Чонин сменил положение, закинул ногу на ногу и цепко ухватился пальцами за подлокотники кресла.
— Скажите, доктор… может ли альфа испытывать… влечение к другому альфе? Это вообще нормально?
— Смотря в каких пределах. — Врач пожал плечами. — Один альфа может показаться привлекательным другому внешне, на расстоянии, например. Эстетика, так сказать.
— Нет, — помотал головой Чонин. — Я не это имею в виду. Нечто большее. Например, есть определённый альфа. У него свой запах, вполне ясный и чёткий для всех вокруг. Может, не особо и привлекательный, но дело не в этом. Может ли быть такое, что этот альфа привлекателен для другого альфы? И другой альфа иногда улавливает совсем не тот запах, который неоспорим для других… Ну… Я не знаю, как лучше объяснить. Кроме того, альфа выглядит нормально для альфы: высокий, хорошего сложения, спортсмен. На омегу совсем не похож. Не знаю… Если он нравится другому альфе так же сильно, как если бы был… не альфой… Так бывает?
Чонин беспомощно умолк и вопросительно посмотрел на врача.
— Юноша, даже если другой альфа покажется вам привлекательным внешне и взбудоражит фантазию, вас прежде всего оттолкнёт его запах. Это раз. Ну и подумайте о том, что даже — маловероятно, но всё же — если вы найдёте средство против запаха… что дальше? Это ведь будет не бета и не омега. Удовлетворить альфу так же, как омегу или бету просто не получится — тело другое, как и потребности. И в фазе поиска любой альфа будет испытывать одно и то же непреодолимое желание. Это два. Альфа не способен достичь оргазма тем же путём, что и омега. Альфе доступен всего один вид оргазма, но для этого ему нужен или омега, или бета. Точно так же омеге доступен всего один вид оргазма — другой, но только один. Только беты могут испытать как оргазм омеги, так и оргазм альфы — зависит от их партнёра или партнёров. Природа — это такая умная сила, которая предусмотрела всё. Да и никогда в истории не случалось ничего подобного. Ни разу альфа не испытывал влечения к другому альфе. Подобное доступно только бетам. Возможно, потому они и существуют. Для разнообразия. Но я вам этого не говорил.
Чонин верил доктору, но ещё он верил и себе. А он, несомненно, испытывал влечение к другому альфе. Его даже преследовали сны, в которых он занимался сексом конкретно с Крисом. И даже кончал от этого, если судить по испачканным наутро простыням. Не раз вспоминал руку Криса на собственном члене и гадал, насколько узким Крис может быть внутри, с какой силой сожмёт член Чонина в глубине своего роскошного тела, насколько восхитительно будет войти в Криса, потеряться в нём, взять его всего полностью, овладеть и заставить сгорать от страсти, получить в собственность…
Эти потаённые мечтания пугали даже самого Чонина. Ещё ни о ком он так много не думал. И так горячо. И на душе становилось паршиво при мысли, что он хочет альфу. Такого же альфу, как он сам. Оправдывает презрительные слова Криса о том, что он готов трахать всё, что шевелится, даже если это шевелящееся не предназначено для таких развлечений.
Эти желания пугали Чонина, но хотеть Криса меньше от этого не получалось. Страх не помогал. Совсем. Чонин сходил с ума от вожделения и сам себя проклинал за поистине выдающуюся порочность.
Честно говоря, он непременно завалил бы Криса, наплевав на всё, если бы это была только голая и неприкрытая похоть. Чтобы хоть раз, всего один раз… и забыть. Самое то. Но он просто знал наверняка, что этого недостаточно. Наверное, знал точно так же, как Крис знал, что никогда не захочет стереть с левого плеча тёмный знак. Он хотел, чтобы Крис бился под ним, заходился в оргазме, хрипло шептал его имя и умолял взять ещё раз, ещё и ещё, ещё тысячу раз, чтобы стонал, хрипел и кричал от удовольствия, чтобы умолял не останавливаться, чтобы сбивчиво шептал, как ему это нравится, насколько Чонин хорош и какое непередаваемое удовольствие способен подарить Крису лишь он один. Чёрт возьми, Чонин спятил настолько, что мечтал о ребёнке, которого должен был родить ему Крис. Только Крис.
Чтобы Крис оставался только его хёном. Оставался. Всегда.
Если бы только это было возможно.
