– А что? Мне кажется, это замечательная идея! Мы не знаем их слабых мест, а Мазуренко знает. Мы даже не представляем, какими возможностями они располагают, а Егор знает.
– А ты абсолютно уверена, что тебе удастся заставить его говорить?
– Абсолютно, – сказала я, представив себе наглую рожу Егора.
– Итак, – подвела итог Вера. – Нам нужен его распорядок дня. Подробнейший.
– Нет никакого смысла следить за ним в будние дни, – высказала предположение Катя. – Вряд ли один день человека его профессии похож на другой. Мы не выявим никаких закономерностей. Нас должны интересовать только выходные.
– А у них вообще-то есть выходные? – с сомнением спросила я.
– Помнишь, я пыталась следить за Мазуренко? – встрепенулась Вера. – Он тогда и субботу, и воскресенье просидел дома. Носа не высовывал. Значит, выходные все-таки есть.
– А если он всегда проводит выходные дни одинаково? Не выходит из дома – и точка, что тогда? – испуганно спросила Ирочка, снова принимаясь терзать свою косу. Когда она нервничала, бедной косе доставалось по полной программе. Ирочка иногда даже грызла ее.
– Значит, придется его каким-то образом выманить из дома, – жестко заявила я. – Придумаем что-нибудь по ходу дела.
– Послушайте, о каких выходных мы ведем речь? Ближайшие начинаются уже завтра, – внезапно нахмурилась Катя. – Вы же сами сказали – мы не можем ждать еще целую неделю. Надо выкрасть Мазуренко как можно скорее. Времени на подготовку у нас нет.
– Ты права, права, – поспешила согласиться Вера. – Придется действовать экспромтом.
– Сейчас каждая из нас получит задание, мы распределим роли и все скоординируем, – сказала Катя, доставая из своей сумки блокнот и ручку.
– Мы еще не решили главный вопрос – где будем держать похищенного, – напомнила Вера. – Ведь это не кошка, которую можно просто запереть в пустой квартире.
– Нет проблем, – отозвалась Катя. – Отвезем его на дачу к моему любовнику. У него там потрясающий погреб – с электричеством, кроватью и туалетом. Тюрьма – лучше не придумаешь. Запирается пуленепробиваемой дверью.
– А как ты удержишь своего любовника от поездок на дачу? – поинтересовалась я.
– Он давным-давно туда не ездит. Я, кажется, вам рассказывала, что Виктор – владелец загородного клуба. В клубе роскошные корпуса, бассейны, лошади и еще черт знает что. Виктор вообще не вылезает оттуда. Там работает, там и отдыхает.
– А его семья? – не сдавалась я.
– В настоящее время он в разводе. У его бывшей жены собственная дача.
– Кажется, это то, что нужно, – согласилась я наконец. Мне очень не хотелось, чтобы на пленного Мазуренко кто-то наткнулся и случайно его освободил. Я уже представляла себя грозной надсмотрщицей, и сердце мое трепетало в предвкушении. Они за все ответят! И за наших мужей, и за Симочку...
Мы разъехались по домам, имея более или менее четкое представление о том, как будем действовать дальше. Слежку взяли на себя Вера и Катя – у каждой из них был автомобиль – необходимое средство для успешного выполнения задуманного. «На дело» решили идти вчетвером – трое будут активно действовать, а кто-то останется в засаде для подстраховки. Все единогласно решили, что это будет Ирочка. Нам казалось, что она из нас самая беспомощная. Вскоре мы убедились, как сильно заблуждались на ее счет.
«Вечер пятницы, – размышляла я, оказавшись одна в пустой квартире. – Господи, что я делала раньше в такие вечера? Ждала мужа? Смотрела телевизор?» Смерть витала вокруг меня, как вокруг иных счастливиц витали добрые феи, одаривая их своими милостями. В шкафу висели костюмы Матвея, повсюду лежали его вещи – сигареты, тапочки, ноты, недочитанные книги. В квартире напротив убивались родственники Симочки Кругловой – время от времени до меня долетали сдавленные рыдания, от которых мороз пробирал до костей.
Мне хотелось выйти на балкон, чтобы посмотреть в темное звездное небо – это был один из способов избавиться от стресса. Но как только я представила, что увижу под окном очередного караульного, желание мгновенно пропало. Ничего! Скоро Мазуренко попадет в западню, и тогда мы посмотрим, кто кого! Женщин принято считать глупыми истеричками, тем приятнее будет показать и свой ум, и свою выдержку. Конечно, я мечтала исключительно о моральной победе. Всякое насилие вызывало во мне отвращение. Правда, надо признать, что моя убежденность в успехе была в основе своей абстрактной – я абсолютно не представляла себе, каким образом смогу заставить ненавистного Егора сотрудничать с нами.
