Подходит мыловар.
М ы л о в а р. Плохо дело! Дрянь дело! Беспокойно будет и скверно кончится. Остерегайтесь, сидите смирно, а то и вас за бунтовщиков примут.
З у с т. Видно, к нам из Греции семеро мудрецов являются.
М ы л о в а р. Знаю, знаю много таких, что тайком держат руку кальвинистов, хулят епископов, короля не боятся. Однако настоящий верноподданный, правильный католик...
К ним присоединяется и слушает все больше и больше
народу.
Фанзен подходит.
Ф а н з е н. Помогай бог вам, господа! Что нового?
П л о т н и к. С этим не спутывайтесь. А он - сущий негодяй.
Е т т е р. Не писарь ли это, что служит у доктора Витса?
П л о т н и к. Он уже многих хозяев переменил. Сперва был он писарем, а как один за другим его патроны прогоняли его, то он теперь, наполовину плутовским манером, изловчается в ремесле нотариуса и адвоката, пьянчужка!
Сходится еще больше народу, стоят группами.
Ф а н з е н. Раз вы собрались, шушукайтесь в одной куче... Так всегда полезно потолковать.
З у с т. И я так полагаю.
Ф а н з е н. Кабы теперь у того или другого было сердце, да у того или другого к тому же еще и голова, мы бы смогли одним разом сорвать с себя испанские оковы.
З у с т. Господин хороший! Вы бы так не выражались: мы королю присягали.
Ф а н з е н. А король присягал нам? Не забудьте.
Е т т е р. Это стоит послушать! Выскажите свое суждение.
Н е с к о л ь к о д р у г и х. Этот, слышь-ка, дело понимает! Малый не промах!
Ф а н з е н. Был у меня старик патрон, владелец пергаментов и грамот древнейших учреждений, всяких договоров и привилегий; у него же были редчайшие книги. В одном таком рукописании значилось все наше государственное устройство: как сперва нами, нидерландцами, правили особые свои князья, полностью по исконным правам, вольностям и обычаям; как предки наши воздавали князьям своим всяческое почтение, когда кто правил по положению, и как они немедля принимали предохранительные меры, чуть только тот хотел свернуть с прямого пути. Депутаты тут как тут уже стояли за ними, потому что у каждой провинции, какой она ни будь маленькой, были свои депутаты, свои земские чины.
П л о т н и к. Полно молоть-то! Уж давно это известно! Всякому честному гражданину знакомо, сколько ему надобно, государственное устройство.
Е т т е р. Пусть говорит! Как-никак еще кое-что да узнаешь.
З у с т. Правильно!
Н е с к о л ь к о г о л о с о в. Рассказывайте! Рассказывайте! Такое не каждый день слышишь.
Ф а н з е н. Такие уж вы люди, мещане! Живете со дня на день и как приняли свое дело от родителей, так и предоставляете начальству проделывать с вами все, что ему заблагорассудится, не задумываетесь над происхождением существующего порядка, над историей, над правами правителя. А из-за такого нерадения и испанцы-то вам сеть на голову накинули.
З у с т. Кто об этом думает? Был бы кусок хлеба.
Е т т е р. Дьявольщина! Что ж давным-давно никто не выступил и ничего такого нам не сказал?
Ф а н з е н. Вот я вам теперь говорю. Королю Испании выпала удача владеть одному нашими областями, но он не вправе в них расправляться иначе, чем это делали малые князья, которые в прежнее время владели ими в отдельности. Понимаете?
Е т т е р. Растолкуйте нам еще.
Ф а н з е н. Ведь это ясно как день. Не обязаны ли вас судить по вашему местному праву? А такое к чему поведет?
О д и н и з г о р о ж а н. Правильно!
Ф а н з е н. Что ж - у брюссельца разве не другое право, чем у антверпенца? У антверпенца, чем у гентца? А такое к чему же приведет?
Д р у г о й г о р о ж а н и н. Ей-богу, верно!
Ф а н з е н. А коли вы допустите, чтобы этак шло дальше, скоро с вами и по-другому расправятся. Чего нельзя было Карлу Смелому, Фридриху воителю, Карлу Пятому, то проделывает Филипп через бабку.
З у с т. Да, да. Старые князья тоже это пробовали.
Ф а н з е н. Конечно! Только предки наши знали, как с ними сладить. Как недовольны владетелем, захватят этак у него сына и наследника да и держат у себя, а выпустят только на самых выгодных условиях. Да, люди были отцы наши! Знали свою пользу! Умели кое-что соображать и налаживать! Правильный народ! Оттого-то наши права так точны, наши вольности так обеспечены.
