– Еще бы. Он же пьяный тогда был!
– Когда? Когда видел Настеньку или когда ее допрашивали?
– И тогда, и тогда пьяный был. – Старушка повела бровями и пояснила: – Он все время пьяный был. Вообще не просыхал. Думаю, если бы его насильно протрезвили, он бы меня даже не узнал.
Она хихикнула в кулак и снова подняла на Стаса терпеливые выцветшие глаза, ожидая следующего вопроса. И он его тут же задал.
– Знаете, что было странного в показаниях вашего мужа? Он уперся, как трактор, – видел, мол, Настю Шорохову, и все. Сколько его ни спрашивали, с чего он взял, что это была именно она, Николай ваш так ничего вразумительного и не ответил.
– Да у него эти были... люцинации, что ли. Привиделось ему что-то желтое, вот он и заартачился.
– Желтое? – насторожился Стас. – Вы вообще о чем говорите? В деле нет никаких упоминаний про что-то желтое.
– Какое там дело?! – пренебрежительно махнула рукой хозяйка. – С пьяного Николая показания писали. Это разве дело?
– Не могли дождаться, пока протрезвеет?
– Да кабы он протрезвел, то все бы сразу из башки его вылетело. Я им так и сказала. Пишите, говорю, что надо, пока он тепленький, но веры его словам – никакой. Они по соседям походили, поспрашивали про него, алкоголика, записали всю его околесицу, с тем и прочь подались.
– А желтое? – напомнил Стас. – Вы сказали, что ему привиделось что-то желтое.
– Ну да. Потому он и решил, что видел именно Настеньку! Она ко мне за молоком приходила почитай каждый день. Корова у меня была в тот год, я молоком и торговала.
– Так-так, – подбодрил ее Стас. – Она что, приходила в желтом платье?
– Не в платье, а в шляпе. Шляпа у ней была такая приметная, круглая, ярко-желтая, как лимон. Она всегда ее брала, когда за молоком шла. Идти-то все по открытому месту, вот она и приладилась шляпу надевать.
Старуха снова посмотрела на бутылку, и Стас поторопился наполнить опустевшую рюмочку.
– И, увидев кого-то в желтом в ту ночь, Николай ваш по пьянке решил, что это Настенька?
– Да пригрезилось ему все! Я же говорю: люцинации у него были после самогонки. Самогонку жрал, вы бы видали как! Всю голову мне продолбил: была там, говорит, твоя Настенька в своей желтой шляпе. Вот хоть тресни – она, и все тут.
Мозг Стаса лихорадочно заработал, пытаясь пристроить новые факты к делу Торопцева. Конечно, это была не Настя. У нее железное алиби на ту ночь. Но кто? Кто-то в желтой шляпе, в такой же, как у Насти. Или в той же самой.
Это был крохотный кончик нити, утерянной двенадцать лет назад на просторах деревни Голубятово. Стас отчаянно надеялся, что ему удастся ухватиться за этот кончик, благодаря чему клубочек начнет разматываться.
Глава 5
– Я развиваю индивидуальные силы личности, а не вытаскиваю женщин из неприятностей.
Фокин смотрел на свою посетительницу строго и неприязненно, словно адвокат на лживого свидетеля. Она вела себя, как дура. Наверное, кто-нибудь посоветовал ей обратиться к психологу, она нашла объявление в газете и явилась, рассчитывая на то, что он выпишет ей лекарство от глупости.
– Я не против, если вы разовьете силы моей личности, – Вероника Матвеевна была согласна на все. Она проявила инициативу и мечтала добиться хоть какого-нибудь результата. – В последнее время я чувствую, что мое «я» ослабело, словно неполитый куст.
Фокин помолчал, подумал, потом сказал, намеренно ее провоцируя:
– Я вам не подхожу. Вам нужен специалист по коррекции жизненного курса. Кто-нибудь из последователей Тойча. Это они занимаются неразрешимыми на первый взгляд жизненными проблемами и повторяющимися ситуациями.
– Ну... – неуверенно проговорила Вероника Матвеевна. – Возможно, если развить мои индивидуальные силы по вашему методу, проблемы как-нибудь решатся? Что, если дело как раз в слабости моего характера?
Она с опаской поглядела на него. Вдруг он с помощью каких-нибудь методик уже проник в ее мозги и обо всем догадался? Глаза у Фокина были черные и тяжелые, как нефтяные озера.