Потом я стала думать о Горчакове. Интересно, где он сейчас? Отправил семью за границу, а сам занимается делами? Или у него кто-то есть? Какая-нибудь блондинка – розовая, словно креветка, длинноногая, как циркуль, и красивая, как Клеопатра? Я подошла к зеркалу и уныло констатировала, что, несмотря на рекордные темпы потери веса, вид у меня далеко не блестящий. Глаза тусклые и какие-то больные, лицо осунулось.
Я легла на кровать поверх покрывала, раскинула руки и попыталась воскресить в себе те чувства, которые испытала, когда Горчаков впервые поцеловал меня. Ничего не получалось. Мысли мои сосредоточились на одном: я представляла, как бью Мазуренко по башке чем-нибудь тяжелым и затаскиваю его обмякшее тело в машину. Первое, что я выколочу из этого мерзавца: виноват ли он сам или его соратники в смерти Симочки Кругловой? Не хотелось верить, что ради кассеты, которую я по глупости отдала соседке, ее убили люди из ФСБ, свалив всю ответственность на не пойманного еще сексуального маньяка. С другой стороны, исключать такую возможность тоже нельзя.
Всю субботу Катя и Вера следили за домом Мазуренко, чтобы точно знать, где он находится. Днем же проведения операции было назначено воскресенье. Я поставила будильник на пять утра, хотя заснуть смогла только в три. Когда я ложилась, в небе медленно гасли звезды, накрытые унылым рассветом. Ничто не предвещало непогоды, но тем не менее, открыв глаза, я услышала характерный шум за окном – шел мелкий затяжной дождь. С балкона тянуло сыростью. «Отвратительно, – подумала я. – Проворачивать похищение под дождем будет проблематично. Не путаться же с зонтами!»
Я метнулась в коридор, открыла встроенный шкаф и принялась в нем копаться. Наконец отыскала плащ Матвея – он скрывал меня практически целиком, до самых пяток. И еще капюшон – накинуть его на голову, никакой зонт не нужен. Заодно я выбрала высокие ботинки на шнуровке. Если собрать волосы в «хвост» и убрать под капюшон, возможные свидетели никогда не поймут, кто я – мужчина или женщина.
Примерно так же оделись и остальные. В короткой куртке с капюшоном и черных джинсах Ирочка была похожа на подростка. Катя и Вера тоже выбрали брюки и плащи. Итак, в седьмом часу утра в районе Чистых Прудов появились четыре фигуры неопределенного пола. Самая миниатюрная почти сразу же отделилась от общей кучи и нырнула в переулок. Ирочка была нашим запасным игроком, нашей страховкой. Если дойдет до рукопашной, она будет «свежей кровью», которая вольется в коллектив в критический момент.
– Главное, чтобы дворничиха нас не заметила. А то милицию вызовет, – стряхивая капли с плеч, сказала Катя.
– Не заметит, – успокоила ее Вера. – В это время она крутится возле своей каморки и уборку начинает с той стороны. Не забудь, в прошлые выходные я сидела в этом дворе как приклеенная.
Я шепотом проворчала:
– Если нам удастся уцелеть в этой передряге, я стану самой непредсказуемой женщиной на земле. Ибо привычки – дело чрезвычайно опасное.
– Чертов дождь, – пробормотала Катя, нервничая.
– Ты что? Дождь – наш союзник, – не согласилась я. – Ни одна бабка не высунет носа из дома. Детей не выпустят играть. Двор будет пуст, нам это на руку.
Катя выкурила уже четыре сигареты, когда где-то неподалеку заурчал мотор автомобиля. Я посмотрела на часы – половина восьмого утра. Интересно, кто это?
Это был неизвестный нам тип, сидевший за рулем «Ауди», принадлежавшей Мазуренко. Вера и Катя, памятуя о заранее выработанной тактике поведения, выскочили во двор и нырнули за дверь подъезда, в котором находилась квартира Мазуренко. Изрядно промокшая дворничиха к тому времени уже ретировалась, оставив стихию хозяйничать вместо себя. Потоки воды смывали грязь и несли ее к водостокам. Фантики, окурки и прочий мусор проносились мимо, как стремительные суда, попавшие в бурный поток.
