* * *
Школа назвалась Мэдисонской Академией, это была частная школа для начальных и средних классов в северной части города. Не знаю, какими связями пользовался Река в Плечах, но они были влиятельными. На следующее утро я поплёлся туда, зашёл в административное здание, где был встречен с энтузиазмом монастырских диабетиков, встречающих грузовик с инсулином. Их мусорщик внезапно отправился в отпуск на Гавайи, и им требовалась временная замена.
Так, я стал обладателем пары рабочих комбинезонов, которые были коротки мне в рукавах, малы по росту, и давили в промежности, с надписью «Норм», выведенной по трафарету на левой стороне груди. Мне показали мой кабинет, оказавшийся кладовкой с крошечным столом и несколькими полками, заставленными обычными чистящими средствами.
Могло быть и хуже. На трафарете могла оказаться надпись «Фредди».
Так началась моя карьера в сфере санитарии. Один ребёнок блевал, другой со своим дружком соревновались, кто оригинальней раскрасит свои комнаты. Когда администрации требовались мои услуги, поступал вызов по старой системе внутренней связи, которая проходила по всем коридорам и имела выход в кладовку, после десятого стало ясно, что детское творчество разрушительно и бороться придётся с обычным человеческим хаосом, путём очистки мусорных баков, подметания полов и коридоров, вплоть до полной уборки.
Я ставил еду на стол, отведённый для сотрудников и преподавателей, в одном из углов столовой, где кушали дети, когда заметил его.
Ирвин Бигфут был одним из самых высоких мальчиков в поле зрения, хотя даже не вступил в период полового созревания. Он был сплошь кожа да кости — и я сразу признал в нём кое-что ещё. Он был одиночкой.
Он не был похож на трудного подростка или что-нибудь в этом роде, но вёл себя таким образом, словно был в стороне от других детей; не особняком, просто отдельно. Выражение его лица было рассеянным, а ум явно бродил где-то в миллионе километров отсюда. Его поднос был нагружен двойного размера обедом и книжкой в мягкой обложке, и он направился в конец обеденного стола. Потом сел, одной рукой открыл книгу, а с помощью другой начал есть, не отрываясь от чтения.
Проблема казалась очевидной. Группа из пяти или шести мальчиков заняла другой конец обеденного стола, они наклонили головы ближе друг к другу и начали перешёптываться, украдкой бросая взгляды на Ирвина.
Я поморщился. Потому, что знал, к чему идёт дело — видел такое раньше, когда сам был в его возрасте, тоже с книгой и обедом на подносе.
Двое из мальчиков встали, и они выглядели достаточно похожими внешне, чтобы заставить меня предположить, что они были либо погодками, либо разнояйцовыми близнецами. У обоих были грязные, рыжевато-каштановые волосы, длинные, узкие лица, и заострённые подбородки. На вид они были на год или два старше Ирвина, хотя оба были ниже ростом, чем долговязый мальчик.
Они разделились, бесшумно ступая и двигаясь по обеим сторонам стола к Ирвину. Я сгорбился и смотрел на них краем глаза. Что бы они ни замышляли, это не было смертельным, уж никак не прямо здесь, на виду у половины школы, и появилась возможность узнать что-то об этой парочке, наблюдая их в действии.
Они двигались одновременно, хотя и не идеально синхронно. Это напомнило мне фильм, который я видел в школе, о том, как львята учатся охотиться вместе. Один из мальчишек, в чёрной бейсболке, наклонился над столом и якобы случайно выбил книгу из рук Ирвина. Ирвин вздрогнул и повернулся к нему, подняв руки в неуверенной, робкой на вид оборонительной позиции.
Когда он это сделал, второй мальчишка, в красной футболке, словно бы ненароком задел пальцем край обеденного подноса Ирвина. Поднос перевернулся, опрокинув на Ирвина всю еду и питьё.
Кружка разбилась, столовые приборы зазвенели, поднос с грохотом упал на пол. Ирвин сидел и ошеломлённо смотрел, а два хулигана спокойно шли себе мимо, как ни в чём небывало. Они были уже в пятнадцати футах, когда другие дети в столовой обернулись к источнику звука и отреагировали на беспорядок аплодисментами и свистом.
