В кабинете он автоматически включил компьютер, открыл электронный почтовый ящик. Ничего критического. Потом просмотрел различные названия проектов и решил, что займет себя таким, где брошен вызов разуму. Особняк страховой компании в Сакраменто? Успешной инвестиционной компании в Сиэтле требуется большое здание? Двадцатиэтажное строение в Лос-Анджелесе?
Хит решил остановиться на инвестиционной компании. Но когда он щелкнул мышью в меню, появился Даниэл Патрик. Цифровые фото, которые он делал в первый день.
Дании в возрасте нескольких дней спит в своей люльке. Кэсси еще не приехала. Хит разглядывал фотографию. Как сильно изменился Данни! Теперь он не красный морщинистый новорожденный, а румяный крепыш.
Хит разглядывал снимки. Один за другим отправлял их на электронный адрес Брэда Торрэнса. Так он подошел к последнему фото. Тогда он воспользовался таймером, и на снимке были он, Кэсси и Данни. Хит помнил этот момент. Они гуляли у дома. На заднем плане видна расчищенная и ухоженная земля его имения, вид на город и на залив.
Нет, это не Данни, а Кэсси внесла перемены в его окружение. Она придумала, будто Данни немного бледноват, и открыла все шторы и жалюзи. Она заставила Хита снова смотреть на мир вокруг. Она ворвалась в его жизнь и перевернула все вверх дном.
А потом уехала. Ярость ослепила Хита. Как она смела? Как она могла играть с ним, как с мальчишкой? Ей надо бы знать, как много она значит для него. Должно быть, она глухая, слепая и тупая, если ничего не заметила.
Хорошо, он может так же легко стереть Кэсси из своей жизни, как стирает строчку на экране компьютера. Пусть идет куда хочет. А он пойдет своим путем.
Рука потянулась к клавише «стереть» и замерла над ней. Но через секунду отодвинулась в сторону, словно Хит не контролировал ее. Он нажал на кнопку «печатать» и только потом «стереть». Он не хотел оставлять в своем компьютере эти снимки. Но он не будет стирать их из памяти. Так же, как и Кайла.
Хит достал из принтера два отпечатка и положил в папку с бумагами. Он никогда не забудет, где они находятся.
Теперь, когда он избавился от фото, можно приступать к работе. С большей решительностью Хит нажал команду «открыть файл». Но как-то так получилось, что вместо «Кенделл», компании в Сиэтле, на экране появилось «Кайл». Он открыл файл. Там было фото. Одно фото. Кайл.
Хит вспомнил, как это получилось. Он купил цифровую камеру для их путешествия в Нью-Гэмпшир и экспериментировал с ней, отправляя дублирующиеся снимки в «корзину». Там он и сохранился. Хит не видел этого снимка три года.
Он глубоко вздохнул и щелкнул мышкой. Появилось фото Кайла. Мальчик со смеющимися глазами, зелеными, как у Хита, и светлыми, почти белыми волосами. Когда Хит делал снимок, сын пел песенку про паука и делал руками движения, как паук, уползающий от водяной струи.
Хит прикоснулся пальцем к экрану и стал обводить пальцем лицо сына – проказливую улыбку, белые зубы, выступающий подбородок. На грудь навалилась тяжесть, стало трудно дышать. Хит прижался щекой к экрану, обнял монитор и раскачивался взад-вперед. Наконец хлынули слезы, и долго не переставали. Ужасные, мучительные, безнадежные рыдания сотрясали его. Самый уродливый звук, какой он когда-либо слышал.
– Почему не я? – кричал он. – Почему он? Почему не я!
Он считал себя виноватым, осуждал за дерзость, которая привела к несчастью. Он бегал по кабинету, швырял на пол книги, кидал в стену все, что попадалось под руку. Потом он упал на колени и скорбел о своем сыне, о мальчике, который был светом его жизни. После чего наступила долгая темнота.
Прошли часы, прежде чем он взял телефон и нажал кнопку междугородной связи. Двенадцать гудков. У них не было автоответчика. Но он должен дать им время услышать звонки, войти в дом и ответить.
