Рогов сел на стульчик и развернул газету. Вера Александровна поняла эту сцену по-своему и решила дать коллеге мудрый совет:
— Шел бы лучше, сынок, работать! Ты еще молодой, здоровый. Руку протягивать — последнее дело.
Рогов огрызнулся:
— А сами-то что? Если пенсии не хватает, носки вяжите, кофточки разные... Вон на рынке — куча ваших ровесниц торгует. Живут — не тужат.
Вера Александровна тяжело вздохнула:
— Меня судьба заставила...
— Не слабо!..— Игорь осторожно положил трубку, как будто боялся, что между трубкой и базой возникнет короткое замыкание.
Виригин, похоже, только и ждал повода, чтобы оторваться от надоевших бумаг.
— Неужели Васька иномарку купил на собранные деньги? Кстати, как там наш нищий?..
— Нормально. С тещей поругался, с женой на разных кроватях спят, плюс ко всему наткнулся на классную руководительницу, и та ему милостыню подала.
— Круто! Много пожертвовала бывшему ученику?
Плахов отмахнулся:
— Не думаю, но ему-то, представляешь, какой конфуз? Кстати, был звоночек любопытный. Сначала Сан Санычу барыга позвонил: благодарил за информацию. Теперь вот нам...
— Кто звонил-то? — включился в разговор Любимов.
— Мужик какой-то. Представиться, естественно, забыл. Сказал, что у некоего господина Левашова хранятся краденые секретные документы, которые он в метро раздобыл.
Жора присвистнул:
— Это часом не про нашего Мегрэ с его утерянным чемоданчиком?..
— Похоже, что так.— Плахов задумчиво посмотрел на коллегу.
— Надо Ваське сказать.
Минут десять они обсуждали звонок, после чего решили, что утро вечера мудренее.
Оперативники как в воду глядели. В начале одиннадцатого в их кабинете появилась гражданочка Левашова с рыболовным ящиком и подсадчиком.
— Вот! — Она осторожно поставила ящик посреди кабинета, словно в нем находились археологические ценности, извлеченные из земли где-то в предгорьях Гималаев.— Все что осталось от моего мужа.
— Давайте успокоимся и все по порядочку...— Плахов усадил женщину на стул.
Галина поведала о пропаже мужа, визите трех коллег с работы и поездке на Вуоксу.
— И часто он на рыбалку ездит? — спросил Виригин.
Простой вопрос заставил Левашову задуматься. Действительно, в последнее время Валера редкие выходные сидел дома.
— Да... В последнее время зачастил.
— А как они узнали, куда ехать? Я имею в виду тех, кто к вам приходил.
— По фотографии. Там место такое запоминающееся. Вот...— Она протянула снимок Плахову.
Тот передал его Любимову, которого главным образом привлекла огромная рыбина.
— Не знал, что там такие водятся.— Жора повернулся к женщине: — Галина Васильевна, значит, людей этих вы не знаете?
— Первый раз вижу. Сказали, с работы.
— А где ваш муж работает?
— На «Электросиле». Они какие-то документы искали, говорили, важные очень. А я вот думаю, откуда у моего Валеры могут быть документы?
Опера переглянулись.
— На таких тачках? — не отставал Любимов.— С «Электросилы»? Начальство, что ли?
— Не похоже,— задумчиво произнесла женщина.— Один у них точно за главного, а остальные крепкие такие ребята, охрана, наверное.
— Номера запомнили? — поинтересовался Виригин.
— Какое там...— Она махнула рукой.— Не до того было.
— А кем ваш муж работал? — Игорь повертел подсадчик в руках.
— Электриком. Раньше в жилконторе, а года полтора назад на завод перешел.
— По причине?
Галина поморщилась:
— Денег не платили, а здесь совсем другое дело...
— Так с кем же он все-таки рыбачил? — Любимов вернулся к актуальной теме.
— Я же отвечала: не знаю,— раздраженно буркнула Левашова.— Валера не говорил, а я не спрашивала. Скорее всего, с завода. Больше неоткуда. Утром заедут, после привезут. Всегда на белой «Ниве».
— Странно как-то, Галина Петровна, получается,— недоверчиво произнес Любимов.— И тех вы не знаете, и этих... Что ж у вас за семья?
