– Готова?
Бруни кивнула. Только в машине Кейн сообщил, что купил билеты на балет, чем поразил девушку.
– Никогда бы не подумала, что ты поведешь меня на балет, – призналась она.
– Я люблю хорошие танцы, как и любой другой мужчина.
– Должна признаться, я не могу представить, чтобы ты выделывал балетные па.
Кейн рассмеялся. От его смеха мурашки пробежали по телу Бруни. Она почти перестала дышать.
– А я вот тебя отлично представляю. Я много раз видел, как ты танцуешь.
– Ты меня видел? – в изумлении уставилась на него девушка. – Но где?
– В бальном зале на вилле в Мерсифилдс.
– Надеюсь, тебе нравилось то, что ты видел? – стараясь не смотреть на Кейна, поинтересовалась Бруни.
– Еще бы! – признался он. – Это было для меня откровением.
Бруни могла себе представить. Иногда трико так сдавливало все ее тело, что она едва дышала. Значит, Кейн видел ее в моменты, когда она представляла себя новой звездой мирового балета. А может быть, и тогда, когда тело не желало ее слушаться и она уже хотела выбросить из головы свою мечту о сцене...
– Пойдем, – голос Кейна вернул Бруни в реальность. – Я не хочу пропустить первый акт.
Бруни ходила на балет много раз, но почему-то именно сегодня «Золушка» вызвала у нее целую бурю эмоций. Когда занавес опустился, Бруни восторженно зааплодировала. Она знала, насколько аплодисменты поддерживают артистов.
– Спасибо, – поблагодарила Бруни Кейна. – Мне очень понравилось.
– Не за что, – ответил Кейн, вставая. – Но почему ты плачешь?
Бруни быстро отвернулась, ей было стыдно за свои слезы.
– Ничего я не плачу, – пробормотала она, опустив глаза. – Это из-за чьих-то духов, – соврала девушка. – У меня аллергия на некоторые запахи. Это мой крест. У меня очень чувствительный нос.
– Надеюсь, запах моих духов тебя не раздражает, – сказал Кейн, пропуская ее вперед.
Бруни чувствовала его руку на своей талии, и слова терялись в ее взволнованном мозгу.
– О, нет. Мне очень нравятся твои... то есть не думаю, чтобы они... просто я чувствительная, вот и все.
– Пойдем, – улыбнулся Кейн. – После всех этих балетных па я ужасно проголодался.
Бруни с нескрываемым удовольствием отправила еще кусочек черничного чизксйка в рот, мысленно пообещав себе, что завтра же сядет на диету.
Расположившись напротив, Кейн с интересом наблюдал за Бруни. В отличие от невесты он почти не притронулся к десерту.
– С каких это пор ты пристрастился к балету? – полюбопытствовала Бруни, смакуя очередную порцию торта.
– Я бы не сказал, что я фанат балета, но некоторые постановки мне очень нравятся.
– А любимый балет у тебя есть?
– Скорее нет. Как насчет тебя?
Бруни разглядывала одинокие ягоды черники на своей тарелке и думала, что же ей ответить. Назвать «Золушку»? А как же «Лебединое озеро», «Жизель», «Петрушка»?..
– Мне нравится атмосфера балета, – нашлась девушка. – Я люблю пластичность актеров, их эмоциональность, яркие костюмы – все. У человека должен быть настоящий талант, чтобы он смог в танце передать настроение и чувства своего героя. Так же, как и любой актер на сцене или в кино.
– Наверное, ты скучаешь по всему этому.
– Да. Очень, – вздохнув, призналась Бруни.
– Расскажи мне о своей работе в танцевальной студии, – попросил Кейн.
– Я работаю пять дней в неделю. Обучаю детей классическому балету.
– И много у тебя учеников?
– Я работаю со своей подругой Паулиной и еще двумя молодыми учительницами. В нашей студии около ста пятидесяти учениц.
– Так много маленьких девочек в балетных пачках! – усмехнулся Кейн.
– Да.
– Скажи мне, неужели все девочки мечтают стать балеринами?
– Не только девочки. У нас учатся и мальчики.
– Им, должно быть, трудно быть, так сказать, белыми воронами, – предположил Кейн.
– Мы стараемся сделать все возможное, чтобы они чувствовали себя комфортно. Один мальчик очень талантлив. Думаю, из него получится отличный актер.