– Алло?
Звук его голоса будто воскресил боль. Хит крепко зажмурился.
– Папа?
– Сын? Что случилось?
– Я еду домой.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Из окна конференц-зала Кэсси смотрела на город. Обычный субботний полдень. В заливе Сан-Франциско гуляет ветер, вода, будто пунктиром, покрыта лодками, яхтами и серфингистами. Куин Джерард назначил собрание в свой первый день в офисе. Он отсутствовал больше месяца и объехал полмира. Кэсси так хотелось тоже уехать куда-нибудь далеко. Сосредоточиться на работе. Не думать о… ни о чем.
– Последний пункт повестки дня. Мы получили чек от Хита Равена. Но я не видел счета, – сказал босс. – Хит прикрепил к чеку записку, мол, это приблизительно. И просит дать ему знать, если надо доплатить.
Кэсси почувствовала, что Куин внимательно изучает ее, а заодно и Джеми.
– Я не предъявляла ему счет. – Кэсси смело повернулась к боссу.
– Но собираешься? – спросил Куин.
Она покачала головой.
– Верните ему, пожалуйста, чек, хорошо? Я расплачусь с вами. Вы можете вычитать деньги из моей зарплаты.
– Кэсс, ты нарушила правило номер один – никогда не вступать с клиентом в личные отношения?
– Да. – Она вскинула подбородок.
Куин немного помолчал, потом положил чек и записку в конверт.
– Ладно, Кэсс.
– Спасибо, – тихо пробормотала она.
– Когда ты его видела последний раз?
– Десять дней назад. – Нет, конечно, она вовсе не считала дни и не делала ничего подобного. – Я попрощалась с ним.
– Навсегда?
Кэсси грустно кивнула. Хит даже не попытался поговорить с ней. Не то чтобы ей это было надо, но…
– Гм.
– Почему вы удивлены? – нахмурилась она.
– Потому что он только что звонил, искал тебя. Я сказал, чтобы он приехал сюда.
– Что вы сказали? – Кэсси вскочила с кресла. Она не может его видеть. Не может. Она только-только начала спать по ночам.
– Он сказал, что у него какое-то незаконченное дело. – Зазвонил сотовый телефон Куина. – Это, вероятно, он. Я сказал, чтобы он позвонил, когда приедет, и я ему открою дверь. Вот, ты можешь сама вернуть ему. – Он протянул Кэсси конверт. – Буду через две секунды, – сказал он в трубку и вышел из комнаты.
Кэсси вцепилась в конверт. Надо взять себя в руки. Нельзя показывать Хиту, как она скучала по нему, как он ей нужен, как она его хочет. Как она потеряла интерес к радостям жизни.
Какое незаконченное дело? Она смяла в кулаке конверт. Почему он не мог подождать?
– Ты должна его увидеть, – тихо проговорил Джеми.
Кэсси посмотрела на скомканный конверт. Куда его спрятать?
– Я не могу его видеть. Я слабая.
– Правильно. – Джеми рассмеялся. – Ты самая сильная женщина, каких я знаю. Просто у тебя слабость к одному мужчине. Не делай поспешных заключений, Кэсс. Позволь ему говорить. Постарайся понять, чего он хочет. Он может удивить тебя.
– В хорошем или в плохом смысле?
Она услышала голос Хита, и у нее подогнулись колени. Сопровождаемый Куином, он вошел в комнату, был представлен Джеми, который тут же вместе с Куином вышел. За ними закрылась дверь. Кэсси попыталась собраться с силами и успокоиться, но ее сердце билось, будто она бежала марафон.
– Привет, Кэсси.
– Привет, Хит.
– Как поживаешь?
– Прекрасно, спасибо. – Она сцепила пальцы, чтобы не коснуться его. – А как ты?
Пустая болтовня. Почему ты здесь? Что тебе надо?
– Я побывал в аду и вернулся. Честно. Можно мне сесть?
– Конечно.
Хит не сел напротив нее. Он обошел стол, подтянул за собой кресло и сел рядом с Кэсси. Папку он положил на стол.
