— Да, но Линн всегда старалась отговаривать нас от разных вещей.
— Но до сих пор ей это не удавалось, — докончил Син.
— Да, обычно мы тащим ее за собой, — кивнул Билл.
— Но мы всегда объясняем ей, почему стараемся быть голосом разума, — усмехнулся Тим. — Я все еще слышу, как Ник говорит: «Ну же, Лили, так надо. Кто еще спасет нас, когда мы полетим вверх ногами?»
В глазах Велтона заплясали веселые искорки.
— Лили?
Она прищурилась:
— Даже не думай об этом!
— Так ее звал только Ник, — добродушно пояснил Джек.
— Ник? — спросил Велтон.
— Ник Бишоп, — пояснила Линн. — Полсон упомянул о нем, когда давал интервью Рейчел.
— А-а, вспомнил, — кивнул Кристиан.
— Ник был братом моей жены и лучшим другом с детства. — Джек и Линн обменялись взглядами. — Линн, ты же знаешь, что Ник одобрил бы этот рождественский праздник.
Черт! Она нахмурилась. Ссылаться на Ника нечестно. Ник был первым мальчиком, которого она поцеловала. Тайно. В качестве эксперимента. И ошиблась. Хорошо, что они оба вовремя поняли — им лучше оставаться друзьями.
— Ну хорошо, — согласилась она. — Но это такая большая работа.
— Все захотят принять участие. — Син взял чипс из стоявшей на середине стола миски. — Это будет всеобщее дело. Зои исполнится энтузиазмом.
Джек кивнул:
— И Карли.
— Рита захочет участвовать, — заметил Тим.
Линн посмотрела в глаза каждому из трех мужчин:
— И вы рискнете предложить это вашим женам?
Билл поднял свою кружку:
— Хорошо, что я не женат.
— И я, — согласился Велтон.
— Но вы, холостяки, тоже будете работать! — У нее родилась идея. Замечательная идея, как отомстить новичку за его предложение. — Это будет работа для всей команды. И я точно знаю, кто станет ответственным.
— Ты! — сказал Велтон, как будто вопрос был уже решен.
Она усмехнулась:
— Нет. Ты!
Велтон отшатнулся:
— Я?!
Ее друзья закивали, ехидно улыбаясь. Давно пора стать на ее сторону.
— Но почему я?
— Потому что это твоя идея. — Она улыбнулась. — И ты должен сделать так, чтобы все незамужние девушки в городе захотели тебе помочь.
Он выглядел шокированным.
Она откинулась на спинку стула с чувством глубокого удовлетворения.
— Знаешь, — сказал Син, — такое дело может оказаться слишком серьезным для одного председателя.
— Особенно если у него есть только две недели, — согласился Джек. — Я думаю, лучше найти сопредседателей.
— Лучше, — сказал Тим. — Кого-то, связанного с ГСПСО.
— Не смотри на меня, — сказал Билл.
Син засмеялся:
— Ну что ты, Полсон.
— Тогда кого? — спросила Линн.
Все посмотрели на нее. Она похолодела.
— Постойте. Ведь этот праздник придумал Велтон.
— Да, но ты — генерал по сбору игрушек на нашей станции, — заметил Билл.
Велтон кивнул. Его глаза лукаво блестели.
— И ты — член ГСПСО. А поскольку ГСПСО получит деньги, вырученные на аукционе и обеде, ты — мой совершенно естественный сопредседатель.
— Это очень глупо. Ребята, вы же знаете — я для этого не подхожу! Я же не верю в рождественское волшебство.
— Возможно, по ходу дела что-то изменится в глубине твоей души, — предположил Джек.
Велтон одарил ее обезоруживающей улыбкой.
Линн сердито сверкнула глазами. Его очарование на нее не действует. Это по его вине ее втянули в кошмар рождественского волшебства.
Глава 5
Утренняя пересменка напомнила Кристиану его первый день на станции. Его переполнял восторг. Полный рабочий день.
Самые сладостные три слова, которые сказал ему шеф с тех пор, как нанял его. Он больше не будет смотреть, как другие уезжают на вызов без него, не будет давать интервью. Он будет делать то, что всегда хотел делать, — помогать людям.
— Хорошие пончики, Велтон, — сказал один из его соседей по комнате, Райли Хансен из смены Б, доставая еще штуку из почти пустой коробки. — В следующий раз тащи три дюжины.
