- Я тебя тоже люблю. Когда ты мне сказал о своих чувствах, во мне словно пружина разжалась, снимая весь оставшийся страх и неуверенность. Я боялась, что не любишь и не сможешь полюбить. Поняла - люблю, отсюда страх безответной любви, слишком сильно люблю, поэтому опять боюсь. - последнюю фразу произнесла с легким поддразниванием и Рене это понял. Пока я говорила, он, напряженный вначале, медленно расслабился. Я поняла, что мое молчание после признания в любви его напрягло и встревожило, а теперь, зная о моих чувствах, он успокоился. Услышав мое поддразнивание с плохо завуалированным намеком, принялся изгонять все мои старые страхи. Руками, губами и таким потрясающим, дарующим так много наслаждения телом. Ур-р-р-р, наш любовный марафон длился целую ночь, и лишь под утро мы уснули, так и не разомкнув рук и, прошептав, засыпая.
- Люблю тебя, моя Илана!
- Ты мой, Рене и я люблю тебя!
Глава 9
Трое суток сплошной любви и неги в руках любимого мужчины. За это время я лишь пару раз встречалась с нашими верами, которые при виде меня, постоянно прижатой к телу своего мужа и следующей за ним словно тень, одобрительно улыбались, мягко подтрунивали и смотрели с теплом в глазах. Меня приняли в клан - большую разношерстную семью. Чем еще больше осчастливили.
Но утром четвертого дня я решительно сказала Рене, что пора закончить дела на работе и искать себе новую во Франции. Мое предложение вызвало его одобрение и поддержку. Одевшись в свои вещи, привезенные из квартиры согласно погоде, в сопровождении Рене, Поля и Тинси я отправилась в Экол Фармасьютикалз.
Невысокий крепыш Тинси, держа руль руками-лопатами, управлял машиной лучше, чем автогонщики на Формуле-1. Поль сидел рядом с ним и молча сверлил взглядом проносящиеся мимо дома и людей, вечно спешащих по своим делам. Мы с Рене сидели на заднем сиденье 'мерседеса', и он всю дорогу перебирал и поглаживал мои пальцы, переплетая со своими. Пока выходили из отеля и садились в машину, у меня создалось ощущение, что я превратилась в звезду Голливуда, с таким тщанием и вниманием меня охраняли представители теперь уже моего клана. Рене поддерживал за талию, ведя сквозь холл, Тинси шел позади нас, а Поль - впереди, убирая любые препятствия с нашего пути. Подъехав к зданию Экол Фармасьютикалз, я попросила мужчин подождать в машине на парковке. Вход в здание осуществлялся по спецпропускам, и мне не хотелось тратить время на оформление их для своих сопровождающих.
Увольнение прошло, конечно, не без эксцессов, но я поведала начальству страшную историю своего похищения и, сославшись на сильнейшую моральную травму, получила расчет и уведомление о расторжении контракта. Попрощавшись со своими коллегами, направилась к лифту. Я провела всего час без Рене, а уже чувствовала тоску по его теплу и горячим ласковым рукам. Дожидаться лифта пришлось пару минут, и все это время я простояла на площадке перед ним в одиночестве, почему-то все сильнее чувствуя нарастающие тревогу и беспокойство.
А потом до меня дошло, что за всеми этими треволнениями и мыслями о Рене, я ушла глубоко в себя и пропустила тот момент, когда моего обоняния коснулся тяжелый мускусный аромат зверя. Я уже начала оборачиваться, но в этот момент открылись двери лифта, а в следующее мгновение меня буквально внесли в него. Удивление, шок, паника заставили в первый момент застыть в руках нападавшего, и именно это сгубило меня. Вонючая, пропитанная снотворным ткань закрыла лицо и заставила мое тело вяло повиснуть в руках похитителя. И только на грани сознания я услышала хриплый, отдаленно знакомый мужской голос с ядовитыми нотками.
- Попалась, которая кусалась! Спи беглянка, вероятно, это последняя возможность отдохнуть в твоей жизни.
После меня накрыла темнота.