– Я ездил навестить родителей.
– В Нью-Гэмпшир?
– Да.
– Почему?
– Потому что мне надо было, наконец, смириться с утратой Кайла.
Кэсси видела печальный свет в его глазах. Больше всего на свете ей хотелось обнять его.
– Тебе помогла это сделать поездка домой?
– Года четыре назад я сделал проект школы для их общины. – Руки Хита спокойно лежали на коленях. – Для моей общины. Проект частной школы, которая служила бы большому району, была современной и удобной. С центральным отоплением, кондиционерами и компьютерным классом. Которая влияла бы на жизнь общины со многих сторон. Они собрали немного денег. Я получил гранты и сам сделал взнос проектом. Но я хотел сделать больше.
– Я купил им школьный автобус, – продолжал Хит после паузы. – Чтобы дети могли зимой приезжать в школу, а не плестись под снегом и дождем.
Кэсси сидела очень тихо. Несчастный случай с автобусом. Кайл погиб в дорожной катастрофе.
– А как дети прежде попадали в школу?
– Большинство – пешком. Некоторых, буквально несколько человек, подвозили. Родители протестовали против такого подарка. Они не хотели его. Не нуждались в нем. Их не беспокоило, что дети пешком ходят в школу. И детей тоже не беспокоило. Когда дорогу заносило снегом, они оставались дома. И никаких проблем.
Кэсси молчала, чувствуя, как ее сердце разрывается от сочувствия.
– Мое «эго» раздулось до невероятности. Важная персона, успешный архитектор, зарабатывающий награды, сам сделавший себе имя, приезжает домой, в свою общину и хочет улучшить жизнь ее обитателям. Я настаивал и настаивал, пока они, наконец, не приняли подарок. Самовлюбленность, – последнее слово он произнес как ругательство. – Невероятная самовлюбленность.
Кэсси больше не могла сдерживаться и положила руки на его пальцы, лежавшие на коленях. Она знала, что будет дальше.
– Мэри-Энн, Кайл и я прилетели туда на открытие школы. Мэри-Энн упрекала меня за то, что я так настаивал на покупке автобуса. Она считала, что нам не обязательно тратить столько денег, если люди не хотят получить от нас подарок. Но я не позволил ей выказывать недовольство. Она полетела с нами в Нью-Гэмпшир, но в первой поездке автобуса не участвовала. Кайл и я сели в автобус первыми и приветствовали каждого входившего ученика. Я был горд. «Смотрите, что я сделал!» И хотел, чтобы сын мной гордился. – Он сжал Кэсси руки. – Лопнуло колесо, автобус накренился и упал набок. Выжили все, кроме Кайла.
– Хит, – сочувственно прошептала Кэсси.
– Я не мог спасти его. Он звал меня до последней секунды, а я ничего не мог сделать. – Он склонился ближе к ней. – Ты удивлялась, почему я не открываю в доме жалюзи. Это была часть моего наказания. Я построил дом для сына и для Мэри-Энн. Мы закончили строительство прямо перед поездкой. Провели там всего одну ночь. Мы даже купили еще не всю мебель. Мне нравился вид из окон. Я купил этот участок из-за вида. Проектировал дом так, чтобы использовать все преимущества его расположения. Я решил, что часть моего наказания будет заключаться в том, чтобы жить в этом доме… и не любоваться видом. Сегодня утром я первый раз открыл жалюзи у себя в кабинете.
– Я так тебе сочувствую. – Кэсси обняла его за плечи.
– Спасибо. – Хит взял ее руки и положил ей на колени.
Она не знала, как это понимать. Он не хочет, чтобы она его касалась? Она потянулась, чтобы скрыть смущение, к своему портфелю. Ей хотелось спросить – зачем ты приехал, если я больше тебе не нужна?
– Что это? – спросил Хит, вытягивая из-под нее конверт и разглаживая его.
– Мы возвращаем твой чек, – вспыхнула Кэсси.
– Почему?
– Я не могу предъявлять тебе счет.
