— А?
— Видите ли, их любовь была предопределена. В начале всех времён, знаете ли.
Должен честно признаться, что если бы он сейчас сказал «Гм-м-м!», я просто не знал бы, что говорить дальше. К счастью, ему в голову не пришло так ответить. Наступило молчание. Старикан задумался, затем взгляд его случайно упал на книгу, и он вздрогнул.
— Господи боже мой, мистер Вустер! Вы цитировали!
— Более или менее.
— Ваши слова сразу показались мне знакомыми. — Он то ли откашлялся, то ли коротко хохотнул. — Боже мой, боже мой, вы знаете моё слабое место. — Он схватил книгу и уткнулся в неё носом. Минут через пять я подумал, что старикан просто забыл о моём существовании, однако вскоре он отложил книгу в сторону и вытер глаза.
— Ах! — сказал он.
Я напряжённо ждал, надеясь на счастливый исход.
— Ах! — повторил он. — Я не должен вести себя, как лорд Уиндермир, вы ведь это имели в виду, мистер Вустер? Скажите, вы описали этого высокомерного старика с натуры?
— О нет! Я его просто выдумал и всунул в сюжет, знаете ли.
— Гений! — пробормотал лорд Биттлшэм. — Гений! Что ж, мистер Вустер, я склоняю перед вами голову. Кто, как вы сказали, я такой, чтобы бросать вызов судьбе? Сегодня же вечером я напишу Ричарду и дам согласие на его брак.
— Лучше сообщите ему эту радостную весть лично, — посоветовал я. — Он ждёт вас внизу вместе со своей женой. Я попрошу их к вам подняться. До свидания, и огромное вам спасибо. Бинго будет на седьмом небе от счастья.
Я быстро спустился в холл. Бинго и его миссис сидели на стульях, как пациенты в приёмной зубного врача.
— Ну? — нетерпеливо спросил малыш.
— Полный порядок, — ответил я, хлопая новобрачного по спине. — Дуй наверх и бросайся к нему в объятия. Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. Поздравляю вас обоих от всей души, ну, и всё такое.
И я смылся, не желая принимать участия в семейном торжестве.
* * *
В этом мире никогда не знаешь, что может произойти в следующую секунду. Если когда-нибудь мне казалось, что я заслужил отдых и покой, так это после разговора со стариканом Биттлшэмом, поэтому, вернувшись домой, я положил ноги на каминную решётку и приступил к поглощению живительной влаги, которую принёс мне Дживз. Хоть я и знал по собственному опыту, что отношения между дядями и племянниками непредсказуемы, за Бинго я больше не беспокоился. Ему только и оставалось, что подняться по лестнице вместе со своей жёнушкой и получить необходимое благословение. И когда через полчаса малыш примчался ко мне весь в мыле, у меня не возникло сомнений в том, что он решил высказать мне свою благодарность ломающимся от волнения голосом. Я добродушно улыбнулся своему школьному другу, вошедшему в гостиную, и открыл рот, намереваясь предложить ему сигарету, когда внезапно мне показалось, что он чем-то озабочен. По правде говоря, малыш выглядел так, словно ему заехали ногой в живот.
— Старичок, — участливо спросил я, — что стряслось?
Бинго принялся бегать по комнате.
— Спокойствие! — воскликнул он, натыкаясь на ломберный столик. — Только спокойствие! — Он опрокинул стул.
— Надеюсь, ничего страшного не произошло?
Малыш засмеялся утробным смехом.
— Страшного? Как ты думаешь, что случилось после того, как ты ушёл? Помнишь эту дурацкую книгу, которую ты решил отправить моему дяде?
Бедолага находился в таком жутком состоянии, что я не стал с ним спорить.
— Ты имеешь в виду «Женщину, бросившую вызов»? — спросил я. — Должен признаться, она мне очень пригодилась. Только цитируя её, мне удалось смягчить сердце твоего дяди.