М ы л о в а р. Что толкуете вы о вольностях?
Т о л п а. О вольностях наших! О привилегиях наших! Еще рассказывайте о наших привилегиях!
Ф а н з е н. Мы, брабантцы, хотя и у прочих областей есть свои преимущества, мы особенно широко обеспечены. Это я все вычитал.
З у с т. Скажите же!
Е т т е р. Не мешайте слушать!
Г о р о ж а н и н. Пожалуйста!
Ф а н з е н. Во-первых, там писано: герцог Брабантский должен быть нам добрым и верным господином.
З у с т. Добрым? Так и написано?
Е т т е р. Верным? Подлинно ли так?
Ф а н з е н. Так, как я вам говорю. Он обязался нам, как мы обязались ему. Второе - он не должен проявлять над нами никакого самовластия или произвола, ниже дать заметить, ниже заподозрить в каком бы ни было виде.
Е т т е р. Чудесно! Чудесно! Не проявлять.
З у с т. Ниже дать заметить.
Д р у г о й. Ниже заподозрить! Это - главная статья. Ниже кого-нибудь заподозрить в каком бы ни было виде.
Ф а н з е н. Точными словами.
Е т т е р. Добудьте нам эту книгу!
Г о р о ж а н и н. Необходимо.
Д р у г и е. Книгу! Книгу!
Г о р о ж а н и н. Мы к правительнице пойдем с этой книгой.
Д р у г о й. Вы должны ей речь говорить, господин доктор.
М ы л о в а р. Эх вы, простофили!
Д р у г о й. Еще что-нибудь из книги из этой!
М ы л о в а р. Я ему зубы в глотку забью, ежели он еще слово скажет!
Т о л п а. Посмотрим, кто его тронет! Скажите нам что-нибудь о вольностях! Есть у нас еще какие вольности?
Ф а н з е н. Немало, и очень ценных, очень благодетельных. Там еще написано: владетель области не должен ни улучшать, ни умножать духовное сословие без согласия дворянства и депутатов! Обратите на это внимание! И не изменять управления областью.
З у с т. Да так ли это?
Ф а н з е н. Я готов вам показать, как это черным по белому написано лет двести-триста назад.
Г о р о ж а н и н. И мы терпим новых епископов? Дворянство должно нас защитить! Мы спор затеем.
Д р у г и е. Не дадим инквизиции гнуть нас в бараний рог!
Ф а н з е н. Вы сами виноваты.
Т о л п а. Есть еще у нас Эгмонт! Есть принц Оранский! Они нашу выгоду блюдут!
Ф а н з е н. Братья ваши во Фландрии благое дело начали.
М ы л о в а р. Пес ты эдакий! (Бьет его.)
Д р у г и е (сопротивляются и кричат). Да что ты? Испанец, что ли?
Г о р о ж а н и н. Что? Благородного человека?
Д р у г о й. Ученого?
Бросаются на мыловара.
П л о т н и к. Ради господа бога успокойтесь!
Другие вмешиваются в свалку.
Граждане, что же это такое?
Мальчишки свистят, науськивают собак, швыряют камнями.
Горожане стоят и глазеют. Сбегается народ. Одни
равнодушно проходят взад и вперед; иные отпускают всякие
веселые шутки, кричат и ликуют.
Д р у г и е. Свобода и вольности! Вольности и свобода!
Входит Эгмонт со свитой.
Э г м о н т. Тихо! Тихо, граждане! Что здесь происходит? Спокойствие! Разойдитесь!
П л о т н и к. Милостивый господин наш, вы как ангел небесный являетесь. Тишина! Не видите вы, что ли, граф Эгмонт? Привет графу Эгмонту!
Э г м о н т. И здесь? Что у вас начинается? Гражданин на гражданина! Даже близость нашей царственной правительницы не останавливает этого безумия? Расходитесь, возвращайтесь к своим трудам. Плохой признак, если вы празднуете в будни. Что тут было?
Смятение постепенно затихает, все стоят вокруг него.
П л о т н и к. Они дрались из-за своих вольностей.
Э г м о н т. Которые так же легкомысленно разрушат. А кто вы такие? Мне кажется, вы люди добропорядочные.
П л о т н и к. Стараемся быть такими.
Э г м о н т. Ваше ремесло?
П л о т н и к. Плотник и цеховой мастер.
Э г м о н т. А вы?
З у с т. Мелочной торговец.
Э г м о н т. Вы?
Е т т е р. Портной.
Э г м о н т. Вспоминаю. Вы шили ливреи для моих людей. Вас зовут Еттер.
Е т т е р. Великая милость, что вы мое имя помните.