Нервы женщины начали сдавать. Она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться:
— Нормальная семья! Нормальная!..
Виригин добавил масла в огонь:
— Ну, вы сами-то посудите...
Меньше всего Галине хотелось сейчас рассуждать. Слезы все-таки прорвали слабую плотину, которую она силилась выстроить:
— У меня мужа убили, а вы не верите...
— Почему убили?..— удивился Виригин.
Не переставая плакать, Галина изложила свое умозаключение:
— Если несчастный случай, то позвонили бы...
— Кто?
Левашова посмотрела на Макса так, словно он над ней издевался:
— Как кто? Рыбаки...
— Да успокойтесь, верим мы вам! — Плахов подошел к рыдающей женщине, тронул ее за плечо.
— Чего ж тогда пытаете?..— Галина обиженно шмыгнула носом.
— Просто был телефонный звонок. Анонимный. Сказали, что у вашего мужа находятся секретные документы.
— Секретные? — Галина от удивления перестала плакать.
Плахов кивнул:
— Их у одного человека в метро украли.
— А Валера мой здесь при чем? Откуда у него могут быть секретные документы?
— Вот и мы думаем...— Игорь внимательно посмотрел на Галину.— Откуда?
Когда за Левашовой закрылась дверь, в отделе произошел маленький мозговой штурм.
— Похоже, зацепка! — подытожил Любимов.
Слово взял Плахов:
— Итак, что мы имеем? Мужик работает на «Электросиле». Неизвестные пацаны крадут у нашего начальственного друга документы. Потом они каким-то образом оказываются у Левашова. Неделя поисков не дала никаких результатов. Далее пошли звонки и безутешная жена, которая считает, что ее благоверного замочили на рыбалке.
Любимов высказал свою версию:
— Допустим, что электрик затихарился у своих друзей-рыбаков и начал «сливать» компромат заинтересованным лицам.
На лице Виригина явственно читалось сомнение:
— Не похоже, что он вообще на рыбалку ездит. И еще непонятно: что это за друзья на белой «Ниве»?
— Меня в этой истории другое смущает,— добавил Плахов.— Кто-то конкретно хочет, чтобы мы занялись Левашовым. Предположим, что его «замочили» при попытке продать документы.
Игорь нагнулся, приоткрыл крышку ящика, пытаясь разглядеть отпечатки пальцев:
— А что за люди приезжали к Левашовой? Надо бы их фотороботы составить.
Виригин подытожил:
— Другарей-рыбачков искать надо. Ну что, кто начальству доложит?..
Слово взял Любимов:
— Игорь у нас самый речистый. Ему и карты в руки.
* * *
На третий день своей нищенской вахты Василий начал задумываться о смысле всей этой грандиозной затеи. Пацанов, хотя бы приблизительно подходящих под описание Егорова, встретить не удалось. Даже «крыша» пока его не трогала, словно откуда-то прознала, что он подсадной. Рогов поразмыслил в этом направлении, но утечку информации со стороны коллег отмел как маловероятную — слишком мало времени прощло с тех пор, как он подрабатывал в качестве нищего в метро.
Между тем работенка начала его реально доставать. Поневоле вспомнишь: ничего не делать — самый тяжкий труд. Читать уже не хотелось, да и человек, который просит милостыню с газетой в руках, как-то не вписывается в образ убогого...
Вдобавок приходилось постоянно бороться со сном — не помогал даже крепкий кофе. Единственным развлечением стало общение с «коллегой по цеху» Верой Александровной. Рогов восхищался ее стойкостью и выдержкой. В отличие от него пенсионерка стояла на вахте, как стойкий оловянный солдатик, не забывая о соответствующем выражении лица. Словно оправдываясь перед собой, Вера Александровна сказала:
— Да разве б я руку когда протянула, если б не сын...
Рогов не без стыда взглянул на девочку-подростка, положившую ему в коробку пять рублей.
— А что он, инвалид? Или на работе платят мало?
— Пьет много...— вздохнула пенсионерка.— Будь она проклята, эта водка! А не принесешь на бутылку — домой не пустит.
— Как это?! — Василий удивленно посмотрел на соседку.
