С трудом сдержав ехидный смешок, нарисовала на лице участие и тревогу, смогла лишь кивнуть, чтобы в голос не рассмеяться над его наивной ложью. В этот момент Жакру, нахмурив черные брови и бросив взгляд на нервничающую Эттель, тоже поспешил с комментарием.
— Ага, меня тоже немного задело. Царапина, не больше, а крови было столько, что доктор Катерсон сильно напугалась. А ведь уже практически все зажило!
Дальше эту тему развивать не стали, стараясь отвлечь людей на другое, но иногда мне казалось, что Поль или другие веры окидывали меня изучающими взглядами. Обедали мы на ходу, останавливаясь лишь для естественных нужд, или перевести дух на пять минут. Затем марафон продолжался. К вечеру мы трое выглядели жалкими мокрыми тряпочками, ведь даже я устало плюхнулась на свой мешок, не в силах двинуться. Катерсоны же, после того как Рене приказал отдыхать на одной миленькой полянке, просто рухнули как подкошенные. Оборотни отдыхать и не собирались. Посовещавшись пару минут, рассредоточились по территории, а некоторые вскоре ушли, на ходу снимая рубашки и оружие. Похоже, скоро волки пойдут охотиться на наших преследователей, чтобы уменьшить их количество.
Есть не было сил, но мы с Эттель сидели рядышком, и она очень тихо вещала мне о том, каким образом они прошли сквозь облаву. Трясясь и с опаской поглядывая на оборотней, она в красках описала, как Жан оторвал головы паре горе-преследователей, неудачно выскочивших перед ними, потом Жакру нес ее всю дорогу на себе, и она могла поклясться, что почувствовала, как в него попало несколько пуль, но он ведет себя как ни в чем ни бывало. Нильс лишь хмуро и вяло смотрел на небольшой костерок, который развел для нас вечно цветущий улыбкой Джинкс. Вскоре вернулся Этьен, неся в руках пару знакомых уже освежеванных тушек, как те, которые мы с таким удовольствием ели вчера, а казалось, целую вечность назад. Нильс еще больше нахмурился и помрачнел, опуская голову все ниже, и я поняла, что он сегодня почувствовал себя старым и беспомощным рядом с этими мужчинами. Ведь он не знал, что они не люди, что сама жизнь заставила их стать такими — беспощадными неутомимыми хищниками.
Протянув руки, я пожала сжатые в кулаки сухие ладони Нильса, покрытые грязью и кое-где кровью. А потом прошептала, заглядывая ему в глаза:
— Не забывай, что это ты спасал меня и Эттель от Варгасов и их наемников целых три месяца. И только благодаря вам, меня не тронули, не…
Я замолчала, не в силах произнести это слово, значение которого знаю не понаслышке. И именно в этот момент мой блуждающий взгляд наткнулся на внимательный пристальный взгляд зеленых глаз Рене, который явно все слышал и анализировал полученную информацию. И он понял и меня, и испытываемые сейчас Нильсом чувства. Оставив Этьена, который сверлил полуночными глазами нашу измотанную троицу, нанизывать мясо на ветки, подошел и, нависая над нами, коротко произнес.
— Вы молодцы! Я, признаться, думал, что вас троих придется все время тащить на себе, но вы блестяще справляетесь с такими нагрузками, с которыми не каждый военный сможет. И если мы иногда прикрикиваем на вас, так это чтобы не расслаблялись.
Он кивнул головой, завершая свой монолог и закрепляя его таким образом. Затем, резко развернувшись, под моим удивленным взглядом направился в джунгли. Я же все переваривала услышанное. Чтобы вер морально поддерживал человека?! Чтобы вообще захотел это сделать…?! Я в шоке и мое представление о верах снова сместилось на одно деление в лучшую сторону. Особенно об одном конкретном вере по имени Рене. За эти трое суток он значительно изменил мое мнение об оборотнях и особенно самцах, в частности. Проследив за его удаляющейся спиной, я снова наткнулась на черные глаза Этьена, смотревшего на меня горячим испытующим взглядом. Словно ощупывал, дотрагивался своим взглядом до моего тела, в попытке дотянуться до души. Изучал и препарировал как насекомое, от чего у меня по спине побежал неприятный холодок. Резко отвернувшись от Этьена, уставилась на костер, отгораживаясь от этого черного взгляда, как страус, засовывая голову в песок. Если я не вижу проблему, то и она не видит меня.
