Приключение закончилось благополучно, но репортеры понимали, что, если бы не друзья-пограничники, быть бы большой беде. Захват людей и работорговля в этих местах составляют самый доходный бизнес.
До Сухуми добрались вечером того же дня. Договорились с местными коллегами, затем Толян каким-то чудом, учитывая ветхость оборудования, смонтировал материал – не пропадать же такому добру? Вика снабдила его собственным комментарием, и на следующее утро он поступил в аппаратную московского бюро Си-эн-эн.
Не прошло и часа, как по телефону с ними связался Андертон. Выдал кучу комплиментов за серию кавказских репортажей, затем стал охать и причитать по поводу их вчерашнего приключения. В качестве награды за самоотверженный труд и компенсации за перенесенные трудности и лишения он... нет, не наградил, а подыскал им работу, предполагающую трехдневное пребывание в благословенном городе Сочи, а чем это хуже награды? От каких-то его приятелей-газетчиков поступила просьба прислать материал о развитии курортного бизнеса в России. Когда Андертон выдавал эту фразу, сам посмеивался в трубку. Он же предложил в качестве примера выбрать Черноморское побережье, а конкретно Сочи. Заказчик – газета «Лос-Анджелес таймс». Гонорар за статью составляет две с половиной тысячи, срок исполнения до следующей пятницы. Журналисты долго ломали головы, пытаясь понять, с какой стати калифорнийцы вдруг заинтересовались российскими курортами, у них вроде своих пляжей полно. Любопытную мысль выдал Авдеев: «В Сочи в ближайшем будущем ожидается крупный десант голливудских звезд. «Оскар» нынче упал в цене, так что даешь призы «Кинотавра»!»
Толя Авдеев, которого друзья и коллеги по ремеслу иначе как Толян не называли, был классным фотографом. В прежние времена он выставлялся и имел престижные награды за свое творчество. Но в дополнение к этому был еще и редкостным прохиндеем – не путать с такими понятиями, как «жулик» и «мошенник». В свои тридцать два он успел исколесить всю страну, имел бессчетное количество друзей-приятелей. В его арсенале числилось множество различных фокусов, не всегда безвинных, и куда бы ни забрасывала его репортерская доля, он тут же находил каких-то давних корешей и через них узнавал нужную информацию. Без связей и знакомств «фрилансер» долго на плаву не продержится. Так что стоило им приехать в Сочи, как Толян тут же куда-то исчез, словно испарился. Вернулся он поздним вечером, слегка поддатый и в хорошем настроении. Оказывается, через местных приятелей он вышел (в воскресенье!) на турфирму, связанную с городской администрацией, и та сделала заказ (срочный!) на серию фотоснимков для рекламного буклета. Фотоснимки и пачку буклетов Толян принес с собой – непонятно, где он разжился фотографиями, свои фотопричиндалы он оставил в номере – и усадил Вику писать рекламный текст на всех известных ей языках. На следующий день выложил конверт, а в нем полторы тысячи сотенными купюрами.
Что касается текста, то для Вики это была плевая работа. Статью она наговорила в диктофон еще в машине, по пути из Сухуми в Сочи, осталось лишь привести немного статистики и разбавить материал личными впечатлениями. Мотаться при этом по городу и побережью им не пришлось, впечатлениями они разжились у коллег из Южбюро «КП». Так что в три часа дня они благополучно пошабашили. Вика отправилась в номер – они сняли полулюкс на двоих в «Жемчужной» – немного отдохнуть и привести себя в порядок, а Толян опять исчез. Вернулся он в десятом часу вечера, изрядно обгоревший на солнце, но в прекрасном расположении духа. По характеру он был оптимистом, никогда не терял присутствия духа, разве что за исключением тех нескольких недель, которые провел в чеченских застенках.
Ко времени его возвращения Вика успела привести себя в норму. Впрочем, она и без косметики всегда выглядела достаточно убедительно. На ней было короткое облегающее платье лимонного цвета, подчеркивающее ее ровный загар и потрясающую фигуру. Сидела в кресле перед включенным телевизором, длинные загорелые ноги крест-накрест, на столе стакан кампари.
– Где тебя носит, дорогуша? Я уже начала беспокоиться.