Полсон поставил свою чашку кофе на стол:
— Да. И немного карамельных тоже.
Сегодня утром Кристиан принес пакет кофейных зерен и две дюжины орехового печенья. Он был благодарен своим собратьям-пожарным за поддержку, которую они оказали ему, спасая его и Оуэна в горах.
Он посмотрел на Томас. Она стояла в дальнем конце комнаты. Волосы завязаны в тугой конский хвостик. Прислонилась к стене. Держит в руке чашку кофе. И никакого печенья. Странно. Обычно она на него набрасывалась. Или он купил не то печенье?
Кристиан купил кофе нужного сорта. Она всегда говорила, что этот сорт ей нравится.
— Карамельных? Не думаю, что они понравятся Томас.
— Не понравятся, — сказал Полсон. — Она у нас в этом смысле старомодна.
— Это лучше, чем объедаться пончиками, — холодно парировала она.
Они обменялись взглядами. Род молчаливого взаимопонимания. Кристиан смотрел то на одну, то на другого. Он знал — они выросли вместе и вместе ходили в горы, но никогда не замечал, что они так близки друг другу. Может, их связывает не только дружба?..
В комнату вошел офицер. Каждое утро сдававший и принимавший смену офицеры встречались и обсуждали события прошедшего дня, состояние оборудования и многое другое, что им требовалось. Затем команда получала инструкции.
Лейтенант встал.
— Смена Б обеспечила нужное состояние аппаратуры. Смена В должна следить за состоянием станции.
Кристиан посмотрел на Томас. Она внимательно слушала. Лейтенант говорил, а Кристиан изучал Томас. Она почти всегда могла сдержать себя, но прошлым вечером Кристиан заметил огонь в ее глазах. Она выглядела сердитой и в то же время… сексуальной.
Лейтенант сел. Встал шеф.
— Мы вводим новый комплекс тренировочных упражнений. Рождество близко, появляется много выпечки. Готовьтесь попотеть, ребята. Нам надо держать себя в форме. — «Ребята» тихонько заворчали. Но не Томас. Ее глаза горели возбуждением. Ее радовали любые физические упражнения, и чем труднее, тем лучше. Что бы с ними было, если бы ее сделали ответственной за их физическую подготовку? — Вот все, что я хотел вам сегодня сказать. И не забывайте об игрушках, — добавил шеф. — Дети ждут наших подарков.
Самый подходящий момент объявить о предстоящем празднике Рождества. Кристиан взглянул на Томас, надеясь привлечь ее внимание, но она не смотрела в его сторону. Он ждал: она что-то скажет, ведь сбор игрушек — ее проект. Но она молчала. Значит, говорить должен он.
Он поднял руку.
— Велтон? — сказал шеф.
Томас посмотрела на него. Пламя в ее карих глазах могло бы сжечь его, стой он ближе. Ее губы беззвучно произнесли одно слово: «Нет».
Ее реакция его позабавила. Он ухмыльнулся.
Томас любила, чтобы все было как она хочет. И расстраивалась, когда что-то шло не по ее плану, как вчера в пивном баре. Но он не ждал, что и сегодня она будет так же сердиться.
— Велтон! — повторил шеф.
— В супермаркете идет распродажа игрушек, сэр.
Гнев в глазах Томас погас. Губы сжались в тонкую линию.
Ее надо заставить улыбнуться. Развеселить. Может, поцелуй помог бы…
— Я передам жене, — сказал шеф. — И если…
Из громкоговорителя раздались звонки.
— Первая команда и третья машина — на вызов! Дорожно-транспортное происшествие на двадцать шестом шоссе, в пяти милях от города, — объявил голос женщины-диспетчера.
Велтон вскочил.
— Опять в огонь, Велтон? — сказал Полсон.
— Да.
Кристиан бросился вон из столовой. Физически он чувствовал себя готовым к работе, но надеялся, что речь идет о царапине на кузове автомобиля или чем-нибудь в этом роде. Аварии на дорогах — дело тяжелое.
Пока он бежал к джипу спасателей, Томас успела собрать свое снаряжение и надеть форму. Всегда первая! Кристиан забрался в машину. Скорая помощь уже выехала со станции. Врачи всегда первыми прибывали на место происшествия.