— Паундер! — рявкнул чей-то голос, я поднял голову и увидел мужчину в белой кепке с козырьком, спортивных штанах и футболке, шагающего по коридору к столовой. — Паундер, что это за бардак?
Ирвин округлил глаза, глядя на широкогрудого человека, и покачал головой.
— Я… — Он оглянулся вслед уходящим хулиганам, а затем заявил на всё столовую:
— Я, наверное… я случайно уронил поднос, тренер Пит.
Тренер Пит нахмурился и сложил руки на груди.
— Если бы это было первой случайностью, я не придал бы этому значения. Но в который уже раз ваш поднос оказывается на полу, Паундер?
Ирвин отпустил глаза.
— Пятый, сэр.
— Вот именно, — сказал тренер Пит. Он взял книгу, которую читал Ирвин. — Если бы ваша голова не утыкалась вечно в эти дрянные книженции с научной фантастикой, возможно, вы смогли бы нормально поесть, не запачкавшись.
— Да, сэр, — сказал Ирвин.
— «Автостопом по Галактике», — прочитал тренер Пит. — Ну и глупость. По Галактике автостопом на космических кораблях путешествовать не получится.
— Нет, сэр, — сказал Ирвин.
— Останется у меня, — сказал тренер Пит. — Явиться ко мне после занятий.
— Да, сэр.
Тренер Пит хлопнул книжкой по ноге, хмуро посмотрел на Ирвина, а потом внезапно обернулся на меня.
— Что? — вызывающе спросил он.
— Просто интересно. Вогонов, [2] случайно, в вашей родне нет?
Тренер Пит посмотрел на меня, его грудь надулась так, что антрополог назвал бы это агрессивной позой. Возможно, это произвело бы на меня впечатление, если бы я не разговаривал накануне вечером с Рекой в Плечах.
— Шутить изволите?
— Это зависит от того, много ли стихов [3] вы написали, — ответил я.
Тренер Пит выглядел сбитым с толку. Ему явно не нравился такой поворот дела, для него казались позорными мои подозрения, что он может тратить время на подобное. Глаза Ирвина расширились, он метнул на меня взгляд. Его рот дёрнулся, но парнишка подавил рвавшуюся улыбку и смех, для мальчишки его возраста он держался неплохо.
Тренер Пит со злостью посмотрел на меня, ткнул пальцем, словно хотел проткнуть, и сказал:
— Лучше займитесь своими делами.
Я поднял руки в знак примирения. И закатил глаза, как только тренер Пит повернулся спиной, что заставило Ирвина опять корчиться, чтобы сдержать смех.
— Убери здесь, — велел тренер Пит Ирвину и показал на размазанный по полу обед. Затем повернулся и пошёл прочь, унося книжку Ирвина с собой. Оба парня, обидевшие Ирвина, к тому времени успели вернуться на свои места на дальнем краю стола, и выглядели они самодовольными.
Отодвинув в сторону обед, я встал из-за стола и подошёл к Ирвину. Опустился на колени, помогая убрать ошмётки. Я положил поднос между нами и сказал:
— Просто складывай всё на него.
Ирвин быстро, испуганно посмотрел на меня из-под спутанных волос и начал собирать упавшие остатки обеда. Его руки выглядели до смешного большими по сравнению с остальными частями тела, но пальцы оказались быстрыми и ловкими. После небольшой паузы он спросил:
— Вы читали «Путеводитель для Путешествующих Автостопом»?
— Сорок два раза, — ответил я.
Он улыбнулся и снова склонил голову.
— Он больше никому здесь не нравится.
— Ну, он ведь не для всех, да? — спросил я. — Лично мне всегда было интересно, смог бы Адамс стать представителем особо талантливого дельфина. Это, мне кажется, сделало бы содержание книги забавнее.
Ирвин издал короткий смешок, затем сгорбил плечи и продолжил убирать. Но плечи продолжали дрожать.
— Те двое сильно пристают к тебе? — спросил я.
Руки Ирвина на секунду замерли и снова занялись уборкой.
— Вы про что?
