– Я так и думал, сеньора, что вы не согласитесь со мной, – разочарованно сказал он, – вы красивая женщина. И как все красивые женщины, очень упрямы и своевольны. Возьмите тогда вот эту вещь от меня на память.
В руке тускло блеснул дамский «браунинг». Она улыбнулась. Кажется, ей удалось очаровать и самого Энрико Диаса. Взяла пистолет и положила в свою сумочку, щелкнув замком. Потом протянула руку.
– Спасибо вам за все, Диас.
Он снял шляпу и, наклонившись, поцеловал ей руку.
– Да поможет вам бог. Вы сильная женщина, сеньора Дитворст.
Она повернулась и пошла к теплоходу. Там уже толпилось несколько человек, с любопытством смотревших на возвращавшуюся красивую женщину. Она посмотрела на верхнюю палубу. Там стоял Благидзе.
«Все будет хорошо», – подумала она, чтобы как-то успокоиться. И, повернувшись, еще раз помахала Диасу.
Глава 6
Собственно, оружия не должно было быть ни у полковника Чернышевой, ни у капитана Благидзе. Конечно, они не везли пистолеты через границу, рискуя нарваться на бдительных таможенников или пограничников. Да и вообще специалисты такого уровня в Первом главном управлении никогда не отправлялись на задание с оружием в руках. Аналитики должны были работать головой, а наличие оружия или тем более его применение считалось серьезным проколом в работе разведчиков такого класса.
Но еще два дня назад в местной резидентуре Благидзе вручили пистолет со спиленным номером. Никто и не думал, что он может понадобиться. Казалось, что это скорее оружие психологической защиты. Капитану была поручена лишь охрана полковника Чернышевой, но никак не вооруженное противостояние опасному преступнику. И теперь на теплоходе у обоих партнеров было оружие. Но самое неприятное было в том, что вместе с ними на «Кастуэре» плыл неизвестный убийца, которого они пока не знали.
Сообщения Диаса ошеломили Чернышеву. Разведчики, тем более разведчики-нелегалы, никогда не действовали таким образом, как Флосман. Только в случае крайней нужды разведчик мог прибегнуть к такому чрезвычайному средству, как убийство. Только в случае самой крайней нужды. Что заставило Флосмана пойти на убийство Липки? Если он не хотел, чтобы его раскрыли, он мог просто исчезнуть. Но он предпочел убить Липку, а потом поехал к нему в Кампану, чтобы наверняка узнать, кто именно искал его в Аргентине. Значит, он чего-то очень боится. Неужели американцев или своих бывших коллег? Нет, это не очень похоже на правду. В таком случае он не стал бы убивать своего бывшего коллегу. И уж тем более не стал бы искать, кто именно стоит за Липкой. Здесь скрыта тайна, разгадав которую можно будет вплотную приблизиться к постижению такого загадочного человека, как Флосман.
И теперь следовало исходить из того факта, что Флосман убийца. И готов идти на самые крайние меры, чтобы никто не раскрыл его инкогнито. Вечером, за ужином, Марина внимательно приглядывалась к сидевшим за соседними столиками пассажирам. Стариков и молодых людей, женщин и девушек она исключала сразу. В результате такого естественного отбора осталось лишь четверо мужчин, примерно возраста Флосмана.
Один из них – Бруно Кратулович – сидел с ней за столом. Ему было лет сорок пять. Седые волосы выдавали его нелегкую, бурную жизнь. Его, казалось, ничто не интересовало на теплоходе, и он ужинал лишь для того, чтобы убить время. Его пустой, равнодушный взгляд меланхолика скользил по лицам соседей, не задерживаясь ни на одном из них. Марина внимательно смотрела на его руки. Это были сильные мужские руки, совсем не соответствующие такому по виду меланхолику, как Кратулович. Она узнала его имя по табличке, которая была на столе. Но не знала, чем занимается этот человек с югославской фамилией и почему он оказался на теплоходе, который, казалось, его совсем не интересует.