Толян плюхнулся в свободное кресло, протянул руку к запотевшему стакану, одним глотком опорожнил его наполовину. Одет он был в рубашку с короткими рукавами какой-то немыслимой расцветки и в длинные, до колен, шорты.
– Уф-ф... Ну и пекло. Тебе хорошо, «кондишн»... Где я был? В отличие от тебя, девочка моя, Толян работал. Ре-ко-гно... Короче, производил осмотр местности.
Молодая женщина рассмеялась.
– Не лги мне, паршивец. Отвечай, где шлялся?
Толян поскреб пятерней короткую щетину на голове. Внешностью он располагал самой что ни на есть бандитской. Детина почти двухметрового роста, широк в плечах, лицо скуластое, уши приплюснуты, как у борца. На подбородке шрам – дудаевские чекисты оставили на память. Еще в Тбилиси он побрил голову, лето стоит жаркое, да и для здоровья полезно, так что теперь окончательно приобрел облик типичного «братка». Тех же, кто его хорошо знал, внешность Толяна нисколько не смущала, скорее она служила объектом для постоянных подначек. Парень он был в доску свой, характером добрый и покладистый.
– Я разве тебе не говорил? На пляже был, видишь, вся фотка обгорела. Зря ты со мной не пошла, Викуля.
– А ты меня не пригласил.
– Да? – с сомнением в голосе произнес Толян. – Значит, забыл. Вика, там на пляже такие девочки...
Он скосил взгляд на круглые Викины коленки и шумно сглотнул. Затем медленно перевел его на верхнюю половину. Вика была девушкой строгих правил, что не мешало ей обходиться без белья, в тех случаях, естественно, когда это позволяли правила приличия. Толян против этого ничего не имел, действительно, зачем уродовать такую красоту бюстгальтером, но временами эта ее привычка уводила его мысли в сторону, далекую от работы.
– Нравится? Копи деньги. – Виктория с насмешкой смотрела на своего напарника. – А пока что убери свои голодные зенки в сторону. Вон, по телевизору местные новости показывают. Присмотрись повнимательней, может, свою образину там увидишь.
– Я пока еще не страдаю манией величия, – гордо заявил Авдеев. – Вика, я допью жидкость?
Он мигом расправился с остатками кампари.
– Несерьезный какой-то напиток ты пьешь... Кстати, я голоден, как троглодит. Как насчет ресторана? Давненько я не выводил тебя на люди, Виктория.
– Отказать. Во-первых, у меня нет с собой вечернего платья. Смокинга в твоем гардеробе я тоже не заметила...
– Ну, это мы мигом, – встрепенулся Авдеев.
– Отставить, – с металлом в голосе произнесла Вика. – Я еще не закончила. Во-вторых, там полно этих наглых нуворишей. Ты же знаешь, я терпеть не могу подобное общество.
– Ну Вика, миленькая, – взмолился Толян, – ты же обещала! Представляешь, вхожу я в ресторацию, такой весь из себя крутой, красивый и в белом костюме, а под руку со мной потрясающая девушка... Да эти нувориши позеленеют от зависти!
Вика осмотрела его критическим взглядом.
– Если под белым костюмом ты подразумеваешь свой нынешний прикид, то они все там лопнут со смеху. Ну да ладно, не в этом дело. Ты только представь, Толян, как эти жирные котяры будут в твоем присутствии раздевать меня своими подлыми глазами. Ты этого хочешь, мой глупый старший братишка?
Авдеев с хрустом сжал пальцы в кулак, затем убрал его за спину.
– Ладно, как-нибудь в другой раз. Тогда пошли в бар, здесь поблизости есть одно симпатичное заведеньице. Как хочешь, подружка, но мой организм нуждается в подкреплении.
Глава 12
Не прошло и десяти минут, как они уже сидели на открытой веранде кафе. С моря потянул прохладный ветерок, стало намного легче дышать. Только что зашло солнце. В десятке метров от них находился бассейн. Обслуга включила ночное освещение, и теперь водная чаша напоминала голубой перламутр.
Сделали официанту заказ, и Толян в мгновение ока разделался с солидной порцией карбонада с грибами. Вика ограничилась фруктами. Подали кофе, к нему графинчик коньяку для Авдеева и яичный ликер Вике.