– Ладно, – неожиданно сдался он и сложил пальцы шалашиком. – Я готов вас выслушать. Можем начать прямо сейчас. Усаживайтесь поудобнее и рассказывайте.
Вероника Матвеевна поймала его испытующий взгляд и почувствовала себя голой. Вместо того чтобы устроиться поудобнее, она сползла на самый краешек кресла и едва не свалилась на пол.
– Была у меня бабушка, – завела она тоном профессиональной сказочницы. – И, умирая, сказала она мне: «Вероника! Ты всегда будешь неудачницей!»
– Бабушка вас не любила? – немедленно перебил ее Фокин.
– С чего вы взяли?
– Ну вы сами подумайте, как это звучит: «Вероника, ты всегда будешь неудачницей». Не бабушка, а ведьма какая-то.
– Я рассказываю вам все в упрощенном варианте, – нашлась Вероника Матвеевна. – На самом деле бабушка сказала мне: «Вероника! Бедная моя девочка! Ты всегда будешь неудачницей!» – и умерла.
– Соболезную, – произнес Фокин таким тоном, каким говорят «благодарю», получая сдачу.
– Бабушка словно заклеймила меня. С тех пор я самая большая неудачница на свете. Это как фамильное проклятие, понимаете? – Она исподлобья поглядела на Фокина и спросила: – Ну? Что вы на это скажете?
– Как психолог могу сообщить, что неудачник – это определенная психическая категория. Человек, считающий себя неудачником, обречен на невезение. Будучи слабым и жалуясь на свою слабость, он навлекает на себя беды самим своим настроем. Здесь работает закон причины и следствия: «От неимущего отымется...»
– Хотите сказать, я сама во всем виновата? – Вероника Матвеевна наклонилась вперед. – Вы считаете, что фамильных проклятий не существует?
Фокин чувствовал, что посетительница целиком сосредоточена на нем. Интересно, почему? Что ей от него нужно на самом деле? Ни в какое проклятие он не поверил. Дама казалась практичной, собранной и умной, хотя пыталась выставить себя в самом невыгодном свете.
– Я не изучал этот вопрос специально. Мне нужно подготовиться. Будем считать сегодняшнюю встречу бесплатной предварительной консультацией. Кстати, кем вы работаете?
– Секретаршей в министерстве, – легко соврала Вероника Матвеевна.
– Оставьте мне ваш телефон.
Вероника Матвеевна не знала, что делать. Оставить свой настоящий телефон? Нет, это опасно. Вполне возможно, Пучков устроит ей головомойку и запретит второй раз появляться у Фокина. Поэтому она соврала и продиктовала номер, который сочинила на ходу.
– Хорошо, Вероника. Можно звать вас по имени?
– Если наши отношения будут продолжаться, то да.
– Я согласен работать с вами.
– Наверное, вы сдерете с меня кучу денег, – проворчала она.
Валерий Антонович не удержался и усмехнулся.
– Вы совсем не похожи на неудачницу! – заметил он, наблюдая за тем, с каким проворством дама направляется к выходу. – Вы забыли условиться о времени следующей встречи.
– Я подкорректирую свое недельное расписание и позвоню! – бросила она через плечо и выскочила из кабинета. Еще ни один мужчина не нагонял на нее такого страху, как Фокин. Вот тебе и разведка боем! Еле ноги унесла. Интересно, что он на самом деле о ней подумал?
На самом деле он подумал, что у нее симпатичные коленки и весьма аппетитный зад. Если бы она узнала об этом, то была бы в шоке.
* * *
– Вероятно, ты меня уже ненавидишь, – вздохнул Стас, доставая блокнот.
– И с какой же стати мне тебя ненавидеть? – поинтересовалась Настя.
– Я тот, кто сыплет соль на раны. Я воскрешаю в твоей памяти самые ужасные события. Мне нужны подробности, слова, встречи, намеки – все мелочи, какие ты в состоянии вспомнить.
– Это ведь твоя специальность, – успокоила его Настя. – А я очень ценю профессионализм.
Стас мгновенно насупился. «Она воспринимает меня не как мужчину, а как обслуживающий персонал, – подумал он. – Чего ждет хозяйка, к примеру, от электрика? Уж, конечно, не того, что он станет за ней волочиться. Она рассчитывает, что электрик починит розетку. Если он сделает это хорошо и быстро, она оценит его профессионализм по достоинству».