Дивный аромат жареного мяса наполнял мои ноздри, мы с Эттель и Нильсом сходили к тоненькому, едва заметному ручью и смогли слегка привести себя в порядок и умыться. А я заодно вылила на себя предпоследнюю пробирку, обновляя защиту от веров, и только после этого мы вернулись обратно ожидать ужин. Оказалось, уже все оборотни вернулись на поляну и тихо о чем-то разговаривали. Полоснув по нам троим взглядом, они замолчали и неторопливо продолжили поедать консервы. Кто пальцами выковыривал мясо из металлических банок, отправляя его в рот, кто ложкой, но все лениво, по-звериному рассматривали нас. Присев недалеко от костра, мы не решались сами взять еду, и Поль, заметив это, поднес Катерсонам по банке с консервами и веточке с мясом. Мне то же самое принес Рене, усевшись рядом, а потом развалился как большой кот, играя со шнурками моих замученных жизнью кедов. Я ела, стараясь все тщательно прожевывать, прежде чем проглотить, но его прикосновения к моей ступне заставляли нервничать. Я быстро съела мясо, закусила консервами и запила всю эту еду мерзкой обеззараженной водой. Потом, вытерев руки и лицо, еще сырым от воды из ручья платочком, осмотрелась вокруг, решая, где же мне прикорнуть. Напротив меня и Катерсонов полукругом сидели оборотни и с интересом наблюдали за нами, заставляя меня все сильнее нервничать и испытывать неловкость.
Эттель неуверенно обратилась с вопросом, глазами найдя мрачного Жакру, бездумно сверлящего взглядом пламя костра, но было понятно, что спрашивает она всех.
— Скажите, что заставляет вас рисковать своими жизнями? Служить наемниками? Неужели наша компания заплатила СТОЛЬКО денег, чтобы вы отправились в этот ад добровольно?
Жакру, оторвав взгляд от костра, лишь недоуменно пожал плечами, а потом хриплым басом пророкотал.
— Да мы жизнями-то и не слишком рискуем. Так, немного шкурку подпортили и все!
Поль, заметив шокированные лица супругов, поспешил пояснить загадочные для них слова Жакру.
— Мы профессионалы, мадам, поэтому нашей жизни ничто не угрожает! Тем более, такие переделки вносят в нашу довольно пресную жизнь своеобразное развлечение. А насчет денег, то… ваша компания обратилась за помощью к одному, хм-м, скажем так, человеку, который имеет в ней свою долю, а вот он уже в свою очередь обратился к нашему главе с просьбой вытащить вас из сложной ситуации. Так что насчет средств, затраченных на ваше спасение, можете не волноваться.
Эттель и Нильс так ничего и не поняли из сказанного Полем и Жакру, но замолчали, погрузившись в свои невеселые думы, я же снова поймала плотоядный взгляд Этьена. Эттель, тяжело вздохнув, шепотом снова попросила мужа проводить ее в кустики и, извинившись, они ушли в ближайшие заросли. Я же забрала шнурок из пальцев Рене, почувствовав при этом жар, исходящий от них, и, завязав их бантиком, направилась к своему оставленному в сторонке мешку. Проходя мимо Этьена, поймала на себе пару горящих желанием взглядов блондинистого Карла и Джинкса. Напряглась в панике, но пределов ее достигла, когда Этьен, криво усмехнувшись, схватил меня за руку и начал подтягивать к себе, обжигая горячим черным взглядом. Отчаянно рванувшись в сторону, вырывая свою ладонь, услышала глухой разъяренный рев волка. Медленно, словно в трансе развернувшись, столкнулась с чудовищной картиной, которую никогда не хотела увидеть снова и так долго мечтала забыть. Рядом, всего в метре от меня, стоял Рене с частичной пройденной трансформацией лица и тела, и яростно рычал на опешивших оборотней, которые все как один напряглись и замерли. Поль, стараясь не делать резких движений, приказал Жакру, стоящему позади них.
— Быстро проследи за супругами! Задержи, пока не свистну!
Жакру, кивнув черной лохматой головой, молчком скользнул в заросли, и я услышала как он по дуге обходит всех, направляясь к супругам, еще не вышедшим к нам. Рене в этот момент одним прыжком встал между мной и остальными, заталкивая меня за спину и гортанно угрожающе рыча. От этого злобного рыка даже у меня волосы на затылке зашевелились, не то что у других. Мужчины медленно отступали назад, не отрывая взгляда от зеленых, уже практически нечеловеческих глаз Рене, и только Поль, тихо успокаивающе говорил, пытаясь пробиться сквозь звериную ярость друга.