Толян пригубил коньяк, поддел вилкой сочащийся янтарным жирком кусок осетрины и отправил его в рот. Затем кинул туда же ломтик лимона и парочку маслин. После этого блаженно прикрыл глаза.
– Хорошо... Люблю я это дело.
– Какое?
– Бездельничать, дорогая Виктория. Это мое любимое времяпровождение.
Вика, в свою очередь, пригубила ликер, затем с улыбкой посмотрела на напарника.
– Неувязочка выходит, Толян. Одно из двух: либо дело делать, либо бездельничать. Слова произошли от одного корня, но содержание у них прямо противоположное. Ощутил разницу?
Авдеев лениво расплющил правый глаз, хитро посмотрел им на подругу.
– Ты к моим словам не цепляйся, я Оксфордов не заканчивал, не то что некоторые ученые дамы... Скажи лучше, чем будешь заниматься во время отпуска?
Тема предстоящего отпуска была у них одной из любимых. В первых числах июня они заключили благодаря Брэдли устное соглашение о сотрудничестве со Стивом Андертоном, сроком на сорок пять дней. Он обязался обеспечивать репортеров заказами, за что ему полагались комиссионные в размере 15 процентов от их заработка, за вычетом расходов. Брэдли от вознаграждения отказался, проявив себя альтруистом. В течение этих полутора месяцев Андертон имел право распоряжаться ими по своему усмотрению: засылать бригаду в любую точку Кавказа, давать им самые немыслимые задания, требовать оперативной информации о всех значительных событиях в регионе. Им пришлось выдержать жесткую конкуренцию со стороны коллег-репортеров, но дело сразу же пошло на лад, так что по существу все это время они выполняли функции спецкоров ряда американских СМИ по кавказскому региону. Начиная с 18 июля обе стороны могли считать себя свободными от взаимных обязательств, которые хотя и не были зафиксированы на бумаге, но выполнялись четко и неукоснительно. Авдеев всячески склонял напарницу к мысли продлить контракт еще на месяц-другой, но сломить сопротивление девушки ему никак не удавалось. А тут еще в телефонном разговоре с Брэдли выяснилось, что тот собирается двадцатого числа вылететь в Штаты. Вика рассчитывала успеть в Москву до его отъезда.
– Опять завел старую пластинку, Толян? Считай, ровно год трудимся без выходных и отгулов, а тебе все мало! Смотри, не надорвись. Ты как хочешь, а я буду отдыхать. Месяца два, на меньшее я не согласна.
– Это же прорва времени, сестричка! Ну и чем ты будешь заниматься?
– Бездельничать. Не один ты любишь это занятие.
Авдеев пренебрежительно махнул рукой.
– Ты не умеешь бездельничать, Вика. Здесь нужен особый талант, а у тебя его нет.
Девушка пожала загорелыми плечами.
– Да мало ли чем можно себя занять. Вон, Майкл и Кэтрин зовут к себе в Балтимор. Стив обещает позвонить приятелям, и те достанут билеты на любое зрелище в Атланте. Есть и другие варианты.
– Например, Жан?
Авдеев прищурился и с улыбкой посмотрел на подругу.
– Это который? – Вика на мгновение задумалась. – Гаденыш, который подставил меня?
Авдеев отрицательно качнул головой:
– Нет. Из Франс Пресс.
– А, этот... А ты, брат, глазастый, ничего от тебя не скроешь. Подбивал он под меня клинья, было такое... Но я его отшила, с некоторых пор терпеть не могу лягушатников.
Авдеев притворно вздохнул.
– Нет, сестричка, пора тебя замуж выдавать. Годков тебе уже немало, двадцать пять стукнуло, морщины появятся, зубы повыпадут, кто тебя тогда, старуху противную, замуж возьмет?
– А за кого мне, братик, выходить?
Вика Строганова бросила взгляд по сторонам, словно пыталась обнаружить в толпе отдыхающих потенциальных женихов. Таковых при внимательном рассмотрении не обнаружилось, поэтому она вновь сфокусировала взгляд на Авдееве.
– А я чем тебе плох? – с напускной обидой сказал тот. Он расправил плечи и пригладил пятерней несуществующую шевелюру. – Посмотри на меня внимательно. Красавец, гусар, хват, каких еще поискать...
Вика не удержалась и прыснула в кулачок.