Горло першило, нестерпимо хотелось пить. Сознание возвращалось медленно, неохотно, словно прорываясь сквозь толстый слой ваты. Сначала я почувствовала, как мое тело холодит металл, потом ощутила резкие редкие толчки, от чего мое безвольное тело кидало из стороны в сторону и больно ударяло о железные поверхности и препятствия. Еще через минуту моего слуха коснулся характерный звук колес движущегося автомобиля, а если быть совсем точной, то небольшого грузовика. Потом в нос ударил сложный неприятный запах железа, пыли, машинной смазки и еще кучи неразборчивых ароматов. Полежав еще немного, я, наконец, пришла в себя и попыталась сесть. Попытка закончилась тем, что на очередной яме меня подбросило и снова больно приложило о стенку кузова. Осмотревшись, я поняла, что еду в закрытом железном кузове с дверьми, которые явно закрыты снаружи, и выбраться самостоятельно просто не представляется возможным. На коленках подползла к дверям и проверила крепость засовов. Увы, двери закрыты достаточно крепко, чтобы я смогла их открыть. Облазив весь кузов, не нашла ни одного слабого места, чтобы попытаться сбежать, но мне удалось отыскать небольшое отверстие, приникнув к которому, я смогла определить направление движения. Определила минут через сорок, и это новое знание не только не обрадовало, но и заставило обливаться холодным потом, руки тряслись немилосердно. По всей видимости, я провалялась без сознания очень долго, раз из Нью-Йорка мы доехали до Калифорнии. Слишком знакомые места проносились мимо; похититель слишком торопился и, скорее всего, гнал грузовик без остановки. Закрыв глаза, устало сползла по стене, упав на жестяной грязный пол, и уткнулась лицом в колени. Я была просто не в силах принять тот факт, что вот сейчас, когда я наконец обрела свое счастье, меня везут на казнь. Платить за преступление, которое я не совершала, за чужие ошибки. А как же Рене?
Прикинула сколько ему потребуется времени выяснить куда и как я исчезла, а потом еще - кому я потребовалась и почему. К тому времени как меня найдут, я уже буду мертвой. А моя шоколадная шкурка, станет украшением в виде коврика в доме Дурси. Мысли метались со скоростью света в поисках спасения, но пока я не видела выхода из своего положения. Оставалось только одно - собраться и затоптать глубоко в землю панику, страх и чувство безнадежности. Сейчас я уже боролась не только за себя, а за нас обоих. За себя и Рене! За свою любовь!
Свернувшись калачиком, пролежала так еще несколько часов, набивая дополнительные шишки и синяки, и даже немного подремала, собираясь с силами. Затем изменился шум колес, дав понять, что машина свернула на грунтовку. Подползя к самой двери, я приготовилась к столь нежеланной встрече. Дорога закончилась неожиданно, заставив покачнуться, но это не помешало мне напрячься всем телом в ожидании, когда откроется дверь. Я все ждала и ждала, кузов сильно нагрелся под палящим калифорнийским солнцем, и я дико хотела пить, но продолжала терпеливо ждать. Раздались шаги нескольких человек и запах железа, окружающий меня со всех сторон, перебил аромат нескольких веров. Несмотря на то, что я ждала и была готова, дверь распахнулась неожиданно, ослепив ярким полуденным солнцем, мгновенно подсказав, что в этом кузове я провела не меньше суток. В следующий миг, отринув все сомнения, рванула наружу, но была тут же поймана. Меня держали за руки двое мужчин-веров и с интересом рассматривали мою персону. Несмотря на грязь и пыль, покрывающую меня с ног до головы, и спутанные волосы, я заметила в их глазах плохо скрытое восхищение, смешанное с вожделением. Но я уверена, даже эти чувства не помогут выжить. Дурси не выпустит из рук такую добычу.
Я перестала вырываться из рук незнакомых мужчин и оглянулась, всматриваясь в окружающие лица. Мой похититель, мужчина из ресторана, криво усмехнулся и развел руки в стороны, как бы извиняясь, сказав при этом.
- Прости, девочка! Бизнес есть бизнес, а за тебя предложили большие деньги.
Рядом с ним стоял Дурси и с мрачным удовлетворением смотрел на меня. Я запомнила его как огромного, вечно недовольного высокомерного мужчину, от которого исходили волны ярости и силы. И вот пятнадцать лет спустя и благодаря знакомству с кланом Морруа, я поняла, что передо мной сборище ничтожеств, а возглавляет их просто подонок, не стоящий моего страха. Среднего роста брюнет, с бешенными маленькими глазками, и исходила от него не сила, а скорее безумие. Скорее всего, именно это безумие так пугало остальных волков и заставляло отходить в сторону с его пути. Вульф Дурси подошел ко мне и, усмехнувшись зловещей ухмылкой, со всей дури треснул по лицу. Резко дернулась в сторону от силы удара, в ушах зазвенело, а перед глазами поплыли пятна, но мужчины, держащие меня с двух сторон, не дали отлететь назад.