— Рене, послушай, брат, никто больше не прикоснется к ней! Ты слышишь, никто…
— Она моя-я-я-я! Только моя-я-я-я!
Угрожающее рычание и слова, с трудом проталкиваемые сквозь звериное горло, странным образом не пугали, даже больше — они принесли непонятное моей человеческой половине удовлетворение. Моя волчица, до сих пор вечно скулящая от страха, сейчас чуть ли не мурлыкала от удовольствия, слыша глухой яростный рокот зверя в горле Рене. Ведь он, не раздумывая, встал на мою защиту. Моя вторая сущность только что дала понять, что этот вер имеет все полномочия на подобные заявления, и это заставило меня застыть в шоке. Я даже пропустила несколько успокаивающих реплик со стороны Поля и очнулась от раздумий в тот момент, когда Рене, наконец, выпрямился, перестал рычать и скалиться на остальных мужчин. Помотав головой, возвращая себе контроль над собственной животинкой, он медленно повернулся ко мне и тихо произнес:
— Прости малышка, но теперь выбора у тебя нет. Ты моя. Навсегда! Мне жаль одного — твоя жизнь гораздо короче моей. Но обещаю, отныне принадлежу тебе до самой твоей смерти.
Я же про себя отметила, что он все еще думает, что я смертная человеческая женщина, и нашла в себе силы в подобный момент ехидно усмехнуться. Про себя, конечно! Мысленно прокрутив его фразу, снова мрачно усмехнулась словам о моей смерти. Долго же тебе, дружок, ждать придется, надеюсь. Хотя…
Неожиданно снова мелькнула мысль, что может быть, я могу довериться ему. Именно этому мужчине, способному позаботиться о чувствах другого. Пусть даже человека. Понять и принять слабости других. Утешить и приласкать, когда это было так необходимо мне. Защитить не только от чужих, но и своих, что еще больше подняло его в моих глаз. Но вторая моя, более трусливая часть со старым незабытым страхом отвергла эту мысль. Я не могу доверять никому, даже такому как он, хоть его и приняла даже моя вечная подруга и спутница волчица. Поэтому под пристальным взглядом Рене и других, не обращая внимания на их все еще слишком напряженные и тревожные взгляды, кидаемые на Рене и меня, молча улеглась спать. И лишь спустя минуту, все еще не слыша ни одного шороха со стороны мужчин, про себя усмехнувшись, пробормотала, более чем уверенная, что они все меня прекрасно слышат.
— Боже, кажется, я все же сошла с ума. Померещится же подобное!
Спустя пару минут все зашевелись, потом пришли встревоженные Катерсоны, которые улеглись с противоположной стороны костра, а потом все затихло. И только после этого, бросив рядом со мной рюкзак, лег Рене. Его запах я больше не спутаю ни с чьим и никогда, он въелся в меня навсегда. Его большая сильная ладонь накрыла мою талию, а потом и вовсе подтянула меня к нему, заставив затаить дыхание. Я лежала и ждала, пока его дыхание выровняется, а потом, стараясь меньше двигаться и шуметь, вытащила последнюю пробирку и побрызгала ею на волосы и шею, потратив свое последнее средство защиты от запаха. И только после этого, я смогла расслабиться в его руках и забыться тревожным сном, но все же одна мысль не давала покоя. Как они поступят теперь со мной, когда я стала свидетельницей частичной трансформации Рене? И уже почти полностью окунувшись в темноту сна, услышала тихий, едва различимый за ночными шорохами разговор Поля и Арно.
— Ты что-нибудь понимаешь, Поль?
— Нет, мне понятно только одно, он запал на человечку! Она конечно слишком горячая штучка, чтобы спокойно пройти мимо, но с его стороны это слишком серьезно. Я никогда не видел его таким! Мне жаль Рене, у его семейного счастья в лучшем случае двадцать лет, затем старость заберет ее, и что будет с ним — страшно даже представить.
— Ты сообщишь Главе?
Молчание длилось несколько задумчивых мгновений, затем Поль выдал загадочную фразу.
— Хм-м-м, ты знаешь, Арно, а ведь это Глава заставил Рене лететь сюда и сдернул его с другого проекта. И это наводит меня на определенные мысли.
Арно так же глубокомысленно помолчал, потом осторожно спросил:
— А ты не думаешь, что она как Милана? Полукровка?
— Хм-м-м. Нет! Милана пахнет как вер, а эта девочка…
Он замолчал, а потом его шепот стал едва различим.