– Эх ты, гусар... Ты сначала наведи порядок в своих личных делах, а потом будешь к приличным девушкам с подобными предложениями подъезжать.
Авдеев мигом состроил обиженное лицо.
– Удар ниже пояса, сестричка. Ничего, я тебе это еще припомню. Сама же потом будешь плакать навзрыд и ползать передо мной на коленях: «Толян, миленький, женись на мне, никто меня, такую зловредную, замуж брать не хочет. Вся надежда на тебя, потому что ты не только настоящий мужчина, но еще и верный друг...»
Семейная жизнь у Авдеева не заладилась. До него не раз доходили слухи, что жена ищет развлечений на стороне. И это в то время, когда он, рискуя, можно сказать, жизнью, в поте лица добывает для семьи хлеб насущный. У Авдеева было два сына, одному восемь, другому четыре. Когда он узнал, каким образом его половина отреагировала на известие о приключившемся с мужем несчастье, у него и вовсе руки опустились, дело шло к разводу, и, если бы не сыновья, он уже давно бы решился на этот шаг. В последнее время он редко бывал дома и никогда не оставался ночевать. Так что лишь номинально числил себя семейным человеком, хотя о семье по-прежнему заботился, исправно внося в ее бюджет большую часть заработанных трудом «фрилансера» денег.
Авдеев совершенно не умел обижаться, к тому же на террасе, где было расставлено полтора десятка белых пластмассовых столов, появилась парочка симпатичных с виду женских особ. Держались они скромно, но для человека с наметанным взглядом не составляло труда определить, чем они зарабатывают себе на жизнь. Это были дамы полусвета, и, надо отдать должное, не из разряда дешевок.
– А вот и мои подружки.
Авдеев привстал с кресла и махнул рукой, чтобы привлечь к себе их внимание.
– Здравствуйте, девочки. Я успел соскучиться.
Одна из «подружек», проходя мимо столика, смерила Авдеева уничижительным взглядом. Если бы люди были наделены способностью убивать одним взглядом, она бы, конечно, его убила. Вторая сквозь зубы произнесла грязное ругательство. Дамы описали между столиками сложный зигзаг и, оценив обстановку, покинули заведение. Спустя несколько мгновений к их столику подошел незнакомый тип внушительной комплекции, внешне здорово смахивающий на Толяна.
– Нехорошо поступаешь, братан.
Авдеев хлопнул рюмку, неторопливо вытер губы тыльной стороной ладони и лишь после этого вступил в переговоры:
– Ты меня, брат, на понт не бери. Я этого не люблю. Говори по делу.
Лицо «брата» потеряло остатки дружелюбия. Говорил он медленно, растягивая гласные на московский манер:
– Я наводил справки. Говорят, у нас таких нет.
Авдеев сделал удивленное лицо, почесал в затылке, затем его губы растянулись в широкой ухмылке.
– Прости, друг, не сразу тебя узнал. Богатым будешь, брат... Извини, с памятью туговато, забыл, как зовут тебя.
– Леша.
– Ты что же это, брат Леша, шуток не понимаешь? Или ты за фраера меня держишь? Я такими делами не занимаюсь, у меня бизнес серьезный, но об этом...
Авдеев приложил палец к губам. На широком лице «брата Леши» отразилась усиленная работа мысли. Наконец его губы растянулись в ответной ухмылке.
– Так это была шутка? Юмор? Понимаю... Но ты больше так не шути, брат, мы этого не любим.
Он бросил оценивающий взгляд на молодую женщину, затем на Авдеева. Похож на «отбойщика», но здесь не принято ходить в заведение с охраной. Служба безопасности свои деньги не зря получает. Девушка явно благородных кровей, сразу видно, что зарабатывать на жизнь телом ей не приходится. Скорее всего незамужняя, обручальное колечко отсутствует. Такие если замужем, то обязательно носят кольцо. Чтобы содержать такую дамочку, нужны бешеные бабки. Следовательно, братан твердо стоит на ногах. Крутой мужик. Лучше отвалить в сторонку.
Он улыбнулся еще шире, блеснув золотой фиксой.
– Извини, что потревожил, браток. Отдыхайте.
Когда этот питекантроп удалился на безопасное расстояние, Вика строго посмотрела на Авдеева:
– Рассказывай. Что это еще за «брат Леша»?