— Давай же, давай! — бормотал он себе под нос.
Ошарашенная Пенни сидела на кровати и никак не могла понять, что происходит. Неужели он считает, будто у него есть нечто более важное, чем то, что должно было вот-вот случиться между нами? — в полном отчаянии думала она. Усилием воли Пенни заставила себя застегнуть пуговицы на платье и встать. Она готова была разрыдаться, а в голове вертелась только одна мысль: как он мог так со мной поступить?! Неужели я так мало для него значу? Пенни подавила рыдание и выскочила прочь из комнаты, громко хлопнув дверью.
Но Эрик, казалось, ничего не заметил, целиком поглощенный своей работой.
— Что ты делаешь, парень? — шептал он. — Чего ты хочешь?
От главного офиса компании его отделяло несколько тысяч миль, и Эрик мог только наблюдать, как с его файлов скачивается информация. Неожиданно ему в голову пришла какая-то идея, и он стал быстро кодировать те файлы, которые хакеру еще не удалось взломать. И вдруг Бой Вандер исчез так же неожиданно, как и появился, оставив Эрика в полной растерянности…
— Будь он проклят! — выругался Эрик, мечась по комнате, как лев в клетке. — Клянусь, больше я не дам ему совать нос в мои дела!
Только тут он заметил, что Пенни нет на кровати, и постучал в дверь ванной комнаты, полагая, что она отлучилась туда по своим женским делам. Ответа не последовало. Сообразив, что нечаянно обидел Пенни, Эрик широкими шагами пересек гостиную и остановился у ее спальни.
— Пенни… — позвал он и, не получив ответа, громко постучал. — Эй, Пенни! Открой!
— Уйди!
Эрик помрачнел, услышав слезы в ее голосе.
— Ну же, дорогая… — начал умолять он, вполне искренне раскаиваясь, что так некрасиво поступил с ней. — Мне так жаль… Прости меня… Я заметил, как Бой Вандер — тот самый хакер — бессовестно взламывает мои файлы…
— Уйди! — упрямо повторила Пенни чуть громче. — Иди, играй в свои игрушки!
Теперь разозлился Эрик:
— Компьютеры тебе не игрушки, а высокотехнологическое электронное оборудование…
— Прекрасно! Иди, играй в свои высокотехнологические игрушки!
— Что ж, хорошо, черт побери! Если ты действительно этого хочешь… Собирай вещи, мы возвращаемся в Техас!
Резко развернувшись, он стремительно покинул гостиную, громко хлопнув дверью.
Весь обратный перелет Пенни проспала. И тому были причины: сегодня она крайне перенервничала, а когда ей плохо, Пенни забиралась в теплую постель и спокойно засыпала. За прошедшие десять лет у нее выработалась привычка — прятаться от проблем в сладких объятиях сна. Теперь причиной ее тревог стал Эрик Томсон. А он привык решать проблемы совершенно другим способом. И теперь он испытывал крайнюю досаду, что она уснула. Он хотел обнять ее, поцеловать, попросить прощения. Вместо этого Эрик только заботливо укрыл Пенни одеялом, которое по его просьбе принесла стюардесса.
В его голове, словно цветные фотографии, проносились яркие эпизоды прошедшего дня. Эрик представлял себе то счастливую лучезарную улыбку Пенни, когда она наблюдала за коалами в зоопарке, то ее осторожную манеру есть попкорн, то затейливую игру ветра в ее волосах, когда они ехали на пляж, откинув верх машины… и тому подобные мелочи.
Больше всего его воображение будоражили воспоминания о вечере на пляже: ее задумчивый взгляд, когда она смотрела, как накатывают и отступают зеленоватые волны, как садится солнце; ее плохо скрываемый восторг, когда он прижимал ее к себе; их поцелуи… А возвращение в отель и то, что почти случилось там!
Еще сегодня утром Эрик хотел, чтобы Пенни оказалась с ним в одной постели и (непременно!) по собственной воле… А теперь, с тоской подумал Эрик, после всего того, что случилось, я буду безмерно счастлив, если Пенни хоть раз посмотрит на меня без отвращения. А если случится чудо и она позволит снова прикоснуться к себе, клянусь: я стану податливым, как воск, в ее руках!
