Фишер поднял брови, потом кивнул.
— Мистер Сэндс…
— Мистер Фишер.
— …итак, мы собрались, — сказал Теддерс. — Все ознакомились с чипами.
— Я тоже, — сказал Фишер.
— Хорошо. У каждого свое мнение. Вы считаете, что сможете предупредить о приближении стрэджианки?
— Я не уверен, — заметил Фишер. — Смотря в каком виде она появится.
— Еще поговорим. Хотите выпить?
— В самом деле. Я бы что-нибудь съел; появившись из другой временной зоны, неплохо было бы и закусить.
— Конечно. — Теддерс подошел к селектору и нажал кнопку, попросив поднос.
— Обслуживают на втором этаже, — проговорил он. — Я предлагаю подняться наверх и там поговорить. Можно… выйти… из любой ситуации. Если кому-нибудь хочется выпить, лучше это сделать сейчас здесь.
— Я выпью джин или тоник, — вставая, заявила Мерси.
— А не хотите ли чашечку чая? — предложила ей Элизабет. — Он очень вкусный.
— Нет. Предпочитаю джин или тоник. Мерси подошла к бару и приготовила себе большой бокал. Элизабет и Теддерс переглянулись. Мужчина пожал плечами.
— Понимаю, о чем вы подумали, — сказала Мерси, стоя к ним спиной, но вы ошибаетесь.
Уолтер Сэндс, стоящий рядом с ней, ухмыльнулся и отвернулся.
Теддерс увел их из комнаты, и они стали подниматься за ним по лестнице.
Он привел их в комнату, в центре которой стоял большой стол с маленьким аппаратом. Вокруг стояло шесть кресел; слева — диван, у стены четыре маленьких столика и напротив — кушетка. У задней стены были установлены трип-боксы каждый из которых был рассчитан на двоих. Теддерс остановился в дверях и жестом показал на пересекающийся коридор.
— Чарльз, — сказал он, — ваша спальня вторая слева.
Затем он обернулся:
— Устроитесь комфортабельно. Здесь рабочая комната. Два человека будут здесь постоянно следить за инопланетянкой, пока остальные будут отдыхать. Можете сами составить график и выбрать себе напарника. Маленький прибор на столе — сигнал тревоги. Нажимаете кнопку, и сирена раздастся везде. Если услышите у себя в комнатах — просыпайтесь и быстро сюда! Можете пользоваться трип-боксами, если тревога окажется ложной.
— Минутку, — прервал Алекс Мансин. Все это, конечно, важно, но не только для этого вы побеспокоили меня, наверняка была другая причина. А именно, каковы здесь наши обязанности? Обнаружим чужеземку, поднимем тревогу, что потом? Я — телепат, но могу передавать мысли даже нетелепатам. Вероятно, я смогу запутать воображение и разрушить эмоции этого существа. Может, другим под силу что-то еще. Не знаю. Попробуем проверить?
— Хорошая мысль, — одобрил Уолтер Сэндс.
— Я могу заставить упасть кубик и действовать на зрительные нервы. Вообще-то я знаю свои возможности, могу на какое-то время ослепить человека, попытаться сделать кое-что подобное, ведь не хотим же мы упустить врага?
— Мы не можем просить вас рисковать своей жизнью, — сказал Теддерс. Но величайшей помощью будет, если вы как-то сможете управлять обстановкой. Я полагаюсь на ваше благоразумие даже в частичной попытке.
— Чарльз и я однажды объединили силу нашего внушения для передачи сообщения в очень трудных условиях, — сказала Элизабет.
— Мне хотелось бы знать, а что будет, если мы все направим наши способности против инопланетянки?
— Догадываюсь, что вам придется сделать, — проговорил Теддерс. — Если хотите попытаться, все обдумайте и рассчитайте. Нам могут помочь.
— Мы срочно должны принять все меры предосторожности, узнать, есть ли у нее охрана, — сказал Сэндс.
— Но вы случайно можете коснуться мыслью кого-нибудь другого, возразил Теддерс. — Мне не хотелось бы, чтобы вы поджарили его мозговые полушария только потому, что он немного отличается от нас.
— О чем это вы? Кто он? — заинтересовалась Мерси. — Прошу объяснить.
— Его зовут Уильям Зингер Черный Конь, он индеец-навах, следопыт, пояснил Теддерс. — Он является нашим союзником.