— А эта девочка не пахнет совсем! Ни как человек, ни как… Странно, ты не находишь, Арно?!
— Я тоже это заметил и думаю, что и остальные про себя отметили этот факт, но только сейчас я обратил на это внимание. Когда ты мне об этом сказал! А вот тот факт, что каждый из нас сделал на нее охотничью стойку, странно меня тревожит.
— Да! Весьма занятная и загадочная девочка. Грёза любого свободного, если бы она была одной из нас. За такую глотку рвали бы, не задумываясь! Но Рене положил на нее свою лапу первым, поэтому нам придется принять это как данность. Но все же смущает, что ведет он себя слишком похоже на Тьерри и Жака. И в связи с этим меня терзают смутные подозрения. Поэтому, Арно, будь внимателен, пока мы не выясним всю ее подноготную. Да еще это представление, которое устроил Рене вечером. Я не знаю, как она теперь себя вести будет!
После подслушанного разговора, я еще какое-то время не могла заснуть, заодно порадовавшись, какой надежный 'антизапах' сделала, но усталость, стресс и вместе с тем странное чувство покоя и безопасности, которые я испытывала, находясь в сильных руках Рене, заставили мозги отправиться на боковую.
Глава 7
Утро четвертого дня встретило тяжелыми нависающими над верхушками деревьев тучами, еще большей духотой мешающей дышать и облепляющей тело словно ватным одеялом. Все говорило о том, что на джунгли надвигается гроза, и мне нужно поторопиться. Я невольно ускоряла шаг и поторапливала Катерсонов. Эттель с серым от усталости лицом с трудом переставляла ноги, Нильс, сам с глубокими залегшими вокруг жесткого рта морщинами и заостренным лицом, поддерживал ее как мог, но и его силы были на пределе.
Мы уже четвертые сутки постоянно бежали или шли, тяжело прорубаясь сквозь джунгли, и все это сказывалось на людях, не подготовленных к подобным походам и приключениям с возможным смертельным исходом. Все чаще Жакру или Жан, словно тени следующие позади или сбоку от супругов, помогали им, беря под руки и практически неся на себе. А я все чаще ловила на себе странные изучающие взгляды оборотней. Рене все время бежал рядом, часто прикасаясь ко мне рукой или бедром, но мне казалось, что он это делал, потому что просто хотел прикоснуться, а не потому что в этом была какая-либо нужда. Джинкс пару раз останавливаясь рядом со мной, хмурился, водя носом, и у меня сразу перехватывало дыхание от страха и противный холод остужал разгоряченное тело. Но Рене бросал на любого подошедшего ко мне самца бешеный взгляд, и те торопились увеличить между нами дистанцию, тем не менее, всегда держа нас в середине защитного круга.
Эттель с Нильсом уже хрипло дышали и держались за бока, переводя дыхание на редких остановках. На одной из них Поль сжалился над нами и сообщил:
— Через час нас встретят. Дальше на вертолете до Хаучибаро, а оттуда на самолете в Штаты. Так что вам осталось совсем немного мучиться. Потерпите!
Я снова удивилась, откуда в столь холодном вере столько доброты к обычным людям. В моей стае презрение к людям культивировалось и воспитывалось с рождения. И только мне пришлось учиться жить среди них. Принимать их обычаи, повадки, дружбу. Стать такой же как они, чтобы раствориться среди них. Чтобы выжить! Сейчас я чувствовала себя больше человеком, чем оборотнем, и вот такие маленькие знаки доброты к людям и фактически ко мне лично, ставили в тупик и все больше заставляли раздумывать над своей дальнейшей жизнью. Ведь Рене так просто уже от меня не откажется, а это значит, что он довольно скоро все обо мне узнает. И я уверена, что у него не займет много времени вычислить всю мою подноготную. Таким образом, уже сейчас надо было решать, как жить и, главное, что мне делать дальше. Пока мы здесь, все просто, но как все изменится, когда он узнает обо мне много чего интересного, я не знала и страшилась этого. Но в груди все больше ширились боль и страх, снова остаться в одиночестве, как ни странно. Беззащитной и вечно в одиночестве несущей бремя своего страха. Когда буду в безопасности, подальше от них всех, отдохну от изнуряющего бега по джунглям, я подумаю об этом. И только тщательно все взвесив и разложив по полочкам, приму окончательно верное решение — искать ли мне встречи с этим вером или снова раствориться в толпе людей, сменив жизнь на другую. Понятно, что нужно выяснить заранее, как его зовут полностью, где его клан и где он живет! На всякий случай!