И все-таки почему не дает знать о себе Жанна? Никодим потянулся к телефону, но потом раздумал. Пусть лучше позвонит сама…
Оставалось непонятным, каким образом он узнал о его нехитрых комбинациях с американскими банками. Ведь он держал их в строжайшем секрете. Это можно было сделать, только проникнув в базу данных его компьютера. Этот очкарик не такой уж и простодушный, как может показаться на первый взгляд.
Жанна появилась вечером, когда серый сумрак плотным туманом уже окутал близлежащие дома и через сгустившуюся мглу маячками рассеянного света стали робко пробиваться вспыхнувшие уличные фонари. Небрежно сбросив ему на руки легкий плащ, она прошла в комнату и, плюхнувшись в кресло, включила телевизор. Подошедший Никодим вытянул из ее ладони пульт и, нажав на красную кнопку, прервал жизнерадостный голос ведущего какой-то юмористической программы. Парень был талантлив: даже из собственных похорон способен был организовать жизнерадостное шоу.
– Почему? – недоуменно подняла Жанна потемневшие глаза.
– А ты считаешь, что нам не о чем поговорить?
– Знаешь, я сегодня за целый день так наговорилась, что у меня нет желания даже шевелить языком. Сначала была полиция, все чего-то выспрашивала, чего-то подозревала… Насилу отвязались, потом заявились братки, все пугали…
– Они приходили и ко мне.
– Не удивлена, им до всего есть дело. И чего же они от тебя хотели?
– Чтобы я вернул им деньги, которые у них украли.
– Это в их духе. Почему они не просят денег у тех, кто действительно их ограбил?
– Я так и сказал.
– И что они тебе ответили?
– Сказали, что у меня получится лучше.
– Надеюсь, ты меня ни в чем не обвиняешь?
– Нет, – ответил Никодим после некоторой паузы.
– Ну и слава богу, а то целый день меня только и обвиняли.
– Это правда?
– Что ты имеешь ввиду? – повернула Жанна свою пригожую головку. В крупных, величиной со сливу глазах, темных, как июльская ночь, промелькнуло опасение, тотчас сменившееся на показное недоумение.
– Что у тебя хотят отнять квартиру?
Поднявшись, Жанна подошла к Никодиму и крепко прижалась к его груди.
– Значит, ты обо мне беспокоился? Я знала, что небезразлична тебе и что ты меня не бросишь. Мне очень одиноко, только сейчас я по-настоящему поняла, что у меня, кроме тебя, никого нет. – Девичья грудь упруго уперлась ему в живот, буквально прожигая кожу через тонкую блузку, и накатившая нежность накрыла его с головой, заставив позабыть о тревогах прошедшего дня. Обхватив девушку руками, он притянул ее к себе, почувствовав волнующие овалы ее ног, теплоту тела. Самое время забыться в любящих объятиях, тогда все произошедшие события будут казаться мелкими и незначительными. Никодим осторожно потянул блузку вверх, но Жанна – нежная и мягкая какую-то минуту назад – вдруг неожиданно воспротивилась.
– Не нужно…
– Почему? День был непростой, нам нужно забыться.
– Давай не сегодня. Я действительно очень устала.
– Как скажешь, – сдался Никодим, разжимая объятия. – Отдыхай, у меня сейчас будут кое-какие дела.
– Ты мне поможешь… с деньгами?
– Да.
– Я на несколько дней поеду к маме. Ты не будешь на меня сердиться?
– За что? – невольно удивился Панкратов. – Маму забывать нельзя.
– Ты очень славный. Не буду тебе мешать. Пойду спать.
Глава 5
Следователь Бубнов, или Укус варана
Едва капитан Полуянов вошел в кабинет, как из дежурной части раздался звонок:
– Федор, только что ограблен обменный пункт на Дмитровском шоссе.
– Что-то серьезное?
– Да. Пропало двести пятьдесят тысяч долларов.
– Ничего себе! Кто сообщил?
– Женщина, кассир этого обменника.
– Все понял, – отозвался Полуянов, – уже выезжаем! – Положив телефонную трубку, обратился к оперативникам, смотревшим на него в ожидании: – Ну, чего сидим? Едем!