— Этот парень снабжает Межзвездный зоопарк в Калифорнии? — спросил Джеймс Айронбэр.
— Да.
— Чем определенно он может помочь?
— Не знаю, но он сказал, что собирается кое-что сделать.
Все посмотрели на Теддерса.
— Почему вы не знаете? — поинтересовался Фишер.
— Он полагает, что инопланетянка может тоже оказаться телепаткой. Ему не хочется рисковать, если она проведает о его намерениях. А через нас, как полагает Билли, можно блокировать телепата по крайней мере на какое-то время.
— Как? — полюбопытствовал Сэндс.
— Что-то сделать с мыслями примитивным способом. Я не понял всего.
— Звездный Следопыт, — сказал Айронбэр. — В детстве я читал о нем.
— Он родственник вам или что-то в этом роде? — спросил Фишер, подвинув кресло и усаживаясь в него.
Айронбэр покачал головой:
— Мой отец — индеец-сиу из Монтаны. А он — индеец-навах из Аризоны или Нью-Мексико… Огромная разница. Удивляюсь насколько вы наивны.
Человек принес поднос. Теддерс кивнул Фишеру, внесшему его в комнату. Поднос освободили. Фишер начал подкрепляться. Айронбэр сидел наискосок от него, Элизабет развалилась в кресле справа от Фишера, а Сэндс — слева. Мансин и Мерси Спендер сидели рядом с Айронбэром.
— Благодарю, — сказал Мансин. — Мы собираемся обсудить это сейчас?
— Не возражаете, если я запишу вашу беседу? — спросил Теддерс, чтобы потом сослаться на нее?
Сэндс улыбнулся, отодвинул салат и положил свою руку на него.
— Если вы считаете, что аппаратура может зафиксировать наши мысли, то удивляете меня, — заявил Мансин.
— О, в таком случае мне здесь нечего делать. Когда можно вернуться?
— Приблизительно через час, — ответил Мансин.
— Не можете ли прислать нам большой кофейник и чашки? — спросил Айронбэр.
— И чай, — добавила Элизабет.
— Все будет сделано.
— Спасибо.
Теддерс направился к двери.
Мерси Спендер смотрела на свой пустой стакан. Хотела что-то сказать, но передумала. Элизабет вздыхала. Сэндс жевал маслину. Айронбэр хрустел пальцами. Все молчали.
— Говорят, что вы, папагосцы, обладаете энергией, позволяющей вам контролировать все?
— Так говорили.
— А это не правда?
— Мы не властны над минералами в недрах земли.
— Почему?
— Мы не навахи.
— Не понял.
— У навахо договор с правительством, гарантирующий им это право.
— А вам нет?
— За этот договор надо бороться. У нас нет необходимости, а потому живем мирно. Договор обязывает.
— Вы здраво мыслите, как игроки в карты.
— Навахи жульничают и в картах тоже.
— Койот, ты раскрыл секрет речного потока. Похитил ребенка водяного монстра, которого нашел. В результате столкновения с этими силами начались наводнения, бедствия, землетрясения. Это приведет к гибели, беспорядку, помешательству среди людей. Зачем ты это сделал?
— Чтобы посмеяться.
— Я понял, что Бегочидди-женщина, Бегочидди — Говорящий бог и бог Мрака созданы игрой животных, поэтому и покровительствуют охоте?
— Да, они могут помочь охотнику, если захотят.
— Но ты не можешь охотиться, сколько захочешь?
— Верно.
— В эти дни у них меньше работы.
— Они найдут себе занятие.
— Но я полагаю, они полностью оправдывают себя, как тотемические существа, среди ваших племен?
— Ты так считаешь?
— Они все сделают?
— Нет. Они могут мстить людям, окружающим нас.
Я стою в центре своего дома из желтой кукурузы,
Я говорю: Я — Черный бог, говорящий с вами.
Я пришел и встал ниже севера. Я говорю:
Вниз с вершины горы Мрака, лежащей передо мной.
Кристаллическая самка оленя встает и идет ко мне.
Копыто к колену, тело к лицу, началась игра,
она идет ко мне в руки, когда я зову ее,
когда я молюсь за нее, она приходит ко мне,
начинает игру.
Я — Черный бог, говорящий с вами. Я стою ниже севера.