– Разве не многие делают успехи?
– Не многие девочки, не говоря уже о мальчиках. Дело ведь не только в таланте. Немаловажную роль играет и физическое здоровье, и удача, и профессиональные навыки.
– А что остановило тебя?
– У меня слабые колени, – вздохнула девушка.
– Ты консультировалась с кем-нибудь?
– Я была у лучшего врача в Сиднее, и он сказал то же самое, что и все остальные. Посоветовал заняться плаванием вместо танцев.
– Ты сказала ему, что отлично плаваешь на спине? – поддел ее Кейн.
– Нет... я не сказала ему об этом.
– На твоем месте я бы непременно сообщил.
– Я не плавала уже много лет, – призналась Бруни. Ее взгляд упал на небольшой шрам над его верхней губой.
– Я тоже, – сказал Кейн и позвал официанта, чтобы получить счет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
По пути к машине Бруни не могла не думать о вечере, который они провели вместе.
Вместе. Какое сокровенное слово по отношению к такому хлыщу, как Кейн Капрулас!
Между тем мужчина открыл дверь автомобиля и только после того, как Бруни села и пристегнулась, занял водительское сиденье.
Девушка украдкой наблюдала, как играют его мускулы, любовалась грацией, с которой он двигался, и не могла скрыть своего восхищения.
– Я тут подумал, что мы могли бы выпить по чашечке кофе где-нибудь, – первым нарушил тишину Кейн. – Я склоняюсь к своему или твоему дому, но готов выслушать и другие предложения.
Бруни вдруг захотелось посмотреть, где ей придется жить вместе с Кейном.
– Поедем к тебе, – сказала она, отчего-то покраснев.
– Решено. – Кейн завел мотор и с визгом тронулся с места.
Его дом оказался совсем не таким, как ожидала Бруни. Она представляла себе огромных размеров здание с множеством разных излишеств, какие обычно строят внезапно разбогатевшие люди. Как же велико было ее удивление, когда они подъехали к более чем скромному особняку, который лишь немного выделялся среди соседних домов.
Они подошли к входной двери. Кейн открыл ее, пропуская девушку вперед.
Светлый просторный холл так и приглашал войти. Наверх вела широкая витая лестница, которая не шла ни в какое сравнение со старой, скрипящей лестницей в Мерсифилдс.
– Кухня там, – Кейн указал на дверь напротив. – А если тебе нужна ванная, то это первая дверь налево.
Бруни направилась в ванную. Не столько чтобы умыться или подкраситься, сколько для того, чтобы собраться с мыслями.
Девушка взглянула на свое отражение в изящном зеркале, размышляя, как ей держаться дальше.
До сих пор Кейн вел себя очень вежливо, но будет ли он столь же учтив, когда наденет кольцо на ее палец?..
Она отдана ему как трофей, добытый на тропе войны, если можно так выразиться. Кейн много лет ждал момента, когда сможет наконец обладать ею. И, несомненно, он в деталях продумал свой план мести...
От этой мысли дрожь охватила все тело Бруни. Она умылась холодной водой и вытерлась пушистым полотенцем, не переставая восхищаться тем, кто поддерживает такой безупречный порядок в этом доме.
Все лежало на своих местах. Нигде не было не то что использованного стакана или тарелки, здесь не было и пылинки. Зеркало в ванной сверкало. Интересно, Кейн хочет, чтобы я поддерживала такую же чистоту? – размышляла девушка. Или его слова были лишь угрозой?..
Кейн ждал ее в кухне. В руках у него был поднос, на котором стояли две чашки кофе, бутылка ликера, пара бокалов и тарелочка с шоколадом.
Бруни тут же с жадностью посмотрела на шоколад, предвкушая, как он будет таять у нее во рту.
Не забывай, что ты прибавила целых три килограмма на Рождество, напомнила себе девушка.
– Нет, спасибо, – отказалась Бруни, когда Кейн предложил ей кусочек.
– Ты на диете? – удивился тот.
– Всегда, – вздохнула она, взяв чашечку кофе с подноса.
Кейн лишь улыбнулся, чем разозлил Бруни. Почему он не заверил меня в том, что я не нуждаюсь в диетах? – спрашивала себя девушка. Большинство мужчин именно так бы и сделали. Но потом Бруни вспомнила, что Кейн всегда отличался от других. Он никогда не говорил пустых комплиментов.
