– Мне нужно принять душ, и тебе, я думаю, необходимо время, чтобы привести себя в порядок.
– Я переоденусь. – Он кивнул.
– Ты найдешь некоторые вещи в этом гардеробе. – Он указал на огромный старинный шкаф.
– Может, ты принесешь мои сумки?
– Сначала посмотри здесь, я уверен, ты найдешь все необходимое.
Она не хотела настаивать, ведь он был так добр, но если он думал, что она наденет что-нибудь из охотничьей одежды мужчин, бывавших здесь, то сильно ошибался. Она подождет, пока он не примет душ, а затем принесет ее сумки.
Он повернулся и ушел в другой конец комнаты, где, полагала она, находилась ванная. Когда он скрылся из виду, она подошла к шкафу. Ей надо было заглянуть в него, прежде чем сказать ему, что ей нужно принести ее вещи.
Но когда дверцы открылись, Грейс с трудом поверила своим глазам. Шкаф был наполнен изысканной женской одеждой. Она увидела шелковые восточные халаты и туники, цвет которых идеально гармонировал с цветом ее кожи.
Грейс вытащила изумрудно-зеленое платье с золотистой каймой. Оно должно подчеркивать зеленые искорки в ее карих глазах. Она заметила, как ей идет этот цвет, когда Адара настояла на покупке топа того же оттенка.
Грейс приложила тунику к себе. Она идеально подходила ей по длине.
– Как ты угадал фасон и размер?
– Я тоже не сидел без дела, когда ты уехала с моей матушкой. – Амир стоял в дверях ванной без верхней рубашки.
У него было назначено несколько встреч, и если бы она не злилась на него тогда, то она, возможно, испытала бы чувство вины оттого, что оставила его без своей помощи.
– Я не понимаю.
– Я ходил по магазинам.
– Один?
– Вместе с Захиром.
– И он знает, что ты купил это для меня?
Амир пожал плечами.
Грейс была в шоке. Он же не видел проблемы в том, что его брат обо всем догадался. Ведь он сильно рискует – его родители могут узнать об их свидании в пустыне. Амир был слишком умен, чтобы не понимать, какими будут последствия.
– Они прекрасны, – сказала она, указывая на шелковые наряды.
– Как и ты.
– Потому что у меня новая внешность.
– Потому что ты – это ты, Грейс.
У нее возник комок в горле, и она с трудом проглотила его.
– Спасибо тебе.
– Это я должен быть тебе благодарен.
– Ты еще не принял душ. – Это было все, что она могла вымолвить.
– Я пришел спросить тебя, не хочешь ли ты присоединиться ко мне.
– Я никогда ни с кем прежде не мылась вместе.
– Мы можем вместе принять ванну. – Он сделал глубокий вдох. – Я никак не забуду твоего обнаженного соблазнительного тела в окружении благоухающих лепестков.
– Ты считаешь, что у меня соблазнительное тело?
Он считал его таковым еще до того, как она поменяла имидж?
– Да.
– Кто бы мог подумать. – Она всегда считала, что совсем не похожа на тех женщин, которые могли бы ему понравиться.
– Так ты идешь со мной в душ?
– А вдруг ты не найдешь меня соблазнительной, если будешь пристально разглядывать?
Его смех развеял все ее сомнения.
– Этого не случится.
Она тихо вскрикнула, когда он снова схватил ее в охапку и прижал к своей груди.
Взгляд Амира сказал ей больше, чем тысяча слов.
– Иногда мне кажется, что ты родом из далекого прошлого. По крайней мере, на современную девушку ты совершенно не похожа.
– Я и чувствую себя несовременной.
Он подхватил ее на руки и понес в ванную. Она окинула взглядом роскошный интерьер.
– Это место совсем не похоже на ванную комнату для мужчин, увлекающихся охотой.
– Мой прадедушка любил нежиться в комфорте. И его жена тоже.
– Он брал ее охотиться с собой?
– У них для того времени был необычный брак. Они очень любили друг друга.
– И у него не было любовниц?
– В королевской семье Зорха всегда практиковалась моногамия, Грейс.
– Это замечательно.
– Так уж повелось.
– И ты никогда не изменял своим подружкам?
Странное выражение промелькнуло на его лице.
– Не совсем.