Они спускаются ко мне с горы Мрака.
МЕРСИ СПЕНДЕР
родилась на нелегальном винокуренном заводе в Теннеси, осиротела в пять лет, воспитывалась у очень религиозной тетки — сестры матери; ее муж — помощник шерифа, молчаливый усач и заядлый рыболов, пел в квартете парикмахеров с двумя старыми девами; мальчик, колотивший ее в одиннадцать лет, Джим, сейчас страховой агент; потеряла всякий интерес к дальнейшему воспитанию в двенадцать лет, пела в церковном хоре, позднее в баре Трикси; было несколько скучных любовных связей, сильно пить начала в девятнадцать лет; познала радости Спиритической церкви в двадцать лет: там расцвели ее необычные способности; незадолго до этого дала слово не пить в санатории Южной Каролины, где она нашла приют в терапевтической общине; утомительны были двенадцать лет песнопений и игры на органе, церковные проповеди; выпивая, обращалась к терапевтической общине, как спокойному убежищу; перестав пить, распевая псалмы, слушала проповеди.
Мы всей душой поняли сестру, оставшуюся с нами
АЛЕКС МАНСИН
родился в новом Белфорде, учился в частных школах, и учение давалось ему легко; смастерил модель сложного компьютера — Игры мировой экономики — в одиннадцать лет; Гарвардская школа бизнеса; три раза был женат, в тридцать шесть лет остепенился, отец двух сыновей и трех дочерей, к которым очень привязан, насколько способен к этому; все считали, что обладает странным свойством чтения мыслей; очень привязан к итальянским борзым, как и Фридрих Великий, которым он восхищался. Его больше интересовали собаки и чтение мыслей, чем люди. Мастер финансового маркетинга, богат как Крез, трудно рассердить, трудно прощает обиды; стоит обратить внимание на его манеру одеваться, редко удивляется, ошибается раз в два-три года при завершении дел; имел несколько любовных романов с юными девушками; высоко интеллектуален; частично нем.
Частица всего, конкретно никого, брат, храни наше единство.
ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС ФИШЕР
родился в Торонто, отец — физик, мать — социолог; иллюзии овладели им в детстве, магические способности проверял на сестрах, Пег и Бет; был хорошим студентом, хотя ничем не выделялся, читал биографии великих иллюзионистов: Хаудина, Тэрстона, Блэкстоуна, Дэнниджера, Гудини, Геннинга; понял, что сам может заниматься фокусами и ничем иным, а сильным гипнозом; бросил учебу, нарушив волю родителей, стал известным, будучи хозяином цирка (его опыты не показывались по телевидению); позднее примкнул к программе правительства на почве непонятных мысленных манипуляций; затем он устал и с тех пор занялся важным и безопасным делом в правительственном аппарате; не женат: отговариваясь тем, что жизнь, которую он ведет, требует полной отдачи, что он не желает перемен, не хочет быть несправедливым к партнеру, не хочет ограничивать ничью свободу, на самом деле, боясь сильно привязаться к другому человеку или испытать эмоции типа жалости или сочувствия; имеет несколько хороших друзей, множество знакомых, прощающих ему его недостатки, над которыми он и сам частенько посмеивается; в свободные дни забот было по горло, отданных сестрам, их детям; никак не мог помириться с родителями, иногда ненавидя себя за это, но мы здесь, зная все это, здесь приют, осушающий боль.
УОЛТЕР СЭНДС
ушел из дома в четырнадцать лет после того, как ослеп его отчим, избивающий его; зная, какой силой обладает, он мог найти свое место; крупный для своих лет, выходил победителем из многих драк (лишь иногда пользуясь при этом своей энергетической силой); менял род занятий (смотря по обстоятельствам), редко имел постоянную работу; пытаясь чем-нибудь заняться, поступил на военную службу в Круговой Патруль в восемнадцать лет в интернациональную гвардию космического пространства, потому что хотел знать, что было ТАМ; все шло хорошо, мог бы стать офицером, если бы захотел, но не вышло, ведь он поступил на службу из любопытства, и этого было достаточно; был красив какой-то мрачной красотой; избегал запутаться в эмоциях, хотя любил всех людей, за исключением одного; женился в двадцать восемь лет, развелся в тридцать; одна дочь Сюзи, ей сейчас шестнадцать, носит с собой ее фотографию, и этого для него достаточно; любит спорт, путешествия, исторические романы, редко чем-либо злоупотребляет; атеист и гордится этим, благороден, только шесть-семь раз совершал неблаговидные поступки, в чем потом искренне раскаивался; заслуживает доверия, но сам доверяет редко: видит, что творится в умах многих руководителей; переживает, если чувствует, что судьба слишком добра к нему, радуется риску, результат которого обычно не удовлетворяет. Одно это может представлять интерес в судьбе брата, если не увеличит содержание адреналина в вашем организме.