Сплюнув кровь на землю, я поняла, что не чувствую привычного страха, только физическую и душевную боль. Столько трагедий из-за одного сумасшедшего, и я возможно уже никогда не смогу ощутить теплые ласковые большие ладони Рене на своем теле. Подняв голову, обвела всех взглядом и мертвым голосом, надеясь на последний шанс, призвала к благоразумию остальных.
- Я подруга Рене Морруа, брата Тьерри Морруа, Главы клана Морруа, а по совместительству Главы Европейского совета. Любой, кто дотронется до меня или причинит вред, будет отвечать перед моим мужем Рене Морруа. И поверьте, при встрече с ним, если будете еще живыми, вы позавидуете мертвым, если со мной что-то случится!
Шокированные взгляды окружающих меня бывших соплеменников, доставили маленькое удовольствие, но надежду на помощь разрушил Дурси. Подойдя вплотную ко мне, намотал мои волосы на кулак и прошипел мне в лицо.
- Не трепыхайся, маленькая тварь, этот вопрос я решу сам. И поверь, проблем у меня с этим не возникнет. Как и всегда!
Я бы поверила ему раньше, еще месяц назад бы поверила, но не сейчас, когда узнала Морруа. Я презрительно фыркнула ему в лицо, от чего он побелел от ярости и потащил в центр маленького поселка оборотней стаи Дурси. Уже на подходе к площади к нам выбежала девочка лет семи и удивленно уставилась на нас. К девочке подошла женщина, и я узнала в ней Эмму Дурси, пару Вульфа и мать погибшего Итана. Она в первый момент тоже сильно удивилась, но болезненное узнавание проскользнуло в ее глазах. Именно удивление подсказало - она не в курсе событий, что меня поймали и везли сюда. Эмма прижала к себе девочку и хриплым голосом обратилась к мужу.
- Вульф, послушай, что это ты надумал?
Он всего лишь чуть медленней пошел, таща меня за собой, а следом за нами шла все увеличивавшаяся толпа мужчин.
- Я поклялся именем Итана, что лично сдеру с нее шкуру за то, что она сделала. Чему стала причиной! И я свое слово сдержу! Неужели ты передумала, родная?
Меня удивил страх в ее глазах и показалось, что она испытывала его перед мужем, чего раньше никогда не замечала. Скорее всего, в силу возраста и малого жизненного опыта. Как много во мне изменила встреча с Рене и его семьей.
- Вульф, послушай, наш сын сам вынудил Стоунеров на такой поступок. Илана тут не причем, она же была, да и сейчас остается совсем юной. А тогда вообще еще девочкой была, как ты можешь ее обвинять в смерти Итана? После всего случившегося!
Вульф рванул за волосы, заставив упасть меня на колени перед ним, и скорее уже злобно зарычал, чем заговорил.
- Замолчи, женщина! Я не позволю тебе порочить имя моего сына! Моего мертвого сына. Она виновата, и она заплатит!
Я в шоке слушала как женщина, которую я считала заклятым врагом, защищает меня, испытывая терпение своего мужа. Боже, неужели я столько лет ошибалась? Не видела дальше своего носа? Эмма в этот момент, чуть отстранив девочку, которую держала, прижимая к себе, заговорила с мужем просительно и доверительно как с больным. От чего у меня на затылке зашевелились волосы. Если собственная пара боится и скрывает истинные чувства и слова, то тогда я могу понять остальных.
- Вульф, послушай меня, пожалуйста. А если Кендис понравится кому-то в шестнадцать лет, и какой-то самец захочет ее забрать у тебя, как ты отреагируешь? Как ты поступишь, если твоя собственная дочь станет чьей-то игрушкой. Неужели отойдешь в сторону? Это ты виноват в смерти Итана, ты внушил ему, что он владеет миром.
Я в шоке посмотрела на девочку. Да, за пятнадцать лет многое изменилось. Вот и у моего главного врага родилась дочь, может Эмма все же достучится до его больного сознания, но как оказалось, мои надежды снова не оправдались. Он выпростал руку из моих волос, попутно выдернув целый клок, заставив зашипеть от боли, а потом угрожающей походкой двинулся к Эмме. Подойдя вплотную и практически нависнув над ней, прошипел, заставив ее втянуть голову в плечи, а девочку испуганно прижаться к матери.