– Что? – встревожено спросила она.
Он не должен был говорить ей, что он – обманщик. Она не поверила бы ему. Она его знала.
– Каждая женщина, с которой я был близок последние пять лет, была бледным подобием тебя, моя Грейс.
– Что? Не может быть.
– Именно так оно и было.
– Но… – Она не знала, что сказать.
– Я сошелся с Тизой лишь потому, что мое влечение к тебе стало невыносимым и я старался меньше бывать в офисе.
Это признание потрясло ее.
– Ты смеешься надо мной!
– Уверяю тебя, нет. Мне было очень нелегко.
– Но ты никогда ничего не говорил. Почему ты даже не попытался поднять эту тему в разговоре?
– И не попытался соблазнить тебя?
– Да.
– Я не хотел тебя терять.
Ее брови сдвинулись на переносице.
– Почему же ты думаешь, что потерял бы меня?
– Мои любовные связи никогда не длились долго, и однажды мы перестали бы быть любовниками. И тогда ты ушла бы от меня.
Он был прав. Она ушла бы.
– Но почему наши отношения закончились бы?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Он не отвечал, только покачал головой.
– Амир?
– Я бы не хотел сейчас разговаривать на эту тему.
– Ты хотел бы принять со мной ванну.
– Да.
– И, должно быть, тебе уже тяжело держать меня на руках.
– Я бы хотел носить тебя на руках еще и еще.
– Ты сказал такие прекрасные слова.
– А что, если я скажу тебе, что хочу увидеть тебя обнаженной? Эти слова тоже будут прекрасными?
– Я не знаю, но от них меня бросило в дрожь.
– Дрожь – это хорошо.
Он медленно опустил ее на мраморным пол, тесно прижимая к себе.
– Позволь мне снять с тебя одежду.
– Меня никогда никто не раздевал… по крайней мере, насколько я помню. – Она очень рано научилась быть самостоятельной.
– Есть еще многое, что ты никогда не делала, мой котенок, и мы займемся этим ночью. – Он дотронулся пальцем до ее верхней пуговицы. – Позволишь?
– Да.
Он начал расстегивать ее кофточку, слегка касаясь обнаженной кожи, и по телу Грейс прошел холодок. Ощущение его теплых рук на той части тела, которая всегда была интимной, пронзило ее насквозь.
– Амир, – выдохнула она тихо. – Пожалуйста, Амир.
– Что ты хочешь, котенок? Скажи мне.
– Я не знаю.
– Зато знаю я. – Сказав это, он отбросил ее кофточку в сторону, затем протянул руку ей за спину и расстегнул бюстгальтер.
Бретельки соскользнули с ее плеч, а чашечки упали, обнажив соски. Они напряглись и стали твердыми.
– Я…
– Что?
– Я не знаю.
Его смех был тихим и триумфальным.
– Тогда просто наслаждайся, моя Грейс.
– Да…
Он легонько сжал ее груди, и она содрогнулась.
– Наслаждайся моими прикосновениями, котенок.
– Это так замечательно, – простонала она.
– Мы только начали.
– Я не вынесу.
– Уверяю тебя, вынесешь.
Он улыбнулся, а потом поцеловал ее. Это был не долгий и не страстный поцелуй, это было, скорее, обещание. Амир погладил ее обнаженную кожу.
– Ты изумительно сложена.
Она не могла говорить, поэтому даже и не пыталась.
Амир расстегнул ее юбку, позволив ей упасть на пол, и она осталась в одних чулках.
Он отступил назад и стал просто смотреть, и она никогда не видела такое выражение в его глазах. В них сквозило какое-то невероятно сильное и яркое чувство.
– Амир? – она прикрыла грудь руками.
Он нагнулся вперед и отвел ее руки в стороны, чтобы снова любоваться ее наготой.
– Пожалуйста… Позволь мне посмотреть. Ты так прекрасна.
– Во мне нет ничего особенного.
Но он лишь покачал головой.
– Поверь мне, ты очень красива. Возможно, было время, когда я думал, что ты – такая же, как все, но тело мое всегда осознавало твою уникальность. Мозг мой, в конце концов, тоже понял это.
– Но принцесса Лина – вот истинная Венера.