Если бы только Крис не был альфой.
Но его самый замечательный на свете хён был именно альфой. И шесть лет разницы — меньшая из бед.
— Значит, это точно невозможно? — слабым голосом уточнил Чонин.
— Совершенно невозможно, чтобы альфу привлекал другой альфа, — подтвердил с железной уверенностью врач. — В плане секса — неоспоримо и невозможно. Он может привлекать как интересный человек, как друг, наконец, но точно не как сексуальный объект.
Чонин покинул кабинет врача в смешанных чувствах. Казалось бы, всё доказывало несостоятельность любой его теории и желаний. Но он по-прежнему хотел Криса. Это началось с момента их первой встречи, но если раньше Чонину удавалось отстраниться от этого и переключить внимание на кого-то другого, то после проклятой субботы это уже не работало. Он просто не хотел близости с кем-то другим. Он хотел близости только с Крисом. Даже во время фазы поиска.
И Чонина постоянно преследовал тягучий едва уловимый пряный запах табака.
Все говорили, что от Криса пахнет гвоздикой, но Чонин чуял табак, а не гвоздику. Гвоздика присутствовала, и сквозь неё пробивался табак. Чуть-чуть, призрачно, почти намёк на запах, только Чонину хватало даже намёка, чтобы испытать возбуждение. Он вообще не представлял, как дотянул тогда до субботы, когда его окружал намёк на запах табака. Сводящий с ума намёк. И только поэтому с Крисом ничего не приключилось в ту субботу — слишком слабый запах, чтобы смести все табу в разуме Чонина и забыть, что Крис — альфа. Впрочем, Чонин тогда был счастлив уже просто потому, что Крис к нему прикасался. Даже смешно, что самый сильный оргазм в жизни он получил не от полноценного секса, а от…
Чонин постоял перед дверью с номером триста семь, нервно облизнул губы и сжал пальцами ручку. В прихожей повозился с кроссовками, прислушиваясь к звукам в гостиной и аппетитным запахам. Крис привычно занимался ужином и не посмотрел в сторону Чонина, когда он зашёл в гостиную и плюхнулся на диван.
Чонин упёрся подбородком в скрещенные запястья и принялся наблюдать за Крисом. Тот продолжал заниматься готовкой, время от времени заглядывая в раскрытую тетрадь с лекционными записями. Такой заботливый, ответственный, всегда как будто немного напряжённый и замкнутый. Но каким он мог стать в объятиях Чонина! Лёд — снаружи, пламя — внутри. Изумительный контраст, и Чонин хотел им обладать.
Мысленный отсчёт позволил Чонину взять себя в руки и сосредоточиться просто на созерцании. Он старался не думать о загадочном характере Криса и ограничиваться только видом Криса. От сложного к простому — так легче вынести это.
Крис…
Слишком высокий, но сложен удивительно гармонично. Порой неловкий в движениях и немного забавный, погружённый в себя. Крис пару раз прикасался ко лбу запястьем, чтобы отвести в сторону светлые волосы. Приковывал тем самым внимание Чонина к правильным чертам. Его лицо можно было назвать классическим, закрыв глаза на пару мелочей. Но даже эта пара мелочей казалась Чонину привлекательной. Такой же привлекательной, как руки Криса с удивительно изящными пальцами, словно выточенными… Чёрт! Обладать такими руками и пальцами для альфы просто противозаконно!
Чонин перевёл взгляд на бёдра Криса, поясницу, полюбовался длинными ногами и босыми ступнями. Вцепился зубами в собственное запястье, чтобы отогнать непристойные мысли, сплетённые с восхищённым любованием, подальше.
И затаил дыхание, когда Крис смахнул с тарелки дольку мандарина, аккуратно подхватил пальцами и поднёс к губам. Зажав дольку мандарина губами, Крис вытер пальцы полотенцем и перевернул страницу, погрузившись вновь в лекционные записи.
Губы Криса влажно блестели и манили сочностью и мягкостью. Чонин едва не застонал в голос от отчаяния, когда в голове со скоростью света промелькнули варианты всех возможных поцелуев, которыми он мог бы приласкать эти губы. И едва не взвыл, попытавшись представить, как эти губы коснулись бы его члена. Лежать на диване, вытянувшись на животе, сразу же стало чертовски неудобно и мучительно.