- Я вырву ноги любому, кто подойдет к моей дочери. Но мой сын имел право взять эту девку. Она принадлежит моей стае, а значит и Итану. Только ее...
Я больше не стала слушать его бредни, осторожно посмотрев по сторонам, я заметила, как все наблюдают за супругами, напряженно держась в сторонке, чтобы злоба вожака стаи не обратилась на них. Расстегнув пуговицы на куртке и ремень на брюках, вскочила на ноги и бросилась прочь, улепетывая со всех ног. С силой оттолкнула кинувшегося мне наперерез оборотня и устремилась к лесу. Главное, добраться до него, а там у меня будет возможность затеряться. Не оглядываясь назад и не теряя драгоценные мгновения, просто скинула на ходу куртку, чтобы не сковывала движения, выдернула ремень и тоже отбросила в сторону, и еще больше ускорилась. За несколько дней в джунглях я прошла ускоренный курс молодого марафонца, поэтому чувствовала в себе силы на сопротивление и длительную погоню. Перекинуться я не решилась, потому что для этого потребовалось бы остановиться и раздеться, поэтому так и бежала наперегонки с ветром. Я слышала, что позади трещат сучья - несколько преследователей шли по пятам - и молилась. Молилась, чтобы успеть скрыться, чтобы произошло чудо, и я осталась жива. Гонка продолжалась уже некоторое время, я петляла словно заяц, а оборотни Дурси загоняли меня как добычу. По всем правилам волчьей охоты. В этих самцах горел азартный огонь зверя.
Поскальзываясь на корнях, едва уклоняясь от тяжелых ветвей деревьев, я бежала. Бежала к свободе и в надежде, что чем дольше продержусь, тем больше шансов у Рене попасть сюда во время и спасти наше будущее. По некоторым приметам я поняла, что нахожусь на границе между двумя стаями и, уже задыхаясь от длительного бега, пыталась судорожно решить, стоит ли мне кидаться на чужую территорию. Насколько помнила, в той стае тоже было не все гладко у женщин, но возможно вернуть меня за деньги Морруа покажется им более выгодным, чем помочь Дурси содрать с меня шкуру.
Резко развернувшись, уже из последних сил, рванула в сторону соседней стаи. Еще несколько минут бешеной погони, от которой легкие выпрыгивали наружу, а сердце грозило остановиться. Я уже чувствовала шорох многочисленных лап волков и их тяжелое азартное дыхание в предчувствии, что силы жертвы уже на исходе. Между деревьев показался тонкий солнечный просвет, и я направилась туда. Навстречу бросились двое крупных мужчин, причем как мне показалось, они к моим преследователям никакого отношения не имели. Выяснять это не решилась, лишь ужом скользнув между ними и выскочив на открытое пространство, представляющее собой небольшую поляну, полукругом опоясывающую природное озерцо, скрытое от чужих глаз лесом. На поляне расстелено большое одеяло, на котором лежа на животах головой в мою сторону, две девушки махали в воздухе голыми ногами. Рядом с ними комфортно устроились двое мужчин, держа в руках бокалы, наполненные красным напитком. Скорее всего, они услышали меня, а возможно и моих преследователей, потому что они напряженно следили за мной и тем, что творится за моей спиной. В последний решающий момент, я споткнулась и кубарем полетела к одеялу, в конце распластавшись на земле возле их ног. Всхлипнув от боли во всем теле, приподнялась, еще раз всматриваясь в их лица. И женщины, и мужчины были оборотнями, сомнений уже не было. Одна из женщин, милая шатенка с карими глазами и очаровательными ямочками на щеках быстро села к мужчине. Ее фигура поражала мягкими округлыми очень женственными формами в виде песочных часов и длинными красивыми ногами. Изящными небольшими ладонями она обвила руку своего мужчины, испуганно к нему прижимаясь. Крупный мужчина лет тридцати пяти, обладал невероятной, сопоставимой только с оборотнями Морруа харизмой, властностью и силой в глазах и в движениях. Черные, коротко подстриженные волосы немного растрепались, что придавало ему пиратский вид. Карие глаза смотрели жестко и холодно, от чего страх пробирал до самых косточек. Тонкие губы, поджатые в твердую линию, неодобрительно кривились.