В течение часа никаких необычных происшествий не случилось. Судно причалило в порту Росарио даже несколько раньше графика. На «Кастуэре» сразу появились полицейские, врачи, следователи. Выход с корабля был запрещен. Следователи допрашивали всех подряд, пытаясь узнать, кто видел убитого последним.
Когда допрашивали Марину, она неожиданно получила подтверждение словам Кратуловича. Молодой следователь, беседуя с ней, все время краснел. Очевидно, он был еще слишком молод и не успел стать циником, какими бывают большинство судейских и прокурорских работников, ежедневно сталкивающихся в своей работе с людскими страданиями и человеческой подлостью.
Следователь расспрашивал ее о самом Хартли. О ее наблюдениях. Во время разговора сказал, что убитый расспрашивал бармена о ней. Чернышева отреагировала мгновенно. Она пожала плечами и, глядя в глаза молодому человеку, заметила:
– Вас удивляет, что он расспрашивал обо мне? По-моему, было бы ненормально, если бы он этого не сделал. Вы так не находите?
Следователь покраснел еще больше, но не стал возражать.
Допрос проходил довольно быстро. Никто из пассажиров ничего не видел и не слышал. Даже находившийся в соседней каюте пассажир ничего не мог рассказать. Какие-то голоса, глухой стук, и все. Убитого нашла одна из работавших на корабле девушек, вошедшая сменить постельное белье. Ее допрашивали дольше остальных, но и она ничего не могла рассказать.
В баре давно прекратили играть в карты, сидевшие там люди довольно громко обсуждали случившееся, высказывали догадки и мнения об убитом. Марина узнала, что убитый был американским гражданином, постоянно проживающим в Европе. Когда сказали, что он жил в Германии, она уже приблизительно знала, кем был Хартли и почему его убили. Она не знала только одного: кто из троих оставшихся мужчин был Кучер. Тот самый Флосман, который, не колеблясь, уже совершил два убийства. И который готов был убивать еще.
Тех, кто уже прошел процедуру допроса, просили задержаться в баре, дабы они не могли общаться с теми, кто еще не прошел подобного чистилища. Постепенно здесь набралось довольно много людей. Удар по голове Хартли был нанесен тяжелым тупым предметом, который затем убийца мог выбросить в иллюминатор.
Убийство могло быть совершено только мужчиной достаточной силы, чтобы нанести такой удар. Поэтому женщин почти не беспокоили. Роберто нигде не было видно. Видимо, его собирались допрашивать одним из последних. Не появлялся и Благидзе, которого тоже оставили напоследок, чтобы допросить основательно. Это было тем более понятно, потому что он сидел за одним столом с убитым и мог рассказать о последних словах мистера Хартли. Зато в баре довольно скоро появились сначала Суарес, чей вид и близорукость, очевидно, не внушали подозрений, затем Кратулович, нагонявший тоску своим мрачным выражением лица, и, наконец, сам Консальви, у которого были многочисленные свидетельства его невиновности: сразу после обеда и ссоры со своей пассией он отправился в бар, откуда не выходил до самого момента убийства.
Сидя в кресле, Чернышева видела, как входят в помещение один за другим уставшие и напуганные пассажиры. Команду допрашивали отдельно. Члены команды были на большом подозрении. У американца могла быть при себе крупная сумма денег, о которой мог знать кто-либо из обслуживающего персонала. Проходившие прямо с причала полицейские нанесли на корабль песок и грязь. Бармены доставили с верхней палубы автомат для чистки обуви, и все желающие мужчины могли почистить свои туфли. Одним из первых подобной услугой воспользовался Консальви, подставив ногу в узких изящных черных туфлях под валики машины. За ним поспешил Суарес. Марина обратила внимание на его туфли. Они были темно-коричневого цвета и очень большого размера. Возможно, Суарес страдал болезнью ног.
Свою неизменную книгу он держал под мышкой. Когда он проходил мимо Марины, она ухитрилась встать таким образом, чтобы прочесть название. Это было руководство для начинающих архитекторов. Она вспомнила, что именно Бастидас рассказывал ей о Суаресе, говоря о его работе.