– Она вышла замуж за другого мужчину, и я очень рад за нее. Ты элегантна, очень сексуальна, у тебя ноги модели, а тело заставляет мою кровь кипеть. – Уже подмеченное ею выражение голода снова возникло в его глазах. – Ты – воплощение всех моих желаний, котенок.
Если бы она его не знала, то подумала бы, что он пытается объясниться ей в любви.
– Ты действительно так считаешь? – прошептала она.
– Я никогда не лгал тебе, моя Грейс.
– Да, я знаю. Ты скрывал от меня лишь то, что хотел меня.
– Но ведь ты была так не похожа на других женщин. Ты никогда не смотрела на меня ниже пояса.
До нее не сразу дошел смысл его слов.
– Я умерла бы от стыда, если бы ты заметил, что я смотрю на твою нижнюю часть.
– Заметь, я буду рад, если ты посмотришь на нее сейчас.
И она посмотрела. О боже… Его возбуждение было очевидно. Неудивительно, что она почувствовала его сквозь несколько слоев одежды еще тогда, в «хаммере».
– Хочешь посмотреть? – спросил он. Она не собиралась дразнить его.
– Да.
– Тогда смотри.
Он скинул рубашку, а затем рывком избавился от белья, и перед Грейс предстало совершенное мужское тело.
– Тебе нравится? – с гордостью спросил он.
– Очень… – Ей пришлось прокашляться. – Очень нравится.
– А теперь мы разденем тебя до конца.
– Хорошо.
Он присел и, поставив ее ногу к себе на колено, снял с нее туфельку. Грейс пришлось держаться за его плечо, чтобы не упасть. Кожа его была горячей и гладкой.
Он потянулся вперед и поцеловал ее живот – чуть ниже пупка. Она издала звук, который ей самой показался незнакомым.
Амир взглянул на нее и усмехнулся.
– Все хорошо, мой котенок.
О боже. Ее шейх сведет ее с ума. Он мягко поглаживал ее ногу, и пальцы ее вцепились ему в плечо, когда одно ощущение сменялось другим. Он нежно поставил ее ногу на пол, затем снял туфельку с другой ноги.
Она превратилась в трепещущий комок нервов, когда он медленно снял с нее трусики. Когда он поцеловал курчавые шелковистые волосы, покрывавшие ее лобок, Грейс тихо вскрикнула.
Он нагнулся, и в самом ее интимном месте оказался его язык. Он проник между трепещущих лепестков и стал ласкать средоточие ее женственности. Грейс издавала мурлыкающие звуки, нежась в его объятиях.
Он крепко держал ее за бедра, не давая ей пошевелиться, а наслаждение между тем окутывало ее волнами, которые становились все больше и больше, и она почувствовала, что скоро произойдет взрыв.
Наверное, она сказала очень громко:
– Подожди, мой милый. Я готова принять тебя.
Ее тело содрогалось от такого сильного желания, что колени Грейс подкосились. Амир подхватил ее, готовую упасть, и понес в ванную.
Когда они опустились в пузырившуюся теплую воду, она поняла, что это минеральная вода. По ее поверхности плавали лепестки роз, и даже в своем сумасшедшем состоянии она поняла, что Амир сделал это… только для нее.
Такую ванну она раньше не принимала. Впервые кто-то ласково мыл ее тело, впервые она нежилась в ароматной воде с мужчиной.
В ванне, выложенной мозаикой, он снова возбудил ее и дал понять, что тоже возбужден.
– Я хочу назвать тебя своею женщиной.
Эти слова вошли глубоко в ее сердце.
– Да.
– Ты позволишь мне соединить наши тела?
– Да. – Это слово прозвучало словно вскрик.
Независимо от того, какие чувства он испытывал к ней, она готова была отдать ему не только свое тело. Она отдавала ему свое сердце, свою душу. Она бы отдала ему и свою жизнь, если бы он захотел взять ее.
Амир бережно уложил ее на диван. Он снова начал ласкать ее тело, и к тому времени, когда он прикоснулся к низу ее живота, между ног, она жаждала стать его женщиной. Но вместо того, чтобы войти в нее, он начал легонько поглаживать ее пальцем. Это было настолько интимно, но настолько хорошо, что она даже не покраснела.
– Почему? – все-таки спросила Грейс, не понимая цели его действий, но томясь от едва сдерживаемого желания.