Чонин сжал кулаки и в тысячный уже раз попытался сообразить, с кем бы Крис мог проводить время в фазах поиска. При всех его выдержке и спокойствии не мог же он вовсе ни с кем не спать. Но с кем же?
Больше всего Крис общался с Бэкхёном, но Бэкхён — альфа. Не вариант. Не все такие извращенцы, как Чонин.
Чанёль? С Чанёлем Крис тоже много общался, но если бы они переспали, Чонин был бы в курсе — Чанёль не смог бы умолчать об этом.
Кёнсу? Кёнсу — омега с экономического. И с убойным ванильным запахом. Чонин непременно почуял бы запах Кёнсу на Крисе, если б у них что-то было. Но ведь не было.
Кто ещё? Других вариантов Чонин не находил, потому что Крис не отличался общительностью и привычкой заводить толпы знакомых. Крис предпочитал одиночество или компанию избранных друзей. А друзей он выбирал придирчиво.
Может быть, Хань? Ханю Крис очень нравился. Внешне. Но запах сирени на Крисе Чонин тоже никогда не чуял.
Чёрт бы всё побрал! Чонин даже не представлял, какие люди нравились Крису. Ноль. И нет ни одной возможности, чтобы просчитать, кто и почему во вкусе Криса. Или кто и чем Криса отталкивал.
— Будешь кофе с молоком? — Крис обернулся и вопросительно взглянул на Чонина. Вместо ответа Чонин нарочито медленно облизнул губы, томно перевернулся на спину и потянулся. Смысла прятать заметный стояк он не видел. Крис поспешно отвернулся к столу. Его смущение согревало Чонина удовольствием. Смотреть и видеть расползающийся по скулам и щекам румянец, неловкие движения… Что ж, хотя бы смутить Криса он в силах.
Альфа не должен чувствовать влечения к другому альфе. Это неправильно и невозможно. Но кто мог запретить Чонину хотя бы попытаться соблазнить Криса? Ведь все всегда говорили Чонину о том, какой он притягательный и сексуальный. С этим соглашался и Бэкхён, а Бэкхён при этом тоже был альфой и в этом плане по-доброму Чонину завидовал.
Неважно. Чонин всё равно хотел только Криса. Это означало, что в скором времени у Чонина так или иначе возникнут проблемы. Особенно если его снова настигнет фаза поиска. И Чонин не испытывал ни малейшей уверенности в том, что ему хватит только руки Криса на собственном члене.
Смущение Криса давало ему призрачную надежду. Ведь Крис почему-то смущался, когда смотрел на него. Чонин и полжизни не пожалел бы отдать, чтобы узнать причину этого интригующего смущения. А потом использовал бы это знание в собственных интересах без сомнений и колебаний.
Впрочем, он уже пользовался без сомнений и колебаний разницей в их возрасте и замечал, как Крису нравилось слышать в свой адрес заветное “хён”. Это самое “хён” и немного детская медведеватость в поведении — всё, Крис готов. Хоть так его ешь, хоть на хлеб намазывай… в определённых пределах.
Но Чонин хотел эти пределы расширить так, чтобы в них поместилась даже кровать. Любыми способами. Пусть даже обычный секс будет для них недоступен… это неважно. Они могли бы… хотя бы касаться друг друга, целовать, засыпать вместе.
Если бы Крис тоже этого захотел.
Чонин с силой закусил губу, потому что воображение живо нарисовало ему картину с обнажённым и связанным Крисом — обнажённый и связанный, безумно красивый и полностью во власти Чонина и его извращённых желаний…
Чонин с трудом сдержал стон.
Фаза поиска могла идти к чёрту — вынести её легче, чем одержимость Крисом. Чонин уныло сполз с дивана и отправился в душ. Холодный. На полпути развернулся, подошёл к столу и забрал с собой ведёрко со льдом, проигнорировав удивлённый взгляд Криса — тот сегодня мог и обойтись без своих любимых коктейлей с измельчённым льдом. Переживёт. Чонину лёд был нужнее.
========== Точка 6 ==========
Комментарий к Точка 6
С добрым утром, котики ♥
Тащу добавку к этой истории)
И огромное вам всем спасибо за внимание к этой истории - вы запинали её в популярное:
№4 в жанре «Учебные заведения»
№12 в жанре «AU»
№16 в жанре «Омегаверс»
№19 в жанре «Юмор»
№31 в жанре «Романтика»
№41 в жанре «Слэш (яой)»
№48 в общем рейтинге всех жанров
Ваша сонная Бета
Точка 6
Это было попросту невыносимо!