– Расскажи мне о Паше Локтеве, – сказал он вслух. – Ты хорошо его знала?
– Да нет, напротив. Я плохо его знала. То есть почти совсем не знала. Его ураганное ухаживание меня поразило. Он открылся так неожиданно! Но для меня так и остался совершенно чужим. Вдруг объяснился в любви и только потом начал ухаживать, приносил цветы, поджидал у выхода, провожал, умолял о свиданиях.
– А как ты себя вела?
Настя опустила глаза и пробормотала:
– Не то чтобы я его поощряла, но и не гнала. Пашу невозможно было отшить, как других назойливых ухажеров. Он был такой застенчивый! Выглядел, как подросток. Ты бы его видел!
Стас его видел. На фотографиях, разумеется. Светлая курчавая голова, розовые щеки, жеребячьи глаза. Все говорили, что Паша был умен, но бесхребетен. На рожон никогда не лез, любил оставаться в тени. Его напористое ухаживание за Настей было совершенно не в его духе.
– А с кем он дружил? – поинтересовался Стас. – На факультете?
– С Сашей Валуевым и Вовой Чекмаревым. Даже не знаю, можно ли их отношения назвать дружбой. Так, ходили вместе пиво пить.
В тот же день Стас отправился на биофак наводить справки о друзьях Паши Локтева. Инспектор курса, которого ему удалось разыскать, долго мялся и жался, прежде чем сказать хоть что-нибудь о своем пропавшем студенте. Конечно, он сразу его вспомнил. «Странно, – думал Стас, глядя на усатого дядьку, который бегал глазами по сторонам. – Что его так беспокоит?» Он помнил материалы дела. В них не было ничего настораживающего, ничего волнующего. Ушел из дома и не вернулся. Рядовой, по меркам Москвы, случай. И все же, возможно, милиция упустила какие-то нюансы? Он так и не сумел раскачать инспектора ни на какие откровения. «Случился маленький облом», – усмехнулся про себя Стас. Зато в деканате он без проблем добыл адреса Валуева и Чекмарева. «Оба почти мои ровесники, – подумал Бессонов. – С ними должно быть легче».
Первый работал таксистом, возил пассажиров на собственной «Волге», снабженной переговорным устройством. Пококетничав с девушкой, принимавшей заказы, Стас попросил прислать конкретно Валуева и стал нетерпеливо ждать встречи.
– Я щедро расплачусь, – заявил он, усевшись в машину, – если вы покатаете меня по городу и ответите на несколько вопросов. – Стас протянул Александру свое удостоверение частного детектива.
– А в чем дело-то? – спросил бывший биолог, трогая машину с места. Он оказался симпатичным мужиком со смешным коротким носом и глубокой ямочкой на подбородке. – Я возил каких-нибудь бандюков?
– Да нет, история эта давняя. Я к вам по поводу исчезновения Павла Локтева. Помните такого студента биофака?
– Тю-ю, – протянул Валуев. – Вы не по адресу. Я ничего про это не знаю.
– А мне сказали, что вы с Павлом были довольно близки.
– Кто это сказал? – подозрительно спросил тот, бросив на пассажира короткий недовольный взгляд.
– Анастасия Шорохова.
– Настя? – Валуев немного помолчал, словно раздумывая, стоит ли вообще затевать разговор на эту тему. Потом вздохнул и покачал головой. – Как она по нему плакала! Хотел я ей сказать правду, да не посмел. И никто тогда не посмел. Кто знал, конечно. Там ведь убитые горем родители еще были.
– О чем же вы промолчали? – сдержанно спросил Стас, почувствовав, что свидетель готов прямо так, с кондачка, выложить некие оставшиеся неизвестными следствию факты.
– Хотя, мне кажется, его батя о чем-то таком догадывался, – не слушая его, продолжал Валуев. – Поэтому Пашка и кружился вокруг Насти, как коршун. Она одна из всех девчонок была к нему – как бы это сказать? – снисходительна. Вот он и подумал, что она для его целей подойдет лучше всех.
– Для каких целей? – Стас был сама кротость.
– Для маскировки.
– Кажется, я начинаю понимать.
– Чего ж тут понимать? Вы его мордашку на фотокарточке видели?
– А Владимир Чекмарев? – спросил Стас.
– Его сердечный друг. Кстати, чтобы не пропадали зря ваши денежки, хотите, отвезу вас в клуб, где Вова ошивается постоянно? Думаю, он и сейчас там.