Потом подошли еще несколько человек, пожелавших почистить обувь. И, наконец, последним среди присутствующих решился подойти Кратулович. Он подошел, тяжело ступая, словно едва заметно прихрамывая. И она вспомнила слова Диаса о том, что приехавший гость тоже хромал. Кратулович мрачно и торжественно ставил свои ноги одну за другой под валики, словно совершал некий торжественный акт самопожертвования. Это уже напоминало дурацкую игру, когда каждый подходивший к автомату демонстрировал затем всему залу свою чистую обувь.
Последними из допрошенных к вечеру появились Благидзе и Роберто Гальвес. Допросы ничего не дали. Убийцу Хартли так и не смогли вычислить. Но следователи приняли решение задержать всех присутствующих еще на одну ночь. До утра. Несмотря на возражения и бурные протесты, вокруг теплохода была выставлена охрана и всем пассажирам предложили оставаться на корабле. Следователи не теряли уверенности, что смогут найти убийцу среди людей, находившихся на нем в момент совершения преступления.
Ужин проходил в мрачной, неприятной обстановке. Все думали, как бы поскорее покинуть это негостеприимное судно. Но никто не решался признаться вслух, что просто боится находиться на «Кастуэре» после случившегося. Некоторые делали вид, что ничего не произошло. Другие, наоборот, паниковали и негодовали по поводу действий властей. Но все одинаково хотели покинуть теплоход как можно быстрее.
Место Хартли, пустовавшее за столом, официанты опасливо обходили. Но все присутствующие смотрели именно на этот столик, словно ожидая увидеть здесь тень самого Хартли. Сидевший рядом с Мариной Бруно Кратулович был мрачнее обычного. Он, как всегда, равномерно жевал, словно бы никого не замечая. Но во взгляде сквозила мрачная уверенность в своей непонятной правоте.
Только после ужина Чернышевой удалось поговорить с Благидзе. Они вышли на верхнюю палубу. Вокруг корабля крутились полицейские катера. По судну скользили лучи портовых прожекторов.
– У нас получилось, как в классическом детективе, – пожаловался Благидзе, – замкнутое пространство и убийца, которого нужно вычислить.
– Только имея в виду, что понятие замкнутого пространства условно, а убийца может исчезнуть с корабля, – невесело заметила Марина, – кажется, мы с вами провалили это задание, мой дорогой напарник. И не только мы одни.
– Что вы хотите сказать? – насторожился Благидзе.
– Сеньор Хартли был американцем, а совсем не австралийским бизнесменом. Причем американцем, постоянно живущим в Европе. Поэтому у него и привычки были европейские. И вы знаете, где он обычно жил? В Германии. Вы понимаете, зачем он приехал сюда?
– Разумеется. Американцы его тоже искали. Видимо, слухи о том, что Флосман сбежал в Аргентину с деньгами местной резидентуры, имели под собой основание. И теперь он одинаково прячется и от них, и от нас. Хартли был послан сюда американцами, чтобы найти Флосмана. Поэтому он нервничал в баре, ожидая его появления. Поэтому расспрашивал обо всех, кто мог бы знать Флосмана. Очевидно, у них были сведения о нашей группе. Именно поэтому Хартли расспрашивал и обо мне. Возможно, ему удалось вычислить Флосмана раньше нас. Может, он даже видел утром, как настоящий Флосман прошел ко мне в каюту. И после этого сам Хартли был обречен.
– К вам в каюту могли пройти только два человека, – напомнил Благидзе. – Либо Кратулович, либо Консальви. Суарес сидел в баре у вас на глазах. Нам нужно просто выбрать одного из двоих. И тогда я его убью.
– Это не так просто, – нахмурилась Марина, – Флосман оказался блестящим актером. Каждый из них глубоко вжился в свою роль. Нам нужно придумать нечто невероятное, чтобы его раскрыть.
– Что еще придумать? Вокруг полно полицейских, – напомнил Благидзе, – в этих условиях он просто не захочет рисковать.
– Захочет, – уверенно сказала Марина. – Мы придумаем что-нибудь такое, чтобы он захотел.
На палубе появился Роберто Гальвес. Увидев беседующих, он невольно нахмурился, но подошел к ним.
– Бедняга Хартли, – пробормотал он, – так глупо кончить свою жизнь.
– А вы еще ревновали его ко мне, – напомнила Марина, – может, это вы его так отделали?