— Прежде он с семьей в Кемерово жил. На шахте работал. А когда позакрывалось все, запил по-черному. Ну, жена его, раз такое дело, из дома турнула. Он к матери, куда ж ему еще. Тут и началось мое горюшко...
— Лечиться пробовал?
— Какое там!..— огорченно махнула она рукой.— Молодой, здоровый как бык, никакая водка его не берет. А иной раз думаешь, прости Господи, заболел бы, что ли... Все легче было бы!
На изможденном лице пенсионерки появилось страдальческое выражение.
— Бьет?..— спросил Василий.
Вера Александровна промолчала. Василий почувствовал укол вины за то, что осуждал старушку:
— Ясно... Чего ж к участковому не сходите?
Пенсионерка перекрестилась, поблагодарив за брошенную в коробку десятку:
— Да что участковый... У него таких, как мой, может, сотня человек.
В этот момент над нами нависли две мощные фигуры сказочно-гоблинской наружности. Вера Александровна на автомате полезла в карман, молча отдала Шайбе деньги. Тот выжидательно перевел взгляд на Рогова:
— Н-у-у?..
Василий поднял голову вверх, посмотрел на двух высоких мужиков и довольно искусно изобразил на лице выражение: «Моя твоя не понимай». В его глазах читалась незамутненная простота идиота:
— Простите, не понял...
— «Бабки» гони! — угрожающе произнес Костыль.
— Зачем?
Рогов старался получше запомнить их лица, чтобы составить потом точный словесный портрет.
Костыль вплотную приблизился к новичку, двумя пальцами потянул его за воротник, так что Василию пришлось на время расстаться с насиженным стульчиком:
— Не понял?!
Шайба заслонил его от людского потока:
— Ты откуда взялся, хипарь?
— Вот.— Рогов показал на коробку с подаянием.— На хлеб зарабатываю. А вы?
— Мы тоже,— осклабился Костыль.— Плати давай или из метро вали. Пока калекой не сделали.
— И сколько платить?..— Василий сделал вид, что испугался.
Костыль окинул Рогова оценивающим взглядом.
— С тебя тридцать баксов в день.
— Мне столько не накидали.
Костыль плюнул в коробку и презрительно усмехнулся:
— Работать надо уметь!
Он ткнул пальцем в парик, сидевший на Рогове как коровье седло:
— Ты бы еще косу до задницы прицепил!
Шайба нагнулся, сгреб в руку коробку для подаяний и со скучающим видом высыпал в ладонь содержимое.
Василий испытал острое желание достать «ствол» и ткнуть этому жлобу в его наглую морду. Но пистолет он на работу не взял во избежание лишних вопросов.
Бандит вынес свой вердикт:
— Чтоб завтра были!
— И не вздумай в прятки играть!..— добавил Костыль.— На любой станции найдем. Понял?
— А если еще кто попросит?..
— Скажешь, что под Сильвером стоишь.— Костыль потерял к Рогову интерес.
Когда братки отошли, Вера Александровна опасливо посмотрела им вслед.
— Ты лучше, сынок, с ними не спорь. Раньше тут инвалид один стоял, так он рассказывал, что его таким специально сделали. Отвезли по пьянке в какую-то больницу, оттяпали ногу и почку заодно. Он и простоял-то здесь всего ничего, а потом пропал.
Василий неотступно следил за братками. Они остановились шагах в двадцати и что-то азартно обсуждали. Выслушав ужастик из нищенской жизни, Рогов спросил:
— И куда же он делся?
— А Бог его знает! Пил сильно... Поговаривали, деньги от бандитов зажал, вот они с ним, касатиком, и разобрались.
Рогов кивнул вслед сборщикам подати:
— Эти, что ли?..
— Да кто их разберет... Но только, если хочешь здесь работать, приходится платить.
Выждав, когда Шайба и Костыль повернулись к нему спиной, Василий снял парик, проворно натянул свою шапочку и, выдерживая безопасное расстояние, двинулся вслед за братками.
Рогов проследил, как «дети подземелья» уселись в «БМВ», а сам поспешил к старенькой «Волге» своего тестя, мечтая о том, чтобы эта колымага не подвела в самый ответственный момент. Иномарка проехала два квартала и остановилась рядом с неприметной семиэтажной. Рогов проследил, как братки зашли в парадную, проехал немного вперед, заняв удобную позицию для наблюдения.