— Нам она совсем не пригодилась. Когда мы вошли в комнату, книга лежала на столе, и после представлений и всего прочего моя жёнушка её заметила. «О, вы уже прочли этот роман, лорд Биттлшэм?» — спросила она. «Я читал его три раза», — ответил дядя. «Я так рада», — сказала моя жёнушка. «Как, вы тоже поклонница Рози М. Бэнкс?» — спросил старикан, просияв. «Рози М. Бэнкс — это я!» ответила моя жёнушка.
— Святые угодники и их тётушка! Не может быть!
— Представь себе.
— Но как же так? Я имею в виду, прах побери, она обслуживает клиентов в ресторане клуба «Старых либералов».
Бинго мрачно пнул ногой диван.
— Она специально пошла на эту работу, чтобы собрать материал для своей новой книги «Мервин Кин, завсегдатай клубов».
— Почему же она ничего тебе не сказала?
— На неё произвело огромное впечатление, что я полюбил её несмотря на то, что она была простой официанткой, и поэтому она решила скрыть от меня свой истинный социальный статус. Рози говорит, что решила сделать мне приятный сюрприз после женитьбы.
— Ну, что произошло потом?
— Разразился самый настоящий скандал. Старикана чуть кондрашка не хватила. Он назвал её самозванкой. Они одновременно начали орать друг на друга, а закончилось всё тем, что моя жёнушка помчалась к своим издателям за гранками, чтобы потребовать от дяди письменных извинений. Что теперь будет, я не знаю. Не говоря уже о том, как взбесится мой дядя, когда поймёт, что его надули, я подумать боюсь, как отреагирует моя жёнушка, если ей станет известно, что мы выдумали историю с Рози М. Бэнкс для того, чтобы я смог жениться на другой женщине. Видишь ли, я ей так сильно понравился ещё и потому, что до неё никого и никогда не любил.
— Ты ей так сказал?!
— Да.
— Боже всемогущий!
— Ну, я не… не любил по-настоящему. Разве можно сравнить то, что я испытываю сейчас… ладно, неважно. Что мне делать? Вот в чем вопрос.
— Не знаю.
— Спасибо, — сказал малыш Бинго. — Ты меня утешил.
На следующее утро он позвонил мне, когда я принялся за яичницу с ветчиной
— единственный момент в течение дня, когда хочется поразмышлять о жизни, не отвлекаясь.
— Берти?
— Алло?
— Плохо дело.
— Что ещё случилось?
— Мой дядя просмотрел гранки и признал свою ошибку. Я только что закончил разговаривать с ним по телефону. Он не порвал со мной отношений, но едва цедил слова, утверждая, что мы с тобой сделали из него посмешище. Естественно, он вновь лишил меня содержания.
— Мне очень жаль.
— Не теряй времени на жалость ко мне, — хмуро произнёс Бинго. — Дядя собирается навестить тебя сегодня и потребовать объяснений.
— Боже великий!
— Моя жёнушка также собирается навестить тебя сегодня и потребовать объяснений.
— О, господи!
— Я с нескрываемым интересом буду следить за твоей дальнейшей судьбой, — сказал малыш Бинго и повесил трубку.
Я громко позвал Дживза.
— Дживз!
— Сэр?
— У меня неприятности.
— Вот как, сэр?
Я коротко рассказал ему, что произошло.
— Что ты мне посоветуешь?
— Мне кажется, если б я был на вашем месте, сэр, я незамедлительно принял бы приглашение мистера Питт-Уэйли. Если помните, сэр, он приглашал вас на прошлой неделе в Норфолк на охоту.
— Совершенно верно! Разрази меня гром, Дживз, ты, как всегда, прав! Приходи на вокзал с моими чемоданами сразу после ленча. Я сейчас отправлюсь в клуб и спрячусь там до отхода поезда.
— Вы желаете, чтобы я сопровождал вас в Норфолк, сэр?
— А ты хочешь поехать?
— Если позволите, сэр, я думаю, лучше мне остаться здесь и поддерживать связь с мистером Литтлом. Возможно, мне удастся найти способ примирить враждующие стороны.