– Вы поддерживаете отношения?
Валуев хохотнул:
– Не интимные – поддерживаем.
– Полагаете, исчезновение Павла как-то связано с его нетрадиционной сексуальной ориентацией?
– Не было у него никакой ориентации. Это Вова его ориентировал.
– Тем не менее ваш инспектор был в курсе.
– Да? Я не знал.
Они подъехали к клубу с идиллическим названием «Свирель» и кокетливым козырьком над дверью.
– Заманчиво, – коротко прокомментировал Стас, выбираясь из машины.
– Порок всегда выглядит привлекательно, – хмыкнул Валуев. – Можете не комплексовать, до восьми вечера здесь тишь да гладь, божья благодать. Кстати, в этой богадельне можно неплохо покушать.
– Если составите мне компанию, угощу обедом, – тут же нашелся Стас, для которого Валуев мог послужить живой визитной карточкой.
– А я уж думал, мне придется напрашиваться.
Он выбрался из машины и целеустремленно направился к входу. Осторожный Стас задержался и, достав сотовый, позвонил в агентство, чтобы по-быстрому продиктовать Веронике Матвеевне свои координаты.
– Иду туда совместить приятное с полезным – поговорить со свидетелем и пообедать.
Вероника Матвеевна, которая, придерживая трубку подбородком, уже забралась в компьютерную базу данных агентства, изумленно воскликнула:
– Стас, родной! Но ведь «Свирель» – это же гей-клуб!
– Ах, черт. А я-то хотел это скрыть.
Он хмыкнул и отключился, потому что Валуев стоял у порога и придерживал для него дверь.
Помещение выглядело абсолютно невинно. Замечательно пахло борщом и жареной картошкой. За столиками сидели ничем не примечательные личности и уплетали всякие вкусности. Находящиеся среди них дамы казались настоящими.
– А вон и Вова, – пробормотал Валуев, пробираясь в самый конец зала. – Пойдемте, я вас познакомлю.
Вова Чекмарев наверняка разбил не одно глупое дамское сердце. Это был крупный самец светлой масти с ухоженными руками и перстнем на мизинце. Когда Валуев представил ему Стаса, тот отложил вилку и вместо рукопожатия послал ему кокетливую улыбку.
– Частный детектив? – переспросил он, когда Стас представился. – Надеюсь, за вами не потянутся неприятности.
– Я мирный человек, – солгал тот. – Поделитесь информацией, и, уверяю вас, мой визит не затянется.
– Он ищет Пашу Локтева, – пояснил Валуев, расставляя перед собой тарелки.
– Спустя столько лет?
– А вы считаете, уже поздно суетиться? – Стас остро взглянул на собеседника.
– Да нет, – Чекмарев откинулся на спинку стула. – А кто затеял розыск? Пашкина мать?
– Нет, не мать. Бывшая невеста.
– Какая еще невеста? – прыснул тот.
– Анастасия Шорохова, – с полным ртом пояснил Валуев.
– Господи боже мой, да она что, с ума сошла на старости лет? Какая она невеста?
– Она ничего о тебе не знала, Вова, – терпеливо объяснил Валуев. – Ну, не догнала, понимаешь?
– А когда вы в последний раз видели Локтева? – спросил Стас.
– Когда и все. Ушел Пашка как-то раз с лекции, а на следующий день на занятия не явился. Начали его искать, да так и не нашли.
– Он ухаживал за Анастасией, чтобы родителям пустить пыль в глаза?
– Точно. Он сопляк еще был, боялся.
– А если бы она согласилась выйти за него?
– Вы что, думаете, я ревновал? – догадался Вова. – Бросьте! Между мной и Пашей ничего не было. Он мне нравился, вот и все.
– Все? – уточнил Стас.
– Вы же не спите со всеми женщинами, которые вам нравятся, верно? – парировал Вова.
– А вы не пытались искать Пашу сами, по своим каналам? – поинтересовался Стас.
– По каким каналам? Я же объяснил – Павел еще не влился в тусовку, он был сам по себе. Так сам по себе и сгинул.
Они на некоторое время замолчали и занялись едой. Стас понимал, что если Чекмарев и знает что-то, то ни за что не скажет. Тут нужны были какие-то рычаги. «Надо будет задействовать шефа, – подумал он. – Чекмарева нужно как следует потрясти».