В сопровождении двух оперативников капитан Полуянов подъехал к обменному пункту, у дверей которого стоял полицейский «УАЗ», прибывший несколькими минутами ранее. Водитель сидел за рулем и, теребя губами сигарету, глубокомысленно посматривал куда-то вдаль. Тридцатилетний старший лейтенант с круглым лицом, будто бы пострадавшим от ботокса, стоял у дверей обменного пункта и беседовал с двумя девушками, видно, кассиршами. Первая была шатенка с длинными волосами, а вторая – короткостриженая брюнетка с узенькой талией и худенькими плечами. Лицо у полицейского выглядело озороватым, но по подчеркнутому вниманию, с которым он обращался к свидетельницам, несложно было определить, что девушки вызывают у него неподдельный мужской интерес. Особенно занимательна была блондинка с крепкими, чуток полноватыми бедрами. Его внимание вполне было оправданным – служба протекала однообразно, наступивший день в точности напоминал предыдущий, с той лишь разницей, что число правонарушений оставалось неизменным. И общение с противоположным полом случалось не столь часто, как того требовала мужская природа. Была бы его воля, так он так и простоял бы с девушками все свое дежурство. Одна беда – имеется начальство, которое без конца гоняло его по району в поисках преступников, не давая возможности коротать в любезностях вечерок.
Девушка с крепкими бедрами, видно, находившаяся под впечатлением случившегося, что-то оживленно рассказывала, энергично размахивала руками, чем напоминала потревоженную ураганом мельницу. Заметив приближающихся оперативников, старший лейтенант принял должный официальный вид. Глядя на него, охотно верилось, что полицейские будни его интересуют куда больше, чем высокая женская грудь, строптиво выпиравшая через полупрозрачную блузку.
– Старший лейтенант, позволь мне продолжить, – подошел Федор Полуянов.
– Конечно, товарищ капитан! Мне тут еще нужно по одному адресу съездить… Хотя тут дело непростое…
– Разберемся, не в первый раз! – Проводив удаляющегося старшего лейтенанта долгим взглядом, Полуянов представился, обратившись к девушкам: – Уголовный розыск, капитан Полуянов. А вас как, простите, зовут?
– Меня Жанна, – отвечала шатенка с полноватыми бедрами и, показав на брюнетку, находившуюся рядом, добавила: – А ее Клара.
– Что у вас тут произошло?.. Ограбление?
Прямая линия губ брюнетки поломалась в кривую линию, отчего она потеряла часть природного очарования, сделавшись несколько старше, и негромко произнесла:
– У нас не было никакого ограбления.
В детстве Федор Полуянов учился в музыкальной школе игре на баяне. Помнится, на городских конкурсах неизменно занимал призовые места, и родители, будучи профессиональными музыкантами, не без основания полагали, что отпрыск достойно продолжит семейные традиции. Однако их чаяниям осуществиться было не суждено: во время игры в футбол с дворовыми ребятами он сломал на правой руке указательный палец. Проходив с гипсом четыре недели, Федор неожиданно охладел к баяну и более к нему не притрагивался. С тех самых пор инструмент пылился в углу его комнаты некоторым напоминанием о славных детских победах.
Однако стопроцентный слух никуда не подевался и всегда был его союзником в беседах со свидетелями и подозреваемыми, подмечая малейшие интонации разговора. В высоком голосе свидетельницы послышалась откровенная фальшь, выпиравшая даже из девичьих подмышек, отчего у Полуянова, как у человека музыкального, уши свернулись в узкие трубочки. Идущий от девушки обман можно было сравнить со звуком, исходящим от скрипки Страдивари, струны которой теребит раздосадованный медведь.
Федору Полуянову потребовалось некоторое усилие, чтобы не поморщиться. Выдержав должную паузу, капитан произнес несколько удивленно:
– Вот как… Нам в дежурную часть позвонили и сказали, что в вашем обменном пункте произошло ограбление. Было похищено двести пятьдесят тысяч долларов.
– Мы думали, что они чего-то украли, – вступила в разговор круглолицая шатенка, – а на самом деле ничего не пропало. Просто они ворвались, пооткрывали ящики стола, шкаф, думали, что там лежат деньги, а когда ничего не нашли, так просто убежали.
