уже произошло, дабы быть уверенной, что все это не мираж, а действительно счастье, которое можно испытать только вдвоем.
Итак, она стала его любовницей, думала Пози, натягивая тонкие французские чулки, заканчивающиеся широкой кружевной резинкой, стоя перед зеркалом в его спальне туманным лондонским утром. Из ванной комнаты доносился шум душа и голос Рикардо, напевающий какую-то мажорную итальянскую арию. Не оставалось никаких сомнений, что он счастлив. После очередной ночи, проведенной с ней, он пребывает в отличном настроении, с тихим раздражением подумала она.
Не то чтобы Пози сожалела о случившемся. Она наслаждалась его близостью, и куда бы они ни ездили—будь то посещение театра или поездка за город,—все обязательно заканчивалось постелью.
Глядя на себя в зеркало, она сосредоточенно расчесывала волосы щеткой, пытаясь докопаться до истинной причины своего раздражения и неудовлетворенности.
Чего, собственно, она хочет? Рикардо ласков, добр, внимателен, щедр, порой даже чересчур. Он совершенно неотразимый любовник. Разве этого мало?
Ответ был прост — он не сказал одного-единственного слова, которое выделило бы ее из длинной цепи его женщин, и она не могла отделаться от чувства тревожной неуверенности, что в один прекрасный момент и ее могут заменить. Именно поэтому она порой внушала себе, что не стоит привязываться к нему, и была сдержанно холодна с ним, подсознательно оберегая себя от возможной боли в будущем.
После их первой же ночи Рикардо попросил Пози переехать к нему, но она наотрез отказалась.
— Нет, Рикардо, — холодно отвечала она, прямо глядя ему в глаза.
— Почему «нет»? — настаивал он.
— Потому что я очень ценю свою независимость.— И это была правда.
— Ты сведешь меня с ума, Патриция,— кричал он, выходя из себя, и его акцент делался очевиднее. — Ты первая женщина, которой я предложил переехать ко мне, и которая сказала «нет».
— На другой стороне трава всегда зеленее! — бросила она ему и устремилась в ванную.
Но через секунду он очутился рядом и положил руки на ее обнаженные плечи.
— Почему у тебя такое сердитое лицо,— спросил он, заглядывая ей в глаза.— И почему ты все еще не одета? Хочешь, чтобы я затащил тебя назад в постель… Да, маленькая? — Он мельком взглянул на свои часы и с сожалением покачал головой.— Однако, делу — время, потехе — час. Я вынужден присутствовать на этой чертовой встрече.
Он поцеловал ее обнаженное плечо, и сердце Пози сжалось. О, как она любила этого мужчину! И что бы она не говорила себе, ничто не могло изменить этого.
— Ну что же, придется найти себе другое развлечение, — сказала она, повернув голову так, чтобы он еще раз мог поцеловать ее.
— Я вернусь в час. Ты дождешься меня?
— Возможно.
— Нет, обещай мне.
— Я буду в отеле, — сказала она, улыбаясь, не в состоянии отказать ему.
— Чудесно.
Он поцеловал ее на прощание, и она отправилась домой переодеться. В «Вавилоне» не было работы до субботы, и она думала, чем бы заняться.
Иногда ей казалось, что она словно со стороны наблюдает за спектаклем, который есть ее собственная жизнь, обращая внимание только на те сцены, где рядом с ней Рикардо.
Пози вернулась в отель без пяти час, надев один из его самых любимых туалетов. Простое трикотажное белое платье, свободно облегавшее ее, подчеркивало изысканность точеной фигуры, а белые длинные перчатки завершали романтический образ.
Она скинула туфли и, забравшись на кресло, открыла сумку из плетеной соломки, вынула книгу и положила на колени. Затем машинально достала четырехугольный флакончик «Тьоль», и нежный сладковатый запах липы заполнил комнату. Пози вздохнула и углубилась в чтение.
Ждала час, потом еще полчаса. В два тридцать позвонила и заказала сандвичи, надкусила один и отодвинула тарелку.
Она начала беспокоиться. Что, если что-то произошло? Когда человек за рулем, все может случиться: ей было даже неизвестно, куда он поехал.
Гнев просто душил ее, когда без десяти четыре зазвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, Пози схватила трубку.
— Рикардо? — сказала она. Последовала пауза, затем женский голос произнес:
— Мисс Смит?
— Да. Синьор Росси просил меня сообщить вам, что он, к сожалению, задерживается.
— Могу я поговорить с ним? — спросила Пози.
— Я бы не хотела беспокоить его,— последовал холодный ответ.
— Я понимаю.
Пози показалось, что женщину забавляет ее волнение, хотя, возможно, это всего лишь плод ее ревности.
— Спасибо, что сообщили мне.
— Пожалуйста.
Пози почти швырнула трубку и начала нервно ходить взад и вперед по громадной гостиной.
Как он посмел? — с ненавистью подумала она. Как он посмел так поступить именно со мной? Заставлять ждать, заставлять выслушивать какую-то девицу, которая звонит три часа спустя и сообщает, что он опаздывает? За кого он меня принимает, если позволяет себе так вести себя, и вообще кто я ему?
И коротко ответила себе — любовница. И нечего удивляться, мужчины обычно так и ведут себя с женщинами, место которых в их жизни ограничивается спальней. О да! Они дарят восторг наслаждения, взамен ни капли не считаясь с ними.
Она не помнила, чтобы когда-нибудь в жизни была так возмущена, ее просто трясло от негодования. Взгляд упал на журнальный столик, где лежал бумажник Рикардо, и неожиданно ее осенила идея! Отлично, если он обращается с ней, как с любовницей, она имеет право вести себя соответственно.
Ни секунды не раскаиваясь, Пози схватила и бегло просмотрела бумажник, пока не обнаружила, что искала, затем хлопнув дверью, сбежала по лестнице и, подняв руку, остановила такси.
Пози вернулась в шесть часов. Портье с трудом внес две тяжелые сумки. Она вошла прямо в спальню и остановилась, увидев Рикардо, в одних джинсах лежавшего на постели. Он взглянул на нее, прищурив глаза.
— Хелло, — сказал он.— Интересно, где ты была?—Пози вызывающе смотрела на него. Ее губы упрямо сжались.— Где ты была?— снова спросил он, приподнявшись на локте.
— Какое право ты имеешь спрашивать меня, Рикардо? Ты сам когда-нибудь говоришь мне, где бываешь?
— Но ты никогда не спрашиваешь, милая. Мои дела тебя никогда не интересовали.
— Потому что я твоя очередная женщина и мои права ограничиваются спальней.
Его щека нервно дернулась.
— Так ты скажешь мне, где была?
— Да, скажу. Я ходила…— Сделав паузу, она достала из сумки стопку его кредитных карточек и резким движением положила на стол. —Я ходила по магазинам… делала покупки.
— Отлично. Какие? Пози пожала плечами.
— Все, что взбрело в голову. О, я потратила сотни фунтов, используя твои кредитки. Я надеюсь, ты ничего не имеешь против, ведь именно так поступают любовницы? Правда, Рикардо? Мотаются по магазинам и оставляют громадные счета?