Стоило Крису покинуть свою комнату, как он непременно нарывался на Чонина. В душе, в гостиной… Или же дверь комнаты Чонина оказывалась распахнута, как и всегда, а сам Чонин валялся на кровати — полностью обнажённый. Или же расхаживал по комнате раздетым или полуодетым. И двигался так, что все мысли тут же уходили в сторону секса.
Стоило Крису просто посмотреть на Чонина, и тот обязательно начинал вытворять что-нибудь такое, на что невозможно было смотреть спокойно. Как будто Чонину в принципе нравилось смущать Криса и доводить до непреодолимого желания провалиться сквозь землю.
Крис уже опасался, что просто не доживёт до очередной фазы поиска у Чонина, когда тот кинется искать себе партнёра, позабыв о существовании Криса.
Дожил.
Но Чонин его удивил. Пару дней провёл в комнате, почти не покидая её, а потом днями пропадал на тренировках и танцевал до изнеможения. Крис сам видел, в каком состоянии Чонин возвращался домой. С трудом сбрасывал кроссовки, практически вползал в ванную, недолго торчал под душем и валился без сил на кровать. И отказывался от еды. Хотя неудивительно — Крис сомневался, что Чонин в таком состоянии смог бы удержать в руках столовые приборы.
А ещё через пару дней Чонин слёг с температурой. Скорее всего, простыл из-за интенсивных тренировок и собственной нерадивости. Крис не раз замечал, что когда Чонину было жарко, тот просто раскрывал все имеющиеся окна и продолжал заниматься. Учитывая, что времена года неумолимо сменяли друг друга, и лето закончилось вообще-то, то нынче в раскрытые окна влетал отнюдь не тёплый ветерок. Тем более, осень в этом году выдалась куда более холодной, чем обычно.
Чонин вернулся, когда значительно стемнело. Крис приложил усилия, чтобы уговорить его поужинать. Чонин выполз из душа, одёрнул футболку и привычно устроился на диване. Выглядел рассеянным и измотанным, как и в предыдущие дни. Крис ничего подозрительного не заметил, так что расставил еду на столике и протянул Чонину чашку с кофе.
Чонин не питал особой любви к кофе, поэтому приходилось лить в чашку молоко. Лить столько молока, что уже затруднительно было сказать, то ли это кофе с молоком, то ли молоко с кофе.
Горячие пальцы, украшенные свежими и старыми пластырями, скользнули по руке Криса, и Чонин едва не выронил чашку. Вот тогда Крис слегка забеспокоился. Не то чтобы Чонин не бывал неловким и неуклюжим, но не в отношении подобных вещей. Обычно Чонина отличал хороший аппетит, и за столом он ничего из рук не упускал. Тут же даже не взглянул на любимое куриное мясо, не посмотрел на острые тушёные овощи, лишь пригубил кофе, немного посидел, тихо поблагодарил за ужин, который так и не попробовал, и убрался к себе.
Ночью было тихо, а вот утром, когда Крис по привычке заглянул в комнату с распахнутой настежь дверью… Чонин свернулся на кровати клубком. Одеяло валялось на полу, как и будильник, который явно смахнули со стола. По утрам Чонин вставал без особой охоты, но никогда не пытался поваляться ещё, а тут…
— Чонин, уже десять минут… — Крис осёкся, потому что смуглая кожа блестела от пота, а сам Чонин дрожал.
Крис подошёл к кровати, тронул Чонина за плечо и слегка потряс. Услышал пару неразборчивых фраз и поразился жару под ладонью. Попробовал на ощупь лоб Чонина и заволновался всерьёз, потому что альфы намного хуже переносили болезни и боль, чем омеги. Даже банальная простуда могла иметь паршивые последствия для альфы.
Крис метнулся к себе, нашёл в старой аптечке “пуговицу” градусника, вернулся в соседнюю комнату и настойчиво потормошил Чонина, чтобы прилепить “пуговицу” в подмышечной впадине. Показания градусника ни черта не утешали — Чонин точно заболел.
Крис запрыгнул в брюки, натянул свитер и помчался за врачом. Тот осмотрел Чонина через полчаса, велел держать в тепле, поить горячим и давать выписанные лекарства утром и вечером.