– Что-то я вас не пойму совсем, – внимательно всмотрелся капитан в раскрасневшиеся лица девушек, – то вы заявляли, что вас ограбили, а сейчас вдруг утверждаете, что ничего не произошло. Это как понимать? Может, и грабителей тогда не было?
– Грабители были… Мы вас не случайно вызвали, просто… просто были очень перепуганы. Мы сначала не поняли, взяли они чего-нибудь или нет… А когда осмотрели все внимательно, то увидели, что все на местах.
– Интересное получается кино… Ладно, давайте пройдем внутрь, посмотрим, что там происходит. Зря, что ли, мы сюда приехали?
Распахнув входную дверь, капитан по-хозяйски вошел внутрь помещения, представлявшее собой две смежные комнаты. Первая – подсобная, нечто вроде гостиной, где за небольшим столиком можно было попить чайку и даже подремать на узкой кушетке, стоящей подле дверей; а другая – служебная, просторная, с окошечком для общения с клиентами. Ни поломанных вещей, ни разбитой посуды, ничего такого, что могло бы указывать на недавнее ограбление. Из угла выпирал громоздкий бронированный сейф, дверца которого была чуток приоткрыта. Капитан Полуянов подошел к несгораемому шкафу и внимательно его осмотрел. На первый взгляд в нем не было ничего такого, что указывало бы на следы взлома. Дверь отворили родным ключом, без всякого насилия и без каких бы то ни было повреждений. На бронированной гладкой поверхности – ни глубоких царапин, ни следов сверления. Внутри сейфа также ни соринки, весьма чисто, как если бы хозяева провели на его полках генеральную уборку.
– А сейф разве не налетчики открыли? – строго посмотрел Полуянов на брюнетку.
– Они, – ответила негромко кассирша, смешавшись под взглядом капитана, – только они ничего не взяли, – поспешно добавила она. – Если не верите, так можете посмотреть нашу бухгалтерию. Там все написано.
– Не беспокойтесь, мы все посмотрим, но все-таки я возвращаюсь к вашему звонку… Это ведь вы звонили?
– Да.
– Ну вот видите… В разговоре вы назвали точную сумму.
– Это я со страху так сказала.
– Понятно, – неопределенно протянул капитан. – А когда именно произошло ограбление?
– В самом начале рабочего дня. Я даже расположиться не успела, – вступила в разговор шатенка.
– Как же в таком случае налетчики сумели отключить сигнализацию сейфа?
– Э-э… Сигнализацию я отключила, когда вошла… Денег ведь все равно там не было… А потом звонок в дверь был, я пошла открывать.
– И вы так сразу открыли незнакомым людям, даже не посмотрев, кто они?
– Это была Клара, – кивнула она на брюнетку. – Я спросила.
– Все так? – повернулся Полуянов к брюнетке.
– Да, это была я. Мы договорились с Жанной встретиться, – затараторила девушка как по писаному. – Я позвонила в дверь и стала ждать. А когда она открылась, следом за мной бросились грабители. Повалили нас на пол, открыли сейф и выскочили. А то, что касается денег… так мы просто перепутали.
– А камеры видеонаблюдения здесь имеются? Можно посмотреть запись?
– Мы их не всегда включаем, – стойко выдержала взгляд капитана Жанна.
– Сейчас они тоже не включены?
– Да.
– Уверен, что вы нарушаете инструкции, – покачал головой Полуянов. – Ведь за это могут уволить.
– Просто мы еще не научились толком ими пользоваться. Хорошо, что ничего не пропало.
– Что-то у вас все не так, о чем ни спросишь.
– Так ведь и ограбления не было, – пожав плечами, продолжала настаивать Жанна.
– Значит, не было… А что же тогда было? Растолкуйте мне, чтобы я все-таки понял.
– Просто прибежали какие-то люди в масках и через пару минут выбежали обратно, ничего не взяв. Вот и все!
Капитана Полуянова одолевали серьезные сомнения. В этом деле чувствовалась какая-то серьезная недосказанность. Чего же они такого скрывают? Может, кого-то боятся?
– Значит, вы предлагаете не заводить дело?
– Если бы они чего-то украли, тогда другое дело, а так все в порядке, – откликнулась Жанна.