Его взгляд стал напряженным, прямым, изучающим. Зеленые глаза напоминали о доме, о том недолгом времени, которое они провели вместе. Потом он моргнул, и его поведение полностью изменилось.
– Я кое-что привез тебе, – он потянулся к папке.
Кэсси видела, что в папке много бумаг, но он вытянул только одну и протянул ей. Это был снимок: она, Хит и Данни.
– Ох! – Она пробежала пальцами по отпечатку, посмотрела на Хита, потом снова на снимок. – Спасибо. Большое спасибо.
– Я не знал, нужен ли он тебе. Боялся, что ты еще больше огорчишься. Но потом я решил, что ты захочешь его иметь.
– Да, да. Спасибо. – Кэсси улыбнулась. – Он был такой милый.
– Я разговаривал с Брэдом. Парень растет. Конечно, они дали ему другое имя. Хочешь его знать?
– Нет, не сейчас.
– Хорошо. – Хит откинулся в кресле, его тело расслабилось. Но взгляд оставался резким, сосредоточенным. – Ты прекрасно выглядишь.
Он льстил ей. Кэсси знала, что выглядит измученной, а вовсе не «прекрасно».
– Ты спишь? – спросил он.
– Конечно. – Она перевела взгляд на залив.
– Не начинай лгать мне, Кэсси. Не сейчас.
– Нет, плохо сплю. – Она посмотрела ему в глаза.
– Оставляешь на ночь свет?
Она покачала головой.
Нет ангела, чтобы поцеловать меня на ночь. Хит молча разглядывал ее. Потом снова взял папку, вытащил из нее лист бумаги и протянул ей.
– Ты хотела иметь проект дома.
Кэсси взяла лист, и сердце понеслось вскачь. Она рассматривала рисунок, и с каждой секундой росло смущение.
– Это твой дом.
– Да.
– Не понимаю. – Он хочет продать ей свой дом?
Потому что там многое напоминает о Кайле?
– Мы назовем его Дом Кайла, – пояснил Хит.
– Мы?
Он кивнул.
– Это будет рай, где все чувствуют себя в безопасности. Где шумят дети и смеются взрослые. Дом, каким он был задуман.
– Мы? – повторила она. Пульс бился, точно маленький колокол.
– Я понял, почему ты оставила меня так внезапно, так холодно. – Он наклонился и взял ее руки в свои.
– Понял?
– Потому что ты любишь меня.
Кэсси молчала. Глаза щипали набегавшие слезы.
– Сначала я злился и обижался, – он улыбнулся, – но потом понял, ты хотела, чтобы я нашел себя. Такая фраза из шестидесятых годов больше подходит моим родителям, но это правда. Это ведь так? Ты хотела, чтобы я нашел себя?
– Да. – Сухое слово царапало горло.
– И ты решила, что, если я найду себя, ты больше не будешь мне нужна.
– Я хотела, чтобы ты вернулся к жизни. Это единственное, что мне было важно.
– Не думаю, что это единственное, но сейчас пока оставим это в стороне. Ты, наверное, считаешь, что вряд ли я мог найти себя так быстро. Десять дней, по-твоему, слишком скоро.
Кэсси кивнула. Хит прав. Именно об этом она и думала. Хотя большая часть ее сердца наполнилась надеждой.
– Я похож на человека, который не контролирует собственный разум?
– Нет, конечно, нет.
– Тогда поверь тому, что я скажу тебе. Я люблю тебя.
Кэсси уже не могла сдержать свои чувства. Сердце ныло, перехватило дух, на глаза набежали слезы.
– Я хочу с тобой растить детей, наших и тех, которых нам пошлет судьба. С тобой я нашел себя, Кэсси.
– И с Данни.
– С Данни тоже. Я нашел для него в сердце место, которое больше не болит. Я помогал ему в течение первых трех недель его жизни. Кто знает, что сделала бы Ева, если бы ей не подвернулся я? И потом появилась ты. Без Данни не было бы тебя.
Кэсси улыбнулась. Сердце открылось любви и надежде.
– Я люблю тебя, Хит. Я так сильно люблю тебя!..