– Я готовлю твою плоть принять мою. Я не маленький, а ты вся сжалась.
– Мне кажется, ты еще не занимался любовью с девственницами, – выдохнула она, в то время как его пальцы ласкали ее лоно, и от этого тело ее содрогалось от удовольствия.
– Нет.
– Тогда откуда ты знаешь, что нужно делать?
– Этому учили мужчин в моей семье.
– Благослови бог твоих предков, – сказала она, и через секунду почувствовала, как его напрягшаяся плоть коснулась входа в ее лоно.
Он был такой большой… Но Грейс совершенно не волновалась.
– Сделай это.
Амир целовал ее, ласкал, и когда она была готова взорваться и разлететься на мелкие кусочки, он ринулся вперед. Ей было больно, но это была радость. И невероятное наслаждение.
Их тела слились вместе со страстной силой, и его крик наслаждения последовал сразу же за ее криками. Тело Амира тяжело надавило на нее и укрыло, как тяжелое одеяло.
– Извини, – пробормотал он в ее шею.
– За что? – спросила она, не понимая ничего.
Ведь она испытала такой экстаз.
– Я не мог продержаться подольше.
– Ты думаешь, могло быть лучше? – искренне удивилась она.
– Гарантирую это.
– Тогда я точно не выживу.
Но она выжила. Это повторялось снова и снова в течение трех дней: они занимались любовью перед камином, в ванной, в кровати, а однажды прямо в пустыне, на куче шелковых простыней и подушек.
Они никогда не говорили о будущем, но, занимаясь любовью, болтали и смеялись…
И теперь, когда их трехдневная идиллия закончилась, и они возвращались на машине во дворец, он ничего не говорил о своих планах на будущее.
Грейс почувствовала, что в глубине души ее беспокоит эта проблема, в то время как он всю дорогу рассказывал об истории своей семьи. И, несмотря на свои опасения, она наслаждалась каждой минутой его рассказа.
Пока он не дошел до дней своей юности.
– Я познакомился с Жасмин, когда мы были маленькими детьми. Она была дочерью ближайшего друга и советника моего отца.
– И когда ты понял, что любишь ее?
– Я всегда это знал. И решил, что не смогу жениться на ком-либо, кроме Жасмин. Мы официально объявили о нашей помолвке, когда нам исполнилось восемнадцать лет. И никто из наших семей не удивился.
– А потом она умерла.
Лицо Амира исказила боль.
– Да. Потом она умерла.
– Извини. Ты бы был уже отцом, если бы она жила. Однажды ты станешь отцом, и очень хорошим.
– Я всегда верил в это.
Последние несколько минут они ехали в молчании, каждый был погружен в свои мысли.
– Мы завтра возвращаемся в Нью-Йорк, – сказал он, паркуя автомобиль возле того же здания, где они поменяли машину три дня назад.
– Тогда я не буду распаковывать сумку, когда мы вернемся во дворец.
– Ты, как всегда, рационально мыслишь, моя Грейс.
– Это составляющая моего шарма, – поддразнила его она.
– Без сомнения. Ты мое сокровище.
– Разве?
– Да.
Но что конкретно он имел в виду? Амир подъехал ко дворцу, вышел из машины и открыл для нее пассажирскую дверь.
Он взял ее за руку и помог выйти из машины.
– Нам надо еще обсудить список кандидаток в мои жены.
Ее пошатнуло от этого заявления, но в этот миг на улицу вышел сам король.
– Амир, зайди ко мне сейчас же.
– Через минуту, мне надо поговорить с Грейс.
– Это подождет.
– Нет…
– Я прошу тебя не только как отец, – произнес король тоном, не терпящим возражений.
Амир, казалось, готовился к отпору.
– Иди с ним, – сказала Грейс.
В последнюю очередь она хотела обсуждать дурацкий список. Как он мог предложить ей сделать это прямо сейчас, после трех дней, которые они провели вдвоем?
Амир взглянул на нее.
– Нам надо поговорить, моя Грейс.
– Позже. Иди к своему отцу.
Амир кивнул.
– Хорошо.
Распрямив плечи, он направился к отцу. Они исчезли во дворце, но Грейс не последовала за ними. Она была парализована тем, что произошло за последние тридцать секунд.