Вторым подходящим субъектом был сидевший за столиком Благидзе суровый мужчина лет сорока. Он был в строгом сером костюме и в достаточно старомодном галстуке. На рукавах рубашки сверкали затейливые запонки. Он ел строго, чинно, размеренно. Марина даже решила вначале, что это англичанин, настолько холодными и бесстрастными были его глаза. И такими скупыми были его движения. Хотя после войны между Аргентиной и Англией за Фолклендские острова, в которых латиноамериканцы потерпели унизительное поражение, английских туристов в стране почти не бывало. Позже, уже когда подали кофе, Марина узнала, что сурового незнакомца зовут Джордж Хартли и он приехал из Австралии по вопросам своего бизнеса. Правда, оставалось непонятным, что именно делал мистер Хартли на этом речном теплоходе.
Еще один похожий на Флосмана мужчина сидел с молодой женщиной в самом конце зала. Он был одет в легкий спортивный костюм и все время громко хохотал над собственными шутками. Залысины на голове были скрыты искусно уложенной прической. Сидевшая рядом молодая красивая женщина все время смеялась, очевидно, реагируя на его выпады. Они могли познакомиться только здесь, и Флосман мог специально воспользоваться молодой женщиной, чтобы отвести от себя подозрения. Конечно, в том случае, если это был действительно Флосман. Но даже если они оказались на «Кастуэре» вдвоем и приехали сюда вместе, разделив одну каюту, то и тогда это не свидетельствовало в пользу незнакомца. Флосман вполне мог решиться и на такой трюк, найдя знакомую женщину для подобной поездки по реке, чтобы действовать под ее прикрытием. Он понимал, что после убийства Липки его будут ждать на теплоходе. И мог вполне подготовиться.
Четвертым подозрительным человеком был сеньор Суарес. Высокий, чуть полноватый, в больших роговых очках с толстыми стеклами. Он близоруко щурился, глядя на соседей. Он тоже был чуть лысоват, имел тяжелый подбородок, полные, рыхлые щеки. И одним из первых довольно быстро закончил ужинать. Когда он проходил мимо Чернышевой, один из пассажиров, сидевших за соседним столиком, поздоровался с ним.
– Добрый вечер, сеньор Суарес.
– Добрый вечер, – растерянно ответил Суарес, проходя дальше.
Марина обратила внимание на невысокого крепыша с круглой, коротко остриженной головой. «Нужно будет поговорить с ним, узнать, откуда он знает Суареса», – подумала она. Может, они вместе работают или вместе путешествуют, и тогда четвертый автоматически отпадает. Не мог ведь Флосман заранее знать об этой поездке и так быстро, за один день, подготовить себе компаньона.
Итак, установила для себя Чернышева, на теплоходе всего четверо людей, похожих на Флосмана. И любой из них может оказаться Кучером. Хотя фоторобот и показал совсем другое лицо, не похожее ни на одного из четверых. Но это не было решающим доказательством. Фоторобот создавался по воспоминаниям людей, знавших Флосмана несколько лет назад. За это время он вполне мог измениться. Хотя ни у одного из четверых не было узкой полоски усов, о которой говорил Энрико Диас. Нужно обратить внимание, как они ходят. Флосман, кажется, хромал, если верить сообщениям племянника Диаса.
Из четверых нужно выбрать одного. Кто из них Флосман? Бруно Кратулович? Судя по его недовольному виду, путешествие на теплоходе ему совсем не нравится. Во всяком случае, он явно не наслаждается видом залива Ла-Плата, из которого они войдут в Парану. После ужина он сразу ушел к себе в каюту. Может, не хочет с кем-то контактировать и боится разоблачения?
Джордж Хартли? Судя по всему, он бизнесмен. Тогда что потянуло его в это путешествие? Почему он не воспользовался более современным способом и не отправился на самолете? Или у него так много времени? А может, это просто образ бизнесмена Хартли, который создает кто-то другой?
Третий – сеньор Суарес. У него есть знакомый на теплоходе, который с ним поздоровался. Может, это его сообщник или компаньон? Или просто знакомый? Нужно тщательно проверить, где именно разместились эти двое.
И, наконец, четвертый, имени которого она пока не знает. И который сидел за столиком рядом с молодой девушкой. Это для агента вообще идеальное прикрытие. Он появился на теплоходе не один, а вдвоем с молодой женщиной. Может, таким образом он хотел обмануть находящихся на теплоходе покровителей Липки? Она услышала, как обращается к нему женщина, называя его Рудольфом. Четвертого звали Рудольфом. И теперь нужно было исходить из того, что один из четверых мог оказаться убийцей.