— Действуй, Дживз, и если у тебя что-нибудь получится, ты чудо!
* * *
В Норфолке меня заела тоска. Почти всё время лил дождь, а когда погода прояснялась, я находился в таком нервном состоянии, что без конца мазал на охоте. К концу недели терпение у меня лопнуло. Я имею в виду, глупее не придумаешь, чем торчать в сотне миль от цивилизации только потому, что с тобой хотят перекинуться парой слов дядя и жена Бинго. Я твёрдо решил поступить по-мужски: вернуться в лондонскую квартиру и велеть Дживзу всем отвечать, что меня нет дома.
Я послал Дживзу телеграмму о своём приезде и, прибыв в метрополию, прежде всего отправился к Бинго. Мне хотелось выяснить, как обстоят дела, но, по всей видимости, малыша не было дома. Позвонив несколько раз, я совсем было собрался уходить, когда за дверью послышались чьи-то шаги и она распахнулась настежь. Должен признаться, это был не самый приятный момент в моей жизни. Я увидел перед собой круглое лицо лорда Биттлшэма.
— Э-э-э… гм-м-м… здравствуйте, — сказал я.
Наступило молчание. Я никогда не задумывался над тем, как поведёт себя старикан, если мы с ним ещё раз встретимся, но я бы не удивился, если бы он побагровел и выдал бы всё, что обо мне думал. Поэтому мне показалось более чем странным, что он всего лишь улыбнулся какой-то жалкой улыбкой. Глаза у него выпучились, и он несколько раз с трудом сглотнул слюну.
— Э-э-э… — с трудом выговорил он.
Я вежливо молчал, но, видимо, он сказал всё, что хотел сказать.
— Бинго дома? — спросил я после довольно продолжительной паузы.
Он покачал головой и снова улыбнулся какой-то жалкой улыбкой. А затем внезапно — разрази меня гром, если вру! — он отпрыгнул назад и с силой захлопнул за собой дверь.
Я ничего не понял, но так как разговор наш совершенно очевидно закончился, мне ничего не оставалось, как умотать подобру-поздорову. Я стал спускаться и столкнулся с Бинго, который мчался вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.
— Привет, Берти! — воскликнул малыш. — Какими судьбами? Я думал, ты за городом.
— Только что вернулся. Я решил зайти к тебе, чтобы разузнать, что к чему.
— В каком смысле?
— Ну, как обстоят дела, и всё такое.
— А, ты об этом, — небрежно произнёс Бинго. — Всё давным-давно уладилось. Голубь мира распростёр крылья над моим домом. Твой Дживз просто чудо, Берти. Я всегда это говорил. Ему пришла в голову очередная гениальная мысль, и недоразумение утряслось в одну минуту.
— Да что ты говоришь! Блеск!
— Я не сомневался, что ты обрадуешься.
— Прими мои поздравления.
— Спасибо.
— А что придумал Дживз? Честно говоря, я представить себе не мог, как выпутаться из этой дурацкой истории.
— О, он взял бразды правления в свои руки и помирил нас в шесть секунд. Мой дядя и моя жёнушка теперь друзья до гробовой доски. Они часами болтают о литературе, ну и обо всём прочем. Он часто забегает к нам на огонёк.
Я подумал о лорде Биттлшэме.
— Он и сейчас у тебя, — сказал я. — Послушай, Бинго, последние несколько дней ты ничего не замечал за стариканом?
— Вроде бы нет. Что ты имеешь в виду?
— Может, после твоей женитьбы у него нервы расшатались? Он мне показался каким-то странным.
— Разве ты с ним общался?
— Когда я позвонил в квартиру, твой дядя открыл мне дверь. А затем, постояв как истукан с вытаращенными глазами, внезапно захлопнул её перед моим носом. По правде говоря, я удивился, знаешь ли. Если б он ещё стал орать, ну и всё такое, я бы это понял, но, по-моему, увидев меня, он напугался до смерти.
Малыш Бинго расхохотался.