О'Райен вел машину скорой помощи к месту аварии.
Шины автомобиля скользили на заснеженной дороге. Мигал маячок, выла сирена. Машины на шоссе сторонились, давая им дорогу. Как всегда на вызовах. Но на этот раз у Линн было дурное предчувствие. Авария на шоссе двадцать шесть в пяти милях к востоку от центра города.
Линн вообще ненавидела выезжать на дорожно-транспортные происшествия. Но этот вызов был для нее особенно тяжел.
Она потерла лоб.
— Не готова к работе? — спросил О'Райен.
— К работе я всегда готова.
— Знаешь, как говорят, Томас? Одна работа, без развлечений.
— О, я развлекаюсь…
— Что-то давненько не видел, как ты развлекаешься с парнями. — О'Райен объехал школьный автобус. — Все еще не можешь забыть этого физиотерапевта из Худ-Ривера?
— Я давно его забыла. Просто решила сделать передышку.
О'Райен подмигнул:
— Ты можешь в любую минуту завести роман с пожарным.
— Я не так наивна, чтобы связываться с кем-нибудь из вас.
— Да, шефу бы это не понравилось.
Вдали показались мигающие красные и синие огоньки машины шерифа.
О'Райен затормозил.
— Черт! Скверная история.
Линн смотрела на место происшествия через ветровое стекло. Мигание огней. Разбитое стекло. Кровь. На дороге — тело, прикрытое одеялом.
Она посмотрела на то, что когда-то было мини-фургоном. Передняя часть вдавлена до водительского сиденья. Боковые стекла разбиты. Левая сторона вдавлена.
Рядом внедорожник с разбитыми передом и правой стороной. Полицейский наклонился над кем-то, кто был в кабине. Весь в чем-то красном. В крови…
Образы неслись перед ее мысленным взором, как кадры быстро прокручиваемого фильма. Взрывы огней. Взрывы звуков. Слезы боли.
«Держись. Они скоро приедут».
Линн закрыла глаза, но не смогла прогнать воспоминания. Внутри у нее все сжалось. Она вцепилась в ручку дверцы так, что побелели суставы.
— Томас!
Она открыла глаза.
«Ты должна сделать дело, помочь людям, возможно, спасти чью-то жизнь».
— Я займусь мини-фургоном. Ты возьми на себя внедорожник. Держи меня в курсе.
Машина остановилась. Линн открыла дверцу и выпрыгнула. У нее сразу заныло в груди, но не только от холода. Воздух был полон криков и стонов. Ребенок плакал и звал маму. Знакомые звуки. Запахи. Ощущения…
«Сосредоточься!» Линн достала из машины скорой помощи чемоданчик с медицинскими принадлежностями. Люди рассчитывают, что она сможет владеть собой. Она делала это уже сотни раз. Сделает и сейчас.
Из сообщений радио Кристиан понял: авария куда более серьезна, чем они надеялись. Два автомобиля. Мини-фургон и внедорожник. Полицейские машины перегородили дорогу. На снегу лежит тряпичный розовый слон.
На земле Томас делала пациенту сердечно-легочную реанимацию. Помощник шерифа, Вилл Таунсенд, помогал ей. О'Райен наклонился над разбитым автомобилем.
— Скверное дело, — пробормотал Полсон.
Их джип остановился. Кристиан отстегнул ремень и открыл дверцу.
Пора. Он готов.
Кристиану уже казалось, что он отработал две смены. Небо за окном было покрыто тучами, но он подумал: «Где-то там должен висеть шар полной луны. Только полнолунием и можно было объяснить безумие этого дня». Они едва успевали отдышаться, как опять ехали по вызову. Вся команда была как выжатый лимон, особенно медики.
Храп О'Райена заглушал работавший в соседней комнате телевизор. Томас нигде не было видно. За обедом она была спокойна, но едва дотронулась до еды, которую Кристиан взялся приготовить вместо Полсона. А потом исчезла. Может, она наверху, в комнате отдыха?
Кристиан не осуждал ее за то, что она рано отправилась спать. Он понимал, почему она расстроена. Трех погибших в автокатастрофе, казалось бы, достаточно для одного дня. Но были еще и другие вызовы: ребенок, которого укусила собака, и подросток с травмой головы…
На кухню вошел Полсон. Подошел к коврижкам, которые жена лейтенанта принесла во время обеда, взял одну и завернул в салфетку.