– А незаконное проникновение? Ведь вы же не сами их сюда пригласили, так ведь? Это могли быть и хулиганы. Тоже статья. И срок может быть весьма приличный. Вы можете что-нибудь про них сказать? Описать, скажем?
– Они были в масках, а потом мы как-то не особенно их разглядывали.
– Все-таки постарайтесь вспомнить что-нибудь. Как они были одеты? Какого они были роста: высокие или низкие, худые или толстые? Может, вспомните какие-то особые приметы, например, хромоту или еще что-нибудь запоминающееся.
– Даже трудно сказать… Ничего не запомнили.
Посмотрев на стол, Федор Полуянов увидел чашку с остывшим уже кофе.
– А кроме вас в помещении еще кто-нибудь был?
Всего-то небольшая заминка, после которой Жанна ответила с твердостью, каковой от нее не требовалось:
– Мы были вдвоем.
– Хм… А ведь вы сказали, что не успели даже расположиться, когда же вы могли налить себе кофе?
– Знаете, этот кофе остался еще со вчерашнего дня, – заверила девушка. – Я его залила, хотела выпить чашечку, а потом как-то отвлеклась, вот он и остался у меня на столе. Иногда я бываю очень неорганизованной. Мне бы следовало его вылить в раковину, протереть стол, а я так и оставила. Просто очень торопилась домой. Я сейчас его уберу…
Девушка взяла чашку с кофе и вылила напиток в раковину, после чего очень тщательно ополоснула.
– Не стоило торопиться, чего уж теперь, – усмехнулся капитан Полуянов.
Девушка говорила убедительно, слегка повысив голос. Интонации правильные, с небольшим нажимом в самом конце предложения, как если бы хотела убедить в своей правоте людей, находящихся даже за пределами здания. Вот только тонкость ситуации заключалась в том, что перед ней стоял всего-то единственный человек. И это было главной ее ошибкой. Уж слишком много уходило у нее сил на то, чтобы заверить его в том, что в обменном пункте ничего не произошло.
Пожалуй, что этот обменный пункт следует взять в оперативную разработку, кто знает, что тут может оказаться в итоге! Не исключено, что в этом сейфе они хранят награбленные ценности или наркотики. Следовало бы вызвать экспертов и проверить полки на наличие наркоты.
– Ну что ж, вы очень красноречивы, – согласился капитан. – Никакого дела мы заводить не станем. Но советую впредь быть более осмотрительными.
– Это для нас будет хорошим уроком, – не сумев сдержать облегчения, Жанна расслабленно улыбнулась.
– Если у вас нет никаких претензий, тогда распишитесь, пожалуйста, вот здесь, – показал Полуянов на бумаги.
Девушки с готовностью расписались под исписанными бумагами. Даже лица просветлели, как если бы сбросили с души тяжкий груз. Что-то подсказывало Полуянову, что девушек ожидали серьезные неприятности.
Забрав бумаги, Федор ушел с твердым намерением докопаться до истины в ближайшее время.
* * *
Вернувшись в кабинет, Федор Полуянов вновь перечитал противоречивые показания. Припомнился страх, запечатлевшийся в глазах девушек, когда он попытался выведать, кто же проник в обменный пункт. И после некоторого размышления, собрав бумаги, решил отправиться к следователю: как он решит, так и будет.
– Егор Алексеевич, к вам можно? – вошел Полуянов в кабинет Бубнова, угрюмого малоразговорчивого дядьки лет сорока восьми.
– Проходи, что там за дело?
– К нам в дежурную часть поступил звонок, что совершено ограбление обменного пункта, – с ходу начал Полуянов, присаживаясь на стул, – но когда оперативная группа выдвинулась на место преступления, то кассирши в один голос стали утверждать, что никакого ограбления не произошло. Что у них ничего не пропало, хотя достаточно было посмотреть на их лица, чтобы понять – врут!
– А что тебя беспокоит?
– Они что-то скрывают серьезное. Вот только никак не могу понять, что именно.
– Камеры видеонаблюдения осмотрел?
– Они были отключены.
– Понятно… И что ты хочешь? Если заявления нет, так и дела никакого нет. Что тебя тревожит?
– Что-то здесь не то. За всем этим делом стоит нечто большее. Боюсь, как бы этот случай не привел к еще большему преступлению.