— Я раньше был такой же, как ты, — пояснил я. — Мальчишка, которому нравится читать книги о пришельцах, гоблинах, рыцарях и учёных на обеде, в классе, на переменах. Я не особо интересовался спортом, и надо мной часто издевались.
— Они не издеваются надо мной, — поспешно возразил Ирвин. — Это просто… просто то, что делают мальчишки. Они наезжают. Им это в удовольствие.
— И это не злит тебя совсем, — сказал я. — Совершенно.
Его руки замедлились, а лицо стало задумчивым.
— Иногда, — сказал он спокойно. — Когда они отнимают мои брокколи.
— Брокколи? — удивился я.
— Я люблю брокколи, — сказал Ирвин с серьёзным выражением лица.
— Парнишка, — сказал я с улыбкой, — брокколи никто не любит. Они вообще никому не нравятся. Взрослые просто дружно готовы лгать, чтобы заставить детей есть их, в качестве мести за то, что родители заставляли их.
— А я люблю брокколи, — повторил Ирвин, выпятив челюсть.
— Уф, — вздохнул я. — Похоже, сегодня я столкнулся с чем-то новеньким.
Когда мы закончили, я сказал:
— Иди за новой порцией. Я здесь разберусь сам.
— Спасибо, — серьёзным тоном сказал он. — Хм, Норм.
Я хмыкнул, кивнул ему, подмёл упавшую пищу и подобрал поднос. Потом снова пристроился на углу стола со своим обедом, украдкой наблюдая за Ирвином и его мучителями. Оба хулигана не сводили глаз с Ирвина, даже когда болтали и перебрасывались шуточками с остальной компанией.
Я признал это поведение, хотя никогда раньше не видел его у детей, только у охотящихся кошек, вампиров, и разных прочих монстров.
Эти двое ребят были хищниками.
Молодыми и неопытными, может быть. Но, тем не менее, хищниками.
Теперь мне впервые пришло в голову, что Ирвин Бигфут, возможно, в настоящей опасности.
Я принялся с волчьей поспешностью доедать обед на своём подносе. Нужно поближе присмотреться к Ирвину.
Быть чародеем — значит, всегда быть начеку. Ну, и владеть магией, само собой. Хотя я могу делать некоторые вещи в спешке, сама магия требует много минут, а то и часов, для подготовки, а это означает, что нужно заранее знать, когда она понадобится. Я прихватил с собой кое-какие причиндалы, но мне нужно собрать больше информации, прежде чем переходить к решительным действиям в интересах ребёнка.
Я проследил за Ирвином, вышедшим из столовой. Это было не трудно. Он шёл, уткнувшись в книгу, и, хотя был одним из младших детей в школе, выделялся, будучи высоким и долговязым. Я умудрился пройти мимо его класса несколько раз в течение часа. Там шла тригонометрия, которую я хорошо изучил, и не только в школе.
Ирвин был самым младшим в классе, а также явно самым умным. Парнишка даже не отрывался от чтения книги. Несколько раз учитель пытался подловить его, задавая ему вопросы. Ирвин клал палец на книгу вместо закладки, бросал взгляд на доску, и отвечал на них, почти без паузы. Я не мог удержаться от усмешки.
Затем я нашёл мучителей Ирвина. Их не трудно было заметить, так как оба заняли стулья ближе к выходу, как будто не могли дождаться, когда занятия закончатся, чтобы поскорее уйти из школы. Они сидели в классе с нетерпеливым, угрюмым выражением на лицах. На вид страдали от скуки, но, похоже, не собирались убить учителя, или выкинуть ещё что-нибудь.
У меня появилась предположение, чем Ирвин вызвал хищную реакцию этой парочки. И тренер Вогон появился на сцене чертовски быстро, слишком много всего сразу для случайности.
— Похоже, Ирвин Бигфут не единственный отпрыск в этой школе, — пробормотал я сам себе.
И возможно, я был не единственным, кто защищал интересы ребёнка, родившегося на одну половину в этом мире, а на вторую в ином.