— Запас на ночь? — спросил Кристиан.
— Это для Томас. Она проголодается.
— Я не видел ее с обеда, — сказал Кристиан.
— Она в комнате отдыха. — Полсон завернул в салфетку еще одну коврижку. — Происшествия с детьми особенно неприятны. Томас принимает их близко к сердцу.
Кристиан кивнул. Он никогда не забудет, как в один из первых его рабочих дней рыдающий отец положил ему на руки своего бездыханного малыша. Тогда он несколько дней не мог прийти в себя…
— Может, ночь будет тихой, — сказал Кристиан.
— Может. — Полсон написал на салфетке имя Томас.
Из динамика раздались знакомые звонки и голос:
— Первая команда и третья машина. Горит автоприцеп.
Кристиан вышел из кухни. Он еще не успел дойти до джипа, а Томас уже была на месте.
Черт! Как Линн так быстро спустилась? Она выглядела сонной, конский хвостик сбился набок, под глазами темные круги. У Кристиана сжалось сердце.
Линн не нужна коврижка. Ей нужна ласка…
В час ночи Линн загрузила в санитарную машину новый комплект, чтобы иметь все необходимое на случай нового вызова. Судя по тому, как прошел день, новые вызовы будут. Дрожь прошла у нее по спине. Не от мысли о том, что может быть, а от страха. Это из-за утренней аварии. Остальные вызовы тут ни при чем. Но она держала себя в руках, исполняла свой долг, отправила пациента в критическом состоянии в один из лучших травматологических центров северо-западного побережья.
Линн знала правила: никогда не проявлять слабость, не показывать, что тебе не все равно. Не сопереживать… Сопереживание ведет только к нервному срыву.
Она закрыла сумку. Санитарная машина готова выехать на вызов.
Линн почувствовала — сзади кто-то стоит. Ее ноздрей коснулся запах знакомого мыла.
— Что тебе, Велтон?
— Ты еще не спишь.
— Ух! — Она обернулась. — В университете штата Орегон дают прекрасное образование.
— Откуда ты знаешь, что я там учился? — В его голосе слышалось удивление.
— Газеты Портленда опубликовали твою биографию. И Оуэна тоже.
Велтон тихонько выругался.
— А ты не знал?
— Нет.
Томас повернулась. Их взгляды встретились.
— Я старался не обращать внимания ни на заголовки в газетах, ни на комментарии под ними, — сказал он.
— В статьях исказили кое-какие детали, но это бывает, если журналист сам не ходит в горы. Обычные рассуждения о том, что налогоплательщики должны оплачивать спасение тех, кто ходит в горы зимой, о необходимости службы поиска в горах. Они повторяют все это каждый раз, как что-то случается.
Улыбка тронула уголки его голубых глаз.
Эти глаза… Завораживают, словно в их глубине скрыта тайна.
Но Линн не могла отвести взгляда. И не хотела.
Между ними что-то изменилось после спасения Велтона. Линн хотела бы знать, что именно. Да, она всегда находила Кристиана привлекательным, но никогда так остро этого не осознавала.
— Сегодня был тяжелый день. Ты в порядке?
Ее пульс участился.
— Почему ты спрашиваешь?
— За обедом ты казалась мрачной, рассеянной.
— Так, кое о чем задумалась… Но твой обед был хорош.
— Я не заметил, чтобы ты съела много.
— Уж не сыщик ли ты в душе?
Он улыбнулся:
— Нет. Просто беспокоюсь за товарища по команде. Есть хочешь?
Она кивнула и опустила взгляд к его губам.
— Полсон оставил тебе шоколадную коврижку.
— Шоколадная коврижка — это хорошо.
— Лежит на столе на кухне, — сообщил Велтон. — Полсон завернул ее в салфетку и написал на салфетке твое имя.
— Спасибо.
Она направилась на кухню, желая оказаться подальше от Велтона. Но он пошел за ней.
— Вы с Полсоном дружите?
— Мы знакомы почти двадцать пять лет. Он — один из моих лучших друзей.
— Близких друзей трудно найти.
— Это верно. — Она вошла на кухню и увидела сверток. — Особенно таких, которые понимают значение шоколада.