Э г м о н т. Я никого не забываю, с кем хоть раз виделся и говорил. Что до вас, граждане, то сохраняйте спокойствие - это все, что нужно. Вы на довольно плохом счету. Не сердите больше короля. Ведь в конце концов сила у него в руках. Порядочный гражданин, честным трудом зарабатывающий себе хлеб, везде находит столько свободы, сколько ему надобно.
П л о т н и к. Сущая правда! В том и нужда наша. Эти дармоеды, пьяницы, лентяи, с разрешения вашей милости, - они препираются от нечего делать, да роются с голоду в разных вольностях, да врут, сколько влезет, любопытным и легковерным, да ради того, чтобы сорвать на кружку пива, затевают свары, которые делают несчастными многие тысячи людей. Им только этого и нужно. Мы крепко бережем наши дома и сундуки, а то они бы рады головешками нас вон повыгнать.
Э г м о н т. Вы найдете всяческую поддержку! Принять меры, чтобы злу дать могучий отпор! Стойте твердо против чужого вероучения и не верьте, будто возмущением можно укрепить свои преимущества. И сидите по домам. Не допускайте себя и своих толпиться на улицах. Благоразумные люди много могут сделать.
Тем временем большая часть толпы разошлась.
П л о т н и к. Спасибо, ваше сиятельство, за хорошее мнение! Все сделаем, что в наших силах.
Эгмонт уходит.
Что за милостивый господин. Истый нидерландец! Вот уж ничего испанского!
Е т т е р. Вот бы его нам в правители! За ним идешь с охотой.
З у с т. Это-то король не допустит. На все места он своих сажает.
Е т т е р. А как он одет - разглядел? На новейший фасон, по испанской выкройке.
П л о т н и к. Красивый господин!
Е т т е р. Да, шея его была бы хорошей поживой для палача!
З у с т. В своем ли ты уме? Что тебе в голову взбрело?
Е т т е р. Довольно глупо, что мысли такие находят! Так уж со мной бывает. Как увижу красивую да длинную шею, так сейчас против воли и подумаю: "А ловко ее рубить!" Проклятые эти казни! Не выходят они из головы. Когда мальчишки купаются и я вижу голую спину, сейчас же вспоминаю, как я видел их целые дюжины, когда их розгами пороли. Встретится пузатый человек - мне уже чудится, будто я вижу, как его поджаривают, посадивши на кол. Ночью во сне всего меня сводит. Ни часу спокойного нет. Всякое веселье, всякую шутку я скоро забываю. Страшные образы у меня словно во лбу выжжены.
ДОМ ЭГМОНТА
С е к р е т а р ь (за столом с бумагами; в беспокойстве встает). Его все еще нет. А я жду уже два часа, с пером в руке, с бумагами перед собой. А я именно сегодня с такой охотой ушел бы вовремя. Ноги так сами и бегут. Едва сижу от нетерпения. И еще сказал мне, уходя: "Приходи же минута в минуту". А теперь не идет. Так много работы, раньше полуночи не справлюсь. Конечно, бывает, что и он кое на что глядит сквозь пальцы. А все-таки, по-моему, было бы лучше, когда бы он и был построже да отпускал бы в положенное время. Тогда бы можно было удобней располагать свои дела. От правительницы он уже два часа как вышел. Как знать, чем он отвлекся по пути.
Эгмонт входит.
Э г м о н т. В каком положении дело?
С е к р е т а р ь. Я готов, и три посланца ждут.
Э г м о н т. Я довольно долго задержался. У тебя мрачный вид.
С е к р е т а р ь. По вашему приказанию я жду уже давно. Вот бумаги.
Э г м о н т. Донна Эльвира разгневается на меня, узнавши, что я задержал тебя.
С е к р е т а р ь. Изволите шутить.
Э г м о н т. Нет, нет! Не стыдись. В тебе виден хороший вкус. Она красива, и я вполне одобряю, что в замке есть у тебя приятельница. Что пишут?
С е к р е т а р ь. Есть разное, и мало отрадного.
Э г м о н т. Хорошо, что радость у нас дома и нам не надо ждать ее со стороны. Много получено?
С е к р е т а р ь. Достаточно, и три посланца ждут.
Э г м о н т. Начни с самого важного.
С е к р е т а р ь. Здесь все - важное.
Э г м о н т. Ну, по порядку. Только скорей!
С е к р е т а р ь. Капитан Бреда посылает донесение о том, что было потом в Генте и окрестностях. Восстание в большей части улеглось.
Э г м о н т. Он, конечно, пишет еще об единичных проявлениях наглости и сумасбродства?