— Не беспокойся, — всласть насмеявшись, произнёс он покровительственным тоном. — Совсем забыл тебе сказать. Хотел даже написать письмо, но руки не дошли. Он думает, что ты псих.
— Он… что?!
— Да. В этом и заключалась гениальная идея Дживза, знаешь ли. Дело утряслось в одну секунду. Он посоветовал мне сообщить дяде, что, познакомив тебя с ним, я не сомневался, что ты Рози М. Бэнкс, так как я неоднократно слышал это из твоих собственных уст, и у меня не было причин тебе не верить. Понимаешь, нам надо было доказать, что ты подвержен галлюцинациям и не соображаешь, что делаешь. А затем мы обратились к сэру Родерику Глоссопу, — надеюсь, ты не забыл, что в Диттеридж-холле столкнул в озеро его сына? — и он рассказал нам, как пришёл к тебе на ленч и обнаружил в твоей спальне кучу котов и сырой рыбы, и как до этого ты умыкнул с его головы шляпу, проезжая на такси мимо его машины. В общем, всё получилось лучше не придумаешь. Я всегда говорил, говорю и буду говорить, что, положившись на Дживза, можно не беспокоиться о своей дальнейшей судьбе.
Я многое готов стерпеть, но всему есть предел.
— Будь всё проклято, такой наглости…
Бинго изумлённо поднял брови.
— Надеюсь, ты не рассердился? — спросил он.
— Рассердился! Если ты считаешь, я потерплю, чтобы половина Лондона считала, что у меня поехала крыша…
— Берти, — сказал малыш Бинго, — я поражён. Я потрясён, Берти. Если б мне пришло в голову, что из-за такого пустяка ты откажешься помочь человеку, с которым дружишь пятнадцать лет…
— Да, но послушай…
— Разве ты забыл, — спросил Бинго, — что мы вместе учились в школе?
* * *
Я шёл в свою старую, добрую квартиру, а в груди у меня всё клокотало. В одном я не сомневался: после всего, что произошло, наши пути с Дживзом должны были разойтись. Прекрасный камердинер, спору нет, лучший в Лондоне, но это не могло меня остановить. Я ворвался в гостиную, и… на маленьком столике лежали сигареты, а на большом — стопка иллюстрированных журналов; мои тапочки стояли, где им было положено, и вообще вся обстановка казалась до такой степени домашней, если вы понимаете, о чём я говорю, что я успокоился в течение двух секунд. Так бывает в пьесе, когда герой, собираясь совершить преступление, вдруг слышит колыбельную, которую в детстве пела ему мама. Умиротворение. Вот-вот. Я вовремя вспомнил это слово. Оно как нельзя лучше подходило к моему душевному состоянию.
А затем в дверях появился добрый старый Дживз, перед которым плыл поднос со всем необходимым, и было в малом что-то очень привычное и располагающее к себе.
Но я стиснул зубы и твёрдо решил, что буду непреклонен.
— Я только что разговаривал с мистером Литтлом, Дживз, — сурово произнёс я.
— Вот как, сэр?
— Он… э-э-э… сообщил мне, что ты дал ему дельный совет.
— Я сделал все, что мог, сэр. И я счастлив доложить вам, что мои усилия увенчались успехом. Виски, сэр?
— Спасибо. Э-э-э… Дживз.
— Сэр?
— В другой раз…
— Сэр?
— Нет, ничего. Поменьше содовой, Дживз.
— Слушаюсь, сэр.
Он начал уплывать из гостиной.
— Да, Дживз!
— Сэр?
— Я хочу… дело в том… мне кажется… я имею в виду… Нет, ничего!
— Слушаюсь, сэр. Сигареты у вашего локтя на маленьком столике, сэр. Обед будет готов ровно без четверти восемь, если, конечно, вы не пожелаете отобедать в ресторане.
— Нет, я останусь дома.
— Да, сэр.
— Дживз!
— Сэр?
— Нет, ничего, — сказал я.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Дживз.