ЭЛИЗАБЕТ БРУК
дочь Томаса С. Брука — художника и скульптора и Мэри Мэннинг пианистки, матери двух дочерей; в раннем детстве проявились способности к литературе и искусству, каникулы каждое лето проводила со своей семьей во Франции, Ирландии или в Лунном городе; училась в Швейцарии, в Пекине; вышла замуж за Артура Брука (кузена) в двадцать четыре года, овдовела в двадцать пять, детей нет; увлекалась социологией на Земле; за шесть лет раскрылся ее талант: радость ее и горе; вернулась к животным, проявила необыкновенную способность к восприятию энергии, пониманию человеческой души; выявились способности к технике; всегда чувствовала какую-то вину за смерть Артура из-за неприятных стычек на почве его гомосексуализма.
Мы убережем тебя, сестра, от воспоминаний о прошлом, которое нельзя изменить, теплотой полного взаимопонимания.
ДЖЕЙМС МАККЕНЗИ АЙРОНБЭР
наполовину шотландец, наполовину индеец-сиу, родился в резервации; рано расстались родители; воспитан матерью в Блюмингтоне, в Индиане, в Эдинбурге, в Шотландии; мать работала сторожем в университете; проявил большие способности к технике, а телепатические способности проявились на пять лет раньше; редко бывал у родственников отца; первоклассный бейсболист и футболист, мог стать профессионалом, предпочел технику школьным спортивным увлечениям; его лучший друг — эскимосский мальчик из Форта Барроу, они проводили вместе лето на Аляске после успешных занятий в колледже, затем отправились в Арктический национальный парк; рос без отца до девятнадцати лет и жил в Анкоридже; позднее служил в Круговом Патруле, где обратили внимание на его телепатические способности; был перевербован на другую работу, как и Чарльз Фишер. Там они встретились, подружились и с тех пор разлучались лишь пять раз; один год по контракту работал инженером в космосе, проведя полгода на орбите, оставив нерешавшуюся развестись сестру Фишера — Пэг, работавшую на какую-то компанию, находящуюся в гигантской трубе порта О'Нейл, с ее дочерью Памелой; прошлым летом на похоронах отца странно было видеть его горе, ведь он почти не знал этого человека; вдруг решается плюнуть на все и заняться музыкой,
предпринимательством, когда здравый смысл одержал через месяц верх; все шло хорошо, если бы не этот вызов; все больше думая о сбежавшем отце, лежавшем сейчас в кожаном пиджаке сына, которого не видел много лет.
Подойди ближе, брат, туда, где мы опытнее тебя и больше понимаем, как пережить зло и обиду.
Хорошо, что ты хочешь войти в красоту, и красота окружает тебя, сын мой. Но охотник не будет читать молитвы Счастливого Пути во время охоты, все молитвы благословляют жизнь до конца, а тебе нужна молитва смерти.
Говорящий бог должен говорить с тобой, и Черный бог: Айа-иа-йа-йа, эх-эх-эх! Есть время пронзить горло! Ай-ах, ио-йа!
Пронзить горло сейчас в святом месте! Йа-эх-най-йа.
— «Не всегда жизнь бывает благосклонна».
Ночь. Он стоит перед силовой стеной, наблюдая за разбивающей себя Скалой.
— В твоей голове туман, охотник.
— Многое обдумываю я, Кот.
— Ты пришел. Договоримся ли мы?
— Я просил тебя и я сделаю, о чем ты просил.
— Мы договоримся. Освободи меня.
— Это произойдет очень скоро.
Фигура, поднявшись, стала белой колонной, простой фасеточный глаз поднялся к верху. Билли Зингер шагнул к зоне контроля. Открыл клетку и снизил потенциал поля.