– Зачем? – спросил Гальвес. – Можно подумать, что вы были к нему более благосклонны, чем ко мне.
– Это правильно, – улыбнулась Марина, – хотя вы все равно правы. Это ужасно, что он убит. И убийца наверняка среди нас.
– Не думаю, – возразил Роберто, – это мог быть кто-то из лодочников. В это время года по реке идет много лодочников, среди которых попадаются бездомные нищие. Возможно, кто-то из них оказался на борту теплохода и решил поживиться в каюте Хартли. А он случайно вернулся. И произошло это убийство. По-моему, вполне возможно.
– А по-моему, нет, – возразила Марина, – днем лодка не подошла бы к теплоходу. Это сделал кто-то из наших пассажиров, Роберто. Не нужно себя обманывать.
Молодой человек пожал плечами, но не стал больше возражать. Только вдруг с улыбкой сказал:
– Я пойду к себе, посмотрю, как там работают полицейские. Они осматривают все соседние с Хартли каюты. Надеюсь, вы не собираетесь выступать в роли Шерлока Холмса и проводить самостоятельное расследование?
– Хорошо, что вы не вспомнили про мисс Марпл, – засмеялась Марина, – а то я стала бы вашим врагом на всю оставшуюся жизнь.
Глава 13
Ситуация была предельно ясна. Среди подозреваемых был Флосман. И его нужно было разоблачить. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что он пойдет на любое преступление, чтобы сохранить свое инкогнито. Марина решила проверить все сама. По ее просьбе Благидзе пошел к выходу. Затем, подождав некоторое время, достаточное, чтобы спуститься к причалу, повернул обратно и побежал к ее каюте. Засек время, затем побежал по коридору, спускаясь к каюте Рудольфа Консальви. Снова посмотрел на часы. И побежал обратно. Весь в поту добрался до верхней палубы, где стояла Марина.
– Ну что, – спросила она насмешливо, – убедились?
– Это не мог быть Консальви, – тяжело дыша, сказал Благидзе, – он бы не успел взять зонтик и пройти к вам в каюту.
– Верно. А Кратулович? У него, по-моему, больные ноги. Пока вы выходили из танцевального зала, мог он добежать до моей каюты и вернуться?
– Нет, – разочарованно выдохнул Благидзе, – никак не мог. Вы были правы. Я просто осел.
– Не нужно так категорично. Это только доказывает, что ни один из троих подозреваемых нами мужчин не мог сам подложить это второе письмо. Суарес сам сидел рядом со мной. Понимаете, что это значит? Все трое вне подозрений, но письмо у меня в каюте.
– Вы думаете, Хартли? – испуганно спросил Благидзе. – Все-таки он?
– Нет, конечно. Я долго размышляла, почему Флосман написал два письма на разных языках. Для того, чтобы поразить меня своим образованием? Нет, такой мелочью он не стал бы гордиться. Значит, нечто другое. И это другое объяснимо в том случае, если ни один из троих не мог положить письма. Значит, приносил его ко мне не сам Флосман лично.
– Я не понимаю. Вы хотите сказать, что у него есть на «Кастуэре» помощник?
– Нет. Я просто хочу отметить, что первое письмо он положил в каюте на стол. А второе лежало на кровати. И второе было написано на испанском языке и имело довольно нейтральный текст. Его можно было принять за любовное послание. Понимаете, сеньор Моретти, за любовное послание. Этот негодяй нас просто обманул. Он послал второе письмо с кем-то другим, попросив, очевидно, одного из членов команды.
– Господи, – так и подскочил Благидзе, – я знаю, кто подложил письмо. Это девушка, горничная Лаура, которая обслуживает наши каюты. Она мне сказала, что некоторые сеньоры на корабле даже посылают любовные послания. А я не обратил на это внимание. Быстрее вниз, в служебные помещения. Может, мы еще успеем.
Он выскочил из каюты. Марина, нахмурившись, вышла следом. Она словно предчувствовала, что должно было произойти.
Благидзе добежал до лестницы; ринулся вниз, перепрыгивая через ступеньки. Он торопился, очень беспокоясь за девушку. Неужели Флосман и в этот раз окажется быстрее? Добежав до одной из кают, он открыл дверь. Испуганно охнула пожилая женщина. Она как раз переодевалась в этот момент. Глядя прямо на нее, Благидзе закричал:
– Где Лаура? Где живет Лаура?