Под аркой осталась одна я. Развернувшись в сторону бульвара, я направилась навстречу иномарке, вползавшей во двор. Окно со стороны водителя было приоткрыто, и я слышала незнакомый голос:
– Можешь выходить, я уже здесь. Доставлю в лучшем виде, не беспокойся.
Только этого еще не хватало! Мазуренко в свой выходной решил оторваться по полной программе – сегодня его будет возить шофер. Вот же ленивая сволочь! Вряд ли нам удастся справиться с ними двумя. Все может кончиться потехой – он всех нас повяжет и сдаст своему начальству.
Поскольку вариант с шофером мы не отрабатывали, приходилось сочинять сценарий прямо на ходу. Я забежала в подъезд вслед за соратницами. Они в панике бросились мне навстречу.
– Господи, что же делать? – запричитала Вера. – Даже если нам удастся нейтрализовать этого типа, наш план не сработает. Парень запомнит нас как пить дать. Если мы его бросим здесь, шум поднимется раньше времени. Может, нас даже будут преследовать.
– А если поймают, то посадят в тюрьму, – добавила Катя мрачно.
Именно в этот момент в дверях показалась Ирочка, которая наблюдала за происходящим издали и поняла, что в деле возникли непредвиденные обстоятельства.
– Я уведу этого типа, девочки, а вы уж тут сами. Придется кому-то из вас сесть за руль. Думаю, Мазуренко не сразу сообразит, что в машине не его шофер.
– Надеюсь, он вообще не успеет ничего сообразить, – пробормотала Вера.
В ее кармане в длинном шерстяном носке лежала тяжелая колбаска монет, которую мы посчитали самым надежным оглушающим средством из всех, что были нам доступны.
– Как же ты его уведешь? – испугалась я. – Он ведь ждет, что Мазуренко с минуты на минуту выйдет из подъезда!
– Не боись, – сказала Ирочка и, торопливо скинув капюшон, принялась с невероятной ловкостью расплетать косу. – Надеюсь, что, увидев меня, шофер обо всем забудет, – уверенно изрекла она.
И в самом деле, распущенные волосы, спускающиеся ниже спины, стопроцентно парализовывали внимание. Ирочка несколько раз улыбнулась на пробу и, послав нас к черту в ответ на пожелание «Ни пуха, ни пера!», выпорхнула из подъезда. В щелку мы наблюдали, как она подбежала к автомобилю, наклонилась к окошку и начала что-то быстро говорить шоферу. Тот мгновенно выскочил из машины и раскрыл над ней большой черный зонт. Ирочка показывала рукой куда-то в сторону бульвара. Потом решительно взяла шофера под руку и потащила к арке. Тот охотно пошел рядом с ней. Через минуту они скрылись из виду.
– Интересно, что она ему сказала? – пробормотала Катя, озадаченно хмурясь. – Фантастика какая-то! Бросил машину!
– Что бы она ни сказала, дело сделано, – обрадовалась я.
– Вера, садись на место шофера, – скомандовала Катя. – Когда Мазуренко усядется рядом, доставай носок с монетами и бей его по голове. Как только он отключится, мы с Маришей присоединимся к тебе. И тогда уже поедем на дачу к Виктору. Все поняла?
– Ага. – Голос Веры дрожал от волнения.
– А мы пока спрячемся под лестницей. – Катя взяла меня за локоть.
Мы видели, как Вера выскочила из подъезда, быстро забралась в «Ауди» и замерла на водительском месте, вцепившись пальцами в руль.
– Интересно, а она сможет вести эту машину? – спросила я. – У нее ведь «Жигули». Вдруг она не справится с управлением?
– Главное, чтобы она отключила Мазуренко. Если что, потом поменяемся местами. Я поведу сама.
Вера считалась самой храброй из нас, поэтому ей и выпала честь совершить акт физического насилия. Правда, сначала мы тянули спички. Жребий пал на Ирочку, но она так струхнула, что мы тут же поняли: в самый ответственный момент она может грохнуться в обморок. Рисковать не хотелось, поэтому Вера выдвинула свою кандидатуру. Мы охотно согласились.