Глава пятая
Пенни всерьез задумалась над тем, стоит ли ей все бросить и найти новую работу или же будет более разумно довериться своей судьбе. Сьюзен, внимательно выслушав ее рассказ о событиях, произошедших в Калифорнии, во всеуслышание заявила, что ей следует бросить Эрика и тем самым прекратить десятилетнюю пытку.
Трусишка Пенни, какой она представлялась еще так недавно, не задумываясь, последовала бы ее совету. Но новая Пенни готова была идти до конца. Приняв однажды трудное решение покинуть брата и племянников, Пенни сумела самостоятельно найти себе хорошую квартиру и работу. К тому же она рискнула изменить свой внешний вид, от прически до гардероба. У такой Пенни хватит сил бороться с трудным характером любимого, чтобы наконец обрести счастье. Пенни молилась, чтобы мужество и вера в счастливое будущее не оставили ее, помогая ей и дальше скрывать от Эрика боль и разочарование, мучившие ее с того самого памятного дня…
С тех пор как они вернулись из Калифорнии в Техас, прошла неделя. Все шло своим чередом. Пенни просматривала информацию, которая только что появилась на экране ее компьютера, как вдруг двери лифта плавно открылись, и из него вышла Элеонора Хиллабай.
— Миссис Хиллабай! Как я рада вас видеть! — воскликнула Пенни, вставая. — Как вы поживаете?
— Все хорошо. А вы, моя дорогая? — спросила она. — Поменяли прическу… на вас очень элегантный костюм… Потрясающая перемена!
— Я немного укоротила волосы. — Легкий румянец выступил на щеках Пенни.
— И вам очень идет, поверьте мне: вы стали совершенно другим человеком, моя дорогая.
— Спасибо, миссис Хиллабай. Но что вы здесь делаете? Я думала, вы уволились, чтобы неустанно заботиться о внуках…
Элеонора Хиллабай откинула назад седую прядку и, сев в мягкое кресло, стоявшее у стола секретарши, заметила:
— Так и есть, но я решила сегодня взять выходной. И где только дети берут столько энергии, чтобы бегать, играть и проказничать дни напролет! У меня нет ни одной свободной минуты…
— Как я вас понимаю! — рассмеялась Пенни и, направляясь к столику, где стояло все необходимое для приготовления любых напитков, предложила: — А как вы смотрите на то, чтобы выпить со мной чашечку кофе? Или, может, чая со льдом?
— Мне чай, пожалуйста, — попросила Элеонора. Она сгорала от желания узнать, наладились ли отношения между Пенни и Эриком, не осмелясь узнать об этом у Эрика. У нее имелось несколько трюков, чтобы выяснить, что ее интересовало. Для начала она спросила:
— Эрик у себя?
Элеонора заметила, что чайная ложечка дрогнула в руке Пенни и немного сахара просыпалось на стол.
— Да. Мне сказать ему, что вы здесь? — Пенни поставила перед Элеонорой чашку. Она явно избегала смотреть ей в глаза.
— Я могу и подождать. Расскажите мне лучше о себе, моя дорогая. Вам нравится работать с Эриком?
На секунду Пенни растерялась, что, конечно же, сразу заметила миссис Хиллабай, но тут же взяла себя в руки и с улыбкой, которая, однако, получилась несколько вымученной, ответила:
— Да. Мне очень нравится моя работа.
Так-так, подумала Элеонора, делая маленький глоток чая. Она всячески избегает прямого ответа, как умелый дипломат, который знает, что не обо всем, что случилось, можно и нужно рассказывать. Интересно…
— Садитесь, дорогая, и расскажите поподробнее.
Пенни с опаской посмотрела на закрытую дверь с красивой позолоченной табличкой «Глава компании Эрик Томсон», и, словно угадав ее мысли, миссис Хиллабай воскликнула:
— Боже, моя дорогая! Эрик не рассердится, если вы на несколько минут оторветесь от работы… — Элеонора пробежалась глазами по офису, в котором она проработала столько лет. С момента ее ухода практически ничего не изменилось. — Я скучаю по офису, — вздохнула миссис Хиллабай.
— На самом деле?
Элеонора улыбнулась, услышав нотки удивления в ее голосе, и мягко ответила:
— Да, так оно и есть, Пенни. Вам трудно такое представить, но, несмотря на многочисленные преимущества, которые я получила, уволившись с работы, мне иногда так хочется снова вернуться сюда. Ведь любому человеку важно знать, что его профессиональные знания могут принести пользу другим людям, которые нуждаются в помощи… Вы согласны, моя дорогая?