– В соседней каюте, сеньор, – дрожащей рукой показала женщина: она решила, что это и есть тот самый убийца.
Благидзе вдруг понял, что должен успокоиться. Иначе его поведение становится подозрительным. Уже миролюбиво он сказал:
– Простите меня, сеньора, что я ворвался сюда без вашего разрешения. Мне нужно было передать Лауре одну просьбу моей сеньоры.
Женщина, уже несколько пришедшая в себя, кивнула:
– Ничего, сеньор, я все понимаю.
Закрыв дверь, он прошел к соседней каюте и громко постучал. Никто не ответил. Он снова постучал. За его спиной раздался девичий голос:
– Кого вы ищете, сеньор?
Он повернулся. Рядом стояла молодая девушка-горничная, очевидно, напарница Лауры, проживающая вместе с ней в каюте. Рыжеватые волосы, курносый носик, узкое вытянутое лицо. На носу были даже веснушки. Она наверняка была из эмигрантов, возможно даже из России или с Украины.
– Вы живете в этой каюте? – вместо ответа уточнил Благидзе.
– Да, – испуганно ответила девушка. – А почему вы спрашиваете?
– Мне нужна Лаура. Нужно срочно с ней поговорить.
– Она сейчас наверху. Работает в каютах второго класса, – девушка показала наверх.
– Спасибо, – Благидзе кивнул и поспешил назад. У лестницы он столкнулся с Чернышевой.
– Где девушка? – обеспокоенно спросила она.
– Говорят, работает наверху, – виновато выдохнул он, – я сейчас ее найду.
– Подождите, – остановила его Марина. – Вы невольно ставите себя под удар. Если с ней что-нибудь случится, все обвинят вас. Свидетели расскажут, как вы с безумным видом искали Лауру. Вам нужно иметь безупречное алиби. Идите лучше в бар, я сама поищу ее. И сама с ней поговорю.
Благидзе тяжело вздохнул.
– Я просто кретин.
– При чем тут вы, – горько заметила Чернышева, – я обязана была все продумать, прежде чем соглашаться на эту авантюрную поездку. Флосман нас опять обманул. Он просто передал девушке письмо, а сам обеспечил себе алиби, заставив нас гадать, кто мог положить это письмо. Ему просто нравится издеваться таким образом.
– Я не могу оставить вас одну, – упрямо сказал Благидзе.
– Вы действительно не понимаете, как это опасно? Не забывайте, что при любой тщательной проверке сразу выяснится, что вы совсем не сеньор Моретти, а я не Эльза Дитворст. Полиция может заинтересоваться таким неприятным для нас фактом. Нам нельзя вызывать подозрений. Они и так встревожены этим убийством.
– Нужно найти Лауру, – напомнил Благидзе. – Она может сказать, кому относила письмо.
– Идите в бар, – снова велела Марина, – я сама ее поищу.
– Это опасно. А если ее уже нет в живых?
– В таком случае подозрений будет меньше. Я, без сомнения, не очень подойду на роль убийцы бедняги Хартли. Там наверняка действовал мужчина. Полицейские это понимают.
– Хорошо, – согласился он. – Но будьте осторожны. Если узнаете теперешнее имя Флосмана, сразу идите ко мне. Для этого меня послали с вами. Вы обещаете, что не будете искать его сами?
– Конечно, обещаю. В любом варианте я постараюсь сообщить вам имя человека, по поручению которого Лаура передавала письмо.
Благидзе хмуро кивнул и стал тяжело подниматься по лестнице на верхнюю палубу. Чернышева осталась одна. Флосман был не просто талантливым агентом. Он оказался и искусным убийцей. Он наверняка совершит и еще одно убийство, если поймет, что они ищут эту несчастную девушку. Может, он уже сделал то, что хотел, и все их поиски напрасны.
Об этом не хотелось думать. Дело было уже не только в девушке, хотя несчастную было жалко. Следующее убийство напрямую касалось и агентов, работающих сейчас на судне. В случае второго подряд убийства полиция, взбешенная своим провалом, начнет тщательную проверку всех паспортов, если уже не начала. И тогда наверняка выяснится, что Моретти и Дитворст не существуют.