На втором этаже открылась дверь. Потом голос Мазуренко произнес: «Пока, сегодня еще встретимся!» Дверь хлопнула, и он побежал по ступенькам вниз – мы слышали его бодрый топот. Я выглянула из-под лестницы как раз в тот момент, когда наша грядущая жертва возилась с зонтом, придерживая ногой входную дверь. На секунду передо мной мелькнула его фигура. Мне показалось, что противный Егор сегодня гораздо меньше ростом, чем обычно. Правда, он в тот момент наклонился вперед, так что я могла ошибиться.
Дальше события развивались, как в кино. Это сравнение пришло мне в голову из-за того, что мы с Катей наблюдали за происходящим со стороны, а точнее, из двери подъезда. Егор, одетый примерно как и мы – в длиннющий плащ с капюшоном, обогнул машину, открыл дверцу и начал закрывать зонт. Как только он плюхнулся на сиденье и повернулся, чтобы закрыть дверь, наша храбрая подруга отвесила Мазуренко прицельный удар по темечку носком с монетами. Тот осел, свесив голову на грудь. Мы с Катей, не сговариваясь, подскочили к «Ауди», и в считаные секунды захлопнули переднюю дверь и нырнули на заднее сиденье. Машина рванула с места и, словно очумелая лошадь, пронеслась по двору.
– Ты справишься с управлением? – крикнула Катя, вцепившись в спинку переднего сиденья.
– Отлично справлюсь. Главное, чтобы этот тип не отбросил копыта.
Я была уверена, что удар не окажется для Мазуренко фатальным, но все же предложила:
– Когда будет удобный момент, давай остановимся и проверим, дышит ли он.
– Ждать удобного момента слишком долго, – жалобно сказала Вера. – Я уже чувствую себя убийцей. Меня тошнит, девочки!
Я просунула руку между сиденьями, нащупала в складках мокрого плаща шею пострадавшего и, прижав к ней пальцы, тут же услышала биение пульса. Оно было сильное и ровное.
– Он отлично себя чувствует! – возвестила я. – Надо срочно остановиться и связать ему руки и ноги. Иначе все закончится тем, что Егор придет в себя и повыбрасывает нас всех из машины на ходу. Этот мерзавец силен, как бульдозер.
Но остановились мы только за Кольцевой. Пока Катя возилась с запястьями, я наклонилась, чтобы связать Мазуренко лодыжки. Но моя рука с заранее приготовленной веревкой вдруг замерла на полпути.
– Не может быть, чтобы у этого типа был тридцать шестой размер обуви, – пробормотала я испуганно.
– И еще у него на руках длинные ногти красного цвета, – мрачно заметила Катя.
Не сговариваясь, мы посадили своего пленника поровнее и стащили с него капюшон.
– Боже мой! – с трагическими интонациями в голосе пробормотала Вера. – Мы похитили кого-то не того.
Этот «кто-то» оказался женщиной лет двадцати семи. Она была пухленькой и довольно симпатичной. Коротко стриженные каштановые волосы, почти полное отсутствие косметики на лице, что, впрочем, неудивительно, учитывая ее ранний выход из дома.
– Что будем делать? – спросила Катя, прикусив губу.
– Помнишь, что сказал Мазуренко возле двери? – спросила я. – «Пока, сегодня еще встретимся». Она побежала вниз, а он остался. Значит, эта дамочка имеет к нему непосредственное отношение. Учитывая ранний час, можно предположить, что она провела у него ночь.
– Любовница? – с сомнением спросила Вера. – А вдруг жена?
– Для жены старовата, – не согласилась я. – Помнишь, что рассказывали старухи-соседки? Жена Мазуренко – студентка. А эта на студентку не тянет. Видишь морщинки вокруг глаз?
– У нас есть два выхода, – сказала Катя, торопливо закуривая. – Первый – выгрузить дамочку из машины прямо сейчас, пока она не пришла в себя. Даже если она заявит в милицию, нас вряд ли разыщут. И второй – понадеяться, что дамочка играет в жизни Мазуренко важную роль, и увезти ее на дачу вместо него.
– Но какой в этом смысл? Ведь гарантией нашей безопасности должен стать Мазуренко! – воскликнула Вера.
– Не знаю, девочки, – покачала я головой, – можно ли проделать операцию во второй раз, уже с Егором. Когда дамочка вернется домой, поднимется шум. Не забудьте, что есть еще шофер «Ауди», которого увела Ирочка. Теперь он знает ее в лицо. И вообще он больше никогда не купится ни на какую придумку. Да и Мазуренко после инцидента будет настороже.
– Голосуем, – подытожила Катя. – Кто за то, чтобы захватить женщину в плен?