– Давно ты живешь в этом доме? – из вежливости поинтересовалась Бруни.
– Почти три года.
Бруни замерла. Три года. Неужели он три года жил так близко? Ее квартира находилась в нескольких минутах ходьбы от бухты Уотсона. Сколько же раз она проходила мимо его дома, даже не зная о том, что Кейн совсем рядом! Может быть, они даже проходили мимо друг друга на улице...
– А где ты жил до этого? – спросила Бруни, только чтобы нарушить тишину, повисшую в комнате.
– То тут, то там, – расплывчато ответил Кейн. – Я так понимаю, ты уже купила подвенечное платье? – резко сменил он тему.
– Откуда ты знаешь? Ты говорил с мамой?
– А что? Не делай из этого проблему, милая. Да кто он такой, чтобы звонить моей матери и расстраивать ее? – злилась Бруни. Тоже мне зять! Он враг нашей семьи. Ничто не сможет этого изменить.
– Не думаешь, что другим людям может показаться странным, если я не буду общаться с твоими родителями?
– Я считаю, для людей будет странно, если ты будешь вести себя с ними как зять. Ты забрал у них все, включая меня. Полагаю, это объявление молчаливой войны.
– Никто, кроме нас и твоих родителей, не узнает об этом. Все они будут считать, что мы поженились по любви.
– По любви? Да как ты смеешь использовать это слово по отношению к нашему браку?! – воскликнула Бруни.
– Что ты собираешься делать, Бруни? Теперь ты не можешь позвать на помощь своего заносчивого братца, чтобы он поколотил меня.
Его слова болью отозвались в сердце девушки. От злобы и бессилия ей захотелось плакать. Она в отчаянии закусила губу. Потом поставила чашку и повернулась к двери.
– Мне нужно идти, – пробормотала девушка, второпях схватив свою накидку. – Я возьму такси.
– Бруни, – командным тоном произнес Кейн, заставив ее остановиться и взглянуть ему в лицо.
– Я... Я хочу домой.
– Через минуту я отвезу тебя.
– Я хочу сейчас.
К немалому удивлению Бруни, Кейн не стал спорить, взял ключи и открыл перед ней дверь.
– Идем.
Она молча проследовала за ним, стараясь не расплакаться. А когда через несколько минут они подъехали к ее дому, девушка вышла и, даже не попрощавшись, с силой захлопнула за собой дверь.
Разозлившись, Кейн вдавил педаль газа в пол. Визг его колес был слышен по всей округе.
Всю следующую неделю Бруни игнорировала Кейна за то, что он так грубо обошелся с ней. Она не отвечала на телефонные звонки, стирала сообщения на автоответчике, даже не прослушивая их.
В пятницу вечером Бруни занималась с девочкой, которая недавно оправилась после неудачной поездки верхом. Элла Денби нуждалась в поддержке Бруни, чтобы восстановить свои навыки.
– Так, давай-ка медленно встанем в первую позицию, – ободряюще сказала Бруни, страхуя девочку перед зеркалом. – Отлично. Теперь вторая позиция... хорошо, а теперь сложнее, не потеряй равновесие... третья позиция. Молодец, Элла, – похвалила Бруни. – Теперь попробуй встать в четвертую.
Девочка поменяла позицию. В этот раз у нее получилось гораздо лучше.
– Видишь? – улыбнулась Бруни. – Я знала, что у тебя получится! Ну-ка давай попробуем пятую и... – девушка не договорила. В зеркале она увидела... Кейна.
Он стоял, положив руки в карманы, и не сводил с нее глаз.
– Прости, Элла. Я буду через минуту.
Бруни быстро подошла к Кейну.
– Уходи. Ты что, не видишь, у меня занятие? Кейн не двинулся с места. Как завороженный он смотрел на ее великолепное тело. Тогда она обернулась и, удостоверившись, что Элла их не видит, приблизилась к нему и прошипела сквозь зубы:
– Я сказала: уходи.
Неожиданно Кейн притянул се к себе и завладел ее губами. Его поцелуй был столь обезоруживающим, что она не успела ничего понять и от этого разозлилась еще больше. Бруни оттолкнула его.
– Если ты сейчас же не уйдешь, – воскликнула она, – я...
Бруни не успела договорить. Ее прервал голос Паулины:
– Так вот какой он! Мужчина твоей мечты! – затараторила она. – Я Паулина Лефрей, коллега и подруга Бруни, – улыбнулась женщина, протянув руку в приветствии.