Когда закончилось последнее занятие, я стоял перед гимнастическим залом, прислонившись к стене локтями, ногами перекатываясь с носка на пятки, повесив голову, моё ведро на колёсиках и швабра валялись без дела в семи футах от меня — почти готовая иллюстрация «работящий уборщик». Дети в спешке летели шумным стадом вместе с мучителями Ирвина, которые замыкали толпу, выбегающую из спортзала. Я почувствовал их взгляд на себе, когда они пробегали мимо, но никак не отреагировал на них.
Тренер Вогон вышел последним, в такт его тяжёлых и быстрых шагов вздрагивали светильники дневного света. Он резко остановился, когда вышел за двери и обнаружил меня ждущего его.
Последовало долгое молчание, пока он разглядывал меня. Я был не против. Мне было не к чему конфликтовать с ним, я специально принял спокойную и не агрессивную позу, чтобы донести до него свою позицию. Я счёл, что он связан со сверхъестественным миром, только не знал, каким образом. Чёрт, я даже не знал, человек ли он.
Пока.
— Что, нечем заняться? — поинтересовался он.
— Весь в работе, — сказал я. — Я размышляю, по мне же видно.
Уверен, его глаза прищурились, хотя я, конечно, не мог этого видеть.
— Вы сильно рискуете, дружище, разговаривая с преподавателем в таком тоне.
— Если бы не было детей рядом, я бы добавил ещё слово или два, — растягивая слова, сказал я. — Тренер Вогон.
— Желаете потерять работу, дружище? Займитесь делом, или я сообщу, что вы занимаетесь тунеядством.
— Тунеядством, — повторил я. — Целых четыре слога. Вы красавчик.
Он подкатил ко мне и ткнул пальцем в мою грудь.
— Дружище, вы сам себе создаёте большие сложности. Не забыли случаем, кто вы здесь?
— Гарри Дрезден, — сказал я. — Чародей.
И посмотрел на него, открыв своё Зрение.
Зрение чародея — это особый орган чувств, позволяющий прозревать структуру энергии и магии, в смешении Вселенная-энергия, которое включает в себя все мыслимые формы магии. Это, конечно, не открывает третий глаз во лбу или нечто подобное, но мозг переводит воспринимаемое в видимый диапазон спектра. Сбивая с толку, Зрение показывает вещи в их истинном обличии, срывая любые скрывающие покровы магии, иллюзий и других мистических уловок.
В данном случае оно показало, что передо мной стоит не человек.
За иллюзорной личиной скрывалось тощее человекообразное существо немногим больше пяти футов ростом и весом не более ста фунтов вместе с тапками. Оно было наго и анатомически напоминало куклу Кена. Кожа была тёмно-серой, а огромные глаза навыкате чёрными, как полночь. У него имелась овальная, с высоким лбом голова с длинными, изящно заострёнными ушами. Личина тренера Пита обволакивала его тело в виде смутного, туманного контура.
Он, зачем-то, крайне медленно опустил веки на свои выпуклые глаза и неторопливо кивнул. Совсем чуть-чуть склонив голову, он пробормотал мелодичным и удивительно низким голосом:
— Чародей.
Я несколько раз моргнул, закрывая Зрение. Передо мной снова стоял тренер Пит.
— Нужно поговорить, — сказал я.
Обычный человек уставился на меня, не моргая, выражение его лица было пустое, как у марионетки. То, что его глаза стали вдруг темнее, вероятно являлось игрой моего воображения.
— О чём?
— Ирвин Паундер, — сказал я. — Мне не нужны конфликты с Свартальфахеймом. [4]
Он набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул через нос.
— Вы узнали меня.
На самом деле, я только предположил, но цвергу [5] знать об этом не обязательно. Я мало что знал о них. Они были чрезвычайно одаренными мастерами, именно при их участии создавалось большинство по-настоящему крутых артефактов из древнескандинавских мифов. Они, конечно, не злые, но при этом безжалостны, горды, упрямы, и жадны, что обычно приводит к аналогичным результатам. Известно, что держат своё слово, даже помешаны на этом, и да поможет вам Бог, если вы нарушили данное им обещание. Но самое главное, это был малый сверхъестественный народец, замкнутый на самом себе: единственный, который защищал своих граждан с маниакальным рвением.
— У меня был хороший учитель, — сказал я. — Я хочу, чтобы ваши мальчишки отстали от Паундера.