— Да, конечно… — задумчиво ответила Пенни и вдруг добавила: — Вы ведь можете вернуть себе должность…
— Ну что вы! — рассмеялась Элеонора, легким движением руки давая понять, что ничего такого у нее и в мыслях нет. — Я совсем не жалею, что уволилась, просто… теперь я очень редко вижу Эрика.
Пенни стала нервно водить пальцами по краю чашки с быстро остывающим кофе, и Элеонора вдруг поняла, что между Эриком и его новой секретаршей что-то произошло и это причиняет Пенни боль.
— Эрик — хороший человек, — заглядывая девушке в глаза, заметила миссис Хиллабай. — Немного самоуверенный, но очень порядочный и добрый… У него золотое сердце.
— Уверена, что так оно и есть, миссис Хиллабай.
— Он совершенно не в состоянии позаботиться о себе: например, все время забывает вовремя поесть…
— Да, я уже заметила.
— Кроме того, он очень красивый… А за это, — рассмеялась Элеонора, — мужчине можно многое простить.
— Внешность — далеко не самое важное в человеке, — возразила Пенни, поднимаясь, чтобы поставить свою пустую чашку на место.
— Конечно, — согласилась Элеонора. — Но ведь первое, на что люди обращают внимание, когда знакомятся, — внешность; она — своеобразный магнит, притягивающий женщину к мужчине, а мужчину к женщине, не так ли?
— Да, вы правы: для многих внешность имеет очень большое значение.
— Безусловно, но, как я уже сказала, у Эрика золотое сердце… — мягко сказала Элеонора, подходя к Пенни.
Она заметила, что заронила в сердце девушки сомнение в отношении ее босса, но боль в ее зеленых глазах по-прежнему осталась.
— Он когда-нибудь рассказывал вам, моя дорогая, о своей семье? — поинтересовалась она.
— Нет. Он никогда не упоминал ни о чем подобном.
— И неудивительно, — тяжело вздохнула миссис Хиллабай. — Эрик — единственный ребенок в семье, но его родители так озабочены собственной жизнью и карьерой, что до сих пор не общаются с сыном. И так происходило всегда. Даже когда он был маленьким мальчиком, а затем подростком, вместо папы и мамы за ним присматривали многочисленные гувернантки и экономки. — Элеонора осуждающе покачала головой: она явно не одобряла подобный метод воспитания. — А ведь дети больше всего на свете нуждаются в любящих родителях. Они должны знать, что их любят, и только тогда они и сами научатся любить…
Пенни слушала миссис Хиллабай и понимала, что эта удивительно добрая женщина абсолютно права. Именно поэтому, вдруг поняла она, я и оставила брата и племянников наедине с самими собой. Я так хочу, чтобы они поняли друг друга. Ведь даже заботливая тетя не в силах заменить детям родного отца. А если бы я не ушла, они бы совершенно отдалились друг от друга… Как хорошо, что я все-таки решилась на этот шаг! Сердце Пенни сжалось от боли, когда она подумала о том, что когда-то (очень давно) Эрик, как и ее племянники, тоже чувствовал себя обделенным вниманием близких.
— Вы, конечно же, правы, — согласилась она. — Но я могу привести множество примеров того, как сироты или люди из неполных семей стали хорошими и добрыми.
Элеонора Хиллабай помрачнела, услышав боль в ее голосе, и подумала, что Эрик наверняка серьезно обидел ее, и, может быть, даже нарочно…
— Что ж… — задумчиво ответила она. — Возможно, вы и правы, моя дорогая. Но я уверена, что в их жизни были близкие друзья, любимые, которые всегда и во всем поддерживали их, учили уму-разуму. А может, их все время оберегал кто-то, дарил свое тепло, ничего не требуя взамен. — Сообразив наконец, что она оказывает на девушку слишком сильное психологическое давление, Элеонора решила прекратить неприятный для нее разговор и бодро воскликнула: — Боже, только послушайте меня: я пытаюсь решить мировую проблему, совсем забыв, что у вас еще так много работы!
— Да, конечно… Но с вами, миссис Хиллабай, так приятно беседовать! — улыбнулась Пенни и подняла телефонную трубку. — Я сообщу мистеру Томсону, что вы пришли…
— Нет, пожалуйста, не надо, — остановила ее Элеонора и, хитро подмигнув, объяснила: я хочу сделать ему сюрприз… А может быть даже, мне удастся вытащить его куда-нибудь перекусить… Время ленча.