Она вышла на палубу. Великолепное зрелище заходящего солнца, мелькавших на горизонте кораблей и огромного пространства залива, окруженного холмами Энтрерриоса. На противоположной стороне был четко виден уругвайский берег. «Кастуэра» поднималась вверх по заливу, идя против течения и намереваясь уже поздно ночью войти в Ибикуй, небольшой городок, окруженный болотистой местностью и служивший главным портом при впадении реки Параны в залив Ла-Плата.
Собственно, сам маршрут был популярен благодаря расположенным гораздо выше Ибикуя, между Росарио и Санта-Фе, удивительно красивым местам. И если с правого борта еще иногда были видны болотистые впадины окрестного ландшафта, то с левого борта часто открывалась захватывающая панорама небольших красочных, будто карнавальных городков и небольших поселков, лежавших на всем пути следования судна.
Она почувствовала чье-то присутствие и чуть повернула голову. Рядом стоял Благидзе, смотревший на реку.
– На ужин пришли все, – негромко сообщил он, – я проверил, никто в каютах не остался.
– И кого вы подозреваете? – осторожно спросила Марина.
– Троих, – получила она мгновенный ответ, – того самого недотепу, который сидел за вашим столом. Кажется, у него югославская фамилия. Второй – бизнесмен Хартли, который сидел за моим. Какой черт потянул его в Санта-Фе на теплоходе? Он, по-моему, не из тех, кто готов любоваться красотами Аргентины. И, наконец, третий – сеньор Суарес. Они все трое наиболее подходят под описание Флосмана.
– Трое? – задумчиво повторила Марина. – А почему вы ничего не сказали о красивом мужчине по имени Рудольф, который сидел в обществе молодой и прекрасной незнакомки?
– Поэтому и не сказал. По нашим сведениям, Флосман должен быть один, а не с дамочкой. Я считал, что его можно исключить. Он на нашем теплоходе занят совсем другим делом.
– Сначала нужно точно установить, приехал ли он с этой дамочкой вместе или познакомился только здесь, на корабле, – возразила Марина. – Узнайте, в каких каютах они живут. Может, в одной? Тогда это несколько меняет дело. Но все равно сбрасывать его со счетов не стоит. Вы не заметили, никто из них не хромает?
– По-моему, никто, – ответил Благидзе, – я как-то не обратил внимание на их походку.
– Напрасно, – строго напомнила Чернышева, – мне сообщили, что он довольно сильно хромал, когда отправился на поиски Липки.
– По-моему, ни один из них не хромает. Я, во всяком случае, ничего не заметил, – сообщил Благидзе, – там хромает один старик, но ему лет шестьдесят, не меньше.
– Я обратила внимание. У этого старика слишком дряблые руки и кожа, чтобы ее можно было так подделать и сыграть. Кроме того, он на теплоходе в сопровождении сиделки, а это явно не роль Флосмана. Он, конечно, попытается сыграть, но не таким образом, гримируясь под старика. Мы бы сразу поняли, кто именно перед нами. Я сидела с этим пожилым сеньором рядом, за соседним столиком. Это наверняка не Флосман.
– Значит, один из четверых, – подвел черту Благидзе, – может, нам разделиться? Я буду следить за двоими из них. За остальными – вы.
– У нас мало времени, – возразила Чернышева. – Каким образом мы можем следить? А если все четверо уйдут в свои каюты и не будут выходить оттуда два дня? Давайте поставим перед собой реальные задачи. Первая: почему бизнесмен из Австралии Джордж Хартли решил устроить себе такую прогулку? У него так много времени? Что он здесь делает? Второй вопрос. Почему недовольный Бруно Кратулович, явно не собирающийся наслаждаться видами окрестностей Росарио, поплыл с нами в Санта-Фе? Что за причина толкнула на столь обременительное для него путешествие? Третье. Найти знакомого сеньора Суареса и выяснить, что он знает про нашего пассажира. Может, после этого разговора сеньор Суарес отпадет и останутся только трое. Если пассажир знает Суареса достаточно долгое время, то это наверняка не Флосман, перебравшийся в Аргентину совсем недавно. И, наконец, четвертое. Кто такой Рудольф, фамилию которого мы не знаем? И что за молодая особа рядом с ним? Найдя ответы на эти вопросы, мы сумеем установить, кто из четверых обманывает нас, приняв другой облик. И найдем Флосмана.