– Кейн Капрулас, – пожал ее руку мужчина. – Так приятно наконец познакомиться с вами. Бруни много о вас рассказывала.
Лжец! – мысленно злилась Бруни. Я лишь однажды упомянула ее имя, да и то вскользь! Она с отвращением смотрела, как Паулина разулыбалась, тая от удовольствия.
– То, что вы сделали, так романтично! – пропела Паулина.
– Бруни этого заслуживает.
– Я могу закончить с Эллой, если вы, влюбленные голубки, хотите улететь, – понимающе предложила подруга, обратившись к Бруни.
– Нет, я...
– Правда? – перебил невесту Кейн, улыбаясь Паулине. – Мне кажется, я не видел Бруни целую вечность. Мне не терпится остаться с ней наедине. Вы же понимаете.
– Ну конечно. Забирайте ее и наслаждайтесь друг другом, – Паулина махнула рукой в сторону двери и направилась к Элле.
– Мне нужно переодеться, – заявила Бруни, ясно давая понять, что не даст Кейну проследовать за ней в комнату для персонала.
– Не задерживайся, милая, – крикнул он ей вслед.
Бруни остановилась у двери и, наградив Кейна злобным взглядом, деланно улыбнулась.
– Я не надолго... сладкий, – послав ему воздушный поцелуй, девушка исчезла за дверью.
Она стянула с себя боди и переоделась в юбку и топ. Потом надела туфли и сразу вышла из комнаты. Бруни специально не стала краситься и расчесывать волосы.
Жаль только, что Паулина и Элла были увлечены занятием и даже не смотрели в их сторону.
– Пойдем? – спросил Кейн, улыбнувшись той самой насмешливой улыбкой, которая так раздражала Бруни. Он взял ее за руку и открыл перед ней дверь студии.
На улице стояла великолепная теплая погода, но Бруни отчего-то было нестерпимо жарко. Она чувствовала, как по спине струится пот. То, что Кейн держал ее за руку, еще больше волновало девушку. Она испытывала почти нестерпимое желание оказаться в его объятиях, ощутить огонь его прикосновений. И это желание было столь сильным, что она почти перестала дышать.
Бруни со злостью смотрела на красный свет светофора, желая, чтобы он поскорее сменился зеленым. Она не понимала, на кого злится больше, на Кейна или на себя.
– Куда ты хочешь пойти? – спросил он, первым нарушив тишину.
– Домой. И желательно в одиночку, – огрызнулась Бруни.
Кейн покрепче перехватил ее руку, удостоверившись, что она не сможет вырваться.
– Ты мне пальцы сломаешь, – произнесла Бруни сквозь зубы.
– А ты ломаешь мою самооценку, – парировал Кейн.
– О, уверена, пройдет немного времени, и она вернется к тебе в еще больших размерах, чем была.
Кейн рассмеялся, откинув голову назад. Бруни наградила его холодным взглядом, но совершенно неожиданно уголки ее губ тоже поползли вверх. Она не могла сдержать улыбки, а потому отвернулась, чтобы Кейн не заметил этого, но было уже поздно.
– А это ведь первая искренняя улыбка, которую ты подарила мне.
– Не обольщайся, этого никогда не повторится, – сказала Бруни твердо.
– Никогда не говори «никогда», дорогая.
– Перестань называть меня так.
– Привыкай, через неделю мы станем мужем и женой. Молодожены обычно ласково называют друг друга, разве не так?
– Мне хочется называть тебя только неприличными словами.
– Мне все равно, Бруни. Какая разница, как ты будешь звать меня в постели, – улыбнулся Кейн.
От его обезоруживающей, игривой улыбки по телу девушки словно прошел электрический ток.
Осторожно, предупредила она себя. Не поддавайся обаянию этого мужчины. Не связывайся с ним.
Кейн привел Бруни в небольшой ресторанчик неподалеку от студии. Ей очень хотелось заказать феттучини карбонара, но, вспомнив о диете, девушка погрустнела.
– Я буду зеленый салат без гарнира, – сказала она твердо, закрыв меню.
С минуту Кейн молча смотрел на нее. Как только подошел официант, он произнес:
– Бифштекс из телятины и феттучини карбонара для моей невесты.
Бруни хотела возразить, но официант уже исчез.