Эрик чувствовал себя усталым или, если точнее сказать, опустошенным от бесконечных словесных атак миссис Хиллабай, которая уговорила-таки его пойти перекусить в небольшое кафе рядом с офисом. Когда они вернулись в офис, Элеонора поднялась с ним на верхний этаж, где Эрик недавно купил просторную квартиру, чтобы, как он выразился, быть готовым к любым неожиданностям, которые могут возникнуть на работе, особенно после появления «мерзкого хакера» Боя Вандера. Ей не терпелось посмотреть, как Эрик ее обставил.
Еще до того, как она переступила порог его личных апартаментов, Эрик знал, что пора готовиться к очередному внушению. Честно говоря, он его заслужил, потому что не следил должным образом за тем, как и что делают рабочие, уверенный, что за такие деньги все должно быть сделано на совесть, а какая в квартире мебель, ему — убежденному холостяку — не так уж важно.
Три практически пустые комнаты со свежевыкрашенными стенами предстали перед глазами миссис Хиллабай. Везде раскиданы коробки из-под завтраков, обедов и ужинов быстрого приготовления (все на бегу!). В самой просторной комнате — спальне Эрика — стояли только необходимые вещи: королевских размеров кровать, стереосистема, широкоэкранный телевизор последней модели со встроенным видеомагнитофоном. Кухня оказалась самым шикарным местом во всей квартире. Специально для ее обустройства Эрик нанял дизайнера — получилось уютное гнездышко для отдыха и раздумий. Клятвенно пообещав нанять дизайнера, способного «довести до ума» все комнаты квартиры, Эрик полагал, что миссис Хиллабай будет довольна.
Но не тут-то было! Миссис Хиллабай лишь скептически покачала головой и заявила, что ему не нужен никакой дизайнер, когда рядом с ним работает человек, который справится с такой работой ничуть не хуже опытного составителя интерьеров. Сам же Эрик сильно сомневался, что «серая мышка» справится с чем-то подобным. Но Элеонора настаивала на своем мнении, что только Пенни Рэлвей способна сделать его квартиру по-настоящему уютной. Кроме того, она велела Эрику немедленно вызвать ее и попросить подняться к нему. Повинуясь ее приказу, он быстро набрал нужный номер, потому что знал: если он не позвонит, Элеонора Хиллабай не постесняется позвонить сама. Эрик утешал себя тем, что сначала Рет, а потом она заботились о нем практически все время, и он должен сохранять свою благодарность до конца жизни. Ему казалось, что он слышит совет Рета, который тот дал ему за несколько дней до смерти: «Всегда делай то, о чем она тебя попросит, парень. Так ты сбережешь и время, и деньги, и нервы. К тому же спорить с ней бесполезно: она все равно поступит по-своему. И чаще всего она оказывается права…»
Проводив миссис Хиллабай, Эрик стал собирать коробки из-под блюд быстрого приготовления, разбросанные по всей квартире. Услышав, как открываются двери лифта, он распахнул входную дверь, чтобы Пенни не утруждала себя звонком, потом столь же быстро захлопнул ее… Эрик оставался немного на взводе после визита миссис Хиллабай и обдумывал, чем он ответит на возможные отговорки и протесты Пенни.
— Вы хотели меня видеть? — робко поинтересовалась Пенни, не решаясь войти.
— Элеонора хочет, чтобы ты занялась отделкой и декором моей квартиры.
— Вы хотите сказать, что я должна отремонтировать и обставить вам квартиру?
— Она говорит, что ты справишься лучше других. Хотя лично у меня есть большие сомнения…
Проглотив нелестную ремарку в свой адрес, Пенни не без раздражения произнесла:
— Вы ошибаетесь, мистер Томсон. А сейчас мне бы хотелось услышать все ваши пожелания насчет квартиры, чтобы мой труд смог удовлетворить вас…
— Пытаетесь оскорбить меня? Но я не такой мягкотелый. Что ж, попробуйте на свой страх и риск… но мне моя квартира нравится такой, какая она сейчас.
— И все-таки… У вас есть какие-нибудь предложения? — поинтересовалась Пенни, начиная осмотр помещений. — Может, вы предпочитаете какой-то совершенно определенный стиль, какую-то тему для квартиры?