– Да, – согласился восхищенный Благидзе, – у вас безупречная логика, сеньора Дитворст.
– Вы начните со спутницы Рудольфа. Они наверняка не пойдут спать так рано, а попытаются еще посидеть в баре, куда они, по-моему, уже пошли. Постарайтесь узнать, как появилась эта парочка на «Кастуэре» и когда они познакомились. А я попытаюсь найти того крепыша, с которым поздоровался сеньор Суарес.
Она кивнула ему на прощание и пошла к своей каюте, намереваясь переодеться. На ужине она появилась в темном длинном платье, собрав волосы лентой и почти не воспользовавшись макияжем. В ее возрасте это было довольно смело – так мало и редко пользоваться косметикой. Для похода в бар и вообще для ночных прогулок по теплоходу вполне было достаточно легкого брючного костюма.
Марина прошла по коридору, вошла в каюту. Закрыла дверь. Прошла в душевую, умылась. Снова вернулась в каюту, стягивая с себя платье, уже ставшее достаточно узким для ее фигуры. И вдруг увидела на столе лист бумаги. Еще не зная, что там написано, она почувствовала неладное. Шагнула вперед и прочла фразу, написанную по-английски:
«Добрый вечер, сеньора Дитворст. Надеюсь, вам нравится плыть на этом теплоходе. Но вы начали очень опасную игру. Будьте осторожны».
Она поняла, что все их сомнения были напрасны. Флосман оказался на теплоходе. И первым вычислил среди пассажиров своих преследователей.
Глава 7
Сообщение, лежавшее у нее на столе, было недвусмысленным вызовом Флосмана. И она собиралась его принять. Переодевшись в другой костюм и не забыв захватить с собой сумочку, она вышла на палубу. И хотя в коридоре, пока она шла к выходу, никого не было, тем не менее она нервно теребила свою сумочку, в которой лежал пистолет, подаренный Диасом.
Достаточно большое помещение бара было расположено по правому борту теплохода, на одной из верхних палуб. Здесь было довольно многолюдно. Она вошла в бар, скользнув взглядом по лицу Благидзе, сидевшего рядом с Рудольфом за соседним с ним столиком. В другой стороне группа пассажиров играла в покер, азартно предаваясь этому занятию. Среди них был и Суарес. Двух других – Кратуловича и Хартли – здесь не было. Это не свидетельствовало в пользу присутствующих. Любой из них мог положить письмо тогда, когда она беседовала с Благидзе. Но отсутствие этих подозреваемых было уже само по себе неприятным фактом.
Она прошла к стойке бара и попросила рыхлого, полного бармена налить ей мартини. Бармен, работая артистически, соорудил из обычного напитка нечто невообразимое, добавив палочку с ломтиками апельсина, банана и ананаса, вырезанных в виде разноцветных кружков.
– Вы разрешите? – услышала она нахальный голос и, подняв голову, увидела, как к ней подсаживается молодой франт лет двадцати пяти.
Она промолчала. Появление столь молодого человека приятно щекотало самолюбие.
– Такая красивая женщина, и совсем одна, – продолжал молодой нахал, – я обратил на вас внимание еще сегодня за ужином. Думал, вы плывете вместе с тем занудой, который сидел рядом с вами. Но, к счастью, выяснилось, что вы в каюте совершенно одна.
Она слушала этот поток красноречия, не прерывая его.
– Неужели вам не скучно? – воркующе продолжал юный Казанова. – Мы могли бы чудесно провести вместе это путешествие. Моя каюта первого класса расположена на другой стороне кормы. И, кажется, с левого борта, где будут места гораздо красивее нынешних.
Она взглянула на него. Насмешливо фыркнула:
– Вы советуете мне переселиться в вашу каюту? Молодой человек, вы слишком самоуверенны.
– Надеюсь, это мой единственный недостаток?
– Это ваш главный недостаток. И боюсь, что с ним вам уже ничего не сделать.
Она взяла свой мартини и отошла от стойки.
– Но я могу надеяться? – прокричал ей вслед неудачливый соблазнитель.