Приблизительно через пятнадцать минут из двери вывалилась толпа галдящих смуглых женщин с детьми, среди которых Василий без труда разглядел двух подростков. Картина до боли напоминала кадр из старого фильма: фашисты сгоняют евреев в гетто. В роли эсэсовской зондеркоманды выступали трое мощных парней, один из которых еще полчаса назад выгреб мелочь Рогова себе в карман. Молодые люди грубо выталкивали женщин, пытающихся слабо сопротивляться. Одна из них, в цветастом платке, отчаянно жестикулируя, что-то кричала в лицо браткам. Здоровенный жлоб вяло толкнул ее в плечо. Диссидентка в отчаянии потрясла в воздухе кулаком, но этот жест их только развеселил. Обидчики ушли, обиженные немного посовещались и вяло потянулись вдоль по проулку, не переставая громко галдеть.
Василий мужественно остался на посту. Приблизительно через полтора часа трое братков вышли из парадной и уселись в иномарку, не подозревая, что тащат за собой «хвост».
«БМВ» привел Рогова по другому адресу. Рядом с подъездом стоял джип. Василий снова перешел в режим ожидания.
На следующий день Василий прибыл на место своей временной работы с опозданием — около четырех часов дня. Коллега продолжала стоять на том же самом месте. Судя по виду, Вера Александровна очень устала. Рогов вдруг ясно увидел, как несправедливо обошлась с ней жизнь. Женщина, не знавшая толком никаких радостей, полвека отпахавшая за гроши, была вынуждена теперь, на старости лет, протягивать руку, чтобы прокормить сынка-лоботряса и крепких пареньков с ампутированной совестью.
Увидев соседа, пенсионерка вымученно улыбнулась.
— Вера Александровна, когда у вас смена заканчивается?
— Да пора бы уже, устала сегодня что-то, давление, наверное. Да и денег толком не заработала.
— Пойдемте домой. Хочу с вашим шахтером поговорить.
— Бесполезно это.
— Посмотрим.
«Наскальные росписи» знакомили жильцов дома со степенью сексуальной продвинутости местной молодежи, в грязной парадной явственно ощущался застарелый запах кошачьей мочи и табачного дыма. На третьем этаже рядом с батареей отопления притулились две бутылки из-под дешевого портвейна. На стене напротив виднелась свежая надпись фломастером: «Вова и Саша здесь пили, потом пошли трахаться». К какому полу принадлежал Саша, оставалось тайной.
Вера Александровна с трудом преодолевала ступени. По мере приближения к собственной квартире ее страх нарастал, как снежный ком.
— Он же меня без денег не пустит. Придется на лестнице ночевать.
— Ничего, перебьется... Не пустит — дверь вынесем.
— А что потом?..— Пенсионерка обреченно посмотрела на своего защитника.
Шаг за шагом они постепенно добрались до четвертого этажа. Из-за закрытой двери доносились пьяные голоса, пытавшиеся перекричать магнитофон, включенный на полную громкость. Звонка, естественно, там не расслышали — пришлось дождаться, когда группа «Комбинация» допоет своего «Бухгалтера».
На пороге показался пьяный небритый бугай за метр восемьдесят, в джинсах и багровой, под цвет портвейна, футболке с надписью «Motherfucker». Не обратив никакого внимания на Рогова, сынуля с видимым усилием сфокусировался на матери:
— А-а, ты... Деньги принесла?!
Не решаясь взглянуть в глаза своему чаду, Вера Александровна испуганно пролепетала:
— Леня, сынок... Не успела.
Лицо бугая приняло такое выражение, что Рогов понял: ответ был неправильным.
— А чего приперлась? Иди гуляй!
Он потянул дверь на себя, но помешала нога Рогова.
— Осади, герой!
Василий давно не чувствовал на себе таких взглядов. Пьяный шахтер словно раздумывал, задавить ли чужака, как клопа, или мараться не стоит. Он снова перевел взгляд на мать:
— Ты чё, попрошаек своих привела?.. А ты,— он ткнул в Василия грязным пальцем,